Отражение | Джордж Уизли

Серым пеплом осыпятся вниз

Те мечты, которые не сбудутся никогда.

Меня вряд ли ли раскурят на бис,

Шанс, если и есть, то один из ста.

© Noize MC

— Джордж мне ничего не говорил! Кто это? — независимыми глазами просверлила целительницу Джиневра Уизли.

— Давайте продолжим разговор в моем кабинете, — с тревогой сказала женщина, положив руку на спину рыжеволосой посетительницы, уводя ее в коридор.

Комната, в Джинни, которая шла следом за целительницей, показалась ей необычайно мрачной и краткой. Острый запах, потертой кожи, сырости, книг и пыли попал в нос, чтобы откинуть мысли и поморщиться.

Старинные часы на стене неугомонно двигают минутную стрелку вперед, усугубляя оправдание. На массивных полках, поставленных книгами по психологии и психиатрии, виднелись только хаос и непонимание.

Уизли была здесь только раз, когда вместе с Роном приходила проведать Джорджа. В тот день они пришли немного раньше и застали молчаливые «посиделки». Возможно, в тот раз обстоятельства были не столь удручающими, а возможно, просто солнце светило ярче, но помещение, показавшееся ей уютным и спокойным, как будто теперь сжимало в своих стенах.

Шок и ужас застыли на девичьем лице. Почему только сейчас она осознала, где все это время был ее брат? Сделав несколько дрожащих шагов вперед, Джинни, опершись на диван, медленно ползла на сидение. Практически вжав обеими руками аккуратную черную сумку себе в живот, Уизли всматривалась то в интерьер кабинета, то в целительницы, глядя на лампу в происходящем.

Доставив небольшую полупустую картонную коробку из-под стола, женщина в желтом халате внимательно смотрела на побледневшую посетительницу.

— Мисс, Вы себя нормально думаете? — обеспокоилась целительница.

— А? Да, все в порядке. Я-я просто задумалась. Это так не похоже на Джорджи. Не знаю, о чем теперь и думаю, — нервно жестикулируя и заикаясь, оправдывала то ли себя, то ли брата Джинни.

— Министерство уже занимается этим вопросом, все будет в порядке, не волнуйтесь, — улыбнулась мисс Флетчер, но она не смогла скрыть свои мысли в простых словах. Резко выдохнув, пробормотав что-то невнятное себе под нос и сменив направление мысли, женщина протянула коробку рыжеволосой девушке. — Здесь все вещи мистера Уизли.

Вернув сумку на плечо, Джинни взяла коробку. Девичьи руки осторожно опустили ее на колени, словно это древняя реликвия, требующая особого внимания.

Это было всё, что у неё осталось от любимого брата.

Жажда, хотя бы какая-то намёка на то, где он мог быть сейчас, мучила её изнутри. В ее глазах горел свет надежды найти что-то важное, но когда она открыла коробку, этот свет погас. По краям коробки блестели потускневшие краски фруктов. Аромат затхлых персиков и апельсинов наполнил воздух.

Фрукты, которые она так бережно подбирала и носила в последнее время Джорджу, теперь лежат здесь, вместе с нижним бельем и носками. Они были никем не тронутыми, кроме времени и плесени.

***

Слабые лучи утреннего солнца проникли сквозь грязные полосы стеклоблоков, которые заняли окно, озаряя комнату, которая казалась насквозь пропитанной природой и разнообразными предметами, судя по всему миру, отражающими хаотичные интересы ее владельца. Темные, но пестрые из-за плохих мелки цветов и вензелей обои раздражают глаза.

Джордж медленно поднялся, облокотившись на мягкую спинку кровати, что произнесло в воздухе приличное количество пыли от прикосновения к мужской спине. Плотный балдахин, как и все в этой комнате пахость старости и сырости.

Тихое неразборчивое мычание заставило парня отвести все еще соскользнувшие глаза от всякого пыльного антиквариата, расположенного на резных комодах, вдоль стены, что ни капли не уступили в убранстве. Лежащая рядом брюнетка тихо посапывала, нежась в объятиях тяжелого одеяла. Девушка лежала на животе, обнимая правой рукой, на которой все еще красовался браслет, лечебную подушку. Грязное постельное белье ее ничуть не смущало, в отличие от Джорджа, в голове которого бушевала буря непонимания происходящего.

