Глава 12
Прошло две недели
Холодный дождь уже третий час барабанил по стеклам, отдаваясь по всему офису глухим стуком. Лишь этот звук, да мерное потрескивание процессоров в большой комнате нарушали тишину.
Рабочий день подходил к концу, и почти все работники отпросились в эту пятницу пораньше домой. Остались лишь Джемма, оформляющая документацию, и Лили, теперь ее личная помощница, помогающая своему руководителю.
После того, как Гарри уехал, Лили вернулась обратно на работу. Конечно, было больно видеть его сестру каждый день, видеть его фотографию у нее на столе, слышать его голос, когда Джемма болтала с братом по скайпу.
Но Гарри был наркотиком.
Привязаться к нему было вполовину больнее, чем попытаться уйти от него. Образ Гарри преследовал ее повсюду, и Лили не противилась этому. Она скучала, ждала, она...любила?
Несколько раз на дню, когда все дела были переделаны, Лили открывала первый ящик своего рабочего стола, бережно доставала белый конверт, а из него сложенный вдвое листок. Черной ручкой, размашистым почерком были выведены те слова, что Гарри так и не сказал ей.
«Мой самолет будет уже в воздухе, когда ты прочтешь это. Прости меня.
Я не знаю, что мне написать, кроме, конечно же, очевидно. Я влюбился в тебя, Лили. Влюбился как мальчишка, бесповоротно, безумно, до темных пятен в глазах и дрожи в пальцах.
Я совершил слишком много ошибок. Я не знал, что все будет именно так. Твои чары (извини, никак по-другому не могу назвать то, как ты на меня действуешь) поразили меня, хотя я и не замечал этого. Нужно было сделать тебя моей девушкой, нужно было пригласить тебя на свидание, а вместо этого я делал тебе больно раз за разом.
Не уверен, что мы еще встретимся. И я не мастер писать напыщенные слова о чувствах. Для меня сейчас имеют значение лишь три слова.
Я тебя люблю.
Ты не простишь меня, и ты не должна этого делать. Просто хочу, чтобы ты знала, что все это было не напрасным. Просто хочу, чтобы ты знала, как много ты для меня значишь.
Прощай. Люблю. Твой Гарри».
Вот и сейчас, под мерный стук дождя, Лили еще раз пробегалась глазами по словам, которые за эти две недели выучила наизусть. Нет, теперь она не плакала. Теперь лишь грудь сдавливало неприятное чувство пустоты, страха и любви. Неприятное чувство отсутствия Гарри.
— Лили? — девушка повернулась на звук голоса Джеммы. Встав со стула, Лили отправилась в кабинет к начальнице, гадая, что та попросит на этот раз.
Джемма была уже на восьмом месяце беременности, со следующей недели она собиралась уходить с работы и готовиться к родам. А пока каждый день она придумывала новые задания своим помощникам: что-то экзотическое на обед, пару дней назад затеяла полную перестановку в офисе. Каждый раз, когда она звала кого-нибудь в свой кабинет, все ставили ставки, чего же на этот раз захочет босс?
— Да? — Лили открыла дверь, ожидая увидеть Джемму в кресле за столом, но девушка стояла около двери, опираясь рукой на стену, ее лицо, всегда улыбчивое и жизнерадостное было сосредоточенным и серьезным. — Что случилось?
Лили подбежала к Джемме и, увидев под ее ногами мокрое пятно, обескуражено остановилась. Неужели, началось? Она рожает?
— Джемма, вы?..
— Ох. Да. Я думаю, да. Ты сможешь вести машину? — Лили отрывисто кивнула, забрасывая на плечо сумку босса. — Иди за ключами, я тебя догоню.
Лили выбежала из кабинета, толком недослушав босса. Щеки ее тут же покраснели, колени задрожали, и она начала волноваться больше, чем сама роженица. А что, если машина сломается? Или они застрянут в пробке? Или?..
— Готова? — Джемма уже подошла к выходу, когда Лили переобувала туфли на каблуках. Вести машину в такой обуви было невозможно, поэтому она надела старые кроссовки для бега, оставшиеся здесь еще с прошлого года. Строгая юбка и белая блузка ну никак не сочетались со спортивной обувью, но это было последнее, о чем думала сейчас девушка.
Как только они зашли в лифт, Джемма сжала руку Лили и, посмотрев на нее испуганными глазами, прошептала:
— Я притворяюсь. Мне очень страшно и ужасно больно.
