Глава 1 . "Мальчик-который-выжил."
" Гарри Поттер и философский камень "
Глава 1 . "Мальчик-который-выжил."
Мистер и миссис Дурсль проживали в доме номер четыре по Тисовой улице и всегда с гордостью заявляли, что они, слава богу, абсолютно нормальные люди.
- Конечно нормальные. - Гарри сказал это с сарказмом.
- Почему мы должны читать о каких-то маглах ? - Драко.
- Наверное потому что это мои родственники. - Гарри.
Уж от кого-кого, а от них никак нельзя было ожидать, чтобы они попали в какую-нибудь странную или загадочную ситуацию.
- Какие они скучные Гарри . - Близнецы Уизли.
Мистер и миссис Дурсль весьма неодобрительно относились к любым странностям, загадкам и прочей ерунде.
- Вот только к « ерунде » относятся порой самые безобидные вещи... - Гарри.
Мистер Дурсль возглавлял фирму под названием «Граннингс», которая специализировалась на производстве дрелей.
- А что такое - дрели? - спросил какой-то слизеринец - шестикурсник, на что все маглорождённые синхронно закатили глаза.
- Дрель - это такой инструмент для сверления отверстий в стенах, - ответила Гермиона.
Это был полный мужчина с очень пышными усами и очень короткой шеей. Что же касается миссис Дурсль, она была тощей блондинкой с шеей почти вдвое длиннее, чем положено при ее росте. Однако этот недостаток пришелся ей весьма кстати, поскольку большую часть времени миссис Дурсль следила за соседями и подслушивала их разговоры. А с такой шеей, как у нее, было очень удобно заглядывать за чужие заборы.
-*А Петунья совсем не изменилась, как любила совать нос в чужие дела, так и по сей день любит* - хмыкнул Северус Снейп.
У мистера и миссис Дурсль был маленький сын по имени Дадли, и, по их мнению, он был самым чудесным ребенком на свете.
После этих слов Гарри, Рон, и близнецы попадали с диванов, и начали кататься по полу от смеха.
- Маленький? - хохотал Гарри - Да он как 3 Крэбба и 2 Гойла вместе!
Все посмотрели на шайку Малфоя, и попытались представить себе Дадли.
- О БОЖЕ!!! Сотрите мне память!!! - закричала Лаванда после 5 минут размышлений.
Все согласно закивали головами.
Семья Дурслей имела все, чего только можно пожелать. Но был у них и один секрет. Причем больше всего на свете они боялись, что кто-нибудь о нем узнает.
- И что же за секрет? - спросил Колин Криви?
- Мы знаем что это за секрет!!! - хором сказали близнецы
- И что это? - всех распирало от любопытства
- Дурсли всегда боялись, что у них дома закончится варенье!
- Эммм...... Что?
- Они боялись, что не смогут раскормить своего сына до состояния бегемота, а потом продать.
Большинство студентов прыснули от смеха.
Дурсли даже представить себе не могли, что с ними будет, если выплывет правда о Поттерах. Миссис Поттер приходилась миссис Дурсль родной сестрой, но они не виделись вот уже несколько лет.
- Ну почему миссис Поттер? Нельзя было написать: миссис Эванс? - тихо возмущался Снейп.
- Мда, последний год своей жизни, Лили очень хотела найти Петунью, и помириться. Но, не суждено! - вздохнул Ремус.
Миссис Дурсль даже делала вид, что у нее вовсе нет никакой сестры, потому что сестра и ее никчемный муж были полной противоположностью Дурслям.
- И ХВАЛА НЕБЕСАМ ЗА ЭТО!!!!!!!! - воскликнул Гарри, и на него устремилась целая куча взглядов. Только потом он понял что сболтнул лишнего.
Дурсли содрогались при одной мысли о том, что скажут соседи, если на Тисовую улицу пожалуют Поттеры. Дурсли знали, что у Поттеров тоже есть маленький сын, но они никогда его не видели. И они категорически не хотели, чтобы их Дадли общался с ребенком таких родителей.
- Это каких это таких? - спросил Хагрид - Лили и Джеймс Поттеры были хорошими волшебниками, и отличными людьми. Я их знал лично, очень долгое время.
Когда во вторник мистер и миссис Дурсль проснулись скучным и серым утром — а именно с этого утра начинается наша история, — ничто, включая покрытое тучами небо, не предвещало, что вскоре по всей стране начнут происходить странные и загадочные вещи. Мистер Дурсль что-то напевал себе под нос, завязывая самый отвратительный из своих галстуков.
- Фе! - воскликнули Лаванда и сёстры Патил - Как можно носить всякие отвратительный вещи???
- Поверь Лаванда - сказал Гарри - Можно!
- По себе знаешь, Поттер? - сказал Малфой.
- А я не по себе, я по тебе сужу! - парировал Гарри.
- Ах ты! Мой отец узнает об этом!
- Я уже об этом знаю - послышался голос из-за спины Драко, это был Люциус Малфой.
Большой зал покатился от смеха.
А миссис Дурсль, с трудом усадив сопротивляющегося и орущего Дадли на высокий детский стульчик, со счастливой улыбкой пересказывала мужу последние сплетни.
- Что??? В детский стульчик??? - хохотал Гарри - по-моему у Дадли ещё в детстве задница была шириной с 2 стула.
Зал снова покатился со смеху.
Никто из них не заметил, как за окном пролетела большая сова-неясыть.
- Зато когда я появлюсь, они будут замечать каждую сову - буркнул Гарри
В половине девятого мистер Дурсль взял свой портфель, клюнул миссис Дурсль в щеку и попытался на прощанье поцеловать Дадли, но промахнулся, потому что Дадли впал в ярость, что с ним происходило довольно часто. Он раскачивался взад-вперед на стульчике, ловко выуживал из тарелки кашу и заляпывал ею стены.
- Просто наглый избалованный мальчуган - сказала миссис Уизли - я бы давно за такое наказала!
Все дети Уизли дружно покачали головами.
— Ух, ты моя крошка, — со смехом выдавил из себя мистер Дурсль, выходя из дома.
- Они это ещё и поощряли.- Андромеда.
Он сел в машину и выехал со двора.
На углу улицы мистер Дурсль заметил, что происходит что-то странное, — на тротуаре стояла кошка и внимательно изучала лежащую перед ней карту. В первую секунду мистер Дурсль даже не понял, что именно он увидел, но затем, уже миновав кошку, затормозил и резко оглянулся. На углу Тисовой улицы действительно стояла полосатая кошка, но никакой карты видно не было.
- Я знаю! Это не просто кошка, это анимаг!
- Почему вы так считаете мисс Грейнджер? - спросила профессор МакГонаглл.
- Это же очевидно, анимаг - кошка внимательно изучала карту, а когда её заметили, то она с помощью магии убрала карту. Плюс, эта кошка вела себя через чур спокойно, обычно кошки довольно пугливы, но эта спокойно сидела.
— И привидится же такое! — буркнул мистер Дурсль.
Наверное, во всем были виноваты мрачное утро и тусклый свет фонаря.
- Плохое оправдание . - Майкл Корнер.
На всякий случай мистер Дурсль закрыл глаза, потом открыл их и уставился на кошку. А кошка уставилась на него.
Мистер Дурсль отвернулся и поехал дальше, продолжая следить за кошкой в зеркало заднего вида. Он заметил, что кошка читает табличку, на которой написано «Тисовая улица». Нет, конечно же, не читает, поспешно поправил он самого себя, а просто смотрит на табличку. Ведь кошки не умеют читать — равно как и изучать карты.