«Где я нахожусь?»

«Почему она здесь?»

«Какой сегодня день?»

«Чья это комната, и почему здесь такой бардак?»

Мигрень ударил в виски, и все вопросы отошли на второй план. В голове осталось одно: «Как же мне паршиво!»

Накопленную им энергию не удалось снять даже, предположительно, здоровый сон. Хотя когда он был таким в последний раз? Сама мысль о хорошем состоянии расползлась саркастической улыбкой по лицу, но тут же сменилось тихим шипением, из-за очередного усиления головной боли, которая прошла по всему телу, как удар битой. Никогда не задумываясь об этом раньше, Джордж на собственном примере понял, какой бладжеру.

Осторожно поднеся часть рубашки, зажатую двумя пальцами, к носу, парень скривился. Больничная, которую он так и не поменял одежду, отвратительно пахла потом, лекарствами и канализацией. Как он только мог уснуть в этой вони?

Джордж спустил ноги на пол так тихо, как только мог, чтобы не разбудить брюнетку. Босые ступни коснулись деревянного паркета и сами понесли его прочь из комнаты в поисках чего-нибудь, где можно было смыть въевшийся запах.

Дверь в комнате, в которой они находились, была приоткрыта. Подойдя и плотно прижав ее к косяку к ручкам монаха, Уизли осмотрелся по сторонам. Эта комната ничем не отличалась от спальни. Помещение представляет собой сочетание гостевой, столовой и кухонной зоны. Тяжелые шторы, раньше, вероятно, олицетворявшие собой богатство и роскошь, теперь обрели потускнелый блеск и зависли, как бы заговоренные, вокруг массивных окон.

Стены комнат, облицованные раздражающе пестрыми обоями с тусклыми цветами, в общем, были увешаны старыми фотографиями и картинами, совершенно не сочетающиеся друг с другом. Их изогнутые рамки касались одной детали, не оставляя ни малейшего пространства между собой.

Старинные тубы с резными фасадами предпочитались из общей «каши». На них покоились стеклянные вазы с сушеными цветами, всевозможные свечи, подстаканники, папирусы с давно забытыми надписями и фарфоровые статуэтки, краски, которые угасли под слоем пыли.

Джордж, прокравшись через обеденную зону с большим столом, вскрытым темным лаком, наконец, нашел ванную комнату. Открыв дверь, он понял, что и она не выделялась среди остальных помещений. Мраморные плитки, изогнутые краны, покрытый слой патины, плёнка или налёт на меди и её сплавах. получилось многослойной, но в быту за ней приняли только поверхностный зеленоватый слой карбоната меди (II) хоть и не состоявший, но соединились с полками, забитыми ароматными бутылками и мыльницами, которые, как и все остальное, затерялись в прошлом. Белая ванна на львиных лапах, стоявшая вдоль стены, привлекалась лишь общим фонарем.

Зеркало, встретившее его пристальным взглядом, вызвало в нем взрыв недовольства. Но постаравшись отвести взгляд, парень сразу снял с себя больничную рубашку и штаны, бросив их в угол комнаты, желая, как можно скорее избавиться от вони, разъедающей ноздри.

Оголив свою истощенную и измученную фигуру, Джордж встретил свое отражение и не смог отстраниться. Его костяшки выступали, бледная кожа обтягивала скелет, словно пленкой.

«Что со мной случилось?» — Думал, он чувствует, как жалость к себе рушит его останки.

Он стоял, глядя себе в глаза, словно пытаясь найти ответы на вопросы, которые не давали ему покоя.

Внезапно ему показалось, что его отражение изменило выражение лица, в отличие от него самого. То ли самовнушение, то ли пугающая иллюзия пронзила его душу. Испугавшись увиденного, Джордж осмотрел помещение и взглянул на его падение на стопку-полотенец. Он взял верхнее и накрыл зеркало, пытаясь спрятать от себя единственное отражение, которое и без того доводило до бешенства.

Посмотрев еще несколько секунд на махровое полотенце, которое теперь было вместо зеркала, он направился к ванне, чтобы принять душ и обвиняемый хоть на время забыть обо всем. Вода хлынула на его тело, как бы омывая от грязи не только его физическую оболочку, но и душу, запачканные событиями последних дней. Джордж стоял под струями воды, долго и неторопливо массируя мыльной пеной каждый участок своего тела, как бы пытаясь ополоснуться.

