Глава 7. Триа Фила Фати
По окну еле слышно стучали капли осеннего дождя. Треск камина периодически перебивал голоса и спокойную мелодию из проигрывателя.
— Да ты жульничаешь! — воскликнул Джордж, — Эта карта уже была.
— Я? Да как ты мог вообще такое про меня подумать? Если не умеешь проигрывать, не берись вообще играть, — Фред манерно закатил глаза и отпил какао из бордово-золотой кружки.
Элис тихо хихикала в стороне, наблюдая за тем, как виртуозно спорят мальчишки. Их словесные баталии для нее были отдельным видом искусства. На самом деле, даже если бы они просто молчали, девушка неотрывно разглядывала бы резкие черты лица и веснушки, покрывающие большую часть кожи. Хотела бы она увидеть их все.
Бабочки в животе уже третий день не просто порхали, они кишели, заполняя всю ее изнутри. Элисон никогда и не думала о том, что подобное вообще можно испытывать, но с близнецами многое было впервые.
Проигрыватель глухо застрекотал, завершая мелодию. Девушка поднялась, чтобы поставить другую пластинку, одергивая подол платья. Близнецы завороженно проследили за этим движением, не прекращая спор. В таком виде Элис чувствовала себя окрыленно. Она все также старалась не смотреть в зеркало, но взгляды парней говорили сами за себя. Они считали ее красивой: ее тело и то, как она выглядела в этом на вид самом обычном платье. Элисон не верила себе, но верила им, поэтому наслаждалась бархатными прикосновениями легкой ткани, хоть и по привычке старалась натянуть рукава на ладони. Это будет неплохим шансом избавиться от вредной привычки.
— Признай уже, что проиграл и иди выполнять желание.
Джордж раздраженно простонал:
— Ладно, черт с тобой, загадывай.
— О нет, победитель загадывает проигравшему. Элис, дерзай, — Фред заговорщически подмигнул ей, как бы намекая, чтобы придумала что-то необычное.
Она выигрывала уже в шестой раз за вечер и ужасно гордилась своим везением и азартными умениями. Может быть, близнецы по очереди ей немного подыгрывали, чтобы еще раз увидеть ее лучезарную хитрую улыбку и неповторимый танец победителя, который она исполняла каждый раз, когда выкидывала последнюю карту. Это было исключительное великолепное зрелище – видеть ее такой живой и жизнерадостной. Они будут стараться делать все, что угодно, чтобы видеть это постоянно. А может ей действительно сегодня везло.
Элисон поставила пластинку и из проигрывателя полилась ритмичная мелодия. Девушка резко повернулась, смотря на близнецов с привычной ухмылкой.
— Есть у меня одна идея... момент! — она вприпрыжку убежала на кухню, и Фред в нетерпении потер ладонями. За стеной звонко загремела посуда. Девушка вернулась так же быстро, как и ушла. В одной руке сверкала алюминиевая кастрюля, а в другой — большая деревянная ложка. Она протянула тяжелую артиллерию Джорджу.
— Требуем концерт Майкла Джексона, — она склонила голову влево, приподняв изящную бровь, — Ну или его двойника. Вот. Это твоя шляпа и микрофон. Только давай с энтузиазмом, мы довольно строгие критики, — Элисон вздернула нос вверх и села в первые ряды зрителей, педантично поправляя невидимые очки.
— Ты еще не знаешь с кем связалась, — лукаво ответил тот и направился к импровизированной сцене.
Фред положил голову ей на колени, и она не задумываясь запустила пальцы в его мягкие волосы. От подступивших мурашек, он вздрогнул, но, кажется, девушка этого даже не заметила, увлеченная развернувшимся представлением.
