222.
Амелия Адамс
-Она получила травму головы и вывихнула плечо и колено. Мы не получили её КТ-сканы, но мы провели физический осмотр, и он прошёл хорошо. С ней всё должно быть в порядке, она сейчас в сознании. - Врач, наш врач, сообщает нам после того, как мы провели в комнате ожидания два часа. Это была доктор Андерсон, тот же врач, которая была у нас во время моей беременности.
Я вздохнула с облегчением, закрыла глаза и крепко сжала руку Гарри.
-Слава Богу, - тихо говорит Гарри.
-Её зовут Мэрайя Эллингтон. Ей четырнадцать, и она приёмный ребёнок в Эшборне. Оказывается, она сбежала из приёмной семьи, потому что подвергалась насилию. - Врач говорит нам так, будто мы ещё не знаем. Я притворяюсь, что потрясена, крепко сжимая руку Гарри.
-Откуда вы это знаете? - спрашиваю я.
-Она нам рассказала. Она сказала, что вчера убежала, и когда приближалась буря, она заползла на дерево, чтобы укрыться. Но она упала, и вот тогда вы оба нашли её, когда проезжали мимо. Вы действительно спасли ей жизнь, вы оба должны чувствовать себя настоящими героями. - Она нам сообщает.
Я на мгновение подняла взгляд на Гарри, и он выглядел таким же потерянным, как и я. Я была в замешательстве, почему она лгала врачам и полиции о нас. Почему она не сказала правду? Почему она не рассказала им, как мы лгали и прятались? Она могла бы погубить нас, но не сделала этого.
-Мы можем её увидеть? — спрашиваю я.
-Конечно. Но прежде чем вы это сделаете, вам нужно знать ещё кое-что... - Она подходит ближе и оглядывается, прежде чем заговорить тише.
-Приёмная семья, из которой она сбежала, была отмечена как место преступления со вчерашнего вечера. Оказывается, приемная мать Джин Янг была найдена убитой в своей комнате. Вот фотографии на стене всех детей, над которыми она издевалась. - Она шепчет, пока мы внимательно слушаем. Я делаю самое удивлённое лицо, прикрывая рот рукой, и надеюсь, что мои скромные актёрские навыки меня не подведут.
Я всегда была не очень хороша в актёрской игре, я имею в виду, что провела первые два месяца с Гарри, играя, что он был не самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела.
-Это ужасно. - Я заявляю.
-Да, полиция расследует это, но никаких зацепок нет. Похоже, эта женщина ужасно обращалась с детьми, и это должен был быть кто-то, кто был зол на неё. Они допросили Мэрайю, но её история совпала. Убийство произошло около часа ночи, и вы оба нашли Мэрайю далеко в течение следующего часа. Так что это не могла быть она. Она не могла пройти такое расстояние пешком. - Она рассказывает нам больше, чем, вероятно, должна была, но было приятно это слышать.
-Ну, пожалуйста, держите нас в курсе, если они поймают того, кто это сделал. - Я говорю.
-Я буду, но между нами троими... полиция не будет особо стараться с этим делом. - Она говорит ещё тише, я выгибаю бровь в любопытстве.
-Почему так? - спрашивает Гарри.
-Она была насильницей, у каждого ребёнка в этом доме был синяк или сильный порез. У того, кто это сделал, была веская причина, поэтому полиция не очень хочет запирать мужчину или женщину, которые потенциально спасли двенадцать детей от жизни, полной насилия. Убийца не причинил вреда никому другому под этой крышей, только женщине. Кем бы они ни были, они не опасны, — говорит она, и это снимает с моих плеч ещё большую ношу. Если полиция не будет стараться изо всех сил найти виновного, то Гарри будет в безопасности.
Я не осознавала, как крепко я держала руку Гарри, пока не почувствовала, как напряглись мои пальцы.