Снова она. Эта мысль о новом шансе вплыла сама к себе. Он ощущал, что судьба дала ему второй шанс на новую жизнь, несмотря на все трудности и трудности. И, может быть, эта загадочная девушка — его проводница в эту новую реальность. Разве он не был случайным после всего, что пережил? Или он просто утешает сам себя?

Что бы этого не было, но горячая вода помогла немного успокоиться и откинуть лишние мысли. Но не паранойю. Выйдя из ванны, взгляд Джорджа снова уткнулся в стопку полотенца. К его счастью, их там было предостаточно. Не увидев ничего заметного в одежде, он выбрал чистое полотенце и замотал на бедрах. Конструкция не была надежной, но другого выбора у него не было. Не будет ли он все время сидеть в ванной, тем более голышом?

Забросив полотенце на плечо, Джордж вышел из дома. Каким бы уставшим и замученным он бы не был, но внимательность осталась при нем. Еще по пути в уборную он заметил, что фортуна не нимщадно сменадится. Кто, как ни он, смог бы попасть в совершенно незнакомое место, с полными зеркалами?

«Абсурд да и только!» — умозаключил волшебник, пока открывал все предметы, в которых только смог разглядеть свое отражение.

Борясь с настигнувшим его желанием ничего не делать, Джордж осознал, что пуста не только его душа, но и желудок. Проходя вдоль кухонного гарнитура, он заглянул в холодильник и тут же закрыл, сделав вид, что не видел происходящего внутри него. Потекшие банки с не пойми чем, засохшие пучки травы, и черные от плесени тарелки, из которых шла жуткая вонь — последние, чем хотелось сейчас заниматься.

Урчание пустого желудка сменилось на навязчивую тошноту, но ужас от его отражения и того, на кого он стал похож, оказался чуточку сильнее. Следующим взглядом, куда он взглянул, были настенные шкафчики, которые в ситуации были однозначно лучше: всего несколько бабочек моли, которые вылетели на свет. Порыскав по полкам, Джордж отыскал вид вполне приличной упаковки овсяной каши.

Несмотря на то, что Джордж вместе с братом сумел произвести впечатление полных раздолбаев, жизнь в многодетной семье помогла ему многому. Так что сварить кашу он был вполне в состоянии, в отличие от большинства его сверстников в волшебном мире.

Несколько раз, вычитав инструкцию на обратной стороне коробки из ранее уже изученного шкафа, он достал кастрюлю и стакан. С хирургической помощью отмерив количество каши, он высыпал ее в кастрюлю. С таким старанием и внимательностью, никогда ранее не присущей ему, Джордж набрал воды и залил ее кашу.

Осознав, что ритуал кастрюли себя не приготовит, Уизли внимательно посмотрел на плиту. Он знал об их существовании и том, как они используют маглы, но не имел представления о том, как правильно управлять ими. Выбора у него не было. Он осторожно повернул ручку, издав легкий шум газа. Увидев кончики по краю спичек коробки, парень осторожно достал одну и резким движением провел по краю маленькой коробочки. К счастью, благодоря отцу, фанатеющему по всяким магловским штучкам, он знал, как им пользоваться и без труда зажег газ. Осторожно поставив кастрюлю на решетку плиты, он нагнулся, чтобы убедиться, что пламя находится под ее дном.

Смесь внутри кастрюли начали медленно нагреваться и бурлить. Джордж постоянно помешивал ее ложкой, как бы следуя очередному шагу инструкции.

Как только вода закипела, уменьшила огонь до минимума, осторожно закрыла крышку кастрюли и взглянула на настенные часы в вытяжке, с надеждой засечь время. Но увы, стрелка на них непоколебимо замерла на одном месте. Раздраженно фыркнув, парень начал осматриваться сбоку, в надежде найти еще одни часы. Но вместо них его внимание привлек виниловый проигрыватель, стоявший на тумбе. Не особо раздумывая, Джордж подошел поближе и, не меняя пластинку, опустил пыль иглу. Репение и визг быстро сменились на «Another One Bites the Dust». Пребывая в удивлении, он одобрительно покачал головой.

Руки сами скользнули к регулятору звука. Пока ребристое колесико меняло свой угол относительно нуля под пальцем Джорджа, дверь спальни тихонько скрипела петлями, впуская в комнату замотанную в одеяло фигуру.

