2
Вместе с ночью пришел холод. Погода днем была настолько солнечная и теплая, что люди начали забывать про то, что сейчас все-таки февраль. Драко поежился и натянул куртку, которую нес в руках. Толпа людей, судя по голосам и порывистым движениям все-таки молодых, несла его прочь от кафе, увлекая куда-то вглубь города. Многие были одеты в традиционные домино, и не испытывали дискомфорта по поводу наступившего похолодания. Но большинство девчонок оставались в коротких юбках, открывающих ноги, хоть и одетые в высокие сапожки, но все-таки капрон, покрывающий большую часть ножек, не мог служить хоть какой-то защитой, по мнению Драко. Да и некоторые парни, стремясь продемонстрировать мускулатуру, мерзли в совершенно легкомысленных майках. На их плечи были небрежно накинуты короткие расстегнутые куртки, но и то не на всех. Неудивительно, что довольно скоро, для того чтобы согреться, молодые люди были вынуждены прибегнуть к горячительным напиткам. Драко автоматически взял протянутую ему бутылку с дешевым виски, сделал глоток и протянул ее дальше. Виски обжег пищевод, в голове вспыхнули разноцветные искры, и сразу стало хорошо. Стало тепло, настолько, что Драко расстегнул куртку. Захотелось дурачиться и флиртовать, хоть на одну ночь забыть, кто он есть на самом деле. Забыть про дом, про мантии, которые он сам не надевал уже очень давно. Подхватить на руки первую попавшуюся девчонку и совершить какую-нибудь глупость: например сделать предложение и тут же жениться, чтобы последствия встряхнули его семью, его самого, и всех, кого Драко когда-то знал. Он даже оглянулся, пытаясь из множества окружающих его масок найти ту самую — единственную. Когда снова дошла его очередь пить из горла сомнительное пойло, доступное студентам-магглам, он, не задумываясь, приложился к бутылке. — Какой жуткий холод, — внезапно среди окружающего его шума он услышал английскую речь. Правильную английскую речь. Так говорить могла только уроженка Туманного Альбиона. Драко завертел головой еще интенсивнее, пытаясь разглядеть ту, кто это сказал. Ответ потонул во взрывах фейерверка и многоголосом реве. Драко удалось расслышать только окончание фразы, которую прокричала вторая англичанка. — … Я же предупреждала! Вот, посмотри на меня — я фея льдов, зимний вариант. — Холодно, — повторила незнакомка, и Драко, в руках которого оказалась заветная бутылка, на которую никто больше не претендовал, вероятно про нее просто забыли, направился спасать девицу от мороза. — Простите, я случайно подслушал, — Драко пришлось кричать. Он замолчал, осознав какую глупость только что сморозил. Случайно подслушать что-то в таком шуме было совершенно нереально. На секунду смутившись, очень четко чувствуя изучающий взгляд, который скользил по его маске, а потом и фигуре, он внезапно разозлился. Нагло усмехнувшись, он подхватил невысокую, хрупкую на вид пастушку, за талию и увлек за танцующими людьми. Пастушка некоторое время молча пыталась вырваться. Драко это быстро надоело, и он, наклонившись к ее уху (ему пришлось сильно наклоняться, настолько невысокой была девушка), прошептал. — Прекратите вырываться. Я вас не насилую, а всего лишь даю шанс согреться. — Согреться? — в темноте было не разобрать какого цвета у нее глаза, но Драко показалось, что они темные. — С чего вы взяли, что я хочу согреться? — Однако она прекратила вырываться, и даже начала проявлять интерес к танцу, если постоянное движение в тесной толпе под музыку можно было назвать танцем. — Мне так показалось, — в темноте блеснули его зубы. — А так как я не настолько джентльмен, чтобы отдать вам свою куртку, я попробовал другой способ вас спасти. Хотя, у меня есть еще и это, — он поднял другую руку, в которой все еще была зажата бутылка, и потряс ею в воздухе. — Это не в моих правилах, но… давайте, — девушка протянула руку, и он вложил в нее бутылку. Ночь становилась все темнее и холоднее, но Драко наоборот становилось все теплее и веселее. Ему даже в голову не пришло, что можно попросить девушку снять маску или снять маску самому. Ей тоже этого не хотелось. Не хотелось прерывать этот странный миг единения, когда ближе и роднее для нее не было никого, и совсем неважно, кто скрывается под маской. Пусть это будет даже престарелый гоблин. Она прекрасно может дорисовать в своем воображении его образ. Хоть костюм и был сверху теплым, специально приспособленным для карнавала, но ноги в тонких чулочках начинали замерзать. — Почему я? — Гермиона уже не ориентировалась в том, где именно они находятся в данный момент времени. Она где-то потеряла Женевьеву, но совершенно не волновалась об этом. Ей просто было хорошо, ведь именно для этого она и вышла сегодня вечером из гостиницы. — Я так давно не разговаривал с англичанкой, — в окружающем их шуме было неудобно разговаривать, но они приноровились, нужно было только быть поближе друг к другу… очень близко. — Вы здесь проездом? Или я нашел ту, кто разделяет мое восхищение этим городом и предпочитает здесь жить? — Я здесь по делам. Уже сегодня утром улетаю обратно в Лондон на восьмичасовом самолете. Внезапно она поняла, что не кричит, чтобы ее услышали, потому что вокруг них образовалась тишина. Они даже не заметили, что карнавальная толпа осталась где-то там, на другой улице, а может быть в другой жизни. Этот