«..Эпилог..»
Драко, приходя в себя после оргазма, тяжело дышал в шею Поттера. Никогда в жизни он не чувствовал ничего похожего. Покорность Поттера - самая волнительная вещь, какую только можно было себе представить, и Драко не мог до конца поверить, что это действительно происходит.
Поттер, хватающий ртом воздух, скользкий от пота, заёрзал под ним, и Драко обхватил его поперёк торса, крепко удерживая на месте. Ему почти захотелось поблагодарить Поттера за такой восхитительный подарок, но он знал, что слова, вероятно, смутят Поттера, и решил, что ему лучше продолжать придерживаться роли властного доминанта, которая так хорошо служила ему все эти дни. Он с трудом мог поверить в собственную безрассудную смелость. Он не только обезоружил Гарри Поттера, но и приказывал ему, порол и оттрахал почти до потери сознания.
Будто напоминая, что всё это реально, его член дёрнулся глубоко в теле Поттера. Драко, наконец, заметил, что он развалился на безропотно терпящем это парне, и что пальцы Поттера крепко сжаты вокруг слизеринских галстуков, которые связывали его запястья.
Драко неохотно отстранился, двигаясь как можно медленнее и проводя ладонями по каждому дюйму кожи Поттера, до которого мог дотянуться. Его влажный член легко выскользнул, и Драко пришлось подавить весьма пугающее желание наклониться и вылизать покрасневшее отверстие дочиста, - все же реакция Поттера на его язык была удивительной.
Драко хотел ещё. Его член начал вставать от одной лишь мысли о римминге, и Драко застонал, уткнувшись лбом о лопатку Поттера.
Он не мог. Время близилось к полночи, и утром их обоих ждали занятия. Кроме того, Поттер обещал вернуться
Когда пожелаешь, для чего захочешь.
Он подавил дрожь от переполняющих его эмоций и прижался губами к расселине между поттеровских ягодиц, зарабатывая тихий вздох. Драко улыбнулся и наклонился ниже, освобождая его лодыжки.
Поттер свёл ноги и попытался сменить позицию на кресле, неуместно вспомнив про скромность, отчего Драко захотелось лишь снова развести его ноги в стороны. Он провёл рукой по покрасневшей заднице Поттера в лёгком наказании.
Поттер вздрогнул, но не проронил ни звука, и Драко оставил мучения, чтобы натянуть собственное бельё вместе с брюками. Он не стал обременять себя снятием одежды пока трахал Поттера, что каким-то образом лишь обострило ощущения.
Драко подошёл к спинке кресла и дёрнул за путы Гарри, но они затянулись настолько, что узлы стало нереально развязать руками. Поттер продолжал держать голову опущенной, уставившись в сидение. Его очки уже давно упали с лица и лежали возле колен.
Драко вытащил палочку и заклинанием развязал галстуки. Поттер тут же нацепил очки, спустился с кресла и закружил по комнате в поисках своей одежды, выглядя при этом пугливее дикого оленя. Малфой лениво наблюдал, как он снова натянул одежду, даже не потрудившись наложить Очищающее - возможно, потому, что его палочка всё ещё была спрятана в мантии Драко. Мысль о том, как Поттер, забрызганный своим собственным семенем и пахнущий сексом, возвращается в свою спальню, забавляла его. Драко даже захотелось придержать палочку Поттера до завтра, но он знал, что подобное могло положить конец их встречам. Малфой инстинктивно понимал, что нужно найти идеальный баланс в их отношениях, чтобы по-прежнему держать Поттера в своей власти.
Когда Гарри полностью оделся и накинул на плечи мантию-невидимку, оставляя видимой одну лишь голову, он повёрнулся к Драко и с неохотой посмотрел ему в глаза.
– Я могу получить назад свою палочку? – вежливо спросил он.
Драко подошёл к своей отброшенной мантии и поднял её.
– Разумеется, – сказал он и извлёк палочку из кармана, протянув её Поттеру.
К его чести, Поттер не стал выхватывать остролист из его рук, - вместо этого он осторожно взялся за протянутый ему конец и терпеливо ждал, пока палочку отпустит Драко.
Как только Драко это сделал, Поттер быстро зашагал в сторону двери.
– Поттер! – хрипло позвал Драко. Поттер замер, оставив одну руку покоиться на ручке двери и вздрогнув под мантией-невидимкой, когда к нему приблизился Драко. – Ты забыл про свою награду.
Глаза Поттера расширились, и он повернулся вполоборота, чтобы уставиться на Драко.
– Мою… что?
Драко фыркнул.
– Ну, раз ты не хочешь…
– Нет, я… Я хочу! – быстро ответил Поттер.
– Отлично, – ответил Драко. Он поднял руку и подхватил Поттера за подбородок, прежде чем наклониться и поцеловать его губы. Поттер удивлённо вздохнул, но не отстранился. Драко провёл рукой по его шее и зарылся пальцами во влажные волосы, потягивая его ещё ближе.