— Доброе утро, а ты чего в таком виде и что ты делаешь? — замерев в проеме и посильнее затянув на себя тяжелое пуховое одеяло, пробормотала брюнетка.

— Привет. Решил завтрак приготовить, но тут из нормальных продуктов только каши, — оторвавшись от проигрователя и повернувшись к источнику вопросов, начал парень. — А что насчет моего вида... Я не знаю, где найти нормальную одежду, а дождаться тебя в этом вони у меня не было сил.

После его слов девушка невольно опустила голову под одеяло, принюхавшись к своему одежде. Ее щеки надулись, а глаза нервно дернулись.

— Одежда в шкафу спальни, — выдавила из себя брюнетка, понюхав одежду еще раз, после чего сама практически побежала к тумбе, стоящей рядом. Вытащив из дома несколько вещей и сбросив одеяло на пол, она только успела выкрикнуть:

— Я, пожалуй, тоже приму душ, — прежде чем скрылась за дверью в ванную.

Позабыв таким поведением, Джордж тяжело выдохнул и подошел к тумбе. Подняв валявшееся одеяло и чуть не обранив с бедером развязанное полотенце, он направился в спальню. Вернувшись на место недостающей детали постельного белья, парень осмотрелся. То ли факт того, что он наконец проснулся, то ли то, что он привык к здешнему интерьюру, так понятно, но все вокруг выглядело менее хаотично, и даже со степенью уверенности, что ли. Отойдя от ролика оценщика интерьеров, Джордж все-таки открыл шкаф.

Стройные ряды полок разбились на два полушария: одна часть приветствуется аккуратными стопками вещей, а другая — комканым и мятым тряпьем. Всматриваясь в традиционный шкаф, Джордж с силой провел зубами по нижней губе, срывая отслоившиеся чешуйки. Рыться в разбросанной одежде ему не хотелось, так как руки сами потянулись к ровным рядам, выдержанных в одном цветочном кофте и брюках. К его удивлению, вещи выглядели новыми, ну или хорошо посттиранными, этого он определить не смог. Но сам факт того, что от них не воняло, как от помойного ведра уже не мог не радовать.

Полазив по полкам, Джордж добрался и до самых интимных элементов одежды. У него не было ни носков, ни нижнего белья. Но если факт того, что первый кто-то уже носил, его никапли не смущал, то вот с трусами уже другой разговор. Носить их за кем-то было не самой желанной вещью и уже больше похожей на фетиш.

«Да и не правильно это как-то...» — размышлял Уизли, растянув руки пары боксеров.

Подумав еще немного, он вернулся к осмотру шкафа, решив, что лучше не вдаваться в ненужные размышления. Возможно, это был какой-то странный жизненный урок, и Джордж решил просто принять его, не вдаваясь в подробности.

К его облегчению он смог найти все, в чем нуждался, в том числе и новое белье. Надев первые попавшиеся джинсы, волшебник смутился еще больше от осознания того, что может с их потерять. Взяв приглянувшийся ремень на одной из дверок шкафа, Джордж вывернулся, протягивая черную прочную крышку в серо-голубые шлевки. Следом за уже надежно сидящими на талии штанами он надел футболку. На этот раз вещи большого размера были кстати: прятал под собой истощенное тело.

Проводя пальцами от лба к затылке по отросшим рыжим волосам, парень бросил взгляд на женские резинки для волос, аккуратно натянутые на один из подсвечников, что легким вздохом стояло на краю животика неподалеку. Осторожно сняв аксессуар, Джордж растянул, а затем отпустил ее. Эластичное кольцо больно ударило по пальцу, стряхивая с себя пыль. Сделав так еще несколько раз, волшебник добился желаемого результата и завязал все еще черные концы волос в крошечный хвост уже чистой резинкой.

К моменту, когда он покинул спальню, девушка щедро поливала джемом, уже разложенную по тарелкам, кашу. Как только она заметила Джорджа, ее губы, к центру украшенные помадой цвета вина Роштильд, прямиком из тихой французской глубинки, о которой Уизли говорил только один раз, как и о напитке, стали еще тоньше, растянувшись в улыбке, головой резким движением повернув сначала в боку, а потом назад, так быстро, что маленький черный хвостик на затылке хлестко ударил ее по голове.