Джордж затемнил освещение и включил разноцветные фонарики, поставил пластинку заново и встал к зрителям спиной. Медленно надев на голову кастрюлю, он энергично начал отстукивать правой ступней ритм, щелкая пальцами другой руки. Резко развернувшись, он схватил деревянную лопатку и под великолепный вокал короля поп-музыки началось шоу. Джордж двигался так ритмично и ловко, словно скользил на льду, периодически вскидывая ногу вверх и непринужденно окидывая зрительный зал рукой. Он снял свою «шляпу» и высоко подкинул. Сделав головокружительный поворот, Джордж поймал ее и подпрыгнул, подгибая ноги. Парочка восхищенно заулюлюкала, хлопая в ладоши.
— Я попала в точку с желанием, он потрясно двигается! — восторженно сказала девушка Фреду, не в силах оторвать взгляд от танца.
— О да, мы частенько устраиваем такое. Этот танец его любимый, — он перешел на шепот: — Никому не говори, это строжайший секрет. Только избранные достойны его знать.
Элис на него взглянула. Рыжая прядь выбилась из челки и теперь она не боролась с желанием ее заправить, а провела кончиками пальцев по мягкой коже.
— А я избранная?
— Несомненно, — Фред было потянулся к ней, но гулкий грохот заставил обоих вскочить, наблюдая за тем, как Джордж уже прекращает нелепые попытки поймать кастрюлю. Элисон громко расхохоталась, и близнецы сразу же подхватили ее настрой.
— Фальшивишь! Не видать тебе моих высоких оценок! — театрально вскрикнул Фред.
— У меня есть туз в рукаве, — ответил ему брат и вытащил Элис к себе на импровизированную сцену, кружа за руку. Легкая ткань платья заструилась и мелодичный смех наполнил комнату.
— Соблазнять членов жюри так непрофессионально, — фыркнул Фред и присоединился, перетягивая на себя девушку.
Ладонь плавно скользнула на тонкую талию, Элис взяла его за плечи, наклоняясь назад. Он поддался, опуская хрупкое тело ниже и проведя ею в воздухе изящную дугу, поднял обратно. Элис протянула вторую руку к Джорджу и теперь в танце участвовало три человека. Беззаботных, жизнерадостных, счастливых человека. Их движения были такими схожими, словно были заранее отрепетированы. Каждый взмах руки, каждый наклон переплетался в единое целое. Они были все ближе и ближе, пока расстояние между ними совсем не сократилось.
— И финальный трюк... — Джордж хотел было подхватить ее за талию и немного приподнять, но не рассчитав свободного места впечатал всех троих в ближайшую стену. Элис, боясь упасть на пол, машинально обхватила его торс ногами. Невольно вжимаясь в ее спину, Фред придержал девушку за бедра, только мгновение спустя осознав, что юбка задралась и теперь его ладони снова покоятся на оголенной коже. Дыхание сбилось.
Так мучительно близко. Между губами Элисон и Джоржда оставалось всего несколько миллиметров. Фред сдался, невесомо проводя кончиком носа по ее горячей шее. Она сдавленно выдохнула, и Джордж в наслаждении закрыл глаза, не решаясь податься вперед. Это было так чертовски неправильно и желанно, что хотелось закричать. Мысли спутались. Эти несколько мгновений растянулись словно на целую вечность. Каждый чувствовал бешеное сердцебиение друг друга. Еще несколько неуверенных касаний и они сорвутся: наплюют на голос разума, здравый смысл, нормы морали и сольются воедино, отчаянно срывая друг с друга одежду. Им не хватило всего нескольких секунд.
Шумно захрипев, мелодия закончилась, возвращая их в реальность. Элисон распахнула глаза и врезалась в затуманенный взгляд напротив.
— Я... я поставлю новую пластинку, — хриплым томным голосом сказала она, часто и прерывисто дыша. Джордж кивнул, опуская ее вниз. Ступни Элис плавно коснулись пола. Места на коже, которых касались близнецы, неистово горели. Ноги подкашивались и ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Она медленными шагами направилась к проигрывателю, одергивая подол платья. Дрожащие пальцы попытались вынуть старую пластинку, но совсем ее не слушались.
— Мне нужно отойти. Я... я скоро приду, — пробормотала Элис, не решаясь взглянуть в их сторону.
