261.
Амелия Адамс
Вчера наша дочь произнесла своё первое слово – «блять».
Поскольку мы живём в доме, где её отец и дяди используют это ругательство три раза в предложении, она его и переняла.
Большинство детей говорят «мама» или «папа» – довольно легко произносить, потому что это просто бормотание губами, не требующее особой артикуляции.
Но нет, эта девочка сказала «блять».
Б-Л-Я-Т-Ь.
Как бы мне ни было приятно, что её первое слово было ругательством, я была рада, что она вообще произнесла своё первое слово. Она так сильно растёт с каждым днём, что казалось, будто совсем недавно она была крошечным младенцем у меня на руках, который даже головку держать не мог. Сейчас ей девять месяцев, а через несколько месяцев ей будет целый год. Она начнёт ходить и говорить больше слов, и, прежде чем мы успеем оглянуться, она станет маленькой девочкой, а не младенцем.
Мы провели день вместе, дивясь тому, что Брайар произнесла своё первое слово из многих. Найл и Луи боялись, что мы обвиним их в том, что она сказала «блять», но мы никогда бы этого не сделали. Это не их вина, это их ответственность. Да, она переняла это слово от них, как и от Гарри, но ничего страшного, они не знали.
В воздухе всё ещё висит атмосфера между Луи и Гарри, с тех пор как они поссорились в больнице, и теперь они просто не разговаривают. Я не хочу, чтобы Гарри держал на Луи обиду. Он имел право заступиться за Лиама, когда Гарри обвинил его в выкидыше. Лиам был не виноват, и с помощью Гарри я постепенно начала понимать, что никто не виноват.
Лиам переживает гораздо более сильную эмоциональную травму и боль, чем я когда-либо могла себе представить. Он не осознавал, что делает, когда делал это, и я не хочу держать на него обиду, когда ему и так так больно. Луи сказал, что отправит его в центр психической реабилитации, где ему окажут необходимую помощь. Это может занять месяцы или недели, но я слышала от Луи, что там очень тепло и уютно. Ему нужны покой и тепло, он слишком долго страдал.
Сегодня я начала чувствовать себя немного лучше. С тех пор, как Гарри взял меня на ту прогулку, я чувствую невероятную любовь и поддержку. Я всегда чувствовала любовь, но в последнее время мне было трудно об этом помнить, когда я оказалась в такой травмирующей ситуации.
Я постараюсь двигаться дальше.
Я никогда не забуду ребёнка, которого мы потеряли, и кем он мог бы стать, но я постараюсь не обращать на это внимания.
Будут моменты, когда я невольно расплачусь, и моменты, когда кошмары не дадут мне уснуть глубокой ночью, но я буду двигаться вперёд и сосредоточусь на той прекрасной жизни с Брайар и Гарри, которая мне досталась. И на том, как я благодарна им обоим. У нас впереди ещё много лет, чтобы расти и любить друг друга, и мне нужно было начать это осознавать.
Я не буду грустить вечно, и мне нужно было увидеть общую картину.
Сегодня я проснулась от звуков музыки внизу. Спустившись на кухню, я увидела Гарри в серых спортивных штанах, разгуливающего с Брайар на бедре в подгузнике. Он качался по кухне, занимаясь разными делами, а на её лице сияла эта прекрасная, сияющая от счастья улыбка. Гарри напевал музыку, наполнявшую дом, и выглядел таким счастливым.
Было приятно видеть его счастливым, потому что он очень страдал из-за этого выкидыша, но теперь, кажется, он тоже начинает двигаться вперёд.
Это была песня, которую я никогда не слышала, звучавшая довольно старо, и я не знала, откуда он её взял. Скорее всего, он нашёл этот диск где-то здесь, в этом доме. Но песня была идеальна, она наполнила комнату радостью и счастьем.
Когда Гарри заметил мой взгляд от входа, он улыбнулся мне, обнажив свои идеально белые зубы, и важно подошёл, чтобы поцеловать меня в губы. Сегодня его лицо сияло чистотой, а глаза – зелёными, полными жизни. Он начал подпевать, всё громче и громче по мере того, как мелодия нарастала.
Он был так прекрасен.
Он схватил меня за руку и потянул дальше на кухню, сблизив наши бёдра, Брайар всё ещё сидела слева от него. Он покачал нашими бёдрами, что, конечно же, заставило меня рассмеяться, положив руку ему на поясницу. Я улыбнулась так широко, как никогда за последнее время, и положила одну руку ему на бедро, а другую – на спину Брайар. Он лучезарно улыбнулся мне, а потом мы оба посмотрели на Брайар, которая привлекла наше внимание своим громким детским смехом.