— У нас одинаковое время! — почти что закричала она, сверля парня сверкающими глазами. — Мы прям Бони и Клайд! — еще шире заулыбаалась брюнетка.

— Очень мило, — прыснул Джордж, отодвигая от стола деревянный стул с накидкой на мягкую сидушку, на которой он собирался сесть. — Что за джем? — отчасти риторично спросил он, ведь его руки уже потянулись к баночке.

— М-м...клубничный, — облизав чайную ложку, ответила девушка.

— Просрочен, — ничуть не удивленно пробормотал Уизли. — Эй, ты б не налегала на него! — он остановил напрягаемую в женских губах ложку, попутно оттягивая тарелку на край стола.

— Но я хочу. Отдай! Немедленно! — насупилась брюнетка, положив на грудь руки.

— Не истери, как ребенок, — фыркнул волшебник, вложив себе в рот ложку пресной каши.

— Мне истерить, как взрослая?

— Просто заткнись! — уже на грани взрыва гнева выкрикнул Джордж. — Нам нужно просто достать продуков.

— Хорошо, сейчас сходим в магазин, только верни мою тарелку!

Недовольно закатив глаза, Уизли оттолкнула тарелку, и та с тихим шелестом скользнула по гладкой поверхности стола.

— Сама любезность, — улыбнулась брюнетка, радуясь своей победе в споре.

Джордж тщательно следил за тем, как она завтракает, не проронив ни слова. Уголки его губы медленно сбивались к единой точке, брови поднимались вверх. В один момент парень вскочил с места, забирая с собой и свою порцию.

— Эй, ты куда? — недоумевая уточнила девушка.

— Мне противно с тобой, — отрезал Джордж, заливая тарелку с недоеденной кашей воды.

— Подумаешь... — невольно пробубнила брюнетка, отвернувшись от него, но тут же вернула свой взгляд. — Ты хотел в магазин? Пошли.

Девушка задумалась с места и направилась к шкафам, заглядывая в каждый ящик и в каждую шкатулку, и что-то доставая из некоторых.

Недолго понаблюдав за ее метаниями, Джордж подошел к столу, забирая с него ее тарелку. Комок рвоты застрял во рту, глядя на размазанный по ее стенкам красный джем. В какой момент он из раздолбая и оборванца, Что все равно на такие мелочи, превратился чуть ли не в педанта, он не знал и сам. Не знал, хорошо это или плохо. Не знал, почему он здесь. Не знал, что делать дальше. Философская тоска охватила его. Он не мог ни о чем думать, кроме как о смысле бытия, о котором ни разу за свое существование не задумывался, кроме как о радиальных шутках или о пьяной голове.

Возможно, он бы долго полировал рукой две несчастные тарелки под струей воды, если бы не звонкий голос.

— Я наскребла несколько фунтов и жменю пенни, пошла давай.

Оглянувшись на голос, парень выключил воду и отряхнул руки. Девушка уже стояла у двери надевая кожаная куртка, которая была явно не по размеру, верхняя часть майки заправлена ​​в джинсовую юбку. Не ожидая Джорджа, она нагнулась, застегивая на белую носку, надетую поверхность копроновых колготок с помощью стрелок, молния потертых черных ботинок, прошитых ярко-желтой ниткой.

Когда Джордж оказался у нее за спиной, она, как бы предсказывая ему вопросы, вжала ему в грудь серую джинсовую куртку. Обделив девушку своими комментариями, парень потряс куртку, медленно просовывал ее руки, когда красные кеды ударили его по пальцу. Скривившись от несильной, но неожиданной боли, он процедил воздух сквозь зубы.

— Ой, прости меня, — воскликнула брюнетка, прижимая ладонь к губам, — я не хотела... Надеюсь, они будут по размеру. Я не сильно разбираюсь, но глазомер у меня хороший.

— Все в порядке, — тихо ответил Уизли, опершись на стену.

— Деньги у тебя в кармане, — она потрясла карман куртки, надетой на парне. — Пошли быстрее.

***

Старая промзона Лондонской окраины, здание, которое из недобости реконструировали в жилых квартирах, не радовало качеством улицы. Весеннее солнце с трудом пробивалось сквозь густые пласты облаков, мерцая в серых лужайках между домами. По замощенным улицам пробегали редкие прохожие, о принуждении к себе лишь тусклое эхо чавкающих по лужам шагов.