Как по инструкции, Поттер приоткрыл губы, давая Драко доступ. Он с жадностью принял это приглашение, исследуя рот Поттера с осторожной яростью и намерением оставить невидимый знак обладания на каждом его дюйме. Когда он, наконец, отстранился, Поттер выглядел почти изумленным, и Драко почувствовал прилив удовлетворения. Он сомневался, что кто-то когда-то целовал Поттера лучше.
А затем нахмурился, не оценив по достоинству мысль о том, что Поттера вообще кто-то целовал.
– Завтра, – резко напомнил он, и Поттер кивнул, прежде чем натянуть капюшон мантии на лицо. Он выскользнул за дверь и сбежал.
Когда дверь захлопнулась, Драко улыбнулся, почувствовав блаженное головокружение. Чувство лишь усилилось, когда он оглянулся на кресло и заметил трусы Поттера, лежащие на полу возле богато украшенной мебели. Он так торопился сбежать, что напрочь о них забыл.
Глупый гриффиндорец.
~~~//~~~
Гарри чувствовал себя комком нервов. Он почти пропустил завтрак, но знал, что беспощадные расспросы Гермионы не прекратятся никогда, если у него не будет чертовски хорошего оправдания. Он сидел за столом и притворялся, что ест, ковыряя кусочек тоста. По правде говоря, его желудок будто узлом завязался, и одна лишь мысль о еде вызывала у Гарри рвотные позывы.
Малфой наблюдал за ним и во время еды, и вне Большого зала, и Гарри не мог подавить румянец, когда замечал его взгляд. Невозможно было не почувствовать прилив крови каждый раз, когда эти серые глаза останавливались на нём.
Слишком много помнили эти глаза, и каждый раз они вызывали вспышку стыда.
Стыда... и чего-то ещё. Каждый раз, когда Гарри садился, его задница отзывалась болью. Из-за синяков на ягодицах и мучительного жжения в никогда ранее не использованных подобным способом мышцах он находился в состоянии почти постоянного дискомфорта.
Тем не менее, мысли о том, от чего именносаднил его зад, заставляли Гарри задержать дыхание уже дюжину раз, пока он вспоминал руки Малфоя, его язык и член... Гарри прижал ребро ладони к своей эрекции, надеясь, что никто из сидящих вокруг не заметил этого движения. Он не осмеливался взглянуть на стол Слизерина, понимая, что один конкретный платиновый блондин точно заметил.
Гарри думал о своей незаконченной домашней работе по Зельеварению и не сводил глаз с тарелки, иногда передвигая еду, чего было достаточно, чтобы удовлетворить острый взгляд Гермионы, и вздохнул с облегчением, когда возбуждение спало, а завтрак, наконец, закончился. Он ушёл вслед за Роном и Гермионой обратно в Гриффиндорскую башню, так и не взглянув на Малфоя.
Его собственные слова эхом отзывались у него в голове.
Вернусь. Когда пожелаешь, для чего захочешь.
Он почти боялся получить записку от Малфоя с назначенным временем встречи, потому что где-то глубоко под страхом скрывалось пугающее чувство предвкушения.
Однажды поднявшись в свою спальню, Гарри замер, увидев маленькую плоскую коробочку, лежащую на его кровати. Он бросился к ней и незаметно подтолкнул под подушку, прежде чем её заметил Рон, и благодарил случай за то, что друг шёл позади него.
Рон пытался найти учебник по Зельеварению и всё равно не заметил движения Гарри.
– Вот ты где, – сказал он и вытащил учебник наружу. – Ты свой взял?
– Ага. Слушай, ты иди без меня, – сказал Гарри. – Я должен подправить домашку. Только сейчас вспомнил.
Рона его слова не убедили.
– Да?
– Иди. Я постараюсь прийти вовремя, но если не выйдет, то нам нет смысла опаздывать обоим.
Рон кивнул.
– Ладно. Я передам Гермионе. Она, наверное, в обморок свалится от счастья, когда узнает, что ты работаешь над домашкой, – хихикнул он.
Гарри заставил себя рассмеяться и подождал, пока шаги Рона затихнут, прежде чем развернуться и выхватить коробочку. Он откинул крышку, и из коробки выпала небольшая открытка, но внимание Гарри было приковано к остальному её содержимому.
Он в ошеломлённом изумлении вытащил из неё нечто.
Трусы. Женские трусы. Мизерный клочок изумрудно-зелёного шёлка с кружевами.
Гарри смущенно отбросил бельё и поднял открытку, которая гласила: «Ты оставил у меня свое бельё, так что я приобрёл тебе новое. Надеюсь, сегодня ты будешь в нём. Весь день. Я буду проверять».
Гарри с трудом сглотнул и снова поднял бельё, скользя пальцами по узорчатому кружеву. Идея надеть их вызывала беспокойство, но мысль о Малфое, который будет проверять… Лицо Гарри вспыхнуло, и он быстро стянул свои брюки вместе с бельём, проскальзывая в шёлк. Вышло куда эротичнее, чем он ожидал.