— Я могу еще чем-нибудь помочь? Заехать домой за вещами? Может, воды или чего-нибудь еще?
— Нет, нет. Главное, дави на газ и не останавливайся. Мне кажется, я и десяти минут не выдержу, — новая волна боли захлестнула девушку, и та, сжав до посинения руку Лили, застонала. — Останешься со мной, пока не приедет мама и Эштон?
— Конечно, — лифт уже открылся и Лили с Джеммой шли к машине. Лили помнила, как выглядит муж Джеммы, Эштон, но образ ее мамы вылетел у нее из головы. — Пристегнетесь сами, хорошо?
Лили захлопнула пассажирскую дверь и бросилась к креслу водителя. Эта поездка будет самой долгой из всех...
***
— Девушка, может вы все-таки поедите домой? — молодой врач, склонившись над спящей Лили, легонько тормошил ее за плечо. Та лишь помотала головой, откидываясь на спинку кресла. — Вам еще долго ждать, поверьте мне.
Лили лишь нахмурилась, отмахиваясь от слов врача. Она в этой больнице уже пять часов, а маленькое дитя так и не хочет рожаться. Кто же знал, что Энн уехала в другой город и теперь только выехала на поезде в Лондон? А Эштон час назад вылетел из Берлина, где был на важном совещании?
В палату к Джемме Лили не пускали — не родственник, не подруга. Но Джемма все равно настояла на том, чтобы Лили осталась, на всякий случай, как она сказала.
Если быть честной, Лили даже не была против. Больница, наполненная кричащими детьми и озабоченными мамочками — хоть какое-то развлечение для одинокой, грустящей девушки. И хоть Лили выпила уже две чашки кофе (отвратительного на вкус, кстати), сон одолевал ее все сильнее. Было уже почти одиннадцать вечера, и сейчас девушка сидела бы дома, в обнимку с пультом и банкой мороженного. Она бы сидела, смотрела мелодраму и думала бы о Гарри...
— Прекрасные туфли. Из новой коллекции? — легкое дуновение воздуха от проходящего мимо человека, приятный, до боли знакомый аромат свежести и любви, дрожащий голос. Лили открыла глаза и лишь наткнувшись на пронзительный взгляд изумрудных глаз поняла, что это не сон.
— Гарри? Как ты здесь оказался? — он сидел напротив нее, в шелковой черной рубашке, расстегнутой на первые две пуговицы, в черных джинсах и белых конверсах. Кудряшки, надежно упрятанные под шапку, две ямочки рядом с ослепительной улыбкой, чернила татуировок. Это был Гарри, реальный, но словно сошедший из ее снов.
— Моя сестра рожает и я скоро стану дядей. Я не собираюсь это пропускать, — Лили заметила напряжение в уголках его глаз, когда их колени соприкоснулись. Она впервые видела этот серьезный, сосредоточенный взгляд, это напряжение во всем теле. Это был...страх?
— Она в палате напротив. И, раз уж ты пришел, я поеду домой, — Лили уже привстала с кресла, как прикосновение теплых рук остановило ее.
— Подожди меня. Нам нужно кое-что обсудить, — уходя, Гарри лишь бросил на нее задумчивый, серьезный взгляд. Что-то поменялось, Лили чувствовала это. И дело даже не в письме — Гарри мог сделать вид, что не писал его или забыл о нем. Дело в перемене его настроения, в том, как серьезно он попросил ее подождать, словно от этого зависела его жизнь. Но каждая лишняя минута рядом с ним — боль, каждое его прикосновение — тысячи воспоминаний, настолько приятных, что их хочется никогда не забывать. Конечно, Лили его дождется. Она будет ждать его здесь, не сводя глаз с двери, поглаживая рукой плечо, на котором все еще сохранилось тепло от прикосновения Гарри.
***
Гарри еще не вышел, когда в палату зашла взрослая женщина. Брюнетка о чем-то спросила с медсестрой и, увидев эти большие глаза, услышав этот голос Лили вспомнила — это была Энн, мама Гарри и Джеммы. Ну, теперь, когда они все вместе, ей точно следует уйти...
— Лили? — задумавшись, девушка не увидела, как вышел Гарри. Задумчивость никуда не исчезла, лишь глаза засияли сильнее — Гарри был рад, что скоро станет дядей, Гарри был рад, что Лили здесь, рядом с ним.
