Белый пепел

– Они расставили вокруг Хогвартса дементоров, – с придыханием сказал Малфой. – На что они рассчитывают? Хотят избавиться ото всех детей в магической Англии? Это заговор?
– Я в очередной раз несказанно доволен тем, что оказался именно в Дурмстранге, – ответил Крис. Гарри кивнул. Судя по статьям в газетах, Сириуса Блека готовы были поймать любой ценой. Скорей всего, крестный сейчас затих в какой-нибудь дыре и не решается высунуть нос, не удивительно, что написать Гарри у него нет возможности. Однако Поттер ждал ответа уже несколько месяцев и действительно начинал беспокоиться. Оставалось радоваться лишь тому, что Дамблдор, похоже, бросил все силы на поиски Блека, отложив поимку Мальчика-Который-Выжил. Гарри немного стыдился таких мыслей. Выходило так, будто он хочет душой крестного расплатиться за свою безопасность.
– Разве ты совсем не беспокоишься за своего брата? – поинтересовалась Сара. Вся компания утроилась в комнате Малфоя и Блетчли. Они запаслись едой и теперь праздновали Рождество. Ребята уже обменялись подарками и теперь просто болтали.
– За брата пусть беспокоятся родители, – легкомысленно ответил Крис. – Мать по-прежнему утверждает, что Хогвартс самое безопасное место, поэтому мне следовало пойти туда. Надеюсь, в этом году она изменит свое мнение.
– Особенно насчет качества преподавания, – захихикал Малфой. Не так давно он получил письмо от Драко, где тот со вкусом жаловался на учителя по Защите от Темных искусств – Златопуста Локонса. В Дурмстранге никогда не стали бы держать профессора настолько бесполезного, как этот безмозглый красавчик или привидение.
– Мне вот интересно, если Сириус Блек действительно был правой рукой Темного Лорда, как утверждают англичане, то почему другие Пожиратели не пытаются помочь ему с... чем бы он там не занимался? – задумчиво протянула Сара.
– Потому что он сумасшедший,– спокойно ответил Крис.
– Мы уже это обсуждали, – проворчал Малфой. – Не думаю, что человек, который смог сбежать из неприступной тюрьмы, безумен.
– Не думаю, что он был правой рукой Темного Лорда, – вставила Лусия, стремясь прекратить спор мальчиков. – Может быть, шпионом?
– Почему бы нам не спросить у Блека? В смысле, у Мариуса, – предложил Абраксис. – Они же родственники.
– Очень дальние, – поморщилась Сара. – Только фамилия общая. Разумнее было бы у твоего дяди Люциуса спросить.
– Так дядя что-то и сказал бы! – отмахнулся Малфой. – Он даже Драко ничего не рассказывает, кроме сказок о величии Темного Лорда.
– Сказок? – переспросил Гарри.
– Мама рассказывала, что Темный Лорд перед своим падением был совершенно безумен, – шепотом сказал Абраксис. – Это стало одной из причин того, что она вышла за папу и убежала во Францию. Она говорила, что когда-то он был прекрасным мужчиной и непревзойденным гением, но не в последние годы. Что-то свело его с ума.
– Я бы даже сейчас не советовала вести такие разговоры, – серьезно перебила Лусия. – Мой отец говорит, что у Темного Лорда везде есть свои уши, и когда он вернется, то все получат то, что заслужили.
– Твой отец Пожиратель смерти? – удивленно спросила Сара. Она в этот момент жевала виноградину и от неожиданности подавилась косточкой. Лусия смутилась и опустила голову, жалея, что заговорила.
– Но ты полукровка! – нетактично воскликнул Малфой.
– Маму изнасиловали, – неловко ответила девочка. – Она случайно забеременела, отец бы меня никогда не признал, но у меня прогнозировали способность к исконным искусствам. Я разве когда-нибудь говорила, что он хороший человек?
В комнате на несколько мгновений повила тишина. Ребята не знали, что сказать на такое. Гарри, Сара и Абраксис тоже родились полукровками, однако все они были плодами любви. Пусть даже Гарри не помнил родителей, он был уверен, что их брак был совсем не по расчету.
– Вы подготовились к балу? – тихо поинтересовалась Лусия, переводя тему.