Дверь тихо закрылась, и близнецы растерянно посмотрели друг на друга. Фред потер ладонями лицо, раздраженно рыча:
— Идиоты...
— Нам нужно поговорить об этом. И уже давно, — совсем тихо сказал ему брат, растирая подушечками пальцев переносицу.
— А нужно ли?
— Конечно! — тон Джорджа в миг приобрел возмущенные нотки, — Может ты и привык пускать все на самотек, но сейчас совсем не такая ситуация. И если ты не просто развлекаешься, а действительно хоть немного волнуешься за нее или за меня, за то, что вообще происходит между всеми нами, то, будь добр, отнесись к этому серьезнее.
Наверное, впервые в жизни он слышит подобные слова от Джорджа и внутри что-то неприятно сжалось. Ему стало обидно. Но не за нотацию о его несерьезности, а за то, что брат подумал, что ему все равно на происходящее между ними. Это было не так, совсем не так. Фред больше не смотрел только на Джорджа, как на свою недостающую часть, он смотрел так и на Элисон. За такой короткий срок она стала такой важной и значительной, что буквально вросла в него. В них.
— Для меня это не развлечение, — его голос звучал совсем отстраненно.
— Прости. Я не хотел этого говорить, — Джордж тяжело вздохнул и протянул брату руку. — Для меня это важно. И я знаю, что на самом деле для тебя тоже. Просто меня все так переполняет, что порой совсем тяжело с этим справиться.
Фред крепко сжал его ладонь, пробормотав:
— Ну и придурком же ты бываешь.
— Пошел ты, — Джордж шутливо пихнул его в бок, на что получил пинок в ответ.
— Иногда я задумываюсь, чем именно вы занимаетесь в мое отсутствие, потому что всегда, когда я прихожу — вы либо спорите, либо деретесь, — Элис облокотилась о проем двери и, скрестив руки, весело ухмылялась. Передние локоны ее темных волос были влажными. Скорее всего она умывалась. Им тоже сейчас не помешало бы освежиться.
— И так постоянно, представляешь? Живу в угнетении и травле! — Фред решил разрядить обстановку, но как только улыбка Элис стала натянуто грустной, он понял, что именно ляпнул. Не стоит про такое шутить. Рядом с ней он перестает думать. Хотя, скорее наоборот — начинает думать. И он действительно не понимал хорошо это или плохо.
— В детстве мы с мамой любили делать шалаши из всего, что под руку попадется и прятались там, представляя, что мы как в сказке попали в зачарованный мир, где не было никаких проблем и забот, — Элис задумчиво смотрела, как языки пламени в камине медленно пожирали деревянный брус.
— Так давай сделаем, — Фред взял большую серую подушку с дивана, — Опыт у нас имеется.
Элис тепло улыбнулась: — Давайте.
В ход шло все, что попадалось на глаза: торшеры, стулья, подушки, пледы, простыни и одеяла. Вскоре все постельные принадлежности в доме совместными усилиями были соединены во что-то невероятное. Разноцветная ткань была скреплена прищепками и узлами. На краях покрывала стояла стопка книг. Белые фонарики раскинулись поверх всей конструкции так, что изнутри они ярко мерцали, пропадая в местах больших складок, и были похожи на звездное небо.
Элис показала на огоньки справа:
— А вот эти похожи на созвездие Лиры.
— У нас за окном настоящие звезды, а ты предпочитаешь искать созвездия на покрывале?
— На те звезды может смотреть кто угодно, а эти существуют только в нашем мире, — мечтательно ответила Элис. Тусклый оранжевый свет от камина мягко ложился на задумчивые лица.
— Вон те три огонька тоже похожи на созвездие, — сказал Джордж.
— Какие?
— Смотрите, — он указал пальцем на мерцающие точки, — Две – вот здесь и одна между ними – самая яркая.
— Действительно, — Элис перевернулась на живот и взглянула на Джорджа, — пускай это будет нашим личным созвездием. Как назовем?
