number 10
— Блять, Джонсон!
Салли проснулся от наглого пендаля Ларри и от хорошего полёта своей задницы на холодный и твёрдый пол.
Он посмотрел на панка, который умиротворённо спал и пускал слюни в подушку. На нём была только тёмно-красная футболка, а его штаны валялись в углу комнаты. На Фишере, кстати, тоже была только футболка Ларри, с логотипом любимой группы. И это не могло не насторожить Салли.
После того, как голубоволосый свалился с кровати, Ларри ловко закинул свою ногу на свободную половину кровати.
«Ах, ты...»
Фишер хотел уже встать с пола и дать хорошего леща в ответ, но его отвлекла одна вещь.
Вокруг шеи Ларри висели белые наушники.
Салли на минутку завис из-за этого зрелища, которое выглядело крайне странно. Парень потёр глаза ладонями, чтобы прийти в себя. И вдруг обнаружил, что он без протеза. Просканировав взглядом комнату, он обнаружил протез на подоконнике и на секунду расслабился.
«Что за дичь?» — Фишер снова перевёл свой взгляд на Ларри, у которого на шее в два слоя болтались наушники. Может быть, они вместе слушали музыку с одного плеера под вечер или сам Джонсон в одиночку решил сделать это перед сном. Во всяком случае, сопоставить все факты Салли просто не мог.
Потому что все события после того, как они рассказали о той самой важной новости Лизе, парень не помнил. В общей сложности, празднование дня рождения заняло около десяти часов, а может, и больше. Из алкоголя было только вино в количестве одной бутылки. Она была на всю компанию, то есть на троих, и вот это самое странное — больше половины чашки Салли так и не выпил, в отличие от Джонсонов: они за десять часов таких посиделок всё-таки допили бутылку.
Но это, в принципе, тоже не так много. Ну, по меркам Фишера, этого правда было мало, чтобы у него возникли провалы в памяти. Парень точно помнил, как Лиза убирала посуду в мойку, а они с панком прибирались на столе. Уже было темно как на этажах апартаментов, так и на улице. И логичное предложение остаться с ночевкой от миссис Джонсон было как нельзя кстати, но голубоволосый чуть не отказался, услышав от Лизы «только не шалите, мальчики».
Услышать ответ Фишера на эту фразу так и не удалось — его просто потащили в комнату Ларри. И последнее, что помнит Салли, как они завалились на кровать панка.
А потом один сплошной чёрный экран. Даже кошмаров в этот раз не было.
Возможно, Салли просто вырубило, но он не знал этого наверняка, поэтому...
— Эй, просыпайся, мудила, — привстав на корточки рядом с кроватью, голубоволосый начал своей рукой трясти Джонсона. — Ты чё, хочешь сдохнуть от удушья?
Фишер сильнее шикнул, а из-за его действий узел из наушников стал только сильнее врезаться в шею Ларри.
— Боже.
Полностью встав с пола, Салли начал внимательнее рассматривать шею Ларри, на которой повисли злосчастные провода. Парень просто недоумевал: каким образом они смогли завязаться в такой прочный узел? Он стал сильнее ковырять ногтями центр узла, в надежде, что тот ослабнет, и его можно будет легко распутать.
Одна минута, две минуты, но у Фишера всё получилось.
— Скажешь потом спасибо, идиотина, — сказал шёпотом тот, рассматривая лицо Джонсона.
Ларри, видимо, почувствовав, что все слова были адресованы ему, решил поменять положение во сне и перевернулся на живот. И тут Салл обратил своё внимание на одну деталь.
Точнее на три детали. На загривке панка он увидел три небольших красноватых пятнышка похожих на укусы или на...
— Это чё, засосы?
От громкого голоса Фишера, Джонсон приоткрыл глаза и, не отрывая лица от подушки, с явным нежеланием повернул голову в сторону Салли.
— Салл, — широко зевнув, начал бубнить тот, — Уже утро, что ли?
Он был похож на огромного сонного кота, который только-только проснулся и потягивался всем телом на кровати. И Салли бы даже поумилялся пару секунд от данного зрелища, правда.
Но сейчас его интересовало совершенно другое.
— Что мы вчера творили, когда пришли в твою комнату?
Ларри явно не до конца понял вопрос голубоволосого, потому что его реакция была нулевой. Он потёр свои глаза и снова посмотрел на парня. Терпение Салли было на исходе, а вопросов в его голове становилось только больше. Но Джонсон как будто не замечал выражение лица парня, на котором было написано «не скажешь - убью». И он просто залез обратно под одеяло.
«Сейчас бомбанёт»
— Ларри-Схерали, просыпайся, мать твою! — получилось намного громче, чем ожидал сам Фишер. — Вылезай быстро!
Салли рывком стянул одеяло и кинул его на пол, на что панк протестующе замычал.
— Мало того, что с размаху пнул меня, так ещё и просыпаться не хочет, — сквозь зубы проговорил Фишер.
И тут он услышал тихий храп панка. У голубоволосого даже глаз задёргался.