– Я уже приготовила мантию, – сразу же переключилась Эпстейн. – Она серебристая. Гарольд, ты как всегда в зеленом?
– Не ошиблась, – усмехнулся Поттер. Еще в Косом переулке под присмотром мадам Чарис он купил две изумрудных мантии. Одну с черной, другую с серебристой отделкой. Выбором Гарри был доволен, ведь зеленый цвет чрезвычайно шел к его глазам.
– В этом году на бал придет меньше гостей, чем в прошлом, – сообщил друзьям Малфой. – Тогда было множество посторонних, потому что некоторые искали Гарри Поттера. Но в этом году ажиотаж прошел. Искать Мальчика-Который-Выжил уже не модно.
– Кто тебе сказал такую чушь? – захохотала Сара.
– Энтони Забини, – довольно ответил Абраксис.
– Мне уже страшно, – усмехнулся Крис. – Как и когда ты успел сдружиться с шестикурсником, да не простым, а с ведущим школьного радио?
– А я теперь один из журналистов школьной газеты, – гордо ответил Малфой. – Уже две недели!
Ребята радостно заулюлюкали и зааплодировали. Достижение для второкурсника было немалое. Впрочем, для Абраксиса в пресс-службе школы было самое место, там он смог бы с толком применить свои таланты.
Они болтали до поздней ночи, а после решили не расходиться по своим комнатам, чтобы случайно не попасться патрулирующим жилой этаж профессорам или старшим ученикам. Коробку, пришедшую в подарок на Рождество, Гарри нашел в своей спальне только следующим утром. Большой сверток с бантом мгновенно внушил подозрения. Кроме друзей, подарок могли прислать только Дурсли, но обычно они ограничивались старыми носками и растянутыми свитерами Дадли.
Поттер не решился сразу взять коробку. Она искушающе лежала на полу перед кроватью, ожидая его. Защита школы не пропускала письма с вредоносными заклинаниями, да и если верить Блеку, Каркаров перехватывал почту Гарри. Скорей всего, открыть ее можно было без опаски. Будь он обычным мальчишкой, так бы и сделал, но Гарри являлся одним из самых разыскиваемых людей в мире. Ему было страшно открывать коробку незнамо от кого. Мальчик поклялся себе, что сходит в библиотеку и разузнает какие-нибудь распознающие чары. Поттер минуту поколебался, а потом поднял подарок и поставил его на кровать. Он не знал заклинания, которое помогло бы ему развернуть посылку, не прикасаясь к ней, поэтому Поттер все же дернул за пышный бант и тут же отскочил. Ничего не произошло. Нехотя мальчик собрался с мужеством и открыл коробку. Никто не выскочил оттуда и не укусил. Гарри невольно выдохнул с облегчением и заглянул внутрь. К его удивлению, там оказался кусок черной ткани, который при ближайшем рассмотрении оказался мантией. Гарри вытряхнул ее на постель и с изумлением аккуратно разложил по покрывалу. Ткань оказалась очень приятной на ощупь, да еще и почти невесомой. По подолу шла вышивка золотой ниткой, изображающая драконов и гиппогрифов. Зачарованные неведомым волшебством они махали крыльями и разевали пасти. Поттеру оставалось только восхищено вздохнуть. Подобную красоту он видел лишь на прошлом новогоднем балу. Мантии ручной работы, а это явно была одна из них, далеко не каждому были по карману, даже в Дурмстранге.
После некоторого замешательства Гарри еще раз заглянул в коробку и нашел там лист пергамента.
«Дорогой Гарри!
Прости, что не мог написать раньше. Возможно, ты слышал о мерах, которые предпринимает министерство для моей поимки? Очень трудно связаться с кем-либо, не привлекая внимания их соглядатаев. Однако я не отступлю и поймаю Петтигрю, чтобы отомстить за Лили и Джеймса, а также доказать мою невиновность. Я никогда не прощу ему предательства!
Мне удалось связаться с гоблинами, и появилась возможность сделать тебе подарок. Однако я ничего о тебе не знаю. Ты играешь в квиддич? Джеймс был потрясающим охотником в команде Гриффиндора! Напиши мне, чего бы тебе хотелось? А пока прими эту мантию, надеюсь, она тебе пригодится!