— О чем ты хотел поговорить, Гарри? — она хотела, чтобы все решилось как можно скорее. Боль стала слишком привычным для нее состоянием.
— О своем письме. Я не хочу долго разглагольствовать, поэтому перейду сразу к сути, — Гарри сел рядом и, взяв Лили за руку, переплел их пальцы. — Я хочу начать все сначала. Только в этот раз хочу сделать все правильно — свидания, ужины, любовь, — парень прошептал последнее слово, не сводя серьезных глаз с Лили. Он заметил, как она нахмурилась, как она попыталась расцепить пальцы, но Гарри лишь сильнее сжал их.
— Лили?
— Разве это не бессмысленно? Все кончиться так же, как и до этого. Ты уедешь, я буду страдать. Я не хочу переживать наше расставание еще раз, Гарри, оно и так сниться мне каждую ночь, — Стайлс внутренне сжался, услышав боль и отчаяние в голосе девушки. Он совершил ошибку, но неужели поздно все исправить?
— Ты не понимаешь, Гарри. Я прекрасно помню, как я проснулась утром от того, что мне было холодно. Тебя не было рядом, ты улетел, я знаю, я должна была этого ожидать, ведь ты обещал уйти. Но это не уменьшает моей боли. Это не уменьшает моего чувства к тебе, но...я боюсь, уже поздно.
Растеряно оглянувшись по сторонам, Гарри заметил медсестру, заполнявшую карты за столом. Он, как будто не слышав слов Лили, встал и подошел к медсестре. Лили видела как они о чем-то договариваются, как она передает ему что-то с улыбкой, а Гарри кладет на ее стол несколько купюр.
— Идем, — парень, не остановившись, прошел мимо девушки, лишь вполголоса бросил ей одно словно. Лили не оставалось ничего другого, кроме как вскочить и броситься за Гарри, уже успевшего дойти до конца коридора.
— Куда мы идем? — на эти слова Стайлс лишь сильнее нахмурился, смотря себе под ноги. Через несколько поворотов он остановился у одной из дверей и, вставив ключ, повернул его несколько раз.
Гарри не сказал «заходи» или «идем», лишь махнул головой в сторону комнаты и, когда Лили зашла в темное помещение, закрыл дверь с этой стороны.
— Значит, ты не скучала по мне? — знакомые властные нотки заставили Лили внутренне съежиться и обернуться в попытках найти включатель света.
Она чувствовала горячее дыхание Гарри, слышала, как он подошел к ней и, наконец, его руки опустились на ее талию.
— Отвечай.
Гарри легонько шлепнул Лили по попке и, задержав ладонь, сжал ее. Через секунду, сама того не осознавая, Лили оказалась прижатой к стене, а пальцы парня уже расстегивали замок на юбке.
— Пока ты не скажешь мне правду, пока ты не скажешь мне, скучала ли ты по мне, хочешь ли ты меня, любишь ли ты меня, между нами ничего не будет. Подумай, Лили. Я уйду, и ты никогда не почувствуешь этого...
Гарри медленно, специально растягивая каждое свое действие, коснулся губами уголка губ Лили и, почувствовав, как девушка потянулась к нему, чтобы ответить на поцелуй, отстранился.
— Скажи мне все. Иначе я буду продолжать мучить тебя, — Гарри усмехнулся, запуская пальцы за пояс юбки, спуская ткань по бедрам девушки. — Давай, не молчи. И тогда я оттрахаю тебя в сотни раз лучше, чем раньше, — прошептав последние слова, Гарри почувствовал, как Лили прижалась к нему бедрами, держась дрожащими пальцами за его плечи.
— Гарри...
— Да, детка? — парень застыл, стараясь не пропустить ни слова, хоть и его пальцы проворно расстегивали пуговицы на блузке Лили.
— Неужели ты не заметил? Неужели ты настолько глуп?
— Не заметил чего? — Стайлс остановился, но Лили, сбросив на пол уже расстегнутую блузку, прижала пальцы к его губам.
— Я скучала по тебе. Я люблю тебя. Я безумно хочу тебя, — последние слова девушка простонала Гарри в губы, прерывая поцелуй, чтобы закончить предложение.
Ей не пришлось повторять дважды. Пока Гарри расстегивал джинсы, Лили сняла кроссовки и, оставшись в одном белье, наблюдала за парнем. Комнату освещала лишь тусклая лампа, которая светила откуда-то из-за угла, но даже в полумраке было видно, как загорел Стайлс. Его тело, покрытой бронзовым загаром, привлекало теперь еще больше, но Лили нужно было не это. Ей нужен был Гарри, целиком, полностью, весь ее. Ее Гарри.