Он со всей теплотой посмотрел сначала на Элис, потом на Фреда и через некоторое мгновение тихо сказал: — Триа Фила Фати. (Tria fila fati — в переводе с латыни "Три нити судьбы".)
Фред повернулся, в понимании смотря на брата:
— Хорошее название.
— Очень красиво. Что оно значит? — спросила девушка, подпирая острый подбородок ладонью. Фред наматывал на палец волнистый черный локон, вторую руку запрокинув за голову.
— Я раскрою эту тайну в следующий раз, чтобы был повод ещё раз сюда вернуться,— Джордж коснулся пальцем кончика ее носа.
— Но тогда звёзды будут другими, — она снова посмотрела наверх.
— Это ведь наш особый волшебный мир. Если мы захотим, то тут обязательно все останется на своих местах.
— Мама тоже всегда так говорила.
— Расскажешь нам про неё? — спросил Фред и ее глаза вмиг стали влажными. Он уже начал было переживать, что снова сказал что-то не то, но потом Элис тепло улыбнулась и ответила:
— С удовольствием, — он облегченно выдохнул.
Девушка легла на спину, раскидывая локоны по подушке, и закрыла глаза.
— Она была самым удивительным человеком, которого я знала. Ее звали Оливия, человек с открытой душой и огромным сердцем, в котором нашлось бы место каждому. Мама всегда всем помогала, даже в ущерб себе. Находила свет даже там, где, казалось бы, невозможно найти и никогда не сдавалась. Шла вперёд с высоко поднятой головой, не жалея ни о чем, что совершала. Да и не о чем было жалеть. Даже когда она сошлась с Марком. После всего, что он с ней сделал, она не жалела, отдавая всю свою любовь, хоть он этого и не заслуживал. Мама говорила, что Марк лучше, чем кажется, просто нужно присмотреться, а я не хотела присматриваться.
— Однажды я случайно разбила его любимую кружку, он так разозлился, начал кричать на меня, говорить, что все, на что я способна — только портить жизнь всем вокруг. Впервые я увидела ее в такой холодной ярости. Взгляд острее ножа. Она так быстро поставила его на место, что тот сразу поджал хвост, как трусливая дворняга. Он знал, что кроме неё он никому не будет нужен и боялся сорваться с той скользкой ниточки, на которой она его держала. Это так смешно, — горячая слеза скатилась, утопая в темном омуте волос, — Мама так отчаянно спасала всех, что даже и не заметила, что человеком, который больше всего нуждался в ее спасении — это она сама. Когда мне исполнилось тринадцать, у неё обнаружили рак, но было слишком поздно. Через мучительно быстрых шесть месяцев она умерла, и моя жизнь остановилась.
— Она прожила прекрасную жизнь, но такую короткую, чертовски короткую. Я никогда не перестану думать о том, как много она смогла бы сделать, если бы до сих пор сияла, как путеводная звезда, в маленьком сером домике Ричмонда. Это место было не для неё, и судьба забрала ее туда, где ей было бы лучше. Мне правда хочется в это верить.
— Марк долго не мог оправиться. Пил все больше, постоянно злился, а я была всегда рядом, чтобы он мог выпустить пар. Когда мои волосы стали доходить до поясницы, он в пьяном угаре путал меня с ней, а когда понимал, что я – вовсе не она, наказывал. И плакал, так горько плакал, наказывая меня за то, что я — не она. А потом я наказывала себя по этой же причине. Я не смогла стать такой же сильной. Свет, который она могла увидеть даже в сплошной тьме, для меня погас, — Элис открыла глаза, и ей показалось, что средняя звезда их созвездия засияла ярче.
— Ты даже не догадываешься, какой сильной можешь быть, — Фред медленно разжал ее стиснутый кулак, переплетая их пальцы.
— И как ярко можешь сама сиять, освещая путь другим, — Джордж взял ее вторую ладонь, нежно поглаживая большим пальцем бархатную кожу.