Сириус»
Гарри еще раз перечитал письмо и тяжело вздохнул. Крестный совершенно не заботился ни о своей безопасности, ни о безопасности Гарри и безалаберно подписывал письма своим именем. Что, если бы письмо попало в чужие руки? К тому же Поттер не мог надеть эту мантию. За все время учебы он никогда не надевал ничего столь дорогого, как этот подарок. Бал был отличным поводом нарядно одеться, но не настолько же! По школе опять поползли бы нежелательные слухи. Не говоря уж о том, что присланная одежда была ему велика даже на первый взгляд. Гарри еще раз полюбовался на мантию, а потом аккуратно сложил ее и убрал в свою сумку. Для нее еще не пришло время.
Желание крестного отомстить не приведет их ни к чему хорошему. Гарри мог понять, что Сириус очень зол на этого Петтигрю за предательство, в результате которого погибли двое лучших друзей, а сам он провел в тюрьме десять лет. Гарри опасался, что от одержимого местью родственника ему не будет никакого толку. Более того, такой безалаберный крестный подвергает его неоправданному риску быть раскрытым. Не говоря уж о том, что Поттер до сих пор был не уверен в том, что Блек не обманывает его, пытаясь заманить в ловушку.

Новогодний бал школьному совету удался. Впрочем, он был традиционен, его уже не одно десятилетие готовили по накатанной схеме, так что провалиться с организацией казалось невозможной задачей. Хотя гостей, как и предсказывал Малфой, оказалось меньше, чем в прошлом году. Гарри вошел в бальный зал под руку с Сарой. Поттеру даже в голову не приходило пригласить кого-то другого. Она самодовольно задрала нос и высокомерно поглядывала по сторонам. И, конечно же, снова потащила его танцевать, едва дав ему поесть. Поттер танцевать по-прежнему не любил, но подруге отказывать не стал, тем более что перед балом они немного поговорили откровенно. Хоть и нехотя, она согласилась на то, что вместе они потанцуют только семь танцев. Все остальное время Гарри собирался общаться с друзьями и есть вкусные пирожные, запивая их тыквенным соком.
Они оттанцевали два из семи, когда Сара вспомнила об этом договоре и решила растянуть удовольствие. Гарри облегченно вздохнул и вернул ее за столик. Лусия сидела там одна с несчастным видом. Официально на бал ее пригласил Кристофер, но танцевать с ней, должно быть, было выше его сил, хотя девочке, разумеется, хотелось.
– Где мальчишки? – пренебрежительно спросила Сара.
– Крис ушел за печеньем с предсказаниями, а Абраксис танцует с какой-то третьекурсницей. Я ее не знаю, – печально сказала Лусия.
– Интересно, – протянула Эпстейн. Она оглянулась и хищно оглядела зал в поисках парочки. Гарри, в свою очередь, предложил второй своей лучшей подруге потанцевать. Она выглядела такой несчастной. Они станцевали менуэт, а потом полонез. Лусия уже не выглядела такой грустной, и Гарри предложил ей вернуться на место. В целом бал проходил тихо, мирно и по-домашнему. Поттер решил, что в прошлом году это событие взбудоражило его только тем, что было впервые. Кристофер вернулся с миской печенья и начал объедать свое. Сара хмурилась над уже выеденным предсказанием. Блетчли пододвинул миску к Гарри. Поттер вытащил то, что лежало поближе, Лусия же долго рылась в мисочке, выбирая.
– «Любовь несправедлива, но одной справедливости недостаточно», – вдруг прочитала Эпстейн. – Что бы это значило?
– О–о, дорогая, по-моему тут даже трактовать нечего, – нахально заявил Малфой, неожиданно появляясь около них. Он, в свою очередь, достал печенье и тут же засунул его в рот, так что следующая фраза прозвучало не очень внятно. – Ждет тебя неразделенная любовь.
Сара с Лусией переглянулись, а потом Эпстейн неохотно сказала:
– В прошлом году мне попалось то же самое предсказание.
Малфой удивленно присвистнул. Крис задумчиво почесал нос.
– Вряд ли это простое совпадение, – сказал он. – Хотя я все еще не очень доверяю этим мнимым пророчествам.
– Твое же в прошлом году сбылось.