- Кошки не могут, а вот анимаги.... - прошептал Фред на ухо своему близнецу.
Мистер Дурсль потряс головой и попытался выбросить из нее кошку. И пока его автомобиль ехал к Лондону из пригорода, мистер Дурсль думал о крупном заказе на дрели, который рассчитывал сегодня получить.
Но когда он подъехал к Лондону, заполнившие его голову дрели вылетели оттуда в мгновение ока, потому что, попав в обычную утреннюю автомобильную пробку и от нечего делать глядя по сторонам, мистер Дурсль заметил, что на улицах появилось множество очень странно одетых людей. Людей в мантиях. Мистер Дурсль не переносил людей в нелепой одежде, да взять хотя бы нынешнюю молодежь, которая расхаживает черт знает в чем! И вот теперь эти, нарядившиеся по какой-то дурацкой моде.
Мистер Дурсль забарабанил пальцами по рулю. Его взгляд упал на сгрудившихся неподалеку странных типов, оживленно шептавшихся друг с другом. Мистер Дурсль пришел в ярость, увидев, что некоторые из них совсем не молоды, — подумать только, один из мужчин выглядел даже старше него, а позволил себе облачиться в изумрудно-зеленую мантию!
- Почему им не нравятся наши мантии? - Драко.
- Потому что маглы в них не ходят . Но только и маги не умеют одеваться как маглы. Золотое трио может подтвердить это если вспомнят лето перед их четвёртым курсом.
- Хахаха. Это точно финал кубка по квиддичу . - Гарри и Гермиона.
Ну и тип! Но тут мистера Дурсля осенила мысль, что эти непонятные личности наверняка всего лишь собирают пожертвования или что-нибудь в этом роде... Так оно и есть! Стоявшие в пробке машины наконец тронулись с места, и несколько минут спустя мистер Дурсль въехал на парковку фирмы «Граннингс». Его голова снова была забита дрелями.
- Господи, да он скучнее Бинса - фыркнул Дин.
- Бывает кто-то скучнее Бинса?- Драко.
- Да! - ответил Гарри - это мой "добрый" дядюшка Вернон.
Кабинет мистера Дурсля находился на девятом этаже, где он всегда сидел спиной к окну. Предпочитай он сидеть лицом к окну, ему, скорее всего, трудно было бы этим утром сосредоточиться на дрелях.
— Ну да, ведь важнее дрелей ничего нет, — закатил глаза Гарри, которого эти дрели уже изрядно задолбали за всю его жизнь.
Но он сидел к окну спиной и не видел пролетающих сов — подумать только, сов, летающих не ночью, когда им и положено, а средь бела дня!
- И что тут такого?
— У нас почту разносят люди, хотя теперь листовки уже начинают вытеснять телефоны.
— А что такое телефон? — округлила глаза ее подруга.
— Это как каминная связь, только по нему нельзя попасть в другое место, а также его можно носить в кармане и даже отправить небольшое текстовое послание, которое дойдет до адресата в считанные минуты.
— Ого, круто, — восхитились некоторые дети, а некоторые взрослые отдали должное изобретательности маглов.
И это уже не говоря о том, что совы — лесные птицы, и в городах, тем более таких больших, как Лондон, не живут.
— Да, но они зафиксированы в домах волшебников, — пояснила Гермиона, удивлённая, что где-то фиксируют птиц. — А маглы не привыкли к таким явлениям.
— Да, собственно говоря, меня больше удивляет, что в тот день они не воспользовались континуумом, а летали в прямом пространстве...
В отличие от мистера Дурсля, находившиеся на улице люди отлично видели этих сов, стремительно пролетающих мимо них одна за другой, и широко раскрывали рты от удивления и показывали на них пальцами. Большинство этих людей в жизни своей не видели ни единой совы, даже в ночное время.
В общем, у мистера Дурсля было вполне нормальное, лишенное сов утро. Он накричал на пятерых подчиненных, сделал несколько важных звонков и несколько раз повысил голос на своих телефонных собеседников.
- Счастливый вы человек профессор Снейп - вскрикнул Симус, и только потом он понял что сказал это вслух. Зал покатился со смеха. А Симус сидел красный и молчал.
- Минус 20 очков с Гриффиндора!
- Ну-ну Северус! Я думаю, что во время чтения книг, мы не должны отнимать или добавлять баллы
Студенты облегчённо вздохнули. Им не хотелось потерять кучу баллов из-за своих выходок.
Так что настроение у него было просто отличное — до тех пор, пока он не решил немного размять ноги ...
- О нет, это невозможно, это же конец Света! - воскликнул Гарри.
... и купить себе булочку в булочной напротив.
— Фух! Конец света отменяется! - вздохнул с облегчением Поттер.
Мистер Дурсль уже забыл о людях в мантиях и не вспоминал о них, пока не столкнулся с группкой странных типов неподалеку от булочной. Он не мог понять, почему при одном только взгляде на них ему становилось не по себе.
— Это как-то странно.
— Ничего странного, профессор МакГонагалл, просто мой дядя каким-то образом прямо чувствует все магическое.
— Это интересный феномен, — задумалась мадам Помфри.
Эти типы тоже оживленно перешептывались, и он не заметил у них в руках ни одной кружки для сбора пожертвований. Выйдя из булочной с пакетом, в котором лежал большой пончик, мистер Дурсль вновь вынужден был пройти мимо этих странных личностей, и в этот момент он абсолютно случайно услышал:
— ... да, совершенно верно, это Поттеры, именно так мне рассказывали...
— ... да, их сын, Гарри...
- Альбус, неужели это тот самый день? - вздохнула МакГонаглл, по её щеке скатилась одна слеза.
- Боюсь что да, - директор грустно улыбнулся.
- А что это за день, профессор? - не понимали студенты.
- Слушайте, и узнаете! - грустно сказала профессор.
Мистер Дурсль замер. У него перехватило дыхание. Он ощутил, как на него накатывает волна страха. Он оглянулся на шептавшихся типов, словно хотел сказать им что-то, но потом передумал.
— Ну да, это же будет ненормально — спросить что-то у прохожих, — закатил глаза Невилл.
Мистер Дурсль метнулся через дорогу, поспешно поднялся в офис, рявкнул секретарше, чтобы его не беспокоили, сорвал телефонную трубку и уже набирал предпоследнюю цифру своего домашнего номера, когда вдруг передумал и положил трубку обратно на рычаг. Затем он начал поглаживать усы, думая о том, что...
— А вот устроить истерику, даже не узнав подробностей, вполне нормально, — задумался Долгопупс.
— А что ты хотел - это же мои родственники.- Гарри.
Нет, конечно, это была глупость. Поттер — не такая уж редкая фамилия. Мистер Дурсль легко убедил себя в том, что в Англии живет множество семей, носящих фамилию Поттер и имеющих сына по имени Гарри.
— Если брать магловскую часть Англии, то Поттер — довольно распространённая фамилия, — пояснила Амелия Боунс. — Моя двоюродная сестра работает в Отделе Статистики, по её словам, среди маглов есть сто пятьдесят девять маглов, ровесников мистера Поттера, носящего его имя и фамилию, но в магической Англии род Поттер угас. Многие погибли во времена Гриндевальда и Вы-сами-знаете-кого, уцелевшие уехали за пределы страны.
И он даже не может со стопроцентной уверенностью утверждать, что его племянника зовут именно Гарри. Он ведь никогда не видел этого мальчика. Вполне возможно, что его зовут Гэри. Или Гарольд.