Элис зажмурилась и тихо заплакала, содрогаясь всем телом. Последний кирпичик ее нерушимой стены рассыпался на мелкие кусочки. Она почувствовала такую невероятную легкость, что стало непонятно, как она могла так долго жить с этим тяжелым грузом на душе.
Фред притянул ее руку к себе и оставил невесомый поцелуй на пальцах.
Джордж привычным движением стёр согнутым мизинцем блестящую дорожку.
— Я слышала так много веселых историй из вашей жизни. Были на вашем пути такие преграды, из-за которых хотелось сдаться?
— Дважды, — ответил Фред, не задумываясь. — Всего два раза нам пришлось разделиться и оба чуть не стали последними. В первый раз Джордж лишился части уха. Это был несчастный случай. Когда я увидел его окровавленного, беззащитно лежащего у маминых колен, внутри что-то оборвалось. Черт возьми, я чуть с ума не сошёл, а он просто очнулся, сказав, что чувствует себя как слизняк, улитка без раковины! — Элисон засмеялась, заставляя бегущие слёзы скопиться в появившихся складках уголков глаз.
— А тебе шутка не понравилась, — с улыбкой ответил Джордж, смотря на брата теперь другими глазами, — Может это тебе нужно пересмотреть своё чувство юмора.
— Все равно я считаю, что под такой особенный момент ты мог выбрать что-то получше.
— А что случилось во второй раз?
Джордж тяжело вздохнул.
— Мы все тогда находились в большой опасности и, к несчастью, Фред оказался в числе тех, кому не повезло. В какой-то момент прогремел такой оглушительный взрыв, стены разрушились, и Фред не сумел вовремя оттуда выбраться. И хоть я находился далеко, в один миг ощутил такую пустоту, словно все мои внутренности вырвали. Никому не пожелал бы испытать подобное. Мы собирали его по частям. Долгие месяцы он пролежал в постели, мы даже заново учились ходить, как двадцать лет назад, — от нахлынувших воспоминаний все вокруг расплылось, и Джордж отвернул голову.
— Зато теперь я могу посоревноваться с тобой в количестве шрамов, — Фред мягко ткнул Элис в плечо, заставив ее грустно улыбнуться. — Ну, у меня хотя бы ухо на месте.
—Я все равно выгляжу лучше тебя, — подытожил Джордж, накрывая руки Элисон и Фреда своей.
***
Последнее полено в камине медленно тлело, изредка потрескивая, вмешиваясь в идиллию волшебного мира троих. Голоса становились все тише и под ещё одну сказочную историю Фреда о злом темном волшебнике девушка уснула, крепко прижимаясь к сильным рукам.
Джордж, подперев скулу, завороженно наблюдал за размеренным дыханием Элис, невесомо поглаживая ее плечо подушечками пальцев.
Фред привстал, аккуратно выпутываясь из прохладных пальцев девушки, в глубине души отчаянно желая никогда их не отпускать.
— Ты хотел поговорить, — шепотом сказал он и после утвердительного кивка брата они вышли в реальный мир, ощущая непривычный холод и пустоту, несмотря на согревающие чары.
Джордж вылил остатки кофейника в кружку и проследовал на крыльцо, ярко освещенное полной луной. Фред опирался руками о перила, задумчиво наблюдая за неспешными изумрудными волнами. Джордж сделал глоток и, поморщившись, протянул кружку брату.
— Никогда не пойму как ты эту дрянь пьешь.
— Эта дрянь абсолютно такая же, как и та, что пьешь ты, просто холодная, — Фред пожал плечами и взял кофе, неуверенно крутя его в руках.
Повисло неловкое молчание, сопровождаемое размеренным монотонным шумом волн. Джордж глубоко вздохнул и подошел ближе, присаживаясь на перила.
— Почему ты никогда не рассказывал мне о том дне?
— О каком? — спросил Фред и после того, как брат указал на свое ухо, продолжил: — Ты и не спрашивал.