– Ну, его можно было трактовать слишком широко. Гарри, а что насчет твоего?
– Ну, я кое-что увидел, когда был в гостях, – вспомнил Поттер с ухмылкой, имея в виду книгу Салазара Слизерина.
– Эй, что ты такое увидел? – нахмурился Малфой. Гарри вспомнил, что друзья не знали о его проживании у Регинлейв, и немного смутился. Врать было так сложно.
– Не волнуйся, ничего особенного.
Он поспешил развернуть полоску пергамента с предсказанием. «Настоящее образование включает умение хорошо петь и танцевать», – сообщило ему школьное печенье. Гарри вздохнул.
– Похоже, стоит начать ходить в клуб танцев чаще.
По настоянию Эпстейн, он и так посещал его хотя бы раз в неделю, иначе не выписывать бы ему на балу польки, менуэты и полонезы. Однако провидение, наверное, считало, что этого недостаточно.
– А у меня посерьезнее, – недовольно сказал Абраксис. – «Ссора всегда – наихудший из аргументов».
– Пора начать сдерживать характер, – зло усмехнулась Сара.
– Тебе бы тоже не помешало, иначе так и будешь страдать от неразделенной любви, – не остался в долгу Малфой. – Думаешь, никто не знает к кому?
Грозила разразиться очередная ссора. Гарри не знал, смеяться или искать способ предотвратить ее.
– Эванс, – внезапно обратились к нему. Поттер обернулся и увидел Чанг, которая странно краснела и неловко переминалась с ноги на ногу. – Не хочешь потанцевать?
Гарри удивленно моргнул. Сара мгновенно оставила Малфоя и приготовилась дать бой сопернице, но Поттер не дал ей шанса.
– Конечно, идем.
Как раз начинался вальс. Его Гарри стал танцевать заметно лучше с прошлого года, так что вел подругу довольно прилично. Невольно вспомнился танец с Виктором. Гарри улыбнулся. Ему бы хотелось потанцевать с Крамом и сегодня, но наставник не спешил приглашать его, а сам Поттер не хотел бы досаждать. Он провел довольную первокурсницу по танцполу и поклонился ей при последних аккордах. Танцевать с ней еще раз не хотелось, и Чанг это прекрасно поняла. Тем более что Сара могла простить лишний танец с ее кавалером Лусие, но никак не другой девчонке. Гарри как раз повел партнершу к ее месту, когда заиграли первые ноты для танго.
Старшекурсники вмиг оживились, поднимаясь со своих мест, спеша пригласить партнерш и партнеров. Танго в течение бала им разрешали станцевать только одно. Танец считался довольно неприличным, тем более что некоторые позволяли себе вольности. Но это все же был не совсем формальный бал, а детям хотелось повеселиться и расслабиться. В прошлом году парочка семикурсников устроила настоящее представление с выхватыванием друг у друга розы и тасканием партнера по полу. Им, конечно, потом влетело за это, но позже парочке долго аплодировали в коридорах при случайной встрече. Гарри решил поскорее отвести Чанг на место, чтобы не пропустить представление и не путаться под ногами старшекурсников. Однако на полпути к месту его ловко перехватили.
Гарри сделал положенные шаги назад просто по инерции. Ведь партнер вел его, а танго мальчик немного знал. Мариус схватил Гарри за руку, но Поттер оттолкнул его.
– Ты свихнулся? – поинтересовался он.
– В сторону, – неожиданно приказал Блек, снова перехватывая руки. Гарри покорно выполнил зигзаг, хотя и не был уверен, что правильно ставил ноги. Мариус неловко сделал встряхивание, Гарри подумал, что с большим удовольствием Блек его бы просто затряхнул. Хватка на талии и руке была сильная. Гарри попытался оценить ситуацию. Стоило ли начинать вырываться или это привлечет ненужное внимание?
– Ты меня недооцениваешь, Эванс, – зло сообщил ему тем временем Блек. Шел он более уверенно, чем Гарри. Скорей всего, танго его танцевать учили, тогда как Поттер только несколько раз попробовал выполнять движения на занятиях. Наверное, и танец-то этот соперник выбрал, чтобы унизить Гарри, показать, что Счастливчик чего-то не умеет.