парень, который подцепил ее, был высок, почти такой же высокий как Рон, но не такой массивный. Кажется, у него были светлые волосы и глаза, но сейчас они очутились почти в полной темноте и разглядеть что либо не представлялось возможным. Даже, если бы они разом сняли маски, то все равно не смогли бы разглядеть друг друга. Все еще по инерции продолжая идти, они зашли в какой-то тупик. Окна домов сюда не выходили, а луна то появлялась, то исчезала из-за туч. Гермиона вдруг четко осознала, что сейчас произойдет и… и не запаниковала. Это была волшебная ночь, в городе, который сам словно скроен из магии. Здесь ее никто не знает, и она может быть какой угодно: страстной, распутной. Все равно этот маггл не поймет, не узнает ее. Пустая бутылка была в этот момент у нее. Гермиона отшвырнула ее в сторону, краем сознания отмечая, что она не разбилась, а покатилась по неровной дороге. А в следующий момент ее прижали к стене сильные руки, а к губам прижались чужие губы. Маски на их лицах только добавляли пикантности. Холод на улице не позволял раздеться. Он мял ее тело сквозь слои одежды, и порыкивал от острого разочарования. Гермионе удалось просунуть руки под его куртку и рубашку и прикоснуться к обнаженной коже спины. Они оба вздрогнули. Она медленно провела рукой, отмечая про себя, что кожа у него гладкая, ухоженная, только рваный шрам пересекающий спину наискосок и заставляющий руки постоянно возвращаться к нему, портил картину. А может и не портил, а придавал ему мужественности. Драко застонал, опустил руки, задрал ее юбку и сжал в руках ягодицы, с восторгом отмечая, что она в чулках. Освободить ее от трусиков, и расстегнуть ширинку было секундным делом. Гермиона даже не сразу поняла, что он поднял ее, удерживая за ягодицы, приноравливаясь к их разнице в росте. А когда поняла, то просто скрестила ноги на его спине, прижимаясь к его груди, чтобы облегчить давление на свою спину, прикосновение шершавой стены к которой даже сквозь наступившее безумие было весьма ощутимым. Оргазм накрыл ее очень скоро. Гермиона распахнула глаза и откинулась на стену. Мышцы сжались все, даже те, о которых она до этого момента и не подозревала. Драко застонал, сделал несколько рваных, быстрых движений и затих, навалившись на девушку. Его тело сотрясала крупная дрожь. Когда последние отголоски пережитого оргазма прошли, он медленно отпустил ее, позволяя соскользнуть по его телу и встать на ноги. Похмелье обрушилось на Гермиону как ведро холодной воды. Она приходила в себя и с ужасом осознавала, что натворила. Внезапно все вернулось с поражающей ясностью. И холод все еще зимней ночи, и понимание, что она изменила Рону с первым попавшемся магглом. Ее состояние усиливало еще и осознание того, что так хорошо как сейчас ей с Роном никогда не было. Он всегда очень старался в постели. Читал множество книг про женскую сексуальность, они не стеснялись обсуждать интимные вопросы, чтобы достичь наибольшего комфорта… Этот маггл не заморачивался такими вопросами. Он, похоже, понятия не имел ни о каких стимуляциях эрогенных зон и не стремился найти загадочную точку джи в теле партнерши, чтобы она улетела на небеса. Он просто брал то, что она так щедро ему давала. Гермиону трясло. Стараясь не смотреть на него, она выскочила из тупика, где отдавалась у стены, как дешевая проститутка парню, про которого не знала даже светлые у него волосы, или ей это просто показалось в свете луны. Когда Гермиона очутилась на улице, то чуть не застонала от досады. Оказывается она развлекалась совсем рядом со своей гостиницей. Нужно было только завернуть за угол. Драко догнал ее и схватил за руку. — Подожди, что случилось? — он действительно не понимал, что же он сделал не так и ее поведение его раздражало. — Ничего, отпусти. Мне нужно идти, — она вырвала руку, заметив, что он мнет в своей руке ее трусики, выхватила этот невесомый кусочек ткани и сунула в карман. — Да, постой же, тебя как зовут? — Очень своевременный вопрос, — пробормотала Гермиона, срываясь на бег. Драко смотрел ей вслед, покусывая губы. Раздраженно стянул маску и сунул ее в карман. — Значит, завтрашним восьмичасовым рейсом, да? Ну что же, пожалуй, мне действительно стоит слетать домой, — развернувшись, он быстро пошел в направлении дома, где у него была квартира. Нужно было собрать вещи и заказать билет. Гермиона влетела в номер и бессильно опустилась на пол, закрыв лицо руками. Затем, встрепенувшись, она заскочила в ванную и забралась под душ, смывая с себя следы своей глупости. Она закрыла глаза, сжала в руке мочалку, и словно наяву ощутила под пальцами неровный грубый шрам, пересекающий широкую мускулистую спину с практически идеальной кожей. — Да что за наваждение? — Гермиона вылезла из душа, и подошла к зеркалу. — Я падшая женщина, — пробормотала она, разглядывая себя, чтобы уже точно знать, как же выглядят падшие женщины. Не найдя в своей внешности ничего принципиально нового, она вышла из ванной. Еще раз проверив сумку, которая была зачарована чарами, идентичными тем, что были на ее знаменитой сумочке, которая скиталась с ней целый год по лесам и помойкам (она до сих пор невысоко ценила Малфой-мэнор), Гермиона легла спать. Уже совсем скоро она сядет на самолет и забудет это пикантное приключение, как будто оно ей просто приснилось.