Глава 13
Предупреждение: данная глава содержит описание жесткости, которое включает в себя насилия, пытки, увечья и смерти. Подумайте, прежде чем прочитать ее!
***
Только безупречное воспитание не позволило Нарциссе начать грызть от волнения свои безупречно накрашенные ногти.
- Это действительно необходимо?
- Да, - отрывисто ответил Драко, перевертывая очередную страницу книги о легиллименции. Эта книга учила легиллиментов, как увидеть определенные воспоминания объекта.
- Ремус…, - Нарцисса умоляюще глянула на оборотня. – Разве это не слишком опасное задание для волшебника такого юного возраста?
- Я уже не ребенок, мама, - раздраженно рявкнул Драко.
- С ним все будет в порядке, - заверил Нарциссу Ремус.
- Ты на самом деле думаешь, что это сработает? – поинтересовался Рон, отказываясь от своего намерения не разговаривать с Драко. Теперь он был готов даже подвергнуть свое самолюбие нападкам слизеринца, лишь бы это помогло очнуться Гермионе.
- По всей видимости, это не заставит ее очнуться, - встревоженно откликнулся Драко. – Но поможет мне лучше понять, что ввергло ее в такое состояние, кроме того, я проверю, действительно ли Волан-де-Морт наложил на нее какое-нибудь заклятье, потому что я убежден в этом …
- Ты уверен, что для этого не существует другого способа? – нервно осведомилась Нарцисса.
- Да, я уже говорил об этом, мама!
- Прошу извинить меня, - язвительно отозвалась она,- за то, что я беспокоюсь о том, что мой единственный ребенок рискует повредиться умом, наблюдая за пытками, которым Тот-Кого-Нельзя-Называть подверг эту девочку.
- Тогда тебе следовало иметь больше детей, - бесстрастно парировал Драко.
- Дерзкий щенок!
Рон удивленно фыркнул и повернулся к другу. Тот же, сузив глаза, неотрывно наблюдал за Малфоем.
- Гарри! Эй!
- Что? Прости, я задумался, - но взгляд его ясно давал понять Рону, что они поговорят об этом позже.
- Отлично, - Драко захлопнул книгу и занял привычное место около Гермионы. Казалось, только сейчас он заметил стоящих неподалеку гриффиндорцев, и на его лице появилось раздраженное выражение, которое не раз в прошлом пугало студентов младших курсов. – Очевидно, мне следовало заранее начать продавать билеты всем желающим, - процедил он.
Люпин понимающе кивнул ему:
- Да, действительно. Давайте покинем комнату и…
- Что? – запротестовал Рон. – Что, если Гермиона проснется?
- Уизли, ты глухой или идиот? Я уже говорил тебе, что от этого она не очнется.
- Рон, - твердо произнес оборотень, не позволяя рыжему гриффиндорцу огрызнуться в ответ на слова слизеринца. – Драко необходимо сконцентрироваться и поэтому мы должны оставить его одного. Я буду ждать снаружи, так что, когда он выйдет, мы все узнаем. Пойдемте.
Как только дверь закрылась за последним из них, Драко сделал глубокий вдох и сосредоточился. То, что он собирался сделать, требовало огромной внутренней дисциплины. Сейчас ему нужно было начать быстро просматривать воспоминания Гермионы, подбираясь ближе и ближе к тому, которое рассказывало о нападении Волан-де-Морта. Но ему также предстояло противостоять ее попыткам не допустить его к воспоминанию.
Открыв глаза, он заглянул в пустые глаза гриффиндорки и снова проник в ее разум. Тревожное предчувствие вдруг настигло его: вероятно, сейчас он станет свидетелем таких ужасных деяний, которые не сможет даже осознать.
Через пятнадцать минут левый висок Драко взорвался болью, когда он, наконец, смог отыскать необходимое воспоминание. Он узнал место из Омута Памяти Поттера и начал ждать. Гриффндорские бараны сражались с Руквудом и Трэверсом. Надин Гойл ворвалась в помещение через стену, и в этот момент Альберто Забини подкрался к Грейнджер со спины, схватил ее и они аппарировали.
На этот раз Драко перенесся вместе с ней. Забини доставил гриффиндорку в старую, набитую рухлядью комнату, в которой их уже поджидал Темный Лорд. Драко вдруг с ужасом осознал, что ожидал Волан-де-Морт именно ее.
- А, маленькая грязнокровная подружка Поттера, - Лорд мгновенно призвал палочку гриффиндорки, в то время как Забини вытолкнул Гермиону вперед, заставляя ее упасть на грязный пол. – Прошло уже немало времени с тех пор, как я видел тебя последний раз, грязнокровка. Ты уже не та девчонка, какой была раньше, Гермиона Грейнджер.
Поднимаясь с колен, она не отрывала от него пристального взгляда, и сейчас она выглядела еще отважнее и сильнее, чем обычно.
- А ты все такой же ублюдок, каким был всегда, Том Риддл.
- Ах ты маленькая наглая сучка! – прошипел Забини, направляя на нее палочку.
- Это не понадобится, Альберто, - холодно заметил Волан-де-Морт, которого, казалось, забавляло неповиновение гриффиндорки.- Я буду