– Действительно? – удивился Гарри в ответ. Мариус его прокрутил вокруг себя, но секунды спустя притянул обратно. Поттер готов был его ударить.
– Думал, я попадусь на твои мелкие интрижки? – очередное встряхивание заставило Гарри зло зашипеть сопернику в лицо.
– Ты точно спятил, – констатировал Поттер. – Зигзаг?
Мариус кивнул и повел его в сторону.
– Доброжелатели посоветовали мне потанцевать с тобой, чтобы сгладить конфликт, – Гарри неожиданно почувствовал, что вот-вот поскользнется. Нога поехала в сторону, но Блек подхватил движение, а заодно и Гарри, так что у них получилась какая-то дикая экзотическая фигура. – Не собираюсь я ничего сглаживать! – рявкнул Мариус.
– Пошел к черту! – фыркнул Гарри. Они поднялись. Хватка на руке ослабла, и Поттер решил, что может удалиться. Он сделал пару шагов в сторону, но Мариус поймал его, развернул к себе. И они, наконец, сделали несколько шагов классического аргентинского танго.
– Это будет война до победы! – заверил его Мариус.
– Просто оставь меня и моих друзей в покое, и не будет никакой войны, – резко сказал Гарри. Они замерли на мгновение, отставив в сторону ноги. Блек начал обводить носком круг, и Гарри повторил движение.
Мальчишкам и в голову не приходило, что за их своеобразным разговором наблюдают. При первых тактах Сара, которая все время пристально следила за своим кавалером, подавилась соком и едва не оплевала всех вокруг. За ее невнятным мычанием и вытянутым пальцем проследил Крис. Кусочек пирожного выпал из его рта на парадную мантию.
– Ох ты ж мать моя, – пробормотал он. Малфой только выразительно присвистнул. А Левски заявил своим друзьям:
– Всегда подозревал, что Блек к Эвансу неровно дышит, но чтоб такая страсть...
– Я его убью, – выдохнула в конце концов Эпстейн. Она поднялась из-за стола. Больше друзья за танцем наблюдать не могли, потому что повисли на рвущейся в бой девчонке. В это время так же выразительно, как Сара, на другом краю зала плевался соком Антон Поляков.
– Как следить за нравственностью в этой школе? Им же всего по двенадцать! Что дальше будет?! – в отчаянии вопрошал он сидевшего рядом Крама, но тот слишком внимательно смотрел на действия своего подопечного и этого не слышал. Пальцы лучшего ловца Дурмстранга выстукивали ритм танца на столешнице. За соседним столиком Главный староста то ли рыдал, то ли смеялся. Каркаров обреченно закрыл лицо руками и не отвечал на вопросы парочки дам преклонного возраста, которые спешили спросить у него имена танцующих мальчиков. После дуэльной недели Игорь обнаружил у себя несколько седых волосков. Он начинал подозревать, что мгновенная смерть после возрождения Темного Лорда была бы намного более милосердна, чем многолетние страдания рядом с Гарри Поттером. Игорь уже слышал, как по залу идет ставший привычным за полтора года шепоток:
– Эванс... Эванс... Эванс...
Профессор Эминеску сделал глоток пунша и отставил бокал. Его собеседник наблюдал за танцем сквозь пенсне, довольно жмурясь. Большой живот колыхался в такт, когда он притопывал, а лощеные усы делали своего хозяина похожим на моржа.
– Ах, какие смелые, – наконец произнес он. – Кто эти мальчики?
– Второкурсники, – презрительно сообщил Эминеску. – Все еще слишком молодые для твоего внимания. Хотя через пару лет, наверное, тебе следует познакомиться с ними обоими. Они лучшие на своем курсе. А пока присмотрись к школьному совету.
– Ох, Штефан, к школьному совету я и так присматриваюсь, – хихикнул собеседник, слегка исковеркав имя профессора. – Ко мне уже подходил Поль. Чудесный мальчик. Но есть ли в этом году кто-то столь же заметный, как Александр? Так жаль, что я не смог увидеться с ним на прошлогоднем балу.
– Да, тогда на бал было не попасть из-за желающих найти здесь Гарри Поттера, – буркнул Эминеску. Он закашлялся. Собеседник молчал, ожидая, пока друг придет в себя.