Мы танцевали с ней на кухне, словно у нас была обычная жизнь, словно за этими четырьмя стенами не было банд, насилия или разрушений. Мы танцевали с ней, словно мы были семьёй из трёх человек, живущей своей лучшей жизнью и желающей, чтобы она никогда не кончалась, покачиваясь под песню, названия которой я не знала, но которую никогда не любила так сильно, особенно когда он её пел. Его хриплый голос разносился по кухне, когда он выкрикивал слова старой мелодии, заставляя меня улыбаться и смеяться.
Он снова поцеловал меня в губы, прижимая к себе за поясницу. Расставшись, мы повернулись к Брайар. Я поцеловала её в щёку, а Гарри – в другую.
-Вы оба сегодня такие энергичные, – сказала я, улыбаясь сквозь музыку.
-Мы счастливы, – ответил Гарри, и эти три слова заставили моё сердце взорваться.
В тот момент я не смогла ответить, просто улыбнулась в ответ, и мы снова закружились в танце на кухне. Их счастье было заразительным, и я почувствовала всё, что должна была чувствовать в этот момент. Я чувствовала умиротворение и душевный подъём в этих двух людях с одинаковой ДНК.
Позже в тот же день, когда Брайар уложили спать, мы с Гарри вместе приняли душ. Это был просто душ, ничего эротичного. В таком душе я намыливала ему волосы, чтобы они выглядели глупо, а он игриво боролся со мной, перепрыгивая через тёплую струю воды, поднимая меня и переворачивая так, что мой смех разносился по всей комнате. Это был приятный душ, мы просто веселились.
Несколько часов спустя, когда Брайар снова проснулась, мы немного поиграли с ней, положив её на спину под игрушечные предметы, висящие над её головой. Мы с Гарри в шутку легли по обе стороны от неё, глядя на свисающие плоские зверюшки. Наверное, мы выглядели безумно, но было приятно просто полежать с Брайар немного. Она несколько раз произнесла слово «блять», и всё, что мы могли сделать, – это искренне рассмеяться и улыбнуться ей. Когда-нибудь мы скажем ей, что это плохое слово.
-Малышам не так уж много нужно, чтобы развлечься, правда? - Гарри проговорил, поднимая руку, чтобы коснуться одного из висящих предметов.
-У них и правда маленький растущий разум. - Я пожала плечами, поворачивая голову в сторону Брайар и Гарри, смотрящих вверх.
Когда наступило время ужина, Найл пришёл и поел с нами после того, как весь день гулял по разным делам. На ужин у нас были спагетти, которые в основном готовил Гарри, а я помогала резать овощи. Мы мило поужинали, обсуждая обычные вещи, и я снова на мгновение забыла о бандах и разрушении, которое творилось снаружи дома. Мы смеялись, шутили и в целом хорошо провели время. Брайар размазала спагетти по всему столику своего детского стульчика, но, если она съедала хотя бы половину, мне было всё равно, какой беспорядок она устроила. Всё её лицо и слюнявчик были в оранжевом, как у младенцев, и она тёрла ручки по столу.
Найл ушёл после ужина, сказав, что идёт гулять с Луи и, вероятно, не вернётся до утра, если он заночует у него дома. Мы убрали за ужином и вскоре уложили Брайар спать. Я спела и немного напела «Ты моё солнышко», потому что знала, что это всегда успокаивает её. Гарри вошёл ближе к концу песни, когда она уже почти спала. Я осторожно положила её в кроватку и прижала рядом с ней её зайчика. Во рту у неё была голубая соска, а руки были сжаты в маленькие кулачки у головы.
-Спокойной ночи, малышка, — прошептала я, обращаясь к ней, когда она была без сознания, убирая мягкие волоски с её лба.
-Знаешь, я всё ещё жду, когда выучу эту песню, — прошептал Гарри позади меня, когда я укладывала её спать. Я понятия не имела, сколько он здесь стоит.
Я повернулась и обняла его за шею, улыбаясь ему.
-Ещё одна ночь, – прошептала я, прежде чем поцеловать его в губы. Он всегда спрашивает меня об этом по ночам, когда я слишком устала, чтобы всё ему объяснять.
Он усмехнулся, прежде чем мы вышли из её спальни и тихо закрыли за собой дверь.
