205.
Гарри Стайлс
Левой, левой, левой, левой, левой, левой.
Мои покрытые тканью костяшки пальцев снова и снова били по боксёрской груше, висящей на дереве на заднем дворе. С чёрной шапкой на голове и капюшоном свитера поверх неё я бил кулаками к этому чёрному кожаному предмету, чтобы получить выброс адреналина, необходимый мне на весь день.
-Малыш... — слышу я тихий голос Амелии из-за двери, отключая звуки моего учащённого сердцебиения и прерывистого дыхания.
Я поворачиваю голову к двери и вижу, как она стоит там с Брайар в правой руке. Брайар покоилась на бедре Амелии, её указательный палец был во рту.
-Ты здесь уже почти час, ты в порядке? — спрашивает она, стоя с открытой раздвижной дверью.
-Да, конечно. Я в порядке. Просто потерял счёт времени, вот и всё, — говорю я сквозь дыхание.
-Ну, становится холодно, заходи, пока ты не измотался и не заболел. - Она хмурится, заставляя меня кивнуть. Она права, я уже давно здесь. Наверное, я иногда просто теряю себя, когда я здесь.
-Ладно, детка. - Я подхожу к задней двери, где она стоит с Брайар на бедре. Я хватаю маленького ребёнка и поднимаю его в воздух за подмышки, заставляя её смеяться, когда я игриво её трясу.
Я опускаю её обратно, несу на бедре и захожу внутрь, закрываю раздвижную дверь и нажимаю на кодовую панель рядом с ней, чтобы запечатать небьющееся стекло.
Это немного отвратительно — иметь кодовый замок безопасности на каждом возможном входе в домик, но я не мог спать по ночам, зная, что кто-то может проникнуть и попытаться навредить Амелии или Брайар. Поэтому несколько месяцев назад мы решили, что я установлю очень высокую систему безопасности, которая будет оснащена камерами по всему внешнему периметру и вакуумными уплотнениями на каждом окне и двери. Стекло небьющееся — и таким образом мы сможем остаться здесь. Амелия действительно не хотела уезжать, она любит этот домик и хочет, чтобы Брайар выросла здесь.
Но, не похоже, чтобы всё это оборудование пошло на пользу, никто даже не пытался сюда приехать. Я не видел ни одного члена Спасения или Обмана в этих лесах. Может быть, Эрика действительно забыла, где находится это место — или, может быть, она умерла. В любом случае, уже полгода нет никаких конкурентов, но я всё ещё держу это место запертым, как чёртов Белый дом.
На кухне было тепло по сравнению с воздухом снаружи, и там приятно пахло.
-Ты готовишь ужин? - Я выгибаю бровь, потому что здесь действительно приятно пахнет.
-Найл готовит. - Она хихикает, когда Найл заходит за угол с овощами.
-А, так и думал. - Я хихикаю и целую её в щёку.
На удивление, Найл на самом деле был хорошим поваром. Это то, что ему нравится всё больше и больше в последнее время. Не знаю, является ли это механизмом преодоления или нет из-за всей этой истории с Эрикой... но это хобби, которое он приобрёл.
И я имею в виду, я не жалуюсь.
Последние несколько месяцев были спокойными и хорошими. Амелия и я каждый день узнаём что-то новое о Брайар и воспитании детей, и в целом я думаю, что мы не так уж плохи. Луи съехал, но не из-за ребёнка. Он вернулся в свой дом, потому что все ремонтные работы были закончены, и теперь Лиам живёт с ним.
Лиам был, мягко говоря, трудным — или так я слышал.
Я не хотел, чтобы он оставался под одной крышей с Брайар и Амелией, это всё равно было слишком рискованно, поэтому Луи предложил ему остаться с ним. Но за эти последние шесть месяцев он не предпринял никаких попыток причинить вред кому-либо из нас. Луи говорит мне, что он на самом деле просто сидит в своей комнате весь день один. Лу на самом деле ничего не сделал, чтобы попытаться вытащить его из своей раковины, но чего я на самом деле ожидал от него?
С Лиамом было сложно ночью.
У него бывают очень сильные ночные кошмары, похожие на те, что были у меня, по-видимому. По крайней мере дважды в неделю он кричит или бьёт вещи во сне. Дошло до того, что Луи запирает дверь на ночь и просто не слышит криков. Но, по-видимому, он научился это делать.
Лиам, он в полной заднице — мы все это знаем.
То, что они с ним сделали, о чём он никогда не говорит, действительно его испортило. Он никогда не рассказывал нам, что именно они с ним делали в те мучительные месяцы, ему было слишком сложно объяснить. Всё, что мы знаем, это то, что его так часто били током, что вены на его запястьях и лодыжках постоянно выступают из кожи и очень синие. Он выглядел как научный эксперимент.