– Нашли? – посмеиваясь, уточнил Слизнорт.
– Ты ведь учил его родителей, не так ли?
– Да, было дело, – подтвердил Гораций. – Джеймс был шутник, а Лили – очаровательно дерзкая ведьма, но до чего талантливая! Жаль, что магглорожденная. А ее зеленые глаза пленяли всех мальчишек вокруг!
– Зеленые, говоришь, – пробормотал Эминеску и впервые за разговор улыбнулся. Гораций вскинул брови, но Штефан не продолжил.
– Такие заметные мальчишки, как Александр, не каждый год поступают, – фыркнул Эминеску, возвращаясь к предыдущей теме. Он принял к сведенью информацию коллеги, но они оба уже были слишком стары, чтобы пускаться на поиски. Это были просто интересные факты и не более того. – За все годы, что я здесь работаю, едва ли наберется с десяток. Геллерт в том числе. А у вас в Хогвартсе?
Горация Слизнорта заметно передернуло. Эминеску не мог утверждать точно, но догадывался, что Гораций был одним из преподавателей Волдеморта. Прошло уже одиннадцать лет после смерти Темного Лорда, а из бывшего слизеринского декана все еще нельзя было вытрясти ни слова об этом мальчике. Штефан был куда откровеннее в разговорах о Гриндевальде, хотя тот как раз все еще был жив.
– Да, не часто, – пробормотал Слизнорт, завозившись на стуле. – Однако же как давно мы работаем, особенно ты. Не пора ли уйти на заслуженный отдых, друг мой?
– Что-то ваш Альбус не торопиться покидать свой пост, – хрипло откликнулся Эминеску.
– Так ведь он младше тебя, – приятно улыбнулся Гораций. – Знал бы ты, Штефан, как приятно спокойно отдыхать у себя дома, вместо того, чтобы тратить нервы, воспитывая детишек.
– Держу пари, старые ученики не оставляют тебя?
– Нет, конечно, нет. Бывает, получаю билеты на матч или засахаренные ананасы, – откликнулся Гораций. – Однако же какие занятные мальчики, жаль я не могу отсюда как следует рассмотреть их и запомнить.
Эминеску усмехнулся, снова приложившись к пуншу. У него странно кололо в груди. Хотелось немного полежать. Гораций ничего не замечал, поглощенный разглядыванием учеников. Штефан не любил, когда на его откровенность отвечали увиливаниями. Если Слизнорт не хочет говорить о Волдеморте, то Эминеску не станет говорить о Гарольде Эвансе. Профессор бросил взгляд на любимца школьников. Зеленые глаза, змеиный язык, неопределенное семейное положение. Каркаров, должно быть, считает всех своих профессоров идиотами.
***
Когда танец закончился, Гарри с трудом подавил порыв просто пнуть Мариуса под коленку. Если бы Поттер знал, какую канитель Блек поднял своей выходкой, то не сдержался бы и врезал ему. Но к счастью для них обоих, Гарри еще ничего не знал. Он начал понимать, что станцевать танго, которое остальным показалось на редкость страстным, на новогодней вечеринке перед всей школой – это очень плохая идея, когда увидел шокированные лица своих друзей.
– Уйми ее! – попросил Эванса Левски. Он в укрощении Сары участия не принимал, что не помешало ей опрокинуть на него бокал с пуншем. Младен быстро высушился, но добрее и спокойнее это его не сделало. Слева Эпстейн держал Малфой, справа – Крис. Лусия щебетала что-то прямо у нее перед носом, но это не помогало.
– Сара, успокойся или мы немедленно уйдем! – пригрозил ей Гарри.
Девочка перестала вырываться, но не возмущенно сопеть. Друзья осторожно отпустили ее.
– Что. Это. Было? – тихо, но внушительно поинтересовалась она.
– Кажется, Мариус спятил, – устало сообщил Гарри.
– От неразделенной любви, не иначе, – пробормотал Малфой. – Давайте сядем, а то привлекаем слишком много внимания.
Гарри послушался друга и украдкой огляделся. На них смотрели все, кто не шептался. Ромильда Лестрандж, красная, как вареный рак, что-то быстро говорила Мариусу, который побледнел так, что краше в гроб кладут. Видимо, он только сейчас понял, что натворил своим необдуманным приглашением на танец.