Шёлк, соприкасающийся с ягодицами и мошонкой, был великолепно мягким. Передняя часть белья едва прикрывала член, - головка выглядывала вне зависимости от того, как Гарри пытался её заправить.
– Форменное сумасшествие, – пробурчал он.
Но даже если и так, он всё равно натянул поверх них свою одежду и кинул в записку Инсендио, прежде чем выбежать из спальни и в последний момент успеть на Зельеварение.
~~~//~~~
Поттер выглядел напуганным. Под глазами залегли тёмные круги, а волосы выглядели так, будто он даже не пытался их расчесать с последней ночи, проведённой с Драко, - эта мысль Драко весьма понравилась. За завтраком Поттер чудесным образом краснел и часто ёрзал на своём месте, и Драко дважды ловил взглядом, как он трёт свои запястья.
Каждый раз, когда их глаза встречались, Поттер краснел и отворачивался, в конце концов заработав один или два подозрительных взгляда со стороны Грейнджер, которая тут же переводила их на Драко, который в свою очередь предпочитал делать вид, что ничего не замечает.
По правде говоря, только это он и мог делать, чтобы не пялиться на Поттера и каждое его движение. Драко хотел прикоснуться к его синякам и напомнить, кто их поставил. Хотел снова поцеловать эти губы, посасывать и кусать те части тела Поттера, которых не касались другие люди.
Эти мысли сводили с ума.
Поттер прибыл на Зельеварение в своей обычной торопливой манере, врываясь в кабинет и падая на своё место за секунды до начала. Его глаза нашли глаза Драко сразу, как он вошёл в кабинет, но он тут же покраснел и отвернулся.
Взгляд Драко лениво мазнул по нему, и он задумался, надел ли Поттер его маленький подарок. Драко выпросил бельё у Панси, зная, что у этой распутницы всегда найдётся несколько «специальных» пар для особых случаев. Драко сразу привлекли именно изумрудные; они напомнили ему глаза Поттера.
Драко не смог ничего понять по поведению Поттера, - тот краснел с самого утра, и сейчас вроде как ничего не изменилось.
Занятие, казалось, длилось целую вечность. Драко сварил нужное зелье и наблюдал, как Поттер неумело нарезает нужные ингредиенты и уничтожает своё варево, добавив слишком много гроздовника. Драко вздохнул. Честное слово, Поттер был жалок. Драко понятия не имел, что же в этом идиоте так его притягивало, кроме как его задница. И, возможно, губы. Ну и руки. И, конечно же, великолепный член вместе с очаровательной мошонкой...
Драко решительно вернул свои мысли в русло зельеварения, накрыв котелок крышкой и потушив под ним огонь. Он мечтал, чтобы его эрекция спала, и был бесконечно благодарен за свободный покрой мантии.
После занятий он был первым, кто собрался и выскользнул за дверь. Он ждал в коридоре, который вёл в кабинет Зельеварения, и провожал взглядом учеников, направившихся в Большой зал. Поттер со своими дружками был в числе последних, и Драко наблюдал, как они шли и премило о чём-то болтали. Поттер, казалось, наконец-то расслабился, но Жалящее проклятие Драко тут же положило этому конец.
Поттер взвизгнул и потёр свой зад. Драко ухмыльнулся, когда Грейнджер спросила, в чём дело.
– Я… эм… забыл кое-что. Я вас догоню! – громко сказал он.
Грейнджер и Уизел с сомнением посмотрели на него, но пожали плечами и двинулись дальше, а Поттер ждал, пока они уйдут, делая вид, что ищет что-то в сумке.
Мимо проскользнул последний из студентов, и Поттер развернулся и зашагал к укрытию Драко
– Больно вообще-то! – прошипел он.
– Это Жалящее проклятие. Оно и должно причинять боль, – сухо ответил Драко. Он вскинул руку и схватил плохо завязанный галстук Поттера, подтаскивая его к себе до тех пор, пока они не соприкоснулись грудью. Взгляд Поттера был полон злобы.– Кроме того, тебе же нравится боль, помнишь? – Драко понизил голос и, добавив в него столько опасных нот, на сколько был способен, спросил: – Ты надел их?
Взгляд Поттера помутился, а глаза расширились, когда он сглотнул. Поколебавшись всего мгновение, он кивнул.
Драко ухмыльнулся, как чеширский кот.
- Дай-ка взглянуть, - он ослабил хватку на галстуке Поттера, даруя ему некоторую свободу.
Пальцы Поттера возились с замком брюк, и Драко в очередной раз пришёл в восторг от его незамедлительного, безропотного согласия, хотя Поттер то и дело нервно оглядывался на открытый коридор.
Одежда распахнулась, являя миру узкую шёлковую полоску. Драко отпустил галстук Поттера и положил обе руки на пояс его брюк, приспуская их ещё ниже. Открывшийся вид приковывал к себе внимание.
Под взглядом Драко член Поттера начал подниматься, натягивая ткань и головкой выглядывая из-под тонкого кружева. Драко внимательно наблюдал за происходящим и провёл языком по внезапно пересохшей нижней губе.