Эта врач была так доверчива к нам, и это было удивительно. Но я быстро поняла, что эта врач видит нас не такими, какими мы видим себя. Она не знает прошлого Гарри и всего, что он сделал. Для неё мы были просто влюблённой парой, которая каждый месяц приходила на УЗИ. Технически она была с нами во время беременности, и она была там, чтобы стать свидетелем лучшей стороны нас — лучшей стороны нашей жизни.
-Можем ли мы увидеть её, пожалуйста? Я уверена, что это был травмирующий опыт. - Я спрашиваю.
-Да, конечно, следуйте за мной. - Она кивает.
Она ведёт нас по коридору, делая несколько поворотов влево и вправо, пока мы не доходим до её комнаты. Она тихо лежала в постели; белая повязка была обернута вокруг её лба, колена и плеча. Кровать была немного приподнята, поэтому она лежала под углом, лицом к нам.
Я была зла на Гарри, всё ещё в ярости, потому что он сделал это с ней. Не лично, но он заставил её почувствовать страх до такой степени, что она убежала в тот лес и поранилась. Но даже несмотря на то, что я была зла на него, я всё ещё цеплялась за его руку, как за спасательный плот в океане.
-Мэрайя... - Доктор Андерсон тихо стучит в дверь, хотя она смотрела на нас.
-У тебя посетители, ты хочешь, чтобы они ушли, или ты не против компании на некоторое время? - спрашивает доктор.
Она молчит некоторое время, глядя на каждого из нас, затем слегка кивает.
-Хорошо, тогда я оставлю вас. - Доктор Андерсон улыбается ей, затем нам, прежде чем выйти из комнаты и пойти по коридору.
Мы оба стоим в дверях, просто глядя на неё. Я не знала, что сказать или сделать, я просто смотрела на неё, пока она смотрела в ответ. Моя рука была крепко сжата в руке Гарри, в то время как другая держала его за ту же руку.
-Мэрайя... - тихо говорю я, прежде чем отпустить Гарри и пройти дальше в комнату, подойдя, чтобы сесть на край её кровати около её талии. Её глаза выглядели усталыми, и врачи очистили её от грязи.
-Мне так жаль. - Я кладу свою руку в её руку, лежащую на кровати, сжимая её, глядя на неё со слезами, жгучими мне глаза. Я ничего не могла с собой поделать. Я была убита горем, глядя на то, что эта молодая девушка пережила из-за нас. Она могла погибнуть в тех лесах.
Она посмотрела на меня с серьёзным лицом, тёмным синяком глазницы и бледной пигментированной кожей с несколькими порезами и царапинами. Её глаза не отрываются от моих, поскольку она выглядела как бесчувственная стена. Я держала её руку в своей, не зная, что сказать, потому что я не знала, что происходит у неё в голове.
Но когда я смотрела в её голубые глаза, я поняла, что они становятся стеклянными. Этот каменный взгляд превратился в дрожащую нижнюю губу и морщинки, формирующиеся вокруг её глаз. Несколько секунд спустя её веки закрылись, и она начала плакать.
Рыдать.
Я тут же встала и приблизилась к ней на кровати, полностью села на кровать и обняла её хрупкое тело. Я прижала её голову к своей груди, пока она рыдала.
Мои материнские инстинкты заставляли меня тоже плакать, но я пыталась сдержать собственные слезы. Я посмотрела на Гарри, всё ещё стоящего в дверях, на то, как она сжимается у меня на груди, пока я держала одну руку на её голове, а другую на её теле. Я никогда не видела, чтобы она плакала, но, с другой стороны, я не так давно её знаю. Она просто никогда не казалась плакальщицей.
-Мне так жаль, Мэрайя, прости, что мы втянули тебя в этот беспорядок. - Я подавляю собственные слёзы, поглаживая её по спине. Она рыдала в мою футболку, держа в руке кусок ткани.
Она была разорвана.
Я старалась дышать тяжело и спокойно, мне нужно было контролировать себя, чтобы не рыдать вместе с ней, но это было так тяжело. Это разрывало мне сердце. Я не знаю, плачет ли она из-за падения, из-за того, что она узнала о Джин, или из-за того, как мы в целом разрушили её доверие.