Когда мы вошли в нашу комнату и закрыли за собой дверь, он повернулся и поцеловал меня. Поцелуй был нежным и хрупким, без малейшего напора. Его большие руки лежали на моих бёдрах, а хватка была мягкой.
Когда мы отстранились, я посмотрела в его зелёные глаза и какое-то время любовалась ими, прежде чем заговорить – время в этот момент не имело решающего значения.
-Мне понравился сегодняшний день, – прошептала я.
-Сегодня был хороший день, – тихо ответил он, когда мы стояли посреди спальни.
-Как думаешь, у нас всегда будет так? Мирно? – спросила я из любопытства, надеясь на желаемый ответ.
Он помолчал, прежде чем ответить, не сводя с меня взгляда, и я не могла понять, о чём он думал в своём замысловатом мозгу.
-Я тщательно анализировал дни, прошедшие с того момента, как меня оставили умирать в лесу... - Его серьёзный голос ласкал слух, независимо от того, какие слова он произносил.
-Кажется, они считают меня мёртвым, Амелия, — закончил он.
-Ты правда так думаешь? — спросила я с ясностью.
-Так давно от них ничего не слышно, единственная опасность, в которую мы попадали, – это те ситуации, в которые я сам себя загоняю, например, на ту вечеринку. Я правда думаю, что в их глазах я умер, а если так, то мы свободны, – сообщил он мне, и его слова вызвали во мне радостную улыбку, но всё казалось таким простым.
-Ты уверен, что они считают тебя мёртвым?
-У меня есть все основания так считать. Я был практически мёртв в глубине того леса, Амелия, медленно разлагаясь. Никто не оставляет там никого, если хочет, чтобы он выжил. - Он кивает, убеждая меня.
-То есть ты думаешь, что мы действительно сможем жить... нормальной жизнью? – спросила я.
-Думаю, да. - Он улыбнулся в ответ счастливой улыбкой.
-А как же Брайар, сможет ли она когда-нибудь спокойно ходить в школу? И завести друзей? И вырасти, не беспокоясь о бандах? - Я начала задавать вопросы, движимая внутренним волнением.
-Да. - Он улыбнулся, схватив меня за бёдра.
-Возможно, мы даже сможем уехать отсюда, начать всё сначала в безопасном месте, — подбадривал он.
-Куда бы мы отправились? — с любопытством спросила я.
-Не знаю, куда захотим. Даже уехать из Америки, если захочешь. Можем уехать в Канаду, Англию, куда захочешь. Можем начать всё сначала, жить нормальной жизнью, о которой ты всегда мечтала, — начал он с всё возрастающим волнением в голосе, словно это действительно должно было произойти.
-А как же мои родители? — спросила я.
-Тогда скажи, чтобы они тоже переехали, ты же их жизнь. - Он пожимает плечами.
-Ты и правда хочешь, чтобы мы жили нормальной жизнью? — спросила я, сжимая его предплечья, и от волнения у меня сжималось в желудке. Кажется, я всё время задаю один и тот же вопрос, только другими словами.
Он резко поднял меня, заставив меня ахнуть, когда он поднёс меня к кровати и бросил на одеяло. Я рассмеялась, когда он забрался ко мне, склонив голову и тело надо мной.
-Я говорю, что мы можем жить, как захотим, делать, что захотим. Мы наконец-то сможем пожениться, вырастить Брайар, поднять нашу семь... — он не договорил, его улыбка быстро исчезла, и я поняла, почему.
Он понял, что только что упомянул о детях.
-П-прости, я не это хотел сказать, учитывая всё, что случилось с... — он замолкает, имея в виду Паркера.
-Нет, нет, не извиняйся. Всё в порядке, я рада, что ты когда-нибудь захочешь завести ещё детей. И ещё больше рада, что мы можем жить нормальной жизнью. Не скрупулезно говори при мне, я в порядке, — объясняю я, обхватив его щёки, пока его кудрявые локоны свободно свисали вниз.
-Ты в порядке? — спрашивает он отчётливо, спокойным голосом.
-Я хочу двигаться дальше, я пытаюсь двигаться дальше, и, кажется, у меня получается. С тех пор, как мы с тобой погуляли, я стала видеть свет чуть лучше, благодаря тебе. Я никогда этого не забуду, но мне нужно двигаться вперёд, — шепчу я ему.
-Тогда мы будем двигаться вперёд, — тихо, успокаивающе произнес он.
