Часть 1
Гарри бежал за мистером Уизли, и с трудом улавливал происходящее. Мысли путались, его подташнивало. Сам Гарри чувствовал Неприятности. Так он себя чувствовал перед тем, как лезть в логово василиска, и в тот момент, когда дементоры приближались к ним с Дадли. Да и всякий раз перед крупными неприятностями у него возникало именно это чувство. Наконец, добежав до зала суда №10, подросток сильно удивился. Он помнил этот зал, именно его Гарри увидел в омуте памяти в кабинете директора.
Мистер Уизли остановился и виновато что-то сказал, общий смысл, что дальше придется идти одному, Гарри уловил. Он зашел в зал, где были заполнены все кресла в амфитеатре. Центральное место было занято тремя магами, из которых Гарри узнал только министра Фаджа.
— Вы опоздали на свое слушание на пять минут, мистер Поттер, — недовольно сказал Фадж. — Неуважение к суду будет запротоколировано...
— Но я только пять минут назад узнал о смене времени...
— Сова с изменением времени заседания была выслана вам ранним утром, мистер Поттер! Не придумывайте отговорок, вы слишком много врете, как я посмотрю!
Гарри не мог поверить, что все это происходит с ним. Обвинения в нарушении Статута о секретности и использование магии несовершеннолетним были ему непонятны. «Как же так? — думал Гарри. — Там же не было тех, кто не знал о магическом мире, а сам на каникулах он осознанно колдовал в первый раз, ведь перед вторым курсом колдовал Добби». Но сказать ничего не мог, да его даже слушать не хотели!
Приход директора Дамблдора его сначала обрадовал, но потом Поттер ощутил недосказанность. Директор даже не смотрел на него, хотя и защищал вроде. Что-то было не так. Мысли по-прежнему путались, и мальчик попытался сконцентрироваться.
— Сквиб не является достойным свидетелем, — пропела Амбридж тоненьким голоском. Она являлась первым помощником министра, как понял Гарри. — Но можно спросить у Магии достоин ли он быть свободным. И думаю, это решение наиболее верное.
Гарри не понял, что значит спросить у Магии. Как у нее что-то можно спросить? Она живая? О том, что спросить у Магии — что-то страшное, Гарри понял, когда дернулась Амелия Боунс. В зале зашумели. В большинстве шум был одобрительным.
— В конце концов, если мальчик не виноват ни в чем, он окажется свободен, — довольно поддержал идею Корнелиус Фадж.
— Эта процедура слишком опасна, — сообщила Амелия Боунс. — Что вы знаете о Суде Магии, мистер Поттер?
— Ничего, — прошептал Поттер.
- Это не важно! — тоненьким голоском сказала Амбридж. — У нас для Суда все готово. Согласны ли Лорды Магии поддержать традицию?
Гарри смотрел на все происходящее с непониманием. Амелия Боунс единственная отговаривала от Суда Магии, а директор Дамблдор был против как будто для вида. Гарри вдруг почувствовал такую фальшь от скорби директора, что удивился, как этого не видел раньше.
Респектабельные мужчины и женщины, полные достоинства вставали по одному и говорили всего одну фразу: «Лорд Магии такого-то Рода согласен на Суд Магии». В еще больший шок мальчика ввела фраза: Лорд Магии Рода Поттер согласен на Суд Магии. Мальчик обернулся на говорящего, и не мог поверить своим глазам. Они явно были похожи с этим человеком.
«А мне сказали, что в магическом мире у меня нет родственников» — все, что подумал Гарри, а потом перевел взгляд на директора. В глазах ребенка плескалась обида и понимание предательства. Новая мысль, что он никому не нужен вытеснялась с воспоминанием о Крестном, точнее о его просьбе. Жить с ним, если его отчислят. Гарри отвернулся от Лордов Магии и смотрел только перед собой. Он видел злорадные взгляды Амбридж и Фаджа, сочувствующий взгляд Боунс, но никак не реагировал.
С последним согласием Лорда Забини (Гарри еще про себя усмехнулся, как в Хогвартсе — по алфавиту) кресло, в котором сидел мальчик, вдруг пришло в движение, оно видоизменилось на алтарный камень, самого Гарри распластало, а потом пришла БОЛЬ.
***
Он сначала кричал, а потом вдруг затих. Свидетели подались вперед, чтобы лучше все увидеть, но вдруг засиял яркий свет, мальчика приподняло над Алтарем и все в зале пораженно воскликнули. Шокирующая тишина, продлилась не меньше трех минут. Гарри Поттер опять поразил, и теперь уже, не простых обывателей.
— Как он еще колдует? Вы уверены, что он способен вызвать патронуса, министр Фадж? — вопрос Амелии Боунс в тишине был слышен всем. — Хотя, моя племянница утверждает, что может и даже сама видела его патронус в 13 лет. А теперь скажите мне, мистер Дамблдор, как вы подобное допустили?
Дамблдору стало неуютно. Гарри Поттер выглядел жутко, всю его Магию сковывали ЦЕПИ. Сильные ограничители Магии врастали в тело, аура мальчика была грязна из-за наносного, а под всем этим еле-еле пробивался изумрудный свет. Голова была окружена настолько плотным обручем ограничителя, что Лорды Магии удивились как мальчик еще говорить умеет, а он еще и учится. Да и походя победил в Тремудром турнире.