Блять.
Он провёл ногтями по эрекции Поттера, слегка царапая её сквозь ткань и вырывая у Поттера мучительный стон. На кончике этого великолепного члена выступила капелька смазки, и Драко пришлось изо всех сил бороться с желанием наклониться и снять её языком.
Вернув себе голос, он прошептал:
– Очень хорошо, Поттер. Вижу, они тебе нравятся. Скажи, что они тебе нравятся.
– Мне… Мне они нравятся, – выдохнул Поттер и задрожал, когда Драко дразняще провел ногтями по шёлку.
– Хочешь, чтобы я выпорол тебя в них?
Поттер вздрогнул и судорожно втянул в себя воздух.
– Да, – его голос был едва различим.
Салазар. Драко был возбуждён до предела. Проигрывая сражение своим желаниям, он импульсивно опустился на колени и лизнул головку, растерев солоновато-горькую смазку по нёбу и решив для себя, что на вкус оказалось не так уж плохо, особенно если учитывать тот факт, что от этого незамысловатого движения Поттер сильно задрожал и запрокинул голову, издав громкий полузадушенный стон.
Драко накрыл головку губами и осторожно всосал её в рот, языком начисто вылизывая дырочку уретры. Руки Поттера крепко сжали волосы Драко, когда по его телу прошла очередная волна дрожи.
С тихим цоканьем Драко поднялся на ноги, и руки Поттера исчезли с его головы.
– Как тебе не стыдно, Поттер. Прикасаться к моим волосам без разрешения - это нарушение, заслуживающее наказания. Жду тебя сегодня в одиннадцать. Не опаздывай, – Драко развернулся, чтобы уйти, но остановился и обернулся через плечо. – О, и никакой дрочки. Я узнаю, если ты кончишь, – он большим пальцем указал на промежность Поттера. – И не снимай их.
И с этими словами Драко лёгким шагом покинул страшно возбуждённого гриффиндорца.
~~~//~~~
Гарри с трепетом вошёл в комнату и нахмурился, заметив, что в ней темно. Не горело ни единой приветственной свечи, никакого света из окон – Хогвартс окружили облака, и на улице было мрачно и промозгло.
Гарри поднял палочку, на этот раз крепко сжимая её в руке, и бросил Люмос, отчаянно моргая от его яркости.
– Ты рано, Поттер. Я впечатлён.
Малфой сидел на кресле, которое прошлой ночью занимал Гарри, и выглядел чрезвычайно расслабленным и небрежным в своей белой рубашке и тёмных брюках.
Казалось, будто он владел всем в этой комнате, включая Гарри, и следующие слова лишь укрепили это впечатление.
– Подойди сюда.
Гарри почувствовал раздражение от властного тона Малфоя, но затем он поднял палец и поманил к себе, как делал уже дважды до этого, и Гарри задержал дыхание, вспомнив всё, что делал с ним Малфой. Ноги пронесли его вперед, и он остановился только когда оказался рядом с креслом.
Малфой взмахнул палочкой и зажёг свечи. Гарри потушил Люмос, нелогично радуясь более спокойному свету. Малфой указал на пол между ног, и Гарри с трудом сглотнул, прежде чем пройти на указанное место. Он уставился на Малфоя, который выглядел слишком расслабленным. Палочка Гарри всё ещё была у него в руке, но казалась совершенно бесполезной.
Малфой поднялся и взялся за палочку Гарри двумя пальцами, будто не был окончательно уверен, что Гарри его не проклянет.
Гарри почувствовал, как внутри всё скрутило от напряжения, когда Малфой положил его палочку вместе со своей на сиденье кресла, но болезненное чувство ослабло, стоило Малфою заговорить.
– Снимай брюки.
Сердце Гарри забилось быстрее, когда он отбросил обувь и расстегнул штаны. Он позволил им упасть, а затем перешагнул, прежде чем откинуть их под кресло, ближе к обуви. Разумеется, он по-прежнему был в изумрудных женских трусах, но его эрекция была частично прикрыта подолом футболки.
– Верх тоже.
Гарри покраснел и, подчинившись, стянул чёрную футболку через голову, отбросив её в сторону. Он стоял перед Малфоем в одних лишь женских трусах, что смущало бы куда сильнее, если бы не сосредоточенное выражение лица Малфоя. Гарри чуть в обморок не упал в коридоре подземелья, когда Малфой опустился на колени и взял головку его члена в свой обычно ухмыляющийся рот.
От этого воспоминания член дёрнулся, и Гарри понял, насколько он был близок к разрядке. Весь день он был полувозбуждён, и пришлось приложить все усилия, чтобы не послать приказ Малфоя к чёрту и не довести себя до оргазма.
Головка члена уже показалась из-под края трусов; шёлка и кружев было слишком мало, чтобы скрыть его эрекцию.
– Очень хорошо, Поттер, – сказал Малфой и потянулся снять выступившую капельку смазки Гарри холодным пальцем. Гарри вздрогнул от прикосновения, а затем уставился на то, как Малфой поднёс палец к губам и слизал каплю языком.