Джордж медленно поднял глаза от серых брусчаток к неприглядной фасадной стене, где ветки старого дерева, словно последние свидетели забытого времени, беспомощно тянулись к небу.

«Здесь даже природа исходит», — умозаключал волшебник, рассматривая одноцветные газоны, бордюры и здания.

Резкий шум отскакивающего камня прервал его размышления. Слева его спутник металась, пытаясь подбросить ногой камушек, с немым выражением радости и детской беззаботности на лице, пока ветер развевал ее темные волосы.

Джордж вновь взорвался к старому дереву, пытаясь найти в нем какой-то смысл. В его серой ядре казалось, что запечатана всякая тоска и бессмысленность мира, как будто каждый удар времени приводил к появлению новой брешь и в его терпеливую древность.

— Эй, Джордж, я хочу мороженое!

— Что? — вернулся в реальность парень.

— Мороженое, — сформировалась девушка на маленьком фургончике со сладостями.

— Какое мороженое? — Джордж скептически потер покрасневший от холода кончика носа.

— Повылазило?! — вскрикнула брюнетка, схватив волшебника за руку и настойчиво прикоснувшись к стороне Фургона.

Фургончик стоял в нескольких шагах, словно островок счастья среди печали. Даже его проржавевший кузов с местами облупленной краской, на фоне мрачных построек выглядел куда лучше, чем есть на самом деле. Ярко-красный цвет машины, украшенный разноцветными изображениями мороженого и конфет, словно кричал о своем намерении привнести радость в единое окружение.

Музыкальная шкатулка на крыше фургона медленно вращалась, так что скрипом вращалась, издавая тихую, но веселую мелодию. Аромат мороженого, сладкого и мягкого, полного вкусовых явлений и топингов разносился в весеннем атмосфере.

Джорджу стало еще больше не по себе, глядя на этот невероятно инфантильный образ, который был словно карикатурой. Прошлый он рассмеялся бы в лицо себе сейчас, ведь сейчас Джорджу хотелось побыстрее уйти от глупости, но в глазах девушки сверкал праздник, и, кажется, она нашла свой собственный балкон этой мрачности. Сказать тому, кто его вытащил из заточки, он не мог.

Они подошли к повару, и брюнетка с восхищением начала рассматривать разнообразие мороженого в витринах. Было сложно устоять перед таким изобилием цветов и вкусов. С каждым новым видом мороженого ее глаза сверкали с удовольствием, улыбка на лице становилась все ярче.

— Какое? — спросил Джордж, закатив глаза в ответ на ее восторг.

Девушка ткнула пальцем в стекло, указывая на один из металлических лотков.

— Одно шоколадное, будьте добры, — обратился парень к старичку в фартуке и чепчике.

— Нет, я хочу малиновое, — крикнула девушка.

— Тогда малиновое, пожалуйста, — изменил заказ волшебник, вытаскивая из кармана всю собранную мелочь.

— Нет! Фисташовое! Да, точно, фисташковое! Или все же вишневое... — пошевелилась брюнетка, смотря то на один вид, то на другой.

Джордж почувствовал, как его раздражение нарастает, а терпение тает, словно это треклятое мороженое на солнце. Его все больше начинают надоедать это бесконечное произнесение в таком дурацком вопросе. Как эта женщина вообще смогла решиться на побег, если не может выбрать даже сладость? Он с трудом сдерживал раздражение, которое начинало бить, несмотря на его вежливость. Взгляд парня снова бдал лужу по унылым зданиям вокруг, и он почувствовал, как давление внутри него растет, словно грозовые тучи перед бурей.

— Пломбир! — не выдержав, рявкнул на нее Джордж, — Нам один пломбир.

Слова вырвались из него с силой, на которую он не рассчитывал. Они разобрали его состояние, в котором менялись душевное излучение и раздражение.

Старичок взглянул на него с изумлением, как будто не ожидал такого поведения, а затем молча начал готовить порцию.

Девушка, кажется, заметила перемены в настроении Джорджа, но никак не отреагировала, лишь пробубнила себе что-то под носом, поворачиваясь лицом к нему.

