4
Между темных стеллажей с книгами почти белые волосы Малфоя были видны издалека. Гермиона подумала, что он стал отращивать их на манер своего отца. На мгновение представив себе слизеринца с хвостом, она скривилась — Люциус Малфой ей показался неприятным и скользким с их первой встречи — и подошла к столу. — Ну, что скажешь? — толком не успев сесть, начала выспрашивать она. — Грейнджер, это все неплохо для младшекурсников, но ты, кажется, совершенно забыла, что на праздник придут не только дети… взрослым, вроде меня, определенно будет скучно, — его выражение лица в данный момент как нельзя лучше иллюстрировало сказанное. — Господи, Малфой, ты стриптиз в Большом зале хочешь, что ли? — А что это такое? — нахмурил брови он. — Я не буду с тобой это обсуждать! — Гермиона почувствовала себя на редкость глупо. И кто ее дергал за язык, выискалась самая великая шутница всех поколений Ховартса! — Грейнджер, если ты мне не объяснишь, я не буду тебе помогать, — ухмыльнулся Малфой. — Так что решай, что для тебя более выгодно: продолжить краснеть и поведать мне эту, несомненно, интересную историю, или обходиться без моей помощи. Кстати, придумала ты хорошо, только вот надо чем-то дополнить, может даже этим… как его… Гермиона стала сгибаться пополам от душившего ее смеха. — Кто же нам его танцевать-то будет? — с трудом выдавила она. — Так это танец? Я весьма неплох в этом… Тут она все же не выдержала. Слезы брызнули из глаз. — Мал… фой… да, девушкам точно понравится, но не… Макгонагалл, ой, не могу… — На, — он протянул ей платок из тонкой белоснежной ткани, — вытри глаза и расскажи, пожалуйста, что за танец. — Ух! Ну, это, когда звучит ритмичная музыка и молодая и, желательно, красивая девушка медленно снимает с себя одежду. Его глаза расширились. — Всю? — он откашлялся. — Обычно не совсем. Остается… нижняя часть нижнего белья, — она почувствовала, что снова краснеет. Грейнджер, просвещающая Малфоя в сфере… да, такого она не ожидала ни от себя, ни от него. Вон, сидит, ресницами хлопает, даже бледность куда-то подевалась. — Ладно, — наконец нашелся он, — я смогу тебе помочь вот чем… * * * Вечер празднования Хэллоуина близился к своему завершению, и Драко поймал себя на том, что постоянно натыкается взглядом на Грейнджер — казалось, она находится повсюду. Гермиона на самом деле появлялась то тут, то там, соколиным глазом следя за порядком в зале. Она уже пару раз успела мысленно поблагодарить Малфоя за идеи по планированию, рассадке и прочая. Макгонагалл, выставив младшекурсников, объявила, что для остальных учеников в качестве кульминации праздника запланирован один танец, после которого они тоже будут обязаны разойтись по спальням. Заиграла медленная музыка. «Венский вальс, любимый танец мамы», — вспомнилось Драко. В груди неприятно кольнуло. Почти все ученики образовали пары и плавно кружили по залу, и Малфой понял, что сейчас встанет и уйдет. Было невыносимо осознавать, что никто не захочет присоединиться к нему даже в таком невинном развлечении. Он почти достиг двери, когда за спиной прозвучал голос Грейнджер: — Уже уходишь? Малфой резко обернулся. Быстро, чтобы не успеть передумать, он протянул ей руку. Она молча вложила свою ладонь в нее, и Драко повел ее к центру зала. Пускай смотрят! В крови забурлила бесшабашность, пузырился кураж, и слегка закружилась голова. Он глубоко вздохнул. «Какие у нее приятные духи», — подумал он, распознав нотки мускуса, кедра и ванили. Драко посмотрел ей прямо в глаза. Щеки Грейнджер алели то ли от смущения, то ли от марафона, который она себе устроила этим вечером. Они легким шагом пересекли почти половину зала, когда Драко обнаружил, что снова проговаривает мысли вслух: — Хорошо… спокойно, и пусть они все подавятся. Где они были, когда… — он замолк и с опаской взглянул на Грейнджер. Та внимательно смотрела на него, и в ее взгляде Драко не смог прочесть ни жалости, ни брезгливости — она просто выглядела такой же уставшей, каким себя в тот момент чувствовал он. * * * Разгневанный Люциус широкими шагами мерил пространство между камином и столом. Чуть не утыкаясь в последнее, разворачивался