Точки над і
Возвращаться знаю, плохая примета,
Накрест пальцы —
Здравствуй, это я.
Юлия Савичева — Здравствуй, это я
Говоря Уизли о том, что я приведу Драко, я погорячился. Проще воскресить василиска, чем заставить его прийти туда. До приема оставался один день, а я в очередной раз пытался вытащить Драко из запоя и убедить, что ему нужно развеяться, а прием — как раз то, что нужно.
— Драко, почему нет? Я хочу услышать весомый аргумент.
— Гермиона, — ответил Драко, делая большой глоток огневиски прямо из бутылки.
— Содержательный ответ, Драко, — забирая у него бутылку, прокомментировал я. — Ты боишься, что она там будет, или наоборот, что ты ее не увидишь?
— Я не знаю, Блейз.
— Малфой, завтра в шесть я буду ждать тебя в гостиной у камина. Или под Империо пойдешь, — я направился к выходу. — И, по-моему, прошло достаточно времени. Пора возвращать жену.
* * *
— Джин, я правда не хочу больше есть, — в тысячный раз повторила я.
— Гермиона, тебе теперь нужно питаться за двоих. Посмотри, у тебя одни косточки торчат, — она поставила передо мной целую тарелку рагу. — Еще ложечку...
От еще одной ложечки меня спас вывалившийся из камина Рон.
— Привет, — тепло улыбнулся он.
— Привет, — я послала ему ответную улыбку.
— О, вы как раз обедаете, — облизнулся Рон. — А я вот дома не успел поесть.
— Вот, кушай, — заботливо сказала я, пододвигая к нему свою тарелку с нетронутым рагу.
— Ошень вкушно, Джи, — с набитым ртом сказал Рон.
Утолив первый голод, он начал говорить о цели своего визита.
— Гермиона, в среду в Министерстве будет прием. Пойдешь со мной?
— Прости, но я не могу, — для убедительности я помотала головой, но со стороны, наверное, выглядело по-детски наивно.
— Ну же, Гермиона, хватит сидеть в четырех стенах!
— Нет, прости, Рон, но я...
— Гермиона Грейнджер! Ты просто обязана пойти на этот прием, — гневно заявила мне Джинни.
— Зачем? — насупившись, спросила я.
— Для себя. Тебе нужно развеяться.
— Я не знаю, — неуверенно пролепетала я. — А вдруг...
— Если ты про своего бывшего мужа, то его не будет. Я слышал, он улетел к отцу, — пробормотал Рон, уплетая пирог с яблоками.
* * *
Я лежал в нашей с Гермионой постели и пытался думать о чем угодно, но только не о своей бывшей жене, но в голове, как назло, не было больше никаких мыслей. Несмотря на то, что Гермиона давно не была в этой комнате, здесь по-прежнему пахнет ее любимыми цветочными духами.
С одной стороны я хотел, чтобы она тоже пришла, но с другой стороны, мне было страшно. Я не хотел видеть ее с другим. Проблема также состояла в том, что я не мог прийти на прием один.
— Драко? — на пороге комнаты возникла мама, и решение, с кем пойти на прием, было принято.
— Мам, — приподнимаясь с постели, начал говорить я. — Что ты делаешь завтра вечером?
— Ничего, — удивленно ответила она.
— Тогда... Как насчет того, чтобы составить мне компанию на приеме в Министерстве?
— С удовольствием, — она тепло мне улыбнулась.
— Ты что-то хотела?
— Нет, просто зашла пожелать спокойной ночи.
* * *
Интересно, все беременные глупеют? Я уже долгое время стояла голая в ванной и рассматривала свой плоский живот. Просто не верилось, что сейчас под моим сердцем растет плод нашей с Драко люб... моей к Драко любви.
На глаза тут же набежали слезы; ко всему прочему, теперь я превратилась в жуткую плаксу. Я как в детстве, размазала слезы кулачками по щекам, накинула сорочку и отправилась в постель — завтра меня ждал тяжелый день.
Утром я проснулась в хорошем расположении духа, мне казалось, что даже воздух вокруг меня наполнен счастьем. Весь день я полностью посвятила себе — сделала ванночки для рук, попыталась усмирить волосы.... Сегодня вечером хотелось выглядеть на все сто. Не для кого-то, а просто для себя.
К выбору платья я отнеслась очень щепетильно, черное — как-то траурно, синее — мне не идет, в желтом — на курицу буду похожа, зеленое — без комментариев, а вот красное — то, что нужно. И не потому, что цвет Гриффиндора, а потому что в нем я привлеку внимание. Ну, я на это надеюсь. Правда я еще не решила, чье внимание я буду привлекать, но на всякий случай стоит перестраховаться.
* * *
Я пила тыквенный сок и разговаривала с Гарри, когда он резко замолчал, и на его лице застыли трудно читаемые эмоции. Я обернулась. В дверях зала стояли Блейз Забини с матерью, и... Драко с Нарциссой. Я замерла. Но лишь на мгновение: уже через секунду на моем лице нарисовалась широкая улыбка. А в голове промелькнула мысль: «Не забыть убить Рона Уизли».