— Я думал, что ты не особо переживал по этому поводу.
Фред грустно хмыкнул:
— Я, по-моему, сегодня уже говорил, что ты бываешь непроходимым тупицей. Не буду повторяться.
— Вообще-то придурком, — поправил его Джордж.
— Тебе виднее, — ответил Фред и потер плечо, в которое получил за язвительность.
— Я почти потерял тебя в битве за Хогвартс. Весь мир для меня остановился тогда, я не слышал ничего, только непрекращающийся звенящий гул, который становился громче, когда я приближался к месту взрыва. Он вел меня и, наверное, именно это спасло нас. Именно нас. Потому что вряд ли я смог бы оправиться, если бы тебя не стало.
Мы всегда так редко говорим друг другу о своих истинных чувствах, что со временем начинаем сомневаться в собственной значимости для дорогих нам людей.
Фред взглянул на него и взял за плечи.
— Эй, сейчас все хорошо и это самое главное, — мягко сказал он и, увидев грустный кивок, притянул Джорджа к себе, заключая в крепкие объятия, — Я всегда переживал за тебя, даже когда ты уже в сотый раз разбивал коленки, падая с метлы, даже когда я потом еще добавлял, говоря о том, какой ты неуклюжий. Мне никогда не было все равно.
Джордж стиснул его так сильно, что тот закашлялся и отстранился:
— Ну все, хватит. А то привыкнешь.
Прохладный ветер поднял взъерошенные рыжие волосы. Фред допил кофе и теперь подбрасывал кружку в воздух левитацией.
— Что мы будем делать с Элис? Я вижу, как ты относишься к ней и делать вид, что не чувствую того же не стану, — прервал молчание Джордж, приглаживая прическу.
— Я не знаю, — Фред поймал кружку и поставил на пол.
— Если она захочет быть с тобой, я не стану возражать. Ты – мой брат и соперничать я с тобой не стану, да и, наверное, не смог бы. Просто хочу быть рядом с вами, независимо от того, в каком положении буду находиться. Ты ведь тоже чувствуешь это? Словно у нас появился еще один близнец.
Фред улыбнулся и утвердительно кивнул.
— С чего ты взял, что она решит остаться с одним из нас? Ты был бы против того, если бы мы были вместе... втроем? Если бы вдруг она этого захотела?
— Нет, — растеряно ответил Джордж.
— Тогда не вижу смысла продолжать этот разговор. Хватит думать и решать, что же нам делать дальше. Это как раз именно та ситуация, где не нужно ничего решать. Ничего от нас двоих сейчас не зависит. И если ты не хочешь ничего испортить, то просто заткнись к черту и наслаждайся тем, что у тебя есть сейчас.
Их разговор прервал надрывный плачущий крик, и они без раздумий кинулись обратно в дом. Элис металась по полу, в кровь расчесывая свою кожу.
— Не надо... пожалуйста...
Джордж осторожно приподнял ее к себе на колени, крепко обнимая сзади. Фред взял ее за руки, чтобы она не смогла навредить себе еще больше.
— Эй, эй, Элис, проснись. Милая, все в порядке. Мы рядом, все хорошо. Тебя никто не обидит, слышишь?
Девушка распахнула глаза, тяжело и часто дыша. Взгляд заметался по сторонам и, когда она наконец поняла, где и с кем находится, начала успокаиваться.
— Все хорошо? — мягко спросил Фред, заглядывая в ее наполненные слезами глаза.
— Да... да, теперь хорошо. Мне просто приснился плохой сон, — она обмякла в руках Джорджа. — Ляжете со мной? Мне становится спокойнее, когда вы рядом.
— Конечно.
Джордж опустился на спину, увлекая за собой Элис. Она свернулась клубком, прижимаясь к груди Фреда и всего через пару минут засопела, словно и вовсе не просыпалась. Они переплели свои руки и отправились вслед на ней в объятия Морфея, ведь путь им освещало созвездие Триа Фила Фати.