Она имеет право ненавидеть нас, поэтому я не знаю, почему она не выдала нас полиции и не солгала о том, как мы нашли её, ради нашей же безопасности.
-П-почему жизнь всё время должна быть такой тяжёлой? — её голос звучал у меня в груди, я едва могла разобрать её слова между рыданиями.
-Я знаю, милая. Это тяжело, но это то, что делает тебя сильнее. - Я говорю ей, пока Гарри всё ещё стоит у изножья кровати, наблюдая за нами.
-Я так у-устала быть сильной. Я больше не могу. - Она дёргается, заставляя моё сердце болеть.
Я отрываю её голову от груди, обхватываю её щёки, так что она смотрит на меня. Её глаза извергали слёзы, а кожа теперь была красной, как помидор от нагрузки. Она тяжело дышала красными опухшими губами, глядя мне в глаза.
-Послушай меня, всё будет хорошо, ладно? Я обещаю. - Я говорю серьёзно, пока она закрывает глаза и позволяет слезам течь между её мокрых ресниц.
Гарри берёт стул, подтягивая его к той стороне кровати, где она лежала. Он сел на него и наклонился вперёд, опираясь на колени предплечьями, — крутя кольца на пальцах.
-Мэрайя, ты должна кое-что понять, ладно... — заговорил он, его голос немного надломился от волнения. Он был нервным, встревоженным. Это было написано на его оливковой коже.
Гарри Стайлс
-Я так у-устала быть сильной. Я больше не могу. - Мэрайя плакала в рубашку Амелии, не выдержав.
Эти слова, эти несколько слов причинили мне абсолютную сердечную боль, потому что это были слова, которые я знал всю свою жизнь; это были слова, которые я бы сказал, когда был в её возрасте, если не младше. Я помню, как стоял на той крыше, стоял на том краю и кричал эти самые слова сквозь собственные рыдания.
-Я больше не могу! — кричал я сквозь слёзы, даже не будучи понятным человеческому уху. Моя речь была такой сломанной и невнятной, что я даже не мог связать воедино собственные слова.
Я смотрел на Мэрайю, слыша, как эти слова слетают с её губ, но просто видел, как десятилетний я их произносит. Она проживала мою жизнь, шаг за шагом. Её жизненный путь был похож на мой, испорченный. И рано или поздно он станет ещё хуже, чем мой.
Я пододвинул стул, пока Амелия утешала её, говоря то, на что я не обращал внимания, потому что я был так потерян в своей голове. Слова Мэрайи были не вызывая сильного возбуждения. Я сел в кресло рядом с её кроватью, опираясь на ноги предплечьями и чувствуя, как растёт моя тревога. Я беру серебряное кольцо на средний палец и кручу его.
-Мэрайя, тебе нужно кое-что понять, ладно... — заговорил я, заставив её отвернуться от Амелии и посмотреть на меня. Её глаза блестели от слёз, а щёки были мокрыми от печали. Она выглядела подавленной морально. Она была на пределе своих возможностей.
-Это дерьмо, всё это, то же самое дерьмо, через которое прошёл я. Я знаю, что ты чувствуешь, когда говоришь, что устала быть сильной и больше не хочешь этого делать. Быть сильной отстойно, очень. Это несправедливо, никогда не было справедливым. У тебя никогда не было выбора, быть сильной или нет, я понимаю. Но я хочу, чтобы ты знала, что каким бы тёмным ни казался мир сейчас... - Я на секунду перевожу взгляд на Амелию, прежде чем снова заговорить.
-Ты найдёшь маленькие проблески света, которые сделают всё это стоящим. - Я снова смотрю на Мэрайю.
Она смотрит на свои колени и качает головой.
-Света нет. - Она шмыгает носом в знак отказа.
-В самые тёмные моменты нужно научиться видеть свет, Мэрайя. Он есть, просто ты пока с ним не познакомилась. Я всё ещё учусь делать это каждый день. - Я тихо проговорил.