Я секунду смотрела в его открытые глаза, любуясь каждым их блеском, каждой деталью. Я столько раз смотрела в эти зелёные глаза, но каждый раз обнаруживала в них что-то новое.
Он опустил голову и нежно соединил наши губы, едва шевеля ими, чтобы не торопиться. Его нижняя губа ласкала мою, наши рты приоткрылись, его выдох обрушился на мой.
Я положила руку ему на щёку, чувствуя, как его челюсть слегка двигается, когда он целовал меня. Его колено оказалось между моих ног, он навис надо мной, его естественный запах дарил мне чувство комфорта. Я поцеловала его крепче, сильнее. Я хотела почувствовать его контроль. Когда он поцеловал меня с большей силой, мои руки скользнули по его голой спине, чувствуя тепло его кожи под ногтями.
Наши губы приоткрылись, и он, воспользовавшись этой возможностью, просунул язык между моих губ. Он переместил вес тела, расположив нижнюю часть тела так, чтобы его бёдра оказались между моих ног, а не между коленями.
-Я люблю тебя, — прохрипел он в поцелуе, и в моём животе запорхали бабочки.
-До последнего вздоха, — ответила я, подхватывая его фразу.
Он посмотрел на меня сверху вниз, наши лбы соприкоснулись, наше медленное дыхание слилось в синхрон. Он на мгновение задержал взгляд на моих глазах, затем снова на губах. Мы снова поцеловались с ещё большей страстью, ускоряя движения.
Я держала его за бока, пока наши губы скользили друг к другу, захватывая моё дыхание. Он целовал мою шею, спускаясь всё ниже и ниже, к моей сладкой точке под ухом. Я застонала про себя, закрыв глаза и обхватив его спину. Его бёдра терлись о мои, создавая трение и медленно нарастающую боль в глубине души. Я чувствовала, как он твердеет с каждой секундой, посасывая мою шею в нужных местах. Мои хрупкие ноги обвили его тело, притягивая его ближе, так что он сильнее прижался между моих ног.
-П-подожди. - Он остановился, приподняв голову и раздвинув наши бёдра.
Он приподнялся и встал надо мной на четвереньки, глядя на меня, лежащую на кровати под ним. Его покрасневшие губы были полуоткрыты, словно он задыхался, зелёные зрачки потемнели от похоти, но что-то его сдерживало.
-Что случилось? - Моё дыхание сбилось.
-Мы просто... давно этого не делали, и я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебе нужно спешить...
Я села и поцеловала его, обрывая его нерешительные, обеспокоенные слова. Он вдохнул в поцелуй, слегка вздрогнув от моих движений. Разъединив наши губы, я осталась приподнятой на локтях, чтобы быть ближе к нему.
-Я в порядке, правда в порядке. Ты не против... – протянула я.
Он кивнул, прежде чем я успела закончить.
-Да, да, конечно. Я просто хочу убедиться, что ты в нормальном состоянии после всего, что случилось... в прошлый раз, когда ты хотела это сделать, ты расплакалась, — напомнил он мне.
-Я вела себя безрассудно, пыталась доказать свою точку зрения, исходя из цели моего безумного, нестабильного ума. Сейчас всё по-другому, я в порядке, и я хочу этого. - Я подняла руку и нежно коснулась его тёплой щеки.
Он на мгновение перевёл взгляд с моего на меня, прежде чем ответить, словно пытаясь найти истину в моих зрачках.
-Ты уверена? — прошептал он в знак согласия.
Я кивнула в ответ, прижавшись лбами друг к другу и снова поцеловав его в губы. Он страстно поцеловал меня в ответ, всё ещё стоя на четвереньках надо мной, пока я опиралась на локти.
-Пожалуйста, скажи «да» для меня. - Он тяжело дышал, прежде чем решил продолжить, его выдох обрушился на мой, когда он, пошатнувшись, хватал ртом воздух.
-Да, прошу, Гарри, да, — тихо прошептала я, надеясь, что он понял мою искренность.
С этими словами он соприкоснулся с нашими губами, лишив меня дыхания, прежде чем снова опрокинуть на кровать. Я запуталась пальцами в его густых корнях, слегка потянув их, пока он лежал на мне, слегка опираясь на предплечья. Мне нужно было чувствовать его, целовать, прикасаться к нему. Мне не хватало его физических прикосновений, и даже не только удовольствий, но и связи. Последние несколько недель после выкидыша я чувствовала себя настолько оторванной от него, что мне нужны были его прикосновения не только для утешения.
Мне нужно было, чтобы он меня любил.