- Что он за человек, раз не знает как зовут его племянника???? - возмутилась профессор Спраут, которая до этого времени молчала.
- Поверьте профессор, он всю жизнь делает вид что меня не существует - сказал Гарри, чем привлёк множество взглядов. А Снейп задумался над словами мальчика.
В общем, мистер Дурсль решил, что ему совсем ни к чему беспокоить миссис Дурсль, тем более что она всегда ужасно огорчалась, когда речь заходила о ее сестре. Мистер Дурсль не упрекал жену — если бы у него была такая сестра, как у миссис Дурсль, он бы...
— В смысле «такая сестра», что вы имеете против Лили? — не выдержал Блэк, чем заработал одобряющие взгляды от находящихся в зале. И два благодарных — от Гарри и Снейпа, и если Гарри не стеснялся того, то Северус проклинал себя за это, но все же был благодарен Блэку, ведь, если бы эту фразу не сказал анимаг, то ему бы стоило ощутимых усилий сдержаться от подобного комментария.
Но тем не менее эти люди в мантиях и то, о чем они говорили, — все это было странно.
После похода за пончиком мистеру Дурслю было куда сложнее сосредоточиться на дрелях. Когда в пять часов вечера он покидал здание фирмы, он был настолько взволнован, что, выходя из дверей, не заметил проходившего мимо человека и врезался в него.
- Бедный человек! - воскликнул Рон. Он прекрасно помнил, как выглядит дядя Вернон.
— Извините, — пробурчал он, видя, как маленький старикашка пошатнулся и едва не упал.
— ИЗВИНИТЕ?!
— Вообще-то, мистер Поттер, если врезаешься в кого бы то ни было, положено извиниться, — заметил один из мракоборцев. — Правила хорошего тона...
— Да, но вот только дяде эти самые правила хорошего тона не известны, — ответил Гарри.
Мистеру Дурслю понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что старичок был одет в фиолетовую мантию. Кстати, старикашка нисколько не огорчился тому, что его едва не сбили с ног. Напротив, он широко улыбнулся и произнес писклявым голосом, заставившим прохожих обернуться:
— Не извиняйтесь, мой дорогой господин, даже если бы вы меня уронили, сегодня меня бы это совсем не огорчило. Ликуйте, потому что Вы-Знаете-Кто наконец исчез! Даже такие маглы, как вы, должны устроить праздник в этот самый счастливый день!
— А, это был тот день! Тогда, с одной стороны, понятно их настроение! — улыбнулась Боунс, но тут же посуровела. — Но ничего не может оправдать столь безалаберного поведения! Стиратели были завалены работой на две недели, пятеро попали в больницу с магическим истощением, пришлось оплачивать лечение и выписывать премиальные... Кажется, трое умников даже угодили в Азкабан...
С этими словами старикашка обеими руками обхватил мистера Дурсля где-то в районе живота, крепко стиснул его и ушел.
- Так, стоп, стоп, стоп. Либо этот человек пластик-мэн, либо я поцелую Воландеморта! - воскликнул Гарри.
- Пластик - кто? - Драко.
- Пластик-мэн - это магловский выдуманный супергерой. Который умел растягивать руки и ноги до невероятной длинны. Я такого когда - то у Дурслей по телевизору видел. - Гарри.
- О Мерлин! Чего только маглы не навыдумывают, - хохотнул Нотт.
- И не говори приятель, - поддержал друга Малфой.
Мистер Дурсль буквально прирос к земле. Подумать только, его обнял абсолютно незнакомый человек! Мало того, его назвали каким-то маглом. Что бы там ни означало это слово, мистер Дурсль был потрясен. И когда ему наконец удалось сдвинуться с места, он быстрым шагом пошел к машине, надеясь, что все происходящее сегодня — не более чем плод его воображения. Хотя мистер Дурсль крайне отрицательно относился к воображению и его плодам.
- Всё потому - что оно у него испорченное, - подмигнул близнецу Фред.
- Фред! Джордж! Не культурно так выражаться в присутствии взрослых.
- Значит, без взрослых можно? - не удержался от вопроса Джордж, за что получил суровый взгляд от матери.
Когда он свернул с Тисовой улицы на дорожку, ведущую к дому номер четыре, он сразу заметил уже знакомую полосатую кошку.
- Я так и знал, что это кошка-сталкер - обрадовался Колин.
- Сталкер здесь, только ты! - сказал Рон и по залу раздались смешки. Колин смутился, и продолжил слушать.
Настроение его резко упало. Мистер Дурсль не сомневался, что это та самая кошка — у нее была та же окраска и те же странные пятна вокруг глаз. Теперь кошка сидела на заборе, отделяющем его дом и сад от соседей.
— Брысь! — громко произнес мистер Дурсль.
- Неа!Этот фокус не сработает, мы пробовали! - синхронно ответили близнецы.
- Я чего - то не знаю, Фред и Джордж Уизли?! - возмутилась миссис Уизли.
- Нет, ты всё знаешь мам! - испугались близнецы. Они боялись маму в гневе больше чем Воландеморта.
Но кошка не шелохнулась. Более того, она очень строго посмотрела на мистера Дурсля, так что он даже подумал: «Может быть, кошки всегда себя так ведут?»
— Оооо! — взвыли гриффиндорцы, с обожанием в глазах глядя на чтицу, которая была вынуждена сделать паузу и залилась румянцем. — Знакомый взгляд!
Затем, собравшись с духом, он вошел в дом, внушая себе при этом, что ему ни в коем случае не следует ни о чем рассказывать жене.
— Это же какой стресс...
— Кошка во дворе...
— Сидит и смотрит...
— Нет, конечно, не стоит ничего говорить жене...
— А то ещё ревновать начнет.
— Фред, Джордж, а ну прекратите этот балаган, — прикрикнула миссис Уизли на сыновей.
Для миссис Дурсль этот день был, как всегда, весьма приятным. За ужином она охотно рассказала мистеру Дурслю о том, что у их соседки серьезные проблемы с дочерью, и напоследок сообщила, что Дадли выучил новое слово «хаччу!».
— А других он и не знает... — фыркнул Гарри.
— Какое важное слово. Знаете, Поттер, я совсем не удивлён, что в такой семье вы выросли невоспитанным избалованным ребенком, — подал голос зельевар, до этого мирно разделывавший в уме тушу василиска.
На что Рон уже хотел было что-то ответить, но Гарри только покачал головой, понимая, что пока профессор сам не осознает, что он не прав, убеждать его в чем-то бесполезно.
Мистер Дурсль изо всех сил старался вести себя как обычно.
Когда миссис Дурсль уложила Дадли в кроватку, мистер Дурсль поцеловал его, пожелал спокойной ночи и пошел в гостиную включить телевизор. По одному из каналов как раз заканчивались вечерние новости.
— Так, все, я так больше не могу, что такое телевизор и эта, как ее, машина?
— Что, Малфой, любопытство сильнее гордости? — протянул Гарри, смотря на начинавшего злиться парня, — ладно, ладно, не заводись. Телевизор — это... Как бы понятнее объяснить...
— Это коробка, как большой альбом с очень длинными колдографиями, причем со звуком, — помогла другу Гермиона. — Сами эти «колдографии» или по-магловски фильмы и телепередачи передаются специальным сигналом в этот альбом, а человек, владеющий им, может сам выбирать, что смотреть.
— Машина же — это транспорт, ну, как Ночной Рыцарь, только поменьше, и ездит не настолько быстро, хотя некоторые модели могут спокойно сравниться с гоночными мётлами, — продолжил Поттер объяснять, в то время как даже некоторые взрослые навострили уши, слушая подростка.