-Однажды всё это дерьмо не будет иметь значения, хорошо? И если бы мне кто-то сказал это в твоём возрасте, возможно, я бы стал лучше. Я совершал ошибки, ужасные, которые я даже не осознавал, что это ошибки, пока не повзрослел год назад. И я всё ещё учусь быть хорошим человеком из-за пути, который я выбрал. Я бы винил в своих решениях свою историю и то, как я рос, но всё это было ерундой. В том, что я сделал, в людях, которым я причинил боль, виноват только я сам — не моё прошлое и люди в нём. Это твой выбор, увидеть свет или нет, Мэрайя, даже если для этого потребуется немного поиска. - Я выплёскиваю свои слова, не отрывая от неё глаз, пока её слёзы не исчезают.
Мои слова Мэрайе были не только для неё, но и извинением перед ней и Амелией. Я извинялся за свои безжалостные ошибки, особенно недавнюю. Я не знал, как ещё это сказать, не уверен, что я вообще имел смысл. Я не ждал прощения, я просто хотел показать им, что мне жаль.
Они молча смотрели на меня, обе с одинаковым непроницаемым выражением на лицах.
-Я не должен был действовать за вашей спиной и убивать Джин, я знаю, что не должен был. И я прошу прощения за то, что лгал о том, кем мы были, — говорю я прямо, вращая кольцо на среднем пальце, признавая свои ошибки.
Тишина заполняет комнату, и я могу поклясться, что вы слышите звуки моего колотящегося сердца. Я не знал, смогут ли все слова в мире исправить эту проблему, которую я создал. Может быть, им просто нужно было, чтобы я ушёл на некоторое время, может быть, они обе устали от меня в этот момент.
Я бы их вообще не винил.
-Я-я просто пойду, поговорю с врачом о твоих результатах, оставлю вас наедине на некоторое время. - Я почесал затылок и встал, не теряя времени, направился к двери.
Я вышел из комнаты и молча оставил их там, исчезнув за стеной больничной палаты и опустившись на колени на пол. Я на самом деле не собирался идти искать врача, я просто подумал, что оставлю их наедине на некоторое время, учитывая, что они обе сейчас не большие мои поклонники. Но я был прямо у двери, прислонившись к стене в коридоре, где они не могли меня видеть.
-Ты же знаешь, что он говорит правду, верно? — слышу я, как Амелия говорит Мэрайе. Я не мог их видеть, только слышать, как они разговаривают.
-Я знаю, — шепчет она в ответ.
-Ты всё ещё злишься на него? — спрашивает Амелия.
-Да, — отвечает она, заставляя мой живот сжиматься.
-Я понимаю. Но если ты злишься на него, то почему ты солгала врачам о том, что не знаешь нас и кто мы на самом деле? У тебя есть право сказать им правду после того, как мы подорвали твоё доверие... - снова нарушает тишину голос Амелии.
Наступила тишина, может быть, секунд на двадцать, пока я ждал её ответа. Мне было очень любопытно. Мне хотелось узнать, почему она не выдала меня, если она на меня злится.
-Потому что... — пробормотала она, пока я внимательно слушал.
-Я прощаю его...
Что? Я думал, она злится на меня?
-Н-но ты только что сказала, что злишься на него. - Амелия задаёт вопрос, который крутился у меня в голове.
-И я злюсь, но я всё равно прощаю его. - Она повторяет, не уточняя почему. Теперь я был в замешательстве, как кто-то может злиться на кого-то, но всё равно прощать его? Зачем она вообще меня простила? Я облажался, сильно. Я даже не могу простить себя за то, что облажался для всех.
-Почему?
-Ну, он сам сказал, что иногда трудно увидеть свет во тьме. И он всё ещё учится, как с этим свыкнуться.
————————————————————————————
Знаю, что давно не комментировала главы, потому что всё, что происходит не особо нуждается в комментариях, кроме последних глав 😅
Мэрайю же теперь могут отправить в другую приёмную семью... но она всё равно сказала кто она такая, и откуда... 💔💔💔💔