2
Драко медленно разлепил тяжелые, будто свинцом налитые, веки. Перед взглядом все плыло в синевато-зеленой туманной дымке. Голова нещадно болела после падения, лоб саднило от сильного удара, во рту чувствовался металлический привкус, на висок кровь, вперемешку с потом, сползала тонкой струйкой. Мальчик немного приподнялся на локте и машинально поднес руку ко лбу, дотронувшись до ранки, и поморщился от ноющей боли. Мокрой от холодного пота ладонью он стер стекающую со лба кровь. Парень поднес руку близко к глазам и, попытавшись сфокусировать мутный взгляд на своей ладони, с ухмылкой рассматривал перепачканные в благородной, но отнюдь не голубой, крови тонкие аристократические пальцы. Вздохнув, Драко обессилено опустился на пол и закрыл глаза. Чувствовал себя юный аристократ прескверно: голова раскалывалась, все тело связано вязкой слабостью.
В пострадавшем от удара сознании Малфоя постепенно стали возникать картины недавнего прошлого. Драко смутно припоминал столкновение с этими недоумками Поттером и Уизли в подземелье зельеварения, после того, как профессор Слизнорт покинул аудиторию. В голове звучал вопль рыжего нищеброда: «Не смей!» в ответ на ехидную фразу юного старосты Слизерина «Может, отравим Грейнджер, а, Блейз?».
Помнил драку с полудурками-гриффиндорцами. Помнил взрыв двух котлов: своего и еще чьего-то. Кажется, гриффиндорского котла. Котел разорвало, и, по всей вероятности, осколок котла прилетел ему прямо в лоб...
Драко опять открыл глаза и предпринял еще одну тщетную попытку принять вертикальное положение. На этот раз ему это отчасти удалось: Малфой сел на полу в позе, чем-то напоминавшей позу «лотоса» (о существовании которой не разбиравшийся в йоге волшебник не догадывался). Все различие состояло в том, что сидел Драко, опираясь на руки и сильно сгорбившись, сдерживая рвотные позывы. Кажется, ему устроили сотрясение мозга.
Юноша обвел слегка замутненным взглядом комнату. К его огромному удивлению, он вдруг осознал, что находится не в больничном крыле. Конечно, если призадуматься, то это было ясно с самого начала, но растерзанному и разбитому Драко рассуждать об этом в голову не пришло. И тут он понял еще одну важную деталь: место, в котором он находился, совсем не походило на подземелье. Скорее... на кабинет мракоборца. Драко удивленно почесал ушибленный затылок окровавленной рукой, пытаясь понять, что он все-таки здесь делает и как он, собственно, попал сюда. Не мог же он трансгрессировать, сам того не осознавая. Да и невозможно в Хогвартсе трансгрессировать!
Схватившись за спинку ближайшего стула, Драко сделал попытку стать на ноги, что, к счастью ему удалось. Пошатываясь от сильного головокружения и держась руками за стенку, чтобы не свалиться на пол, Малфой зашагал к умывальнику. Чтобы смыть кровь с лица и выпить немного воды. А пить ему хотелось ужасно.
Холодная струя воды полилась из крана. Драко, одной рукой держась за край раковины, начал смывать кровь с лица. После непродолжительной процедуры умывания, юноша, наклонив голову набок, стал с жадностью пить воду с неприятным песочным привкусом. Но на неприятный вкус воды он внимания не обращал.
Оторвавшись от крана и выключив воду, Драко, вытирая стекавшую по подбородку воду, посмотрел в зеркало и не сдержал изумленного вскрика. На него смотрел напуганный двадцатипятилетний мужчина с разбитым лбом. Щеки и подбородок были покрыты густой щетиной. Драко невольно провел пальцами по подбородку. Когда же это у него успела вырасти щетина? Кто-то подлил ему зелье Старения?
Драко еще раз окинул странную комнату уже более осмысленным взглядом, и постепенно начал осознавать, где он, собственно, находится. Комната всем своим видом напоминала кабинет мракоборца. Драко пару раз был в Министерстве с отцом, и был в кабинете одного из мракоборцев.