и шел обратно к камину. Если бы в мраморном полу можно было протопать дорожку, у него, несомненно, получилась бы внушительной глубины колея. Обуреваемый своими чувствами, он даже не услышал шагов Нарциссы за спиной. — Что случилось, милый? Малфой-старший резко развернулся. — Что случилось? Это ты должна была мне рассказать о случившемся! Как тебе вообще пришло в голову скрывать это от меня? Нарцисса чуть заметно поморщилась. — Подожди, не кричи. Речь идет о Драко? — О ком же еще! Если он продолжит в том же духе, я просто-напросто буду вынужден забрать его из школы! — Я согласна, что он поступил опрометчиво, подставляясь под режущее заклинание... — Что-что он сделал?! — Так ты не об этом? Подожди, давай разбираться по порядку... После обобщения сведений Люциус сжал подлокотники кресла, закрыл глаза и застыл памятником самому себе. Нарцисса тем временем велела домовику подать ромашковый чай. — Ты понимаешь, — наконец Люциус собрался с силами и был способен продолжить диалог, хоть и несколько хрипловатым голосом, — что он сводит к нулю все свои возможности в матримониальном плане? В первый раз ты спасла его шкуру, и подходящие ему девушки не узнали об этом... инциденте. Так нет, надо было публично проявлять склонность к... — он замолк, очевидно сходу не найдя в своем словарном запасе подходящего эвфемизма. — Ты прав, — согласилась Нарцисса. — Всегда полезно выбирать супругу с умом, а на данный момент это крайне важно, ведь перед нами стоит цель обелить свое имя как в глазах старинных родов, так и недавно пришедших к власти людей, по крайней мере, пока они имеют влияние. Это, естественно, исключает... — она жестом приказала домовику разлить чай, — магглорожденных. — У Люциуса сделалось такое лицо, будто ему подали не чай, а доксицид. — Но мы также не можем рассчитывать на те партии, которые нам были доступны до войны. Почти только одни Паркинсоны хорошо подходят под все параметры. — Тем более, она заинтересована. Судя по докладам... — Да, — Нарцисса отпила небольшой глоток ароматной жидкости, — и этим надо по возможности скорее воспользоваться, пока ее отец не нашел более выгодную партию. * * * Этим утром Драко выбирал одежду с особой тщательностью. Раздумья над сочетанием тканей хорошо помогали отвлечься от предстоящего разговора, которого он слегка опасался. Раз уж Паркинсон не побоялась кинуться на Грейнджер с ее репутацией бойца... но его распирало от желания хотя бы высказаться. А вдруг вдобавок удастся выудить у Панси, какого соплохвоста она взяла на себя роль стукача? Сколько Драко ее помнил, она ничего не делала без выгоды для себя. Вряд ли Малфой-младший сейчас является желанным трофеем, она же тогда выгнала его из купе. Зачем в таком случае ей при помощи его родителей пробовать повлиять на его интерес к... «Так, Драко, спокойно, у тебя есть интерес к Грейнджер? Кружевные панталоны Пенелопы Пуффендуй! У-у, хочу обратно в Азкабан, там не было никаких женщин!» Однако состояние это, конечно, продлилось недолго. Драко решил на время отложить копания в себе и изловить Паркинсон для учинения допроса. Удача сопутствовала ему, Панси нашлась в коридоре рядом с Большим залом. Драко подкрался к девушке и ловко затолкал ее в нишу. — Послушай, Панси, тебе что, задают писать слишком короткие эссе, и ты, чтобы не растерять навыков владения пером, строчишь письма моим родителям? Глаза Паркинсон заметались, она дернулась было, ища путь к отступлению, но Драко оказался проворнее. Он схватил Панси за плечи и ощутимо сжал их. — Паркинсон, я с тобой разговариваю! Изволь ответить на вопрос! Она сглотнула. — Я не хочу, чтобы ты путался с этой... этой... — Какая тебе к Салазаровой бабушке разница? Кто меня выставил из купе? Собственно, это ты меня послала к Грейнджер, помнишь? Я вполне могу заявить, что всего лишь проникся уважением к твоим советам! — Но, Драко... милый... как я могла вести себя как раньше, если там была Гринграсс? Глаза его застил туман, и он с трудом удержался от желания влепить Панси хорошую затрещину. Даже рука дернулась, а в глазах, видимо, появилось нечто такое, что Паркинсон всхлипнула и кинулась прочь.