«И в завершение нашего выпуска о странном поведении сов по всей Англии. Хотя совы обычно охотятся ночью и практически никогда не показываются днем, сегодня поступали сотни сообщений от людей, которые с самого рассвета в разных точках страны видели беспорядочно летающих сов. Специалисты не могут объяснить, почему совы решили изменить свой распорядок дня. — Тут диктор позволил себе ухмыльнуться. — Очень загадочно. А теперь я передаю слово Джиму МакГаффину с его прогнозом погоды. Как ты думаешь, Джим, не будет ли сегодня вечером новых дождей из сов?»
— Да, тогда тяжело было удержаться от того, чтобы отправить кому-то сову, — вспомнила миссис Боунс.
— И не говорите, в тот день все спешили поделиться новостями с близкими и явно пренебрегали Статутом, — подержал коллегу старик в синей мантии.
— Мне кажется или этот диктор явно в курсе происходящего? — нахмурилась Гермиона.
— Может быть, мисс Грейнджер, все-таки волшебники иногда устраиваются на работу к маглам с целью иметь возможность поддерживать с ними связь и следить, чтобы маглы не узнали о нашем мире, — ответила студентке Минерва, — плюс ко всему, не стоит забывать о сквибах, которые, зная о волшебном мире, все же предпочитают жить среди маглов.
«Не знаю, Тед. — На экране появился метеоролог. — Однако сегодня не только совы вели себя необычно. Наши зрители из таких отдаленных уголков Англии, как Кент, Йоркшир и Данди, звонили мне, чтобы сообщить, что вместо дождя, который я пообещал вчера вечером, у них был настоящий звездопад!
— «Звездопад» обошёлся мистеру Динглу в триста галеонов, — проинформировала собравшихся Амелия. — Ещё двоим пришлось отсидеть два месяца в Азкабане. Даже такое событие не оправдывает столь явное посягательство на Статут.
Возможно, кто-то устраивал фейерверки по случаю приближающегося праздника. Хотя до праздника еще целая неделя. А что касается погоды — сегодняшний вечер обещает быть дождливым...»
— Как они могут это знать? — удивился Нотт.
— Определяют специальными приборами, а потом передают по телевизору, чтобы и другие были в курсе, — к всеобщему удивлению ответил Сириус.
— А ты откуда знаешь?
— Так я же дружил с твоей матерью, — улыбнулся крестнику Блэк.
Мистер Дурсль застыл в своем кресле. Падающие звезды, совы средь бела дня, странные люди в мантиях. И еще непонятное перешептывание по поводу этих Поттеров...
— Ну все, можно вызывать психушку, — авторитетно произнес Дин.
Миссис Дурсль вошла в гостиную с двумя чашками чая. И мистер Дурсль почувствовал, как тает его решимость ни о чем не говорить жене. Он понял, что хотя бы что-то ему рассказать придется. И нервно прокашлялся.
— Сразу видно, кто в доме главный, — улыбнулась Тонкс.
— Э... Петунья, дорогая... Ты давно не получала известий от своей сестры?
— Ну вот, что я и говорила.
— По-твоему, главой семьи должна быть женщина? — спросил у девушки Ремус.
— Да, уж извини, но вы, мужчины, слишком неопытные для этого, — посмотрела Тонкс в глаза оборотню. — А ещё вы всегда тянете наргла за... Ну, не буду выражаться при детях.
— Ты хочешь сказать, что мужчинам нельзя доверить быть главными в семье? — изумился бывший преподаватель ЗОТИ.
— Не всем, конечно, но большей части, — резко ответила аврор. — И даже не смей мне перечить.
На такой выпад девушки Люпин только недовольно посмотрел на нее, но, к удивлению, ничего не сказал. Что привело к практически истеричному смеху Блэка.
— Да, хорошая парочка из них выйдет, — прошептал он на ухо крестнику.
— И не говори, — так же тихо подтвердил парень. — И он уже явно ее слушаться начал. Хотя, похоже, ещё сам этого не понял.
Как он и ожидал, миссис Дурсль изобразила удивление, а потом на ее лице появилась злость. Все-таки обычно они делали вид, что у нее нет никакой сестры. Так что подобная реакция на вопрос мистера Дурсля была вполне объяснима.
— Давно! — отрезала миссис Дурсль. — А почему ты спрашиваешь?
— Да потому, что он на грани нервного срыва. Из-за странных вещей... — фыркнул Блэк.
— В новостях говорили всякие загадочные вещи, — пробормотал мистер Дурсль. Несмотря на огромную разницу в габаритах, он все же побаивался жену, и именно она была хозяйкой в доме. — Совы... падающие звезды... по городу ходят толпы странно одетых людей...
— Ещё что-то нужно говорить?
— Да-да, Тонкс, мы все уже поняли, что твоему будущему мужу явно не повезет, — поддел племянницу Сириус.
— Почему это не повезет, я же его любить буду! Тем более что некоторые мужчины нуждаются в том, чтобы ими командовали и подталкивали их в нужном направлении, — возмутилась девушка, — а то проще Воландеморта на свидание пригласить, чем дождаться от некоторых хоть чего-то.
— Так, может, ты как-то не так намекаешь?
— Сириус, я уже прямо в лоб говорила, а до этого остолопа не доходит! — взорвалась девушка, а некоторые очень проницательные личности заметили, как тяжело вздохнул Люпин.
— И что? — резким тоном перебила его миссис Дурсль.
— Ну, я подумал... Может быть... Может, это как-то связано с... Ну, ты понимаешь... С такими, как она...
— С какими это такими, как она? — фыркнул Драко, но ему никто не ответил, в то время как семейство Дурслей испуганно переглянулось.
Миссис Дурсль поджала губы и поднесла чашку ко рту. А мистер Дурсль задумался, осмелится ли он сказать жене, что слышал сегодня фамилию Поттер.
- Господи я только что это представил, такая ужасная картина! -сказал Блейз
- Тётя Петуния вообще человек жуткий, прям не человек, а ужас! - выкрикнул Гарри.
- Пойдёт к Снейпу в коллекцию - прошептал Рон друзьям. И золотое трио залилось смехом, не обращая внимания на косые взгляды.
И решил, что не осмелится. Вместо этого он произнес как бы между прочим:
— Их сын — он ведь ровесник Дадли, верно?
— Что и требовалось доказать.
— Нимфадора, может, ты уже прекратишь? — не выдержал Ремус.
— Не называй меня Нимфадорой, — ещё больше разозлилась девушка, перекрашивая волосы в красный.
— Полагаю, да. — Голос миссис Дурсль был холоден как лед.
— Не напомнишь мне, как его зовут? Гарольд, кажется?
— Гарри. На мой взгляд, мерзкое, простонародное имя.
— О, конечно. — Мистер Дурсль ощутил, как екнуло сердце. — Я с тобой полностью согласен.
— Но по сравнению с именем Дадли...
Больше мистер Дурсль не возвращался к этой теме — ни когда они допивали чай, ни когда встали и пошли наверх в спальню. Но как только миссис Дурсль ушла в ванную, мистер Дурсль открыл окно и выглянул в сад. Кошка все еще сидела на заборе и смотрела на улицу, словно кого-то ждала.
— Ждала? Интересно, кого ждёт эта кошка? — поиграл бровями Джордж.
— Ну, думаю, кого-то очень нормального... — подхватил брата Фред.
Мистер Дурсль спросил себя, не привиделось ли ему все то, с чем он столкнулся сегодня? И если нет, то неужели все это связано с Поттерами? Если это так... и если выяснится, что они, Дурсли, имеют отношение к этим Поттерам... Нет, мистер Дурсль не вынес бы этого.