В этот момент с треском распахнулась дверь и в кабинет влетела энергичная китаянка лет двадцати шести – двадцати семи, и смутно напомнила Малфою бывшую подружку Поттера, ловца сборной Когтеврана по квиддичу, мисс Чжоу Чанг. Она, казалось, была чем-то очень обеспокоенна, и беспокойство ее было велико, если судить по стуку, с которым распахнулась дверь. Предполагаемая мисс Чанг (или же уже миссис Кто-То-Там ) недовольно вперила ясны очи в оторопевшего Малфоя и возмущенно вскрикнула:
– Малфой! Там у нас операция рушится, а ты тут в зеркало пялишься! Потом на свою неземную красоту насмотришься, – скептически сказала женщина. – Тебя, между прочим, начальница отдела вызывает...
Малфой от неожиданности отпустил раковину, которая помогала ему сохранять равновесие, и, пошатнувшись, чуть снова не упал на пол.
– Какая... начальница? Какое... задание? – пролепетал незнакомым даже ему самому, каким-то тихим голосом, Драко.
Когтевранка, а теперь же сотрудница Министерства, только сейчас заметила разгром в кабинете представителя самого известного рода чистокровных волшебников-аристократов.
– Эээ... Малфой, ты что тут... пил? – подозрительно спросила Чанг. – Совсем в разнос пошел? Ну, знаешь ли, пьянствовать на рабочем месте... – возмущению добропорядочной сотрудницы не было предела.
– Да не пил я!.. – попытался оправдаться Малфой, но тут же Чжоу наградила его таким убийственным взглядом, что ему захотелось съежиться и куда-нибудь спрятаться.
«Какого черта я оправдываюсь перед... когтевранкой Чанг?! – запоздало подумал Малфой. – А чего она злая такая-то? Была же пай-девочка...»
– Ладно, – мрачно сказала Чжоу Чанг. – Идем за мной в кабинет начальницы, пусть она с тобой разбирается. Вот уж не думала, что ты будешь напиваться и дебоширить... Ты же весь кабинет разнес!
– Да я не пьяный!!! – крикнул Драко. Но, к сожалению, его внешний вид говорил Чжоу об обратном. Скептически поджав губы, она просто схватила его за рукав мантии и насильно вытащила упирающегося аморального мракоборца из его погромленного кабинета.
– Чжоу... то есть... мисс Чанг... – попытался что-то сказать Малфой, едва поспевая за китаянкой, которая, по его мнению, шагала чересчур быстро, а ему казалось, что начальница и подождет, можно и не так спешить.
– Вообще-то, – гневно сказала «Чанг», не сбавляя темпа, – я уже несколько лет как миссис Бут. Тебе, Малфой, вообще память отшибло? Сколько бутылок огневиски ты всосал?
– Эээ... – Малфой не понимал, почему ему нужно обращаться к ней, как к «миссис Бут», а она спокойно, забыв про банальное уважение, обращается к нему по фамилии. – Эээ... миссис Бут, а нельзя ли... чуть-чуть помедленнее... и... к кому мы идем?
Бывшая Чанг, а теперь супруга Терри Бута, обернулась и вопросительно на него посмотрела. Малфой совсем растерялся.
– То есть, ты хочешь спросить, кто наша начальница?! – с расстановкой спросила Чжоу, не веря своим ушам.
Драко растерянно кивнул.
– Н-да... – протянула Чжоу, – я думала, что ты выпил немного, а ты, похоже... ты к чертям всю память себе отшиб...
– А? – не понял Малфой, но понял, что ему лучше со всем согласиться, и поэтому закивал: – А, ну да, да... наверное...
– Тогда точно нужно к начальнице отдела! – решительно сказала Чжоу. – Она знает, что делать, она...
– Так это... Чанг... то есть... миссис Бут... кто моя начальница?! – взмолился Малфой.