Лорд Поттер недоверчиво смотрел на подростка, коря себя за недальновидность. Ну что ему стоило проверить ребенка, прежде чем изгонять из Рода? Повелся на сплетни. Какая сила! И эта сила была бы частью его Рода. Как жаль, сейчас подросток, наверное, не выживет, но если вдруг это случится, то он предложит ребенку свою посильную помощь. По слухам, мальчик до сих пор скорбит по родителям, и кровное родство для него много значит.
Лорд Поттер не понимал, что свой шанс упустил в тот момент, когда давал согласие на Суд Магии. Ребенок, жестоко преданный всем миром, раз и навсегда избавился от иллюзий. Что стоило ему промолчать, как тот же Лорд Прюетт, что неодобрительно смотрел на все происходящее, поджав губы и абсолютно не скрывая презрения к Министерству?
— Мистер Дамблдор, отвечайте на вопрос! — потребовала Амелия Боунс.
— У меня нет этому объяснений, — покачал головой директор, принимая скорбный вид. — Может, нам стоит подождать, пока все не разрешится?
— Мистер Дамблдор, вы как никто другой знаете, что подобное состояние мистера Поттера может продлится неделю, — недовольно сказал Фадж. — А время у всех не резиновое. Вот как раз можем здесь официально провести расследование случившегося. Вы числитесь официальным опекуном мистера Поттера, поэтому я не могу оставить в стороне такое преступление, как удерживание Магии. Это одно из самых страшных наказаний магического мира, и мне неизвестно за что его применили к молодому человеку. И сделать это мог только тот, кто всегда был рядом с ребенком, а кроме вас, до приезда Гарри Поттера в Хогвартс, его местоположение никто не знал.
Корнелиус Фадж очень сильно обрадовался открывшимся обстоятельствам. Теперь директор школы не помеха в его политике. А то пугают его надуманным возрождением Того-Кого-Нельзя-Называть. Мальчишка не жилец, а выгоду из его состояния можно извлечь.
— Вы виноваты не меньше, мистер Фадж. Вы настояли на Суде Магии, убивая тем самым невинную душу. Вы прекрасно осведомлены, что Суд Магии наказывает не за светские преступления, и изначально вы приглашали на дисциплинарное заседание, нарушив тем самым немало пунктов Закона. При окончательном решении Магии, я думаю, вам, как зачинателю этого фарса, положено наказание.
Зал снова зашумел. Зрители в зале все еще рассматривали Гарри Поттера, у которого стало постоянно меняться выражение лица. Радость, грусть, обида, слезы, грустная улыбка. Калейдоскоп эмоций не прерывался. Лорды Магии были в замешательстве, но у них практически уже не было сомнений, что ребенок выживет. Вот только что будет после этого с Гарри Поттером — неизвестно. От полной недееспособности до нормализации его состояния.
Разбирательство и споры длились долго. Время перевалило за 4 часа по полудни, но состояние мальчика не менялось.
***
В доме на площади Гриммо Сириус Блэк беспокойно ходил по комнате. Его сердце сильно болело от плохих предчувствий. Гарри еще не было в доме. Домовой эльф Кричер пропадал у себя в кладовке. Эльф спорил сам с собой с утра. Дилемма решилась в какой-то момент, эльф бесшумно появился в комнате Сириуса.
— Хозяину Сириусу надо в Родовой Зал! Хозяин Сириус должен поддержать своего Крестника.
Сириус, хотевший уже выплеснуть раздражение на эльфа, посмотрел на него с изумлением.
— Что ему поможет? Что я должен сделать? — Сириус сразу поверил, что Гарри нужна помощь, его интуиция уже давно вопила об опасности.
— Ритуал обращения к Магии за жизнь Крестника. Иначе Откат! Иначе Род Блэк зачахнет! Иначе не поднять! И Мастер Гарри может погибнуть.
Сириус, не раздумывая, направился в Родовой Зал. Его не волновало изменившееся поведение домовика. Он, как представитель древней чистокровной семьи, знал насколько тонко домовые эльфы чувствуют изменения в магии Рода. В гостиной его окликнула Молли, что-то рассказывая об ужине, но Сириус только махнул рукой, и скрылся в подвальной части дома. Вход туда был запечатан для всех присутствующих в особняке гостей. Осматривая Родовой Зал, анимаг покачал головой. Это место было чище всех в Доме. Сириус помнил, что его отец говорил о специальных чарах, не дающих привести Родовой Зал в запустение. Когда-то он боготворил отца и слушал его со всем вниманием, он обожал мать и восхищался ее красотой. Когда все это изменилось? ... Когда он был в Хогвартсе, — ответил он сам на свой вопрос.
Ритуал обращения к Магии за жизнь близкого человека обязаны были выучить все дети в их семье, и Сириус до сих пор помнил науку отца. Две ладони на алтаре, глубокий вдох и обращение к Магии. Молитва — сказали бы магглы. Сириус живо и ярко представил своего крестника, его чистый наивный взгляд, добрую, несмелую улыбку, дикую радость в зеленых глазах за предложение жить вместе. И просьба спасти, сохранить. Взамен — все, что захочешь, только помоги!