— Иди ко мне, — зацепив пальцем кружево трусиков, Гарри спустил их на пол, проводя пальцами по уже влажной внутренней поверхности бедра.
Жадные поцелуи смешались с прикосновениями дрожащих пальцев, но их тела слишком соскучились, чтобы ждать долго. Поэтому, когда Гарри приподнял Лили, чтобы посадить ее на стол, та лишь улыбнулась и прижалась к разгоряченному торсу парня. Стучащее в ушах сердце не могло заглушить громких стонов, срывавшихся с губ при каждом поцелуе, но даже Лили не ожидала таких эмоций от прикосновения Гарри к ее клитору. Введя в девушку один палец, парень закусил губу и, сжав другой рукой презерватив, отдал его Лили.
— Помоги мне, — Гарри пришлось убрать палец и, придерживая девушку за талию, он наблюдал за тем, как она, растянув резинку и зажав кончик, надевает его на уже вставший член. Убедившись, что все в порядке, Лили подняла робкий взгляд на Гарри, словно ожидая его реакции.
— Скажи это еще раз, — прошептала девушка, сжимая от желания бедра.
— Сказать что? — зажав член у основания, Гарри провел им по клитору Лили и, лишь услышав ее умоляющий стон, ввел его наполовину, растягивая девушку.
Лили выдохнула, когда почувствовала член Гарри в себе, она сжала парня за талию ногами, не отпуская его плечи.
— Скажи, что любишь меня. Пожалуйста, — несколько резких толчков, горячие поцелуи на груди, и вот лифчик летит на пол. Знакомая сладостная боль в сосках заставила Лили прогнуться в спине навстречу движениям Гарри, который посасывал нежную кожу на груди, оставляя засосы.
— Я люблю тебя, — оторвавшись на секунду, Гарри прошептал эти слова, и дорожкой поцелуев перешел на другую грудь. Нежно сжав зубами сосок, он посасывал его, сжимая руками девушку за бедра. С каждым толчком он насаживал ее на себя все сильнее, глубже, наслаждаясь своим именем, слетавших стоном с губ Лили.
Гарри нравилось, как сильно он мог заполнить ее, как они дополняли друг друга. Ему нравилась эта нехватка человека, эта тоска по любви, ведь это значило, что он и правда любил. Он не обманывал ни себя, ни Лили, когда произносил эти слова. Он любил ее и готов был доказывать эту любовь снова и снова, каждым поцелуем, каждым словом, каждым оргазмом.
Еще несколько толчков, и Гарри почувствовал, что вот-вот кончит. По прерывистому дыханию Лили, по ее напрягшимся соскам он понял, что кончат они вместе и, почувствовав накрывающую волну оргазма, Гарри прижался губами к губам девушки. Наслаждение накрыло обоих, до дрожи в ногах, до мурашек на коже, до умоляющих о продолжении стонов.
Несколько секунд — и все отступило, оставив в душе приятный осадок любви. Прижав Лили к себе, Гарри пытался восстановить дыхание.
— Я хочу у тебя кое-что спросить, — спросил парень, и девушка, отклонив голову, посмотрела на Стайлса. Кудри без шапки растрепались, грудь резко вздымалась от переполняющего адреналина, а длинные, такие сексуальные пальцы с неизменными металлическими кольцами сжимали талию девушки. Такой родной, такой красивый, такой...любимый.
— Что? — нежный взгляд изумрудных глаз остановился на робкой улыбке девушки. Чувство тепла и заботы разлилось в груди Гарри и, прижав Лили к себе еще сильнее, он прошептал:
— Ты свободна завтра вечером?
— Для тебя я свободна всю жизнь, — теплые объятья, нежный поцелуй в спутанные от секса волосы и сильные руки, обещающие не отпускать тебя. Наконец, это был не сон.
— Я люблю тебя, милая.
— Не забывай повторять это каждый раз, как будешь кончать в меня.
— Это предложение?
— Да, — выдохнула Лили, почувствовав, как сильные руки Гарри переворачивают ее спиной к нему, как его напряженный член упирается ей в бедро. В этот раз все будет еще лучше. В этот раз они будут лишь сильнее любить друг друга...