Мерлин, он не сможет долго терпеть. Он уже дрожал, пытаясь сопротивляться надвигающемуся оргазму.
Малфой наклонился и слегка подул на головку члена. Гарри пришлось сжать ладони в кулаки, отчаянно желая вытянуть их и прижать рот Малфоя к своему члену, умирая от желания ощутить его язык. Будто прочитав его мысли, Малфой это и сделал, взяв головку в рот и закружив вокруг неё языком. Гарри запрокинул голову и застонал, беспомощно вздрагивая.
– Хочешь кончить, Поттер? – спросил Малфой и слегка царапнул зубами чувствительное место под головкой, языком отодвинув край шёлкового кружева.
– Да, Мерлин, да, – глухо выстанывал Гарри.
– И ты не дрочил сегодня?
Малфой потянул бельё пальцами вниз, полностью оголяя член Гарри и оставляя яйца покоиться на кружевной окантовке. Гарри смущённо покачал головой, но вовремя понял, что Малфой за своим занятием не видит его движений.
– Нет, – ответил он скрипучим голосом.
Язык Малфоя ласкал член Гарри от головки к основанию и обратно. Ногти Гарри впились в ладони ещё сильнее.
– Очень хорошо, – прошептал Малфой. – Теперь можешь кончить.
Сказав это, Малфой втянул член Гарри в рот до самого основания. От неожиданности Гарри с криком кончил, судорожно вздрагивая и выплескивая, казалось, тысячи литров спермы в невообразимо горячее горло Малфоя.
Малфой проглотил всё до капли, продолжая сосать и облизывать Гарри, пока его дрожь не прекратилась. Гарри изо всех сил старался не рухнуть на пол, - дрожали ноги. На месте его удерживали лишь руки Малфоя, обхватившие его бёдра.
Он с запозданием заметил, что его пальцы запутались в светлых волосах. Малфой отстранился, в последний раз дразняще проведя языком по всей длине, от чего тело Гарри прошило судорогой. Серые глаза встретили его глаза с укоризной во взгляде.
– Поттер, что я говорил насчёт своих волос?
Гарри одёрнул руки и вздрогнул, когда пара волосков, зацепившись за пальцы, выдернулись, тем самым ещё сильнее раздражая Малфоя.
– Что ж, теперь, когда ты получил награду за свою покорность и своевременное появление, пришло время твоего двойного наказания за неспособность держать руки при себе.
Гарри надулся, задаваясь вопросом, что такого ужасного было в желании коснуться идеальных волос Малфоя, которые, к слову, оказались мягкими и очень приятными на ощупь, но слово «наказание» быстро развеяло его раздражение. Его поникший член мгновенно ожил, выказывая полную готовность ко всему, что на сегодня подготовил для него Малфой.
Пальцы Малфоя взялись за край зелёных трусиков и натянули их обратно на член Гарри, закрывая его целиком. Затем он поднялся на ноги, встав так близко к Гарри, что их торсы соприкасались. Шёлк рубашки Малфоя касался сосков Гарри, и даже они были настолько чувствительны, что Гарри чуть не вздрогнул. Он поборол желание отступить; малейший акт неповиновения позволял Малфою сделать с ним что угодно, и он заочно разрешил Малфою всё.
Малфой, однако, никак этого не прокомментировал, только отодвинулся и обошёл кресло, останавливаясь у него только лишь для того, чтобы забрать их палочки с сидения, а затем прошёл в другую часть комнаты. У стены стояла огромная коричневая софа, и он остановился рядом с ним.
– Подойди, Поттер.
Гарри повиновался, зашагав по комнате босиком и мечтая хоть о каком-нибудь ковре. Он замер рядом с Малфоем, который ухмыльнулся ему, выглядя при этом ещё красивее, чем когда-либо прежде.
Для себя Гарри решил, что это сосание членов заметно влияет на чью-то привлекательность.
– Я однажды упомянул, что неплохо было бы приковать тебя к постели, Поттер, – Малфой направил палочку на софу, которая начала меняться и увеличиваться в размерах до тех пор, пока на ее месте не возникла огромная кровать, рассчитанная на четырех человек.
Гарри почувствовал что-то отдалённо смахивающее на ужас, особенно когда Малфой выкрикнул «Акцио кандалы!».
Несколько полос металлических цепей пролетели через комнату и повисли на вытянутой руке Малфоя. Гарри уставился на них. Малфой же это несерьёзно?..
Это было уже слишком; он уже позволил гораздо больше, чем должен был позволять. Гарри сделал шаг назад, покачав головой.
Малфой бросил кандалы на кровать и схватил Гарри за запястье, не давая ему сбежать и смотря на него спокойным взглядом.
– Испугался, Поттер? – спросил он шёпотом. Несмотря на слова, в голосе не было ни намёка на насмешку.