«3...2...1»
— РАЗ-РАЗ ПИДОРАС! ПРОСЫПАЙСЯ, ЛАРРИ!
Салли в один момент чуть на ультразвук не перешёл. От внезапного крика Ларри подпрыгнул с матраца и ошалело посмотрел на парня.
— Какого чёрта, Салл? — севшим голосом спросил панк, наблюдая, как Фишер надевает протез. Тот опасно прищурился и совершенно спокойным голосом, от которого у панка пробежали мурашки, сказал, а точнее приказал, чтобы Джонсон топал за ним на кухню.
И тут начинается самое интересное.
***
— Скажи спасибо, что моей матери не было в квартире, — всё ещё зевая, начал говорить Ларри. Леща он всё же получил. По своей коленке кулаком от Фишера.
— Ты мне зубы не заговаривай, Джонсон. Я прекрасно знаю, что Лиза рано уходит из квартиры, сам же говорил мне об этом.
Они сидели на кухне, всё так же в одних футболках и без штанов, и пили чай с двумя кусочками торта, которые предусмотрительно оставила им Лиза. Ларри отказался что-либо говорить, пока он не позавтракает. И Фишеру пришлось сдаться. У него самого живот заурчал после такого активного пробуждения.
— Вообще, это ты должен меня благодарить, — заикнулся вдруг Салли, делая глоток горячего чая.
На слова голубоволосого Ларри вопросительно выгнул бровь.
— Эм, с чего это вдруг?
— Ты чуть не повесился на собственных наушниках. Их вообще-то снимать надо перед сном, петушара, — булькнув чаем от собственного смеха, ответил Фишер.
Джонсон как-то тяжело выдохнул и стал тереть шею.
— Ну, спасибо наверно. Это уже не в первый раз случается, так что нет смысла переживать, — Ларри так и не смог закончить свою мысль.
Его прервал громкий смех Салли. Парень согнулся пополам и практически залез под стол.
— Ха-ха-ха, не в первый? Джонсон, я думал, что за год нашего общения меня уже ничего не удивит. Как же я ошибался, ха-ха-ха.
Ларри только хмыкнул на бурную реакцию голубоволосого.
— Ты смотри слюнями не захлебнись от смеха, Кромсали. А то уже не меня, а тебя спасать надо будет.
Отдышавшись от продолжительного угара и смеха, Салли посмотрел на свою чашку. Он не заметил, как выпил весь чай. Хорошее утро, однако.
— Так в чём дело, Салл? — не сводя взгляда с Фишера, спросил панк.
Вот они и вернулись к началу всего.
— А, да об этом, — Салли отодвинул от себя кружку и продолжил, — Что вчера было? Ну, после того как, мы ушли с кухни.
Фишер поднял голову и кинул вопросительный взгляд на Ларри, а тот удивленно посмотрел на Салли.
— Чувак, ты разве не помнишь? — увидев полное непонимание и панику в глазах Фишера. Джонсон продолжил, — Тебя потом развезло от алкоголя, и ты стал творить разные вещи.
— Так, стоп.
Голубоволосого немного передёрнуло на словах «творил разные вещи».
— Меня не могло развезти от четырех глотков вина, Ларри.
На что тот прыснул в ладонь и начал поэтапно, как маленькому, всё объяснять парню.
— От вина-то не могло, а от портвейна могло.
«Что»
От услышанного Фишер даже чихнул.
— А где мы достали портвейн, стесняюсь спросить? — ещё раз чихнув, удивленно спросил парень.
— Не мы, а моя маман, во-первых, — начал говорить Ларри. — А во-вторых, оказывается мой отец, кроме домика на дереве, оставил старый сундук со своим барахлом, в котором мама и откопала сей напиток.
Салли был в шоке.
— Ну, а потом произошло "замещение" одного на другое, вместо покупного вина мы стали пить портвейн. И тебя немного накидало.
Плюс одно воспоминание, молодец Фишер.
— Допустим, так всё и было, — глубоко вздохнул голубоволосый. — Что ты там говорил про «творил разные вещи»?
Раз, два, три, и Ларри сидит с хитрой ухмылкой на лице.
«Сволочь»
— Ах, да. Это было на самом деле забавно, — он снова начал тереть свою шею. — Ты стал приставать ко мне, когда я решил послушать музыку без тебя. Это было даже мило, но мне тогда было не до смеха.
Салли полностью закрыл руками протез. Ему было жутко стыдно не только перед Ларри, но и перед самим собой.
— И как именно я приставал?
«Тонуть, так до дна»
Джонсон лишь тихонько рассмеялся и продолжил.
— Ты попытался лечь на меня сверху, пока я слушал музыку в своей постели, чел.
И Ларри победно улыбнулся, глядя на смущенного Фишера. Изначально, он хотел рассказать всё и сразу, чтобы не так сильно шокировать парня.
Но.
Провинившийся Салли — явление до того редкое, что панк совершенно не против немного продлить удовольствие.
Пусть немного помучается, верно?