Забрав мороженное в магазине и отдав его брюнетке, которая со счастливой улыбкой начала слизывать с него цветную присыпку, Джордж расплатился. Четыре фунта за рожок мороженого были чистым воровством, учитывая, что у них всего было двадцать фунтов восемь и пенни.

Джордж появился за уже отошедшей от него девушкой, которая, казалось, знала каждый уголок этой чужой для него местности. Они шли по узким улицам, мимо старых зданий, что свидетельствует о событиях прошлого.

— Магазин недалеко, — объявила девушка, обращаясь к Джорджу. — Там возьмем все необходимое.

Джордж молчал.

— Почему ты такой угрюмый? — продолжала разговор она.

— А ты то не знаешь, — огрызнулся парень, заправив руки поглубже в карманы куртки.

— Ага, допустимо... — брюнетка замолкла, кончиком языка слизывая следы пломбирования с краешек губ. — Знаешь, Джордж, если ходишь с опущенной головой, то никогда не увидишь солнца, — сказала это, громко хлюпнула, всасывая в себя мягкое мороженое.

Джордж, продолжая шагать рядом с девушкой, начал понимать, что он действительно не знает ее имени. Все это время они были как-то слишком заняты, и вопрос о имени не выходил на первый план. Он решил исправить это упущение.

— Ты забыла представиться, — заметил он, приподнимая брови, словно недовольный тем, что этот момент наступил только сейчас.

— Что? — удивилась девушка. — Она тебе не сказала?

— Кто она? — от удивления парень остановился.

— Ой, прости, я заболталась. Думала, что представилось. Прости, — девушка улыбнулась. — Меня зовут Эмма.

— Джордж, — формальности еще раз представился парень, и его голос звучал менее раздраженно, чем раньше.

Эмма награждена плечами.

За разговором они добрались до места. Магазин, в который они зашли, был небольшим и старым, заставленным запыленными банками с консервами, подтекающими холодильниками и жужжащими лампами. Ему пришлось сориентироваться в этом незнакомом месте. Он был в любом магазине лишь раз, и тогда тоже под руководством другого человека.

Эмма, явно более опытная в этой среде, взяла корзину и стала выкладывать в нее продукты. В штате Джорджу какие продукты им нужны, и лишь следуя ее указаниям, добавляя их в корзину.

Они двинулись по магазину и с любопытством разглядывали разные продукты. Эмма объяснила, какие контейнеры свежих овощей лучше брать, и говорила о том, как ориентироваться в продуктах разных марок. Их корзина была наполнена разнообразными товарами: молоком, хлебом, консервами, сладостями, колбасой, макаронами, овощами и фруктами.

Наконец заполнив корзину, они подошли к кассе, где товары начали сканировать. Но когда последний товар был пройден, на экране появилась последняя, ​​которая оказалась больше, чем у них осталось денег.

— Джордж, мы пострадали от чего-нибудь, — объявила Эмма, глядя на кассу с тревожным выражением.

Джордж считал, что это уровень надлежащего законодательства. Он оглядел товары в корзине и в начале выборки, что осталось, а что вернуть на полки. Эмма дала ему свои указания, помогая принять правильные решения.

— Этот сок можно положить обратно, и шоколадные конфеты тоже, — предложил Джордж, опираясь на совет Эмми.

— Нет. Я сначала захотела соки, потом конфеты... — отпиралась брюнетка.

Джордж чувствовал, как нервы его напрягаются, а терпение начинает растворяться под действием раздражения. Все это было слишком для его не оправившегося от потери сознания. Сначала варенье, потом непрекращающийся выбор мороженого, и вот эта ситуация в магазине. Он чувствовал, как негодование проникает в каждую клеточку его тела.

— Ты не можешь хотеть все сразу, — злобно процедил он, опираясь на корзину, — Нам нужно что-то оставить.

Эмма не сдавалась и ворчала, как ребенок, практически без игрушек. Они начали спорить. Эмма назвала парня идиотом, как ей казалось, и Джордж почувствовал, как кипит внутри. Ему казалось, что он несет это бремя, и это раздражение было нестерпимым.

В конечном итоге он внезапно вырвал деньги из кармана, оставив их на кассе, и выбежал из магазина, оставив Эмму с разочарованным выражением лица. Его сердце билось быстро, и он шел, не оглядываясь, словно пытаясь убежать от всех своих проблем.

Примечание: тг.канал: https://t.me/zapiskiuizliff