Гарри испугался. Честно говоря, он был в ужасе. Всё это было безумием. О чём он вообще думал, разрешая Драко Малфою... всё, что он пожелает? Гарри, должно быть, свихнулся. Отец Малфоя работал на Волан-де-Морта, безумного волшебника, решившего любой ценой прикончить Гарри. Вверять себя целиком и полностью в руки Драко было больше, чем глупостью.
Малфой вздохнул, а затем протянул Гарри его палочку.
– Ты в любую секунду сможешь освободиться, Поттер, обещаю.
Гарри взял палочку рукой, свободной от хватки Малфоя, и её вес слегка его успокоил. Он хотел спросить «Тогда зачем это всё?», но решил промолчать. Малфой, казалось, был сумасшедшим не меньше Гарри, иначе бы он никогда не встал перед ним на колени возле кабинета Зельеварения.
Мерлин, воспоминания об этом по-прежнему вызывали трепет.
– Все происходящее никогда не покинет стен этой комнаты, – прошептал Гарри.
Малфой стоически вытерпел его взгляд.
– Определённо нет.
Нелогично и, возможно, даже безумно, но Гарри доверился ему. Если бы он хотел, он бы уже выдал секрет Гарри. От приближённых к Малфою слизеринцев в сторону Гарри периодически прилетали шепотки, смешки и странные взгляды, но никто из них не обращал на него внимания больше, чем обычно.
Гарри сделал глубокий успокаивающий вздох.
– Хорошо.
Малфой, казалось, засиял, как свеча, что заставило бы Гарри улыбнуться, если бы он не продолжал нервничать из-за металлических оков на кровати и не задавался вопросом, на что он только что дал свое согласие.
– На кровать, – сказал Малфой. – Лицом вниз.
Он отпустил запястье Гарри, и Гарри влез на кровать, растянувшись лицом вниз, как и было сказано. Он держал палочку, желая доверять Малфою, но всё же не до абсурдного. Несмотря ни на что, Гарри ахнул, когда первая холодная стальная манжета защелкнулась вокруг его запястья. Малфой потянул за цепь к краю кровати и прикрепил другой ее конец к изголовью. Он проделал то же самое и с лодыжками Гарри, раздвинув ему ноги, и, наконец, со вторым запястьем.
Гарри внезапно обрадовался шёлковым трусам - они позволяли ему не чувствовать себя полностью открытым и уязвимым. А ещё он удивился, когда Малфой подложил ему под голову сложенную мантию. По запаху Гарри понял, что мантия принадлежала самому Малфою.
– Мерлин, Поттер, ты сейчас такой… – голос Малфоя был едва слышен, и Гарри приподнял голову, чтобы взглянуть через плечо, но Малфоя там уже не было.
На мгновение Гарри почувствовал приступ паники, решив, что Малфой его здесь бросил, а затем мысленно ударил себя по лбу, потому что его палочка по-прежнему была у него в руке. Он в любой момент мог освободиться и уйти.
Когда Малфой вернулся, его голос снова был громким и уверенным.
– Итак, Поттер. Двойное наказание. Твоё обычное наказание - десять ударов, так? Я знаю, что ты вынесешь и двадцать, но я, пожалуй, начну с десяти, а там посмотрим. И я принёс кое-что новенькое, попробовать.
Это привлекло внимание Гарри, и он взволнованно поднял голову, снова оглядываясь через плечо, но что бы Малфой ни держал, это было вне поля зрения Гарри.
– Малфой? – позвал он, стараясь скрыть нервозность.
– Тишина, Поттер. С этого момента тебе запрещено говорить.
Гарри раздраженно сжал губы, но всё же лёг щекой на мантию и напрягся, когда кровать слегка прогнулась. Колено Малфоя коснулось бедра Гарри, когда он опустился на кровать рядом с ним, и, несмотря на собственное согласие, Гарри чуть не соскочил с кровати, почувствовав прикосновение к своим ягодицам, хоть это и была всего лишь рука, осторожно поглаживающая левую ягодицу.
– Расслабься, – сказал Малфой. – Это всего лишь моя ладонь.
Гарри успокоился, странно радуясь тому, что Малфой потрудился его утешить. Рука Малфоя на мгновение коснулась шёлка трусиков, а затем оттянула эластичный край кружева, резко отпуская. Едва ощутимый щелчок ткани по коже был лишь предвестником того, чего так ждал Гарри, и он был полностью готов к первому удару малфоевской ладони.
– Один, – сказал Малфой.
Гарри встретил волну боли, уже знакомую и почти необходимую.
– Два.
Рука Малфоя хлопнула его по другой ягодице, и Гарри вздрогнул от острой боли. Цепи на его лодыжках звенели при каждом движении.
«Три» лёг немного ниже первого, и кончики пальцев Малфоя скользнули по ткани, закрывающей мошонку Гарри, когда громкий звук стих.
Четвёртый и пятый удары приземлились на бёдра Гарри, едва коснувшись его ягодиц. Несмотря на оргазм несколько минут назад, член Гарри начал подниматься, а дыхание становилось всё тяжелее с каждым ударом. Одна рука сжала палочку, а ногти другой воткнулись в ладонь.