Дурсли легли в постель. Миссис Дурсль быстро заснула, а мистер Дурсль лежал без сна, вспоминая все, что видел и слышал в этот день. И самая последняя мысль, посетившая его перед тем, как он уснул, была очень приятной: даже если Поттеры на самом деле связаны со всем случившимся сегодня, им совершенно ни к чему появляться на Тисовой улице. К тому же Поттеры прекрасно знали, как он и Петунья к ним относятся...
— Ну да, знали, ещё как знали, и Джеймс был такого же мнения, как и они, — выплюнул Блэк.
— Да, но вот Лили действительно хотела наладить отношения, — возразил другу Ремус.
Так что мистер Дурсль сказал себе, что ни он, ни Петунья ни в коем случае не позволят втянуть себя в творящиеся вокруг странности.
— А вот утверждать такое, тем более если это утверждение связано с кем-то, кто носит фамилию Поттер, значит заранее обрекать себя на провал, — засмеялся Невилл.
— Эй, — возмутился единственный представитель этой фамилии.
— Ой, только не говори, что я не прав.
Мистер Дурсль глубоко заблуждался, но пока не знал об этом.
- Впервые я хочу, чтобы желание дяди Вернона сбылось - прошептал Гарри. Его услышал только Снейп и Елиса которая сидела и читала возле него . И Северус насторожился, что-то больно уж ему не нравилась реакция паренька.
Долгожданный и неспокойный сон уже принял в свои объятия мистера Дурсля, а сидевшая на его заборе кошка спать совершенно не собиралась. Она сидела неподвижно, как статуя, и, не мигая, смотрела в конец Тисовой улицы. Она даже не шелохнулась, когда на соседней улице громко хлопнула дверь машины, и не моргнула глазом, когда над ее головой пронеслись две совы.
— Вы там ещё живы? — неизвестно к кому обратилась Грейнджер, которая уже давно поняла, кто эта кошка.
Только около полуночи будто окаменевшая кошка наконец ожила.
— Походу, живая, — подмигнул подруге Поттер.
В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Кошкин хвост дернулся из стороны в сторону, а глаза ее сузились.
— Раздражение налицо, — прокомментировали близнецы.
— Даже не буду спрашивать, откуда вы это знаете, — вздохнула их мать, которая тоже поняла, что это за кошка.
Никто на Тисовой улице никогда не видел этого человека. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды — таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками.
— Слава Мерлину, что там ночь, а то точно кто-то психушку вызвал бы, — рассмеялась Грейнджер.— И не говори, — поддержал подругу Мальчик-Который-Выжил.
Глаза за затемненными очками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос — очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека Альбус Дамблдор.
— И что вам понадобилось у маглов? И что вам помешало одеться соответствующим образом? — спросила Амелия, но директор не ответил.
Казалось, Альбус Дамблдор абсолютно не понимает, что появился на улице, где ему не рады — не рады всему, связанному с ним, начиная от его имени и заканчивая ботинками. Однако его, похоже, это не беспокоило и он рылся в карманах своей мантии, пытаясь что-то отыскать.
— Впрочем, как и всегда, — раздраженно произнес Снейп.
Он явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его.
— Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись.
Наконец во внутреннем кармане он нашел то, что искал. Это был предмет, похожий на серебряную зажигалку. Альбус Дамблдор откинул серебряную крышечку, поднял зажигалку и щелкнул. Ближний к нему уличный фонарь тут же погас с негромким хлопком. Он снова щелкнул зажигалкой — и следующий фонарь погрузился во тьму. После двенадцати щелчков на Тисовой улице погасло все, кроме двух далеких, крошечных колючих огоньков — глаз неотрывно следившей за Дамблдором кошки.
— А у вас действительно ночью глаза светятся, — неожиданно сказал Невилл, после чего на него посмотрели с удивлением.
— Да...
— А мы даже не знали...
— Что ты встречался с этой...
— Кошкой ночью.
— Ну вы много чего не знаете, — загадочно произнес парень близнецам.
И если бы в этот момент кто-либо выглянул из своего окна — даже миссис Дурсль, от чьих глаз-бусинок ничто не могло ускользнуть, — этот человек не смог бы увидеть, что происходит на улице.
- Ого, а что это профессор? - спросили студенты хором.
- Это делюминатор, он умеет гасить свет,- Произнес Дамблдор. - И не только, - уже шепотом добавил директор последнюю фразу.
Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно во внутренний карман мантии и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал:
— Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл.
— Что и требовалось доказать, — разулыбались близнецы.
— Хотя...
— От такой гасилки...
— Мы бы не отказались...
— Даже не думайте проникать в кабинет директора!
— Молли, ну зачем ты подкидываешь им идеи? — вздохнул Ремус.
Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный.
— Как вы меня узнали? — спросила она.
— А что в этом сложного? — удивилась Луна. — Вас достаточно легко узнать, если знать, куда смотреть.
— Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно.
— А вот это как раз нормально для котов.
— Буду знать, мисс Уизли, — кивнул Дамблдор самой младшей представительнице этого многочисленного семейства.
— Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл.
— Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.
— Ну да, ребенок остался без родителей, давайте мы отпразднуем это, — огорчённо произнес Невилл. На что Гарри только стиснул его руку в знак поддержки, прекрасно понимая, что имел в виду его друг. Ведь в то время Белла как раз пытала его родителей, а все настолько были заняты празднованием, что даже не подумали проверить, как там его родители. Что еще больше возмущало Поттера, ведь директор прекрасно знал, что семья Невилла тоже в опасности.
— Мистер Долгопупс, не думаю, что в силу своего возраста вы можете хорошо оценивать ситуацию, — решил приструнить мальчишку Фадж.
— Ну да, мы же тупые дети, что с нас взять-то, — заступился за друга Гарри. — Мы же ничего не понимаем...
— Поттер, не утрируй, — оборвал его министр.
— А я и не утрирую, я говорю то, что есть, — со злости прошипел Гарри.
Профессор МакГонагалл рассерженно фыркнула.
— О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она. — Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже маглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону темного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов... падающие звезды... Что ж, они ведь не полные идиоты. Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом.
— Не стоит их обвинять, — мягко ответил Дамблдор. — За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья.
— Знаю. — В голосе профессора МакГонагалл появилось раздражение. — Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как маглы.
— Уж лучше так, это спокойно можно списать на какую-то акцию или ещё что-то подобное, а если начнут переодеваться в маглов... — протянула Гермиона, вспоминая чемпионат мира по квиддичу.
— И не говори, я этого типа с ветерком никогда не забуду, — рассмеялся Гарри.
— Четвертая книга, — в унисон произнесли Трио под удивленные взгляды, в то время как Джинни густо покраснела, закрывая лицо руками.
- Ооо! - воскликнул Драко - наша пай-девочка перестаёт быть пай-девочкой!
- К твоему сведенью, я никогда не была пай-девочкой, - ответила Гермиона, подмигивая друзьям. Те согласно кивнули головой.
- Что это значит? - удивились профессора.
- Прочитаете в книге - ухмыльнулась Гермиона.
Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила:
— Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, маглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор?
- Он мёртв!!! И никогда не вернётся! - выкрикнула Амбридж, но на неё никто не обратил внимания.
- Вообще-то он сидит сейчас здесь . Причём почти живой .
— Вполне очевидно, что это так, — ответил тот. — Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку?
— Что?
— Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, — лично мне они очень нравятся.
