Глава 13. факультет Слизерин
Кареты с лязгом остановились у каменных ступенек, ведущих к дубовым входным дверям в замок. Блэк вышел следом за Агнесс и Харрисом, бросив последний взгляд на необычных скелетообразных лошадей.
Новые знакомые тут же взяли его в оборот и повели внутрь замка. Вестибюль был ярко освещен факелами, и шаги учеников по мощенному каменными плитами полу отдавались в нем эхом. Все двигались направо, к двустворчатой двери, которая вела в Большой зал. Предстоял пир по случаю начала учебного года.
В Большом зале школьники рассаживались по факультетам за четыре длинных стола. Вверху простирался беззвездный черный потолок, неотличимый от неба, которое можно было видеть сквозь высокие окна. Агнес рассказывала ему о том, почему основатели решили добавить такое необычное дополнение к внутреннему интерьеру замка, цитируя «Историю Хогвартса» прямо как Гермиона когда-то, но без того энтузиазма. Скорее просто хотела рассказать новенькому о школе, в которой ему предстоит учиться ещё три года. Вдоль столов в воздухе плавали свечи, освещая серебристых призраков, во множестве сновавших по залу, и учеников, которые оживленно переговаривались, обменивались летними новостями, выкрикивали приветствия друзьям с других факультетов, разглядывали друг у друга новые мантии и фасоны стрижки.
Заняв место возле приятелей, Алиот стал мельком осматривать слизеринцев, которые хоть и держали статус представителей аристократии, вели себя свободно и раскованно. Не было никаких ужасных бесед, холодных безэмоциональных лиц, какие представляли когда-то в собственных фантазиях гриффиндорцы. Да и вряд ли они практиковали темную магию, особенно в Хогвартсе, не зависимо в гостиной они или нет. Все же, это были глупые стереотипы. Та же Морем, по ее словам, из семьи нейтралов, несмотря на то, что много поколений назад в их семье практиковали некромантию, отчего и была такая фамилия. Но у тех же Поттеров, как успел выяснить Блэк, в предках были некроманты, как тот же Игнотус Певерелл — возможный создатель их семейной мантии-невидимки. Харрис Уорнер же вообще был из светлых, но во время войны они были в другой стране, так как родители не желали рисковать жизнями детей. Поэтому Алиот мог лишь со смехом вспоминать эти глупые стереотипы, которые, увы, ещё надолго не перестанут ходить в школе Хогвартс.
Перестав рассматривать слизеринцев, к которым после распределения присоединились ещё несколько первокурсников, Блэк перешёл на преподавательский стол, где к собственному удивлению, заметил Реймонда, пославший ему теплую улыбку, когда заметил его взгляд.
— Нашим новичкам, — звучно заговорил Дамблдор, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, прервав рассматривающего преподавателей Алиота, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнезда! Придет еще время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки!
На столах появились различные изыски английской кухни. Как всегда, домовые эльфы со старанием приготовили еду для пира в честь начала учебного года. Приятный аромат еды так и витал по всему столу.
Недолго думая, Блэк пожелал приятелям приятного аппетита и принялся за ужин, стараясь быть аккуратнее. Столовый этикет у него был на приемлемом уровне, тем более, что Нарцисса, в их недолгое пребывание в их особняке, помогла справиться ему с некоторыми особо важными в нем моментами. Алиот теперь с ужасом смотрел в сторону гриффиндорцев, что, хоть и не уподоблялись Рону Уизли, вели себя слишком шумно во время приема пищи.
— Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал Дамблдор, когда они закончили ужинать. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста пятьдесят пятый раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча.
Он бросил минутный счастливый взгляд на учеников, чем уже изрядно нервировал не забывшего его поступок Блэка, после чего продолжил свою речь:
— В этом году у нас одно изменение в преподовательском составе. Уильямс Мальсильбер согласился принять на себя должность преподавателя по Защите от Темных искусств.
Алиот заметил, что тот все же изменил себе имя, видимо, не жаждая, чтобы его приписали к заключённому в Азкабане молодому Реймонду.
— Кроме того к нашей дружной семье в этом году присоединяется Алиот Блэк, переведенный с домашнего обучения к нам по семейным обстоятельствам. С этого года он будет учиться на факультете Слизерин.
Блэк в который раз был рад, что распределение для него было проведено в кабинете директора. Видеть эти взгляды презрения на лицах многих студентов, их шёпоты и сравнения его с остальными Блэками было отвратительно. Сразу вспомнился второй и четвертый курс, показавший ему, что даже будь он трижды героем, мнение народа о человеке непостоянство. Стоит тебе сделать что-то темное или редкое, как все поголовно забывают о твоих предыдущих заслугах. Пожалуй, за это он не любил британских магов. Но увы, пока он не освободит крестного Гарри и своего дядю из Азкабана, о теплой Франции можно было и не мечтать.