– Шесть, – сказал Малфой, и Гарри вскрикнул, когда что-то совершенно отличное от ладони полоснуло его по заду, оставляя после себя горящую полосу. – Я же сказал, что принёс кое-что новенькое.
Блять, что это было? Без сомнения что-то кожаное, но не хлыст. Мягче и гибче, что-то вроде… ремня. Тонкий ремень или полоска кожи.
– Нравится? – спросил Малфой, и свист в воздухе предупредил Гарри о седьмом ударе до того, как он опустился на ягодицы.
Гарри дёрнулся в своих оковах и толкнулся членом в матрас, почти плача.
Он хотел покачать головой в несогласии, но шло бы оно всё на хер - ему оченьнравилось; нравилось сильнее, чем он мог себе представить. Малфой выждал некоторое время, видимо, ожидая гарриного протеста, но потом довольно вздохнул и нанёс очередной удар.
Восьмой удар приземлился на бедра Гарри и щелкнул по его яичкам. Он простонал от взрыва удовольствия и беспомощно извивался.
- Блять, Поттер, - произнес Малфой хриплым голосом, и Гарри почувствовал, как он стянул бельё вниз, оголяя задницу Гарри и, благодаря его растянутому положению, выставляя на обзор его сфинктер.
Гарри должен был смутиться, но вместо этого он возбудился ещё сильнее. Ему пришлось закусить губу, чтобы не начать вымаливать девятый удар, но он не смог совладать с желанием качнуть бедрами, и Поттер настолько, насколько это было возможно в его положении, приподнял зад в немой мольбе.
Он слышал тяжёлое дыхание Малфоя, а затем следующий удар ударил его обнаженную плоть, побуждая его снова толкнуться в матрас и посылая вихрь из боли и удовольствия напрямик к его члену.
Десятый был самым сильным ударом, оставив то, что должно было проступить рубцом поперёк одной из ягодиц и бедра, но Гарри было плевать. Он почти потерял рассудок и нуждался в большем.
Он слышал, как Малфой пробирается через его бедро, чтобы устроиться между его разведёнными ногами. Малфой положил обе руки на его пылающую огнём задницу и грубо раздвинул ягодицы. Дыхание Малфоя было рваным и громким, когда он опустился на колени за Гарри, смотря на его самое сокровенное место и, может быть, только туда, и Гарри ему это позволил, хотел этого, нуждался в том, чтобы Малфой разглядывал его и, возможно, коснулся.
Гарри почти всхлипнул, а из его горла вырвался крик, когда он почувствовал язык Малфоя, этот великолепный, невероятный, изумительный язык, снова касающийся его ануса. Он не знал, откуда у Малфоя взялась такая необходимость пробовать его там, но мог лишь молчаливо благодарить, потому что это попросту не могло надоесть. Он понял, что кандалы сильно мешают толкнуться задом к лицу Малфоя, и мог лишь извиваться на своём месте.
Малфой, похоже, этого не замечал. Его язык толкался в Гарри, вылизывая и поглаживая, будто это было самое вкусное, что он когда-либо пробовал. От смеси дьявольского жжения, вызванного руками Малфоя на его саднящем заде, и непередаваемого ощущения малфоевского языка, Гарри мог только извиваться и задыхаться.
Губы Малфоя прижались к сфинктеру, и он изо всей силы всосал нежную кожу, опустив руку, чтобы сжать гаррину мошонку. Гарри так сильно вжался в матрас, что побоялся тут же кончить, потому что это было… ох! Изо рта вырвался гортанный крик.
Губы Малфоя отстранились.
– Не кончать, – предупредил он.
Гарри хныкал, дёргался в кандалах, нуждаясь в том, чтобы этот великолепный развратный рот вернулся обратно, и он готов был сделать что угодно, лишь бы это произошло. К его облегчению, он вернулся, и язык Малфоя безжалостно закружил вокруг плотно сжатого кольца мышц. Гарри снова вскрикнул, когда его тело попыталось затащить язык Малфоя внутрь.
Трахал. Он трахал его. О, Мерлин, Драко Малфой трахал его своим языком. Внутрь. Наружу. И всё по кругу, иногда чередуя с лёгким посасыванием.
Гарри готов был трахнуть матрас, чтобы хоть как-то облегчить давление на член от страстного желания кончить, но плотная хватка Малфоя не давала ему двигаться. Он мог лишь поджимать яйца и тереться ими о ладонь Малфоя с каждым восхитительным толчком языка.
Малфой снова отодвинулся, и Гарри почти зарыдал, услышав быстрое заклинание, которое выпустило его лодыжки на свободу. Ещё одно заклинание заставило исчезнуть бельё - Гарри вспомнил, что они по-прежнему были на его ногах, лишь когда их не стало.
– Поднимайся, Поттер, – хрипло потребовал Малфой. – Поднимайся и становись на колени.
Гарри послушно начал подниматься, обнаружив, что это тяжелее, чем ожидалось, когда его руки были всё также широко раскинуты. Он отбросил палочку и пополз вперёд, пока не смог схватиться за древесину изголовья в поисках равновесия.