– Мисс Джиневра Уизли, – сказала Чжоу. – Начальница отдела по нейтрализации опасных магических существ.
– Я в подчинении у Уизли?! – взвыл Малфой, словно громом пораженный. – И еще в каком-то идиотском отделе по поимке каких-то идиотских существ?!
– Идем, Малфой. Хватит выть.
***
Обстановка кабинета Джиневры Молли Уизли Драко Малфою совсем не понравилась. Застекленные современные шкафы, которые были так модны у маглов, фотографии ненавистной аристократу рыжей семейки украшали все стенки, а некоторые стояли в рамках на рабочем столе. Драко невольно поморщился: со всех сторон ему улыбались рыжие Уизли, которых он так терпеть не мог. А поскольку фотографий с семьей Уизли (как в полном составе, так и отдельных ее членов) висели везде, то Малфою правда стало казаться, что он пьян и у него в глазах двоится...
Джинни, она же Джиневра, сидела в кресле и с увлечением читала новый выпуск «Придиры». Издательство сего взрывающего мозг журнала, как с ужасом заметил мужчина, перешло в руки сумасшедшей дочери Ксенофилиуса Лавгуда Полумне. Правда, на титульном листе было написано: «Редактор: Полумна Поттер». Драко не поверил своим глазам. Что творится в этом мире? Неужели? Поттер женат на Полумне?! Какого гиппогрифа?!
Наконец, Джинни, заметив, что в кабинете она далеко не одна, отложила чтение занимательного журнала и бросила недовольный взгляд на Малфоя. Малфой вконец растерялся: «Да чем они все недовольны? Сейчас отчитывать еще начнет...»
– Мистер Малфой, где вы были все это время? – строго спросила она таким неподходящим к оторве Уизли тоном. – Я вас ждала десять минут! Надеюсь, вы не забыли о своем задании, мистер Малфой?
Малфоя коробил тот строгий менторский тон, с которым она к нему обращалась. Его мутило, он не понимал, какого черта тут происходит. Как он мог оказаться под началом самого ничтожного в мире существа после грязнокровок – под началом осквернителя крови?
Находясь в полной прострации, Малфой только промямлил:
– Эээ... если честно... забыл...
– То есть, вы не готовились к путешествию в Дублин, чтобы очистить окраину города от боканов*, терроризирующих население?
– Нет.
– Вообще-то я вам дала неделю на подготовку.
Джинни была очень недовольна: почему-то один из самых лучших сотрудников сегодня вел себя так, как будто его пытали Круциатусом, а потом основательно побили Конфундусом. Малфой казался сегодня мямлей, беспомощным слабаком и каким-то изможденным. Окинув придирчивым взглядом пыльного, едва стоящего на ногах, подчиненного с разбитым лбом и вымученным лицом, она, только что заметив, что
Малфой вот-вот свалится в обморок, спросила:
– Что с вами случилось, Малфой?
– Долгопупс и Крэбб взорвали, – пробурчал Драко недовольно.
– А? – удивилась Джинни. – Малфой, вы бредите... Крэбб погиб восемь лет назад в Битве за Хогвартс, а Долгопупс... он же профессор травологии...
Малфой выпучил глаза. Как... этот объедок мандрагоры стал профессором Хогвартса?! Но когда... ведь... Сколько же прошло времени, с тех пор, как он лежал в отключке?
– Малфой, с вами все в порядке? – забеспокоилась Джинни. – Может, на сегодня дать вам выходной? Навестите заодно больницу Святого Мунго, может, они вам что посоветуют...
Больница Святого Мунго?! Этого только еще не хватало! Нет, он абсолютно здоров, он только головой ударился немножко! Он не сошел с ума...
– Мисс Уизли! – неожиданно даже для самого себя, сказал Малфой.
– Что?
– Можно задать вопрос?
– Задавайте, – недоуменно сказала Джинни. – Вся в внимании.
– Какой сейчас год?