Все профессора вздрогнули. Они терпеть не могли эти лимонные дольки. Казалось что директор может пытать ими людей.
— Время идет, а ничего не меняется, до сих пор пытает этими сладостями, — пробубнил Снейп себе под нос, но его много кто услышал.
— А мне вот интересно, откуда вы о них узнали?
— Меня когда-то давно, ещё в её школьные годы угостила ими твоя мама, мой мальчик, — улыбнулся Гарри директор.
— Ну что же, теперь мы знаем, кого нужно благодарить за такую изысканную пытку, — съязвил Люциус Малфой, которого изрядно достали эти сладости в то время, когда он должен был заходить к директору по делам.
— Нет, благодарю вас. — Голос профессора МакГонагалл был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек. — Итак, я остановилась на том, что даже если Вы-Знаете-Кто действительно исчез...
— Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто... Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — Волан-де-Морт.
— А вот тут я не согласен, — мотнул головой Гарри, после чего всё уставились на него.
— Гарри, ты же сам постоянно твердишь, что это глупо — бояться произносить его имя, — в шоке произнес Невилл.
— Да, — улыбнулся подросток, — глупо бояться имени.
— Вы просто ничего не понимаете, как и всегда, Поттер, — протянул Снейп.
— Дело в том, что когда-то на это имя был наложен запрет и тот, кто его произносил, сразу же доставлялся к Волан-де-Морту, — объяснил Кингсли.
— Все равно глупо, — возразил парень, после чего решил объяснить, так как на него с изумлением уставились все, даже все семейство Дурслей и родители Гермионы. — Запрет только на слово Волан-де-Морт, так почему же все зовут его Вы-Знаете-Кто или Тот-Кого-Нельзя-Называть, почему не называть его Волди, или Мортик, или ещё как-нибудь?
- Ахаххахаха. Вообще-то я здесь . - Волди .
- Я знаю . Я и Гарри одновременно и улыбнулись.
На такое заявление Мальчика-Который-Похоже-Спятил, раз решился высмеять имя самого опасного темного мага столетия, весь зал взорвался хохотом и даже суровый профессор Снейп позволил себе мимолетную улыбку.
— Мы тебя поняли, Гарри, — пытаясь прийти в себя, начал Джордж.
— Мы этим займёмся, — продолжил Фред.
— И уже к вечеру у нашего Темного Мортика будет нормальное имя, — закончили они.
— Так с чем вы тогда не согласны, Поттер?
— Ну, с тем утверждением, профессор МакГонагалл, что Волан-де-Морт — это его имя.
— Что ты имеешь в виду? — изумился Малфой-младший.
— То и имею, это не его имя, это его псевдоним или кличка, как вам больше нравится.
— И откуда, интересно, такие сведения, — фыркнул Люциус.
— Так он и сказал, — пожал плечами парень.
— Вторая книга, — оборвала мужчину Миона.
Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки, похоже, этого не заметил.
- Я просто уже привык к такой реакции.
— На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы-Знаете-Кто, — продолжил он. — Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан-де-Морта.
— Вам-то да, ни один отряд Пожирателей не додумается попытаться взять вас в плен.
— Да-да, конечно. — В голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием.
— А эти чувства вообще можно совместить?
— Похоже на то, Рон, — шепнул парню Дин.
— Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы-Знаете-Кто — хорошо-хорошо, кого Волан-де-Морт — боялся.
— Вот это, к сожалению, правда, только Дамблдора и боится, — вздохнул Грюм.
— Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан-де-Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны.
— Только потому, что вы слишком... слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы.
— Что-то я сомневаюсь, что речь идёт про силу, скорее про методы.
— И это тоже, Гарри, и это тоже, — вздохнул Дамблдор.
— Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.
Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора.
— А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?
Впечатление было такое, что профессор МакГонагалл наконец заговорила о том, что беспокоило ее больше всего, о том, что ей так хотелось обсудить, о том, ради чего она просидела целый день как изваяние на холодной каменной стене. И буравящий взгляд, которым она смотрела на Дамблдора, только подтверждал это.
— Ну ещё бы, такие вещи кругом творятся, а обсудить по сути не с кем.
Было очевидно: несмотря на то что она знает, о чем говорят все вокруг, она не поверит в это, пока Дамблдор не скажет ей, что это правда. Однако Дамблдор, увлекшийся лимонными дольками, с ответом не торопился.
— В первые дни люди действительно боялись поверить в то, что его уже нет, — вспомнила Андромеда.
— Это и не странно, прожить столько лет в страхе — и вдруг тебе говорят, что все закончилось, — подтвердил слова женщины Флитвик. — Все просто боялись поверить, потому что если бы это оказалось неправдой, то это было бы очень жестоко.
— Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры... То они... Они мертвы...
Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух.
— Лили и Джеймс... Не может быть... Я так не хотела в это верить... О, Альбус...
— Никто не хотел, — печально заметил Ремус, вспоминая друзей.
— Они были великими волшебниками, вам есть чем гордиться, мистер Поттер, — произнесла Гризельда Марчбенкс.
Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча.
— Я понимаю... — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю.
- Поддержка иногда нужна даже сильнейшим из нас, — прокомментировал свои действия Альбус, после чего продолжил чтение.
Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал:
— И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез.
Дамблдор мрачно кивнул.
— Это... это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал... После того, как он убил стольких из нас... он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно... Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить... Какие меры для этого предпринимались... Но каким чудом Гарри удалось выжить?
— Это всем интересно, — вздохнула Молли, впрочем, зная директора, она понимала, что вряд ли они сейчас услышат ответ на этот вопрос. Ведь Дамблдор и сейчас не хотел говорить что-то по этому поводу даже ордену.
Гарри бросил взгляд на него и заподозрил, что Дамблдор, если и не знает всей правды, то, по крайней мере, догадывается.
— Ну кто бы сомневался, директор, — съязвил Люциус, — и что-то я сомневаюсь, что вы ничего не знаете по этому поводу.
— Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.
Профессор МакГонагалл достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слезы под очками. Дамблдор шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать. Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр — вместо цифр там были маленькие планеты, при этом они не стояли на месте, а безостановочно вращались по кругу.
— Профессор, а вы потом покажете эти часы? — восхитилась Джинни.
— Ты и так там ничего не поймёшь, — заржал Блейз, смотря, как начинает злиться девушка.
— Вообще-то они достаточно просты в использовании, — поддержала Уизли Луна. — Просто нужно найти точку отсчета, которая равна месячной фазе конкретного дня и положения Сатурна относительно Солнца.
— Все верно, только иногда нужно учитывать и положения Венеры, — подтвердил слова студентки седовласый маг под гробовое молчание и практически слышимый звук падающих челюстей некоторых слизеринцев. — Мисс Уизли, подойдете потом в перерыве, и я покажу вам эти часы.
Однако Дамблдор прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман и произнес:
— Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь?
— Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?
— Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались.
— Неужели вы не знали, что представляет из себя данная семейка? — удивился Невилл. — И неправда, что у него нет родственников — мой папа и мистер Поттер — я имею в виду Джеймса Поттера — троюродные братья. И, вроде, дедушка Гарри тогда был жив.
— Да у Поттера половина Хогвартса — его чистокровной части — в родственниках! — фыркнул Драко.
— Я имел в виду родственников со стороны матери, — пояснил Дамблдор. — Почему я выбрал их — поймёте по мере прочтения. Возможно, под конец этой же книги.
— Неужели вы... Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!
— Спасибо за попытку, профессор, — улыбнулся своему декану Поттер.