Директор закончил свою речь на квиддиче, после чего отправил всех в гостиные. Старосты Слизерина тут же собрали их в кучку и повели в сторону подземелий.
Раньше Блэк бывал в гостиной Слизерина только один раз, на втором курсе под оборотным зельем. Тогда он не особо рассматривал интерьер этого места. Впрочем, общая гостиная Слизерина была низким длинным подземельем со стенами из дикого камня, с потолка на цепях свисали зеленоватые лампы. В камине, украшенном искусной резьбой, потрескивал огонь, обогревая прохладное помещение.
Барнаби Ли произнес ежегодную речь старосты, рассказав об основных правилах слизеринцев и краткую историю. После чего в гостиную знакомой походкой, в чёрной длинной мантии, развивающейся при его ходьбе, как при ветре, вошёл декан факультета Слизерин Северус Снейп. Знакомые острые черты его лица, длинный с бугорком нос и болезненного вида желтоватая кожа заставили его улыбнуться уголками губ. Он уже не считал того мерзким ужасом подземелий, тем более Снейп единственный, кто хотя бы как-то пытался ему помочь. И пусть его характер оставался тем же, теперь он не был сыном ненавистного Поттера, и даже Сириуса Блэка, чтобы тот так сильно ненавидел его. Да и его знания зельеварения, благодаря наставникам, стали гораздо приличнее.
Окидывая всех холодным взглядом черных бездонных глаз, Северус Снейп произнес свою речь спокойным и даже немного теплым тоном. Он даже оставил его для короткого разговора, выделил отдельную комнату и рассказал немного об отце, Регулусе Блэке.
Всё же, быть слизеринцем не так и плохо, решил для себя Алиот в конце этого долгого дня. Слизеринцы в конце концов воспитанные порядочные люди, что не лезут к тебе и даже уважают, хотя бы за то, что ты Блэк. Они тихие, всегда готовы помогать, если им это выгодно, ведут себя непринужденно и не лгут тебе прямо в лицо, хотя могут увиливать. Слизеринцы всегда держаться друг друга. Когда остальные факультеты против тебя, они могут быть скованнее и вернее любого хаффлпаффца, как и говорилось в речи старосты.
Сыном же Регулуса Блэка же быть в таких обстоятельствах сложно. Если на родном факультете тебя поддержит даже декан, который был то ли другом, то ли приятелем Регулуса (приятно в кои-то веки не получать от него язвительные замечание о схожести с идиотом-отцом), то остальные скорее всего (за исключением умных и понимающих людей, вроде Чарли) назовут тебя темным магом («будто этому учат с детства! " — хочется крикнуть на такие нелепые замечания), чёртовы слизнем, сыном приспешника Волдеморта и даже вспомнят тебе преступление Сириуса Блэка, словно это он «предал» Поттеров. Точнее, для них Сириус — единственный, чьим сыном мог оказаться Алиот. От его брата все мгновенно почему-то забывают…
Но в целом Алиот решил, что к этому можно привыкнуть, тем более, если держаться своих и не вести себя редкостной сволочью, как в будущем вёл себя Драко Малфой.
— Блэк, как хорошо, что ты ещё не заснул, — вошёл в его комнату Харрис. Было уже поздно для дружеских разговоров, глаза слипались и хотелось спать, поэтому приход приятеля был лишним.
— Что-то случилось? Надеюсь не слишком важное, потому что уже слишком поздно, — спросил Алиот. Вряд ли Уорнер конечно решил бы его отвлечь в такое время время ради ерунды, но Блэк все равно решил уточнить.
— Конечно! У нас в гостиной сегодня вечеринка, даже декан придет. Он у нас только кажется нелюдимым, на самом деле даже приятный человек, если к нему не докапываться… В честь начала учебного года. Ты идёшь? — улыбнулся Харрис. Если Блэк и удивился, то ничего не сказал.
— Конечно, пойду, — произнес Алиот. Ему очень хотелось узнать о нынешних развлечениях слизеринцев. Он поднялся с кровати и внимательно посмотрел на приятеля, схвативший его резко за руку и быстро потащивший в гостиную факультета. Следующие два часа, пожалуй, были самыми интересными за весь день. Только ложась спать, на следующий день Блэк уже и не думал о том, чем он занимался на этой вечеринке. Вероятно, кто-то все же притащил на неё огневиски.