Голос Малфоя прозвучал до ужаса отчаянно. Джинни, сильно удивившись, пробормотала:
– Вы бы еще спросили, какой век... А сейчас – две тысячи пятый год.
Малфой пошатнулся и схватился за сердце:
– Как... две тысячи пятый?!
– Так, Малфой, да... сегодня вам определенно дается выходной! – решительно сказала Джиневра. – На ваше задание отправим кого-нибудь другого, а вы пока проверьтесь насчет повреждения памяти в больнице Святого Мунго... Вас довезут до дома на служебной машине. Всего хорошего.
***
Машина мягко притормозила у Малфой-мэнора.
– Мы приехали, мистер, – лучезарно улыбнулся водитель. – Вылезайте!
Малфой нехотя отворил дверцу машины и выбрался из салона волшебного автомобиля. Возвращаться домой не шибко хотелось: могло выясниться, что в фамильном особняке его ожидает еще какой-нибудь малоприятный сюрприз... Хотя, что может быть неприятнее того, что он работает на Уизли в этом проклятом отделе?
Малфой уже продумал план последующих действий: он заходит в особняк, сдирает это пыльное недоразумение, служащее ему рабочей мантией, облачается в аристократический костюм и немедля ни секунды идет в погреб своего отца за тремя бутылками огневиски. Трезвым Драко сейчас не мог оставаться. Психика бедного аристократа не выдержала того наплыва всякой чертовщины. Ему определенно нужно было забыться.
Но что за дела? Кажется, в окнах особняка горит свет! Значит, в доме уже кто-то обосновался. Неужели это воры?
Драко бегом бросился во двор своего особняка. Кто бы то ни был в его особняке, он обязан вытурить прочь зарвавшегося мерзавца!
Подойдя к двери особняка, Драко вытащил из заднего кармана брюк волшебную палочку и слабым голосом прошептал: «Алохомора!..»
В замке что-то щелкнуло, и дверь отворилась. Драко несмело зашел в комнату, держа палочку наготове, чтобы, в случае чего, поразить негодяя каким-нибудь страшным заклинанием. Попутно, одной левой рукой он неумело стаскивал с себя рабочую мантию, которая только мешала и волочилась под ногами.
Опасливо озираясь, Малфой неспешно пробирался к двери в гостиную. Осторожно и неслышно, мракоборец шел по коридору, попутно опрокинув вешалку для мантий. Деревянная вешалка с грохотом повалилась на пол, расколовшись на куски. Драко прикусил губу: ну вот, он выдал себя! В гостиной раздались шаги, они приближались к двери.
«И почему я не умею накладывать дезиллюминационное заклятие?!» – мысленно вопил Драко, ретируясь задом к входу.
И тут произошло что-то, что повергло Малфоя в состояние нервного помешательства: дверь в гостиную отворилась, и из-за двери высунулась голова с растрепанными волосами, в лице которой он узнал... грязнокровку Грейнджер, которая лежала отравленная в больничном крыле... а нет, это было девять лет назад. Но все равно, какого черта Грейнджер залезла в родовой дом Малфоев? Что она здесь забыла?
Но ужаснуло Драко не это. Его ужаснуло другое: Грейнджер с улыбкой вышла из гостиной, направилась к нему с распростертыми объятиями:
– Драко, ты уже вернулся!
– Какого...?.. – пробормотал Драко, увертываясь от Гермионы, однако женщина все же заключила его в свои объятия, и, не дав ему договорить, коснулась его губ своими.
– Тебя отпустили сегодня раньше? – с нежностью спросила женщина, обнимая Драко. Однако Драко никакой радости от этих объятий не испытывал. – Драко, что это? – неожиданно заметила она рану у него на лбу. – Ты ранен? Давай я...
– Какого черта ты меня лапаешь, Грейнджер? – брезгливо отстранился Драко, при этом делая вид, что он смахивает с пиджака пыль, оставленную презренной грязнокровкой и вытирая тыльной стороной ладони губы.