После этого все задумались, что же творилось в этой семейке, если Гарри благодарит МакГонагалл за то, что та не хотела его туда отдавать. И только Снейп пропускал все мимо ушей, считая, что мальчик, наверное, просто слишком избалован и не терпел, когда его наказывали за его шалости, в то время как в семье магов ему было бы позволено вообще все.
— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор.
— Ну да, куда уж лучше, — фыркнул Рон, который все не мог забыть те ужасные решетки на окнах спальни друга.
— Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.
— Письмо. Скажите, что вы так пошутили... — негодовал Люпин.
— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!
— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?
— И даже ваши методы не помогли, Дамблдор, он все равно вырос наглым, заносчивым и тщеславным мальчишкой, который думает, что мир крутится вокруг него.
— Северус...
— Не надо, профессор МакГонагалл, вы и так сейчас ему ничего не докажете, — перебил своего декана Поттер.
— Я до сих пор не понимаю ваших резонов! — заметил Гарри. — То есть, вы мне всё объясняли...
— Извините, мистер Поттер? Что вам объясняли?
— Я нахожусь под кровной защитой. Защитой со стороны матери, а потому должен жить в доме её родственников, — пояснил Гарри.
— Бред, — сказал Драко.
— Мистер Малфой, — спокойно сказал директор. — Вы опережаете события.
— Да, но я знаю, что такое «кровная защита». Есть ритуал... когда один из родителей жертвует собой, чтобы тяжело больной ребёнок мог жить, — вмешалась мадам Помфри. — Я видела у вас на столе книгу, посвящённую этому разделу магии и я знаю, что Лили — мечтавшая о карьере целителя — читала её... Но проблема в том, что наложить Кровную защиту мог только чистокровный маг. Именно чистокровный, из рода, в котором не было ни полукровок, ни сквибов на протяжении трёх поколений, как минимум. Лили в это число не входила, магический брак не мог этому помочь и ни о какой «кровной защите» в данном случае не могло быть и речи.
— Кроме того, я никогда не считал дом Дурслей своим! — закричал Гарри. — А это одно из обязательных условий моей безопасности!.. А вам, профессор, спасибо, что вы хотя бы пытались отговорить!
Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.
— Да... Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда?
— Мне тоже это интересно, — кивнул сам себе Люпин, на что Сириус только вздохнул, понимая какую ошибку тогда совершил, бросаясь мстить и не подумав о крестнике.
Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.
— Его принесет Хагрид.
— Как по мне, это плохая идея, — поджала губы Нарцисса Малфой.
— Хагрид хороший, — возразили женщине Золотое Трио и близнецы.
— А кто спорит, но вот ребенка бы ему не доверила.
- ^ Хмык ^ Я согласна с Леди Малфой . Позже поймёте почему.
— Вы думаете, это... Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?
— Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.
— Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он... Что это там?
— Похоже, Хагрид решил появиться эффектно, — догадался Дин.
Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними.
— Действительно эффектно, — закивали гриффиндорцы.
Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нем человек был еще больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял.
— Ну и видок, я бы, встретив такую компанию где-то в темном проулке, наверное, кирпичей бы наложил...
— Мистер Томас! — прикрикнула МакГонагалл. — Как вы выражаетесь при старших?
— Так он же правду говорит, — начал защищать друга Симус, но под строгим взглядом декана замолчал.
— И это смелые гриффиндорцы, — насмешливо произнес Малфой, который хотя и понимал, что они правы, но упустить возможности подколоть их не мог.
— Ну, не знаю, насколько мы смелые, Малфой, но уверен, что даже при таких обстоятельствах никто из нас не валялся бы в обмороке и не визжал бы как девчонка.
— Заткнись, Потти!..
— Заткнулись оба. - Сказала тихим ледяным голосом.
— Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение. — А где ты взял этот мопед?
— Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр.
— У вас? — пискнул Деннис Криви, смотря на беглеца.
— Да, — подтвердил анимаг, — кстати, его мне так и не вернули...
— Все прошло спокойно?
— Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталась. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем.
— Подождите, что-то не сходится, — задумался Гарри. — Почему от дома ничего не осталось, если там было произнесено только три заклятия, которыми были Авады? Они же не могли разрушить дом.
— Действительно странно, — задумалась Грейнджер и, пролистав до следующего раздела в своем блокноте, что-то записала.
— Откуда вы знаете, что там не было каких-то разрушительных заклинаний? Свидетелей не было, да и ваши родители, мистер Поттер, были не последними магами, они спокойно могли отбиваться и...
— Нет, насколько я понял, после того как было задействовано заклятие доверия, родители расслабились, так что, когда Волан-де-Морт пришел к нам в дом, папа выскочил к нему даже без палочки, пытаясь хоть как-то его задержать и дать маме время. И мама тоже заклятий не использовала, возможно, тоже была без палочки, этого я уже не скажу.
— Но откуда у вас такие сведения? — изумилась мадам Боунс, высказывая тем самым вопрос, что крутился на языке у всех присутствующих.
— Боюсь, ответ на этот вопрос вы найдете только в третьей книге, — грустно ответил вместо подростка Ремус. Гарри же притянул в объятия Блэк, всем своим видом показывая, что убьет любого, кто посмеет ещё хоть что-то спросить у его крестника, а Люпин прекрасно понимал, откуда у подростка такие сведения.
А Снейп в это время пытался справиться с эмоциями: неужели этот олень действительно бросился на Темного Лорда даже без палочки, только чтобы защитить Лили? Нет, он бы сделал тоже самое, но вот поверить, что этот гриф ее настолько любил, было трудно. Но все же... И насколько должна была любить сына Лили, его Лили, что посмела встать против Лорда, даже не имея возможности защититься?
Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик. На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию.
— Мое пожизненное проклятие, — прокомментировал Гарри, все ещё не отрываясь от крестного.
- Не беспокойся его можно убрать .
- Правда ? - Гарри.
- Правда . Если хочешь после ужина я его уберу.
- Да . - Гарри.
— Значит, именно сюда... — прошептала профессор МакГонагалл.
— Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь.
— Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор?
— Даже если бы мог, не стал бы.
— Ну кто бы сомневался, — фыркнул Блэк, которому уже осточертели проповеди на собраниях ордена, что Гарри избранный и что только он может все это решить. И даже несмотря на это, необходимо не допускать его на собрания и ограничивать в информации.
Шрамы могут сослужить хорошую службу. У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки. Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим.
— Как-то это двусмысленно прозвучало, директор, — перебил Дамблдора Рон.
Дамблдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслей.
— Могу я... Могу я попрощаться с ним, сэр? — спросил Хагрид.
— А это очень мило с его стороны, — улыбнулась Сьюзан.
Он нагнулся над мальчиком, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал ребенка очень колючим из-за обилия волос поцелуем. А затем вдруг завыл, как раненая собака.
— Тс-с-с! — прошипела профессор МакГонагалл. — Ты разбудишь маглов!
— А это противопоказано, — улыбнулся Дин, — ведь тогда придется объяснять, что эта гоп-компания делает под домом Дурслей, да ещё и с ребенком на руках.
- Хихихих . Это да.
— П-п-простите, — прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо. — Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов...
— Хагрид, — расчувствовавшийся Гарри бросился на шею великану, который, судя по катившимся по его лицу слезам, тоже вспомнил тот день. — Хоть кому-то было меня жалко! Спасибо тебе!
— Да, да, все это очень печально, но возьми себя в руки, Хагрид, иначе нас обнаружат, — прошептала профессор МакГонагалл, робко поглаживая Хагрида по плечу.
А Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо, сунул его в одеяло и вернулся к поджидавшей его паре. Целую минуту все трое стояли и неотрывно смотрели на маленький сверток — плечи Хагрида сотрясались, профессор МакГонагалл яростно моргала глазами, а сияние, всегда исходившее от глаз Дамблдора, сейчас померкло.
— Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим.
— Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид. — Я это... я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед. Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор.
Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.
— Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл, — произнес Дамблдор и склонил голову. Профессор МакГонагалл вместо ответа лишь высморкалась.
Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою серебряную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом.
— Нет, нам однозначно...
— Нужна такая гасилка...
— Да вы и без неё, если постараетесь, перевернете Хог вверх дном, — возразил братьям Рон. — А вот нам бы она не помешала, — уже тише добавил он, чтобы услышали только Гарри и Гермиона.
В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре.
— Удачи тебе, Гарри, — прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, шурша мантией.
— Удачей в этом доме для меня было только то, что я вообще выжил в данных условиях! — опять прокомментировал Гарри.
Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улица тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах. Маленькая ручка нащупала письмо и стиснула его. Он продолжал спать, не зная о том, что он особенный, о том, что стал знаменитостью. Не зная, что он проснется через несколько часов от крика миссис Дурсль, которая перед приходом молочника откроет дверь, чтобы выставить за нее пустые молочные бутылки. Не зная о том, что несколько следующих недель кузен Дадли будет щипать и тыкать его — да и несколько последующих лет тоже...
И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос:
— За Гарри Поттера — за мальчика, который выжил!
— У тебя очень печальная игстори, 'Агги, — произнесла Флер, с сочувствием смотря на парня.
Воцарилось продолжительное молчание. Взрослые вспоминали тот день, некоторые утирали слёзы... Но потом тишину прервал голос школьной целительницы.
— У меня имеются вопросы. Первое — Хагрид, ты забрал ребёнка непосредственно из-под руин?
— Нууууу, даааа, я первым взял его на руки... после... после... — он достал из кармана огромный платок и закрыл им лицо.
— Кто-нибудь там ещё был?
— Сириус Блэк подъехал через несколько минут...
— Всего несколько минут... Если бы я приехал на полчаса раньше... Может, ещё успел бы... — прорычал Сириус, закрывая лицо руками.
— Если бы ты успел, лежал бы рядом с Джеймсом и Лили! — резко сказал Дамблдор.
— Да что вы слушаете этого убийцу! — взвился Фадж. — Достаточно того, что мы вынуждены терпеть здесь его присутствие вместо того, чтобы отдать дементорам!
— Подождите, пока мы не дойдём до третьей книги, — предложила Гермиона Грейнджер. — Мадам Помфри, вы собирались о чём-то спросить?
— Да. Хагрид, вы отвезли ребёнка сразу же в Литтл-Уингинг, никуда не заезжая?
— А зачем?
— В смысле — зачем?
— Так... Профессор Дамблдор... велел... Сразу везти к тёте с дядей...
— И вам даже в голову не могло прийти показать ребёнка, пережившего такую трагедию, с кровоточащим шрамом — а он должен был кровоточить! — врачу?
— Ккааакооому враачу?
— Любому!
— Поппи... — начал было Дамблдор, но целительница не позволила ему договорить.
— Ребёнок был обнаружен среди руин. Откуда вы могли знать, что он не получил других увечий, помимо этого несчастного шрама?
— Так... всё цело было...
— Откуда вам могло быть это известно, Хагрид? Вы не целитель. К тому же, на ребёнка могли наложить и другие чары, помимо отбитой авады, откуда вам было известно, что он был чист? Сами-знаете-кто вам это сообщил? — ядовито спросила Помфри. — Тот же самый вопрос к тебе, Альбус, почему ты не позаботился о медицинском осмотре ребёнка?
— Я наложил диагностические чары, кроме шрама, всё было в полном порядке. — улыбнулся директор, которому не нравился этот допрос.
— Диагностические чары... Допустим. Не скажу, что мне это нравится, но — Альбус, ты — не целитель! После такого... ребёнка следовало передать для обследования специалистам из особого отдела при госпитале святого Мунго. Многие повреждения, оставаясь невидимыми прочим, могут быть выявлены лишь при глубинной диагностике. К примеру — некоторое время назад в своих статейках Скитер предположила, что авада причинила непоправимый вред головному мозгу мистера Поттера. Шрамы от проклятий довольно часто сопутствуют непоправимым повреждениям... или обратимым, если вовремя показать пострадавшего целителю. К счастью, мне в своё время удалось-таки обследовать мистера Поттера и теперь я со всей ответственностью заявляю: он совершенно здоров и все домыслы Скитер — форменный бред. Правда, есть некая дополнительная субстанция в ауре, чью природу мы никак не можем объяснить, — Дамблдор неожиданно для Гарри вздохнул с явным облегчением, — но это не причиняет абсолютно никакого вреда организму носителя. Но — откуда вы могли знать, что это не так? Вы не изучали целительскую магию, Альбус! Ваших познаний едва хватит для того, чтобы вы могли работать санитаром — при всём моём уважении!
— Но, Поппи, зачем же так утрировать...
— Я не утрирую, но меня беспокоит, что после трагедии пострадавший ребёнок не получил необходимой медицинской помощи. Мне не нравится, что ты прямо заявил, что не станешь ничего предпринимать, чтобы избавить несчастного малыша от шрама! И уж тем более мне не нравится, что вы оставили ребёнка на пороге дома, поздней осенью, в одном одеяле! Вам следовало позвонить, разбудить хозяев, передать им ребёнка с рук на руки и убедиться, что он не замёрз ко всем...
— Но Гарри здесь, живой и...
— Тётя жаловалась, что я попал к ней со сложнейшей формой пневмонии, — неожиданно для самого себя сказал вдруг Гарри. Все так и подскочили.
— Что я говорила?! — хотя все присутствующие довольно хорошо знали хогвартскую целительницу и знали, как она всегда переживает за здоровье пациентов, в такой ярости её ещё никто никогда не видел.
— Это было не тогда. Я наложил на ребёнка согревающие чары...
— Это был Хэллоуин. А в Литтл-Уингинге не очень-то хороший фон, отчего маги стараются там не селиться — многие заклинания там не срабатывают в полную силу. Вернее — там работает только очень серьёзная магия, но согревающие чары в них не входят, Альбус! Ладно, Хагрид недоучка, но вы с Минервой должны были это знать!
— Я говорила, Альбус... — тихо начала профессор трансфигурации, которая сначала покраснела от стыда, а потом побледнела, понимая, что несчастный ребёнок и в самом деле мог умереть из-за их халатности.
— Всё обошлось...
— ОБОШЛОСЬ?! Лично я этому очень сильно удивляюсь! О чём только думали вы оба?! Не говоря о том, что своими действиями вы нарушили сразу три пункта Постановления...
— Поппи, Гарри здесь, живой и невредимый...
— Просто удивительно!
— Гарри, ты и в самом деле тогда болел? — спросила Молли, смотревшая на Дамблдора несколько иначе, чем перед началом чтения.
— Я сам этого не помню. Но дядя после сильно ругался из-за того, что в течение первого месяца моего пребывания в их доме ему пришлось здорово потратиться на врачей, — пробурчал мальчик. — И что я в принципе слишком дорого им обхожусь.
— Альбус, я нахожу твоё поведение непростительным! И никакие оправдания тебе не помогут!
— Может, мы продолжим чтение?- Я сказала обычным тоном , но глаза мои были холодны.