Когда я разговаривал с Лиамом в той больнице несколько месяцев назад, он казался нормальным. Он казался немного ебанутым, но мы всё равно нормально общались. Он не был неспособен говорить или общаться. Но теперь Лиам ни с кем не разговаривал, если только вы не задавали ему прямой вопрос.
И даже если вопрос был слишком навязчивым, он просто уходил.
Он всегда просто уходит.
Луи говорит, что всё, что он делает, это молча ходит в этой старой потрёпанной серой футболке и сидит один в своей комнате.
Я стараюсь не думать обо всём этом, но мне действительно плохо.
-Ей нужно поесть? — спрашиваю я Амелию, имея в виду Брайар.
-Нет, она ела двадцать минут назад, — Говорит она, наклоняясь и расставляя тарелки на круглом деревянном столе.
-Идеально. - Я киваю.
-Вот, позволь мне её взять, пока ты снимаешь всё это. - Амелия подходит и хватает Брайар, одновременно целуя меня в губы.
-Ну ладно, детка. - Я ухмыляюсь и шлёпаю её по заднице.
-Придерживайтесь «родительского контроля», когда я рядом, — говорит Найл, помешивая что-то на плите, спиной к нам, но я всё ещё слышу звук пощёчины.
Я вошёл в гостиную и снял свой большой серый свитер и шляпу, бросив их на край дивана, так что я остался только в своей чёрной футболке и джинсах.
Я снимаю повязки с костяшек пальцев, распускаю их и складываю на своей одежде. Я вернулся на кухню и увидел Найла и Амелию, сидящих за столом, Брайар сидит на коленях у Амелии.
Я сажусь рядом с Амелией, которая крепко держит Брайар за руку на животе, другой рукой ест. На тарелках были картофель, овощи и что-то вроде свинины.
-Спасибо за ужин, чувак. - Я говорю Найлу, и он кладёт соль на свою тарелку.
-Да, чувак. - Он кивает.
Было приятно, что Найл всё ещё живёт с нами, когда Луи уехал, никто этого не заметил, потому что Луи просто бездельничал в своей комнате. Но Найл обычно был на кухне или где-то ещё, готовил еду или смотрел фильмы. Если бы он ушёл, это место стало бы ещё более пустым. И хотя мне бы хотелось провести время наедине с Амелией и Брайар, у нас и так этого много.
Амелия была в белой майке, которая делала её декольте нереальным, и чёрных лосинах. Её длинные каштановые волосы были зачёсаны на одну сторону, обнажая шею с несколькими выцветшими следами под ухом. Это были всего лишь лёгкие засосы, ничто по сравнению с теми, что были на той вечеринке так давно, где они выглядели как синяки.
Брайар смотрела на меня, держа палец во рту, и издавала тихие звуки, как всегда. Кажется, ей нужно так много сказать, но она просто физически не может этого сделать. Она всегда издаёт звуки, будь то хрюканье, хихиканье или икота.
Она смотрела на меня, пока я ел, хлопая ресницами, а её зеленые глаза с благоговением горели в моих. Я на мгновение глупо скосил глаза, заставив её улыбнуться и икнуть. Я ухмыльнулся её реакции, продолжая есть, пока она оставалась на коленях у Амелии.
-О, Гарри, нам скоро нужно будет навестить моих родителей, моя мама хочет увидеть Брайар. - Она поворачивает голову ко мне, заставляя меня кивнуть.
-Она собирается дать нам ещё больше детской одежды, потому что её шкаф буквально переполнен? - Я усмехаюсь.
-Наверное, — кивает Амелия, хихикая, и вставляет вилку между пухлыми губами.
Я заканчиваю есть раньше всех, откидываюсь на спинку стула и принимаю участие в светской беседе за столом. Я наклоняюсь и хватаю Брайар с колен Амелии, сажая её к себе, чтобы Амелия могла закончить есть, не развлекая её.
Она сидит у меня на правом бедре, пока я её немного подбрасываю, держа её за живот, пока её спина прижата к моему туловищу. Она двигает руками в разных беспокойных направлениях, как это делают младенцы, не в силах усидеть на месте.
-Знаете, Луи сказал, что уже четыре ночи подряд у Лиама не было ночных кошмаров, и на этой неделе он стал чаще выходить из комнаты, — говорит Найл, подцепляя вилкой остатки еды с тарелки.
-Это хорошо, — с надеждой говорит Амелия, продолжая есть.
-Давно пора, — бормочу я.
-Да, но он всё ещё не в себе, — бормочет Найл.
-Я всё ещё не могу поверить, что они всё это время его пытали. - Амелия в отчаянии качает головой.
-Я знаю, — качает головой Найл.
-Ну, — я встаю, держа Брайар в левой руке, и начинаю собирать пустые тарелки другой рукой.
-Давайте надеяться, что когда-нибудь ему станет лучше. Я уверен, что он переживает это день за днём. - Я говорю, расставляя все тарелки
-Можно только надеяться, — бормочет Амелия.