Прежде чем он смог успокоиться, Гарри почувствовал головку малфоевского члена против своего входа.
– Шире, – приказал он.
Гарри тут же раздвинул ноги и чуть не отключился, когда головка вошла в его тело. Он затаил дыхание, пока Малфой входил в него со сводящей с ума медлительностью. Он заполнял его тело медленно, до тех пор, пока мошонка Малфоя не коснулась гарриной, а прижавшийся к заду таз не послал волны жаркой боли.
– Как хорошо, – прошептал Малфой. – Салазар, как же хорошо. Трахни себя моим членом, Поттер, – Гарри удивленно вскинул голову. – Делай, как я сказал, – резко добавил он.
Гарри сглотнул и двинулся вперёд, соскальзывая с члена Малфоя почти так же медленно, как он входил. Когда горячий ствол почти покинул его тело, Гарри толкнулся назад, чуть резче. Он на пробу повторил движение, пока не поймал нужный темп. Малфой совсем не двигался и не касался его, если не считать легкую хватку на заднице. Он ничего не делал, чтобы направить движения Гарри, и он начал двигаться быстрее.
Гарри крепче схватился за изголовье, чтобы увеличить амплитуду, а затем стал снова и снова насаживаться на член Малфоя, трахая себя и пытаясь найти эту великолепную… вот здесь! Удовольствие пронзило его тело лёгким покалыванием, и он продолжил толкаться вперёд и назад, сжимая в себе член Малфоя. Его собственный член покачивался в воздухе, и Гарри почти плакал от необходимости прикоснуться к нему, но Малфой не двигался, а кандалы не позволяли ему потрогать себя самому.
Задушенный крик вырвался из его горла, когда Малфой крепче ухватился руками за его бёдра и резко толкнулся навстречу, ударяя по бёдрам Гарри и засаживая ещё глубже.
Ещё толчок, и ещё один, и Гарри подумал, что он кончит, о, Мерлин, он был близок к этому, так близок, и это было просто великолепно…
Малфой толкнулся в него ещё пару раз, а затем бессмысленно что-то прокричал. Гарри почувствовал его дрожь и ещё один легкий толчок. Их движения стали легче, более скользкими от спермы кончившего в него Малфоя, и провалиться ему прямиком в котёл, если одна лишь мысль об этом не была горячее Адского пламени.
Рука Малфоя сомкнулась на его члене, и даже лёгкое касание к нему заставило Гарри поджать яйца.
– Кончи для меня, – прошептал Малфой ему на ухо, и Гарри кончил.
Он, наверное, сделал бы это и без разрешения, но было приятнее, куда приятнее повиноваться словам Малфоя, потому что Малфой был прекрасен. Он был ёбаным богом, и Гарри продолжал трахать себя его членом, толкаясь в кулак всё то время, что изливался на кровать, потому что не хотел останавливаться, не хотел, чтобы это вообще когда-нибудь прекратилось.
Его сперма испачкала кровать, хоть после того, что проглотил Малфой, её и не было много, но дрожь оргазма, током бьющая по нервам, казалось, всё продолжалась и продолжалась. Малфой, твёрдый и горячий, рухнул ему на спину.
Несмотря на потрясающее чувство, руки и ноги Гарри дрожали от напряжения. Он обмяк под весом чужого тела и почувствовал горячее тяжелое дыхание на своем загривке.
- Поттер, - выдохнул Малфой и протянул руку, чтобы коснуться лица Гарри.
Его фамилия прозвучала как молитва.
К собственному удивлению, Гарри ощутил, как Малфой оставил поцелуй на его шее, а затем услышал заклинание. Кандалы щёлкнули, освобождая его. Он с радостью притянул к себе руки и начал массировать запястья, но Малфой отвёл его пальцы и осторожно коснулся покрасневшей плоти.
Когда он заговорил, его губы касались гарриных волос.
– Я залечу их перед тем, как ты уйдёшь. И в следующий раз подложу что-нибудь внутрь. Может, мех. Или шёлк.
Малфой, казалось, говорил сам с собой. Гарри нахмурился и хотел запротестовать. В следующий раз? Малфой же должен был понимать, что следующего раза не будет. Это безумие. Они должны остановиться сейчас, пока всё не вышло из-под контроля. Хотя, по правде сказать, всё ужевышло из-под контроля, раз Малфой по-прежнему был глубоко в его теле и большими пальцами растирал покалеченную кожу на запястьях Гарри.
– Не уходи прямо сейчас, – сказал Малфой, хоть Гарри и не двигался. Не мог двигаться, пока Малфой лежал сверху. – Отдохни немного.
Гарри закрыл глаза.
«Только если немного, – подумал он, пытаясь прогнать мысль о том, как приятно было лежать под Малфоем, накрывающим его, будто одеялом. Даже жгучая боль в заднице - снаружи и изнутри - была восхитительна. – Всего чуть-чуть, и я влюблюсь».