Большую часть вечера Драко находился возле Нарциссы и Забини. Мне приходилось обходить Драко стороной — все-таки, я не была готова к встрече с ним. Я заставляла себя не смотреть на него, но так хотелось поймать на себе его взгляд...
Никогда не любила такие сборища людей, всегда комфортней чувствовала себя в домашней обстановке. Вот и сейчас, чтобы немного отдохнуть от шума, я вышла на балкончик, предварительно применив к себе согревающие чары. Через некоторое время раздались неторопливые шаги, дверь открылась, и я услышала знакомый голос:
— Извините...
* * *
Какая же она была красивая! Я просто не мог отвести взгляда от своей бывшей жены. Чувствовал себя школьником, который тайком смотрит на понравившуюся девочку. Я так увлекся разговором с Кингсли, что не заметил, как она исчезла, и мне не хотелось думать, что она ушла не одна. Извинившись перед Министром, я пошел на балкончик, чтобы освежить свои мысли. Я открыл дверь, но оказалось, что там уже кто-то был.
— Извините, — пробормотал я, разворачиваясь, чтобы уйти.
— Драко? — со смесью неуверенности и удивления проговорила Гермиона, оборачиваясь ко мне.
— Я не знал, что тут кто-то есть, — я сделал шаг в ее направлении, затем еще один, и продолжил: — Я пойду... Не буду мешать.
— Что ты, оставайся, я уйду, — она сделала несколько шагов в моем направлении. — Меня, наверное, Гарри с Роном ищут.
— Не получится, — раздался над нами голос, и мы одновременно подняли головы. Над нами висела омела. — Без поцелуя не отпущу.
— Поцелуешь по старой памяти? — ухмыляясь, спросил я, делая шаг к ней.
— Нет, — в притворном ужасе Гермиона отшатнулась от меня.
— Я не выпущу вас без поцелуя, — напомнила о себе омела.
— Мы не сможем уйти, — поддакнул я.
— Ну и что? — беззаботно сказала Гермиона, пожав плечами.
— Готова остаться здесь навсегда, лишь бы не целовать меня?
— Может быть, — как она не старалась, но все же не смогла сдержать улыбки.
Некоторое время мы молча стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза, пока я не нарушил молчание:
— Как ты поживаешь?
— Хорошо, спасибо, — она поправила выбившийся из прически локон. — Как ты?
— Тоже все хорошо, — ответил я, рассматривая ее. — Ты правда хотела, чтобы я ушел?
— Ты правда хотел остаться? — с вызовом во взгляде спросила она.
— Один-один, Грейнджер, — улыбнулся я, поднимая руки в знак примирения.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Ты тоже, — я склонил голову, с интересом наблюдая, как она теребит всю ту же прядь волос.
— Ведешь себя, как ребенок, — она повторила мой жест.
— Угу, — я прищурился. — Может быть, поцелуешь меня? И избавишься от моего присутствия...
— Все-таки, хочешь уйти? — закусив губу, спросила она.
— А ты хочешь, чтобы я остался?
Она опять пожала плечами и сделала шаг ко мне. Я внимательно следил за каждым ее движением. Она взяла в ладони мое лицо и поцеловала. Я притянул ее за талию ближе к себе, одну руку положил на ее затылок и углубил поцелуй. Через несколько долгих секунд или минут, а может, и часов, когда воздуха перестало хватать, мы оторвались друг от друга. Гермиона отступила на шаг от меня, тяжело дыша.
— Теперь можешь идти.
Я развернулся на каблуках и сделал несколько шагов к двери в надежде, что Гермиона меня остановит. Когда моя рука коснулась дверной ручки, раздался полный отчаяния голос Гермионы:
— Я беременна...
— Что? — резко разворачиваясь к ней лицом, переспросил я. Мне показалось, что я ослышался, что это не может быть правдой, но это был наш шанс начать все сначала.
— Ты не подумай, что я специально, или что мне нужны твои деньги, — быстро-быстро заговорила она. — Я и говорить-то тебе не хотела, но оно как-то само вырвалось. Мне от тебя ничего не нужно, просто хотела, чтобы ты знал. Я сама воспитаю реб...
В несколько шагов я преодолеваю разделяющее нас расстояние и накрываю ее губы своими. Она сначала неуверенно отвечала на поцелуй, а потом положила руки мне на шею, притягивая ближе к себе. Когда мы наконец-то смогли оторваться друг от друга, я продолжил обнимать ее, упираясь своим лбом в ее.
— Я не хочу привязывать тебя к себе ребенком, — она нежно провела рукой по моей щеке.
— Ты такая дура, Грейнджер, — зарываясь лицом в ее волосы, прошептал я.
— Почему? — она всхлипнула и сильнее прижалась ко мне.
— Потому что я люблю тебя, — ответил я, вовлекая ее в новый поцелуй.