– Выглядело ужасно, Эванс, правда, – сказал Крис. – Страшно подумать даже, что теперь все думают.
– Мы ссорились, – прошептал Гарри.
– А нам показалось, что пылаете от страсти, – зло сообщила Эпстейн. – Гарольд, скажи честно, между вами что-то есть?
– Сара, у тебя тоже с головой не все в порядке? Это же Блек! – воскликнул Поттер.
– Знаю-знаю, – нервно пробормотала она. – И все же выглядело это кошмарно.
– Похоже, будто старина Мариус решил, что его репутации в школе конец и попробовал прихватить тебя с собой, – жизнерадостно сообщил Левски. – От слухов, что между вами что-то есть, тебе теперь не отмахнуться, Эванс.
– Нам всего по двенадцать лет, что между нами может быть? – хмуро уточнил у него Эванс. Однако возраст, похоже, мало кого волновал. От столика к столику шли невероятные предположения и слухи. Гарри в отчаянии закрыл лицо руками. Эта школа никогда не даст ему спокойно учиться.
– Впервые вижу, чтобы предсказание обретало смысл прямо на новогоднем балу, – весело протянула Лусия. Все уставились на нее с интересом, и девушка продемонстрировала друзьям предсказание, которое Гарри достал из печенья.
– Если это самое главное событие нового года, то я, наверное, даже счастлив, – пробормотал Эванс. Сара внезапно расхохоталась, а остальные подхватили ее смех.
Слухи о том, что Эванс и Блек на самом деле влюблены друг в друга, ходили по школе еще не один месяц. Мальчики нарочито не обращали друг на друга внимания, однако сплетников это только еще больше разогревало. Репутация старосты второкурсников летела в тартарары, тогда как самого Гарри, по необъяснимому стечению обстоятельств, делал еще популярнее. Большинство учеников считали, что чувства Мариуса безответны, чем еще больше унижали несчастного Блека. Поттер и мысли не допускал о том, чтобы чем-то мерзавцу помочь. В конце концов, староста сам, не подумав, стал инициатором этой ситуации.
В конце января Виктор помог своей команде с разгромным счетом победить Воронов, за которых в прошлом году играл Гарри. К несчастью, метко посланный бладжер сломал Краму нос. Виктора снова восхваляли, как лучшего ловца Дурмстранга, но и имя Гарри опять было у всех на устах. Поттер самолично вечером накладывал наставнику на переносицу компрессы. Госпожа Капелла вылечила перелом, однако припухлость осталась.
Поляков в странной задумчивости и, в кои-то веки, молча, наблюдал за тем, как Гарри коленями встал на кушетку справа от сидящего Виктора, а потом наклонился к его лицу, всматриваясь в поврежденное место. Крам жмурился, чтобы ему в глаза не капала вода с компресса. Малфой в кресле напротив строчил статью для стенгазеты, а Блетчли мирно читал очередную книгу по зельям. В гостиной было тихо и уютно.
– Думаю, нос все равно свернут на сторону, – со вздохом сказал Гарри. Он сел по-хорошему и еще раз глянул на запрокинувшего голову Виктора. Тот улыбнулся:
– Это помешает мне разбить пару-тройку хрупких девичьих сердец? – насмешливо спросил он. Нос и правда был не в порядке, потому что Крам заметно гундосил.
– Кому нужны девчонки, которые смотрят только на то, прямой ли у тебя нос? – проворчал Гарри. Он вздохнул. – Ты действительно хочешь заниматься квиддичем профессионально?
– Да, – подтвердил Виктор. – Мне уже прислали приглашение в одну команду. Они спрашивали, не хочу ли я совмещать жизнь спортсмена и учебу. Собираюсь согласиться.
– Тебе будет трудно учиться, – пробормотал Гарри.
– Я справлюсь, в конце концов, вы с Поляковым мне поможете.
Антон фыркнул что-то скептически, а Гарри стало неожиданно приятно от того, что Виктор считает его таким же своим другом, как и Полякова. Он слегка покраснел, но так ничего и не сказал. Малфой принялся строчить что-то в своем блокноте с удвоенной скоростью.