– Что случилось, Драко? Почему ты зовешь меня Грейнджер? – удивленная холодностью Драко, спросила Гермиона.
– А как, скажи на милость, я должен тебя называть? – с нескрываемым ехидством спросил Драко. – Королева Мирабелла? Взяла, залезла в мой дом, понимаешь, целует-обнимает...
– Что значит, залезла?! – возмутилась Гермиона, сложив руки на груди. – За кого ты меня принимаешь? Мы, между прочим, уже семь лет живем под этой крышей, и, между прочим, мы женаты!
– Что-о?! – заорал Малфой не своим голосом. – Да чтоб я... да на тебе... на грязно...
– Замолчи! – переходя на гневный шепот, накинулась на мужа Гермиона. – Ты сейчас разбудишь Меланроуз!
– Кого? – не понял Драко, отстраняясь от наседавшей на него волшебницы.
– Ах, ты и это забыл? – с нескрываемым сарказмом спросила Гермиона. – Меланроуз – наша дочь, как и Ричард, и Генри – наши сыновья!
«Как?! Я еще и отец троих детей?!» – мысленно возопил Малфой, хватаясь за голову.
– Эээ... Гермиона... – интуиция подсказывала ему, что с женой лучше разговаривать поласковей. – Прости, я вел себя как полный идиот... - Драко решил притвориться, что все вспомнил, – я... просто очень плохо себя чувствую... голова раскалывается...
Гермиона, однако, не сменившая гнев на милость, коротко сказала ему:
– Идем за мной, в гостиную.
В гостиной Малфой уселся в мягкое кресло у камина, а Гермиона, покопавшись в какой-то шкатулке, вынула из нее странную бутылочку. Откупорив ее, Гермиона подошла к креслу, и пристроившись на его ручке, приказала:
– Запрокинь голову.
Драко повиновался и откинул голову на спинку кресла, пока Гермиона аккуратно капала на его рану странной жгучей жидкостью из бутылочки. Жидкость страшно пекла рану, Драко сжал зубы, чтобы не зашипеть от боли. Но вскоре болезненные ощущения прошли, и Малфой облегченно вздохнул. Чуть наклонив голову, Драко успел прочитать на бутылке надпись: «Бадьян».
Дотронувшись до ранки на лбу, Драко почувствовал, что ранка заросла. Малфой покосился на свою жену, уже прятавшую странное лекарство.
– Эээ... спасибо, Гермиона...
Гермиона, как, будто не слыша, продолжала перебирать вещи. Малфою стало неожиданно стыдно: он обругал Грейнджер, а она ему помогла.
– Э... Гермиона! – позвал жену Малфой.
Гермиона обернулась и бросила на него убийственный взгляд.
– Что?
– Извини... – Драко поднялся с кресла. – Мне болела голова, и я совершенно не соображал, что говорю...
– И это дало тебе право называть жену грязнокровкой? – вскинулась Гермиона.
– Ну прости меня, – улыбнулся Драко, про себя думая: «Ну, ничего не поделаешь... нужно играть роль любящего мужа...»
– Гермиона, ну не злись ты на меня, ладно? Извини, ну правда, мне в лоб осколок котла попал...
– Какого котла? – удивилась женщина.
– На работе, – отмахнулся Драко. – Я очень устал, и, наверное, пойду спать...
Драко направился к лестнице, которая вела на второй этаж.
– Драко, ты куда идешь? – удивилась Гермиона.
– К себе в комнату...
– Вообще-то твоя комната соседняя, – Гермиона указала на вторую дверь, выходящую из гостиной. – А там, – она указала наверх, – комнаты Генри и Ричарда. Драко, что с тобой сегодня?
«А, черт!!! Тут еще и ремонт сделали...» – Драко сбежал по лестнице, распахнул дверь и влетел в свою комнату. Плюхнувшись на кровать, только сбросив ботинки с ног, Драко упал на кровать и закрыл глаза.
«Завтра... завтра все окажется сном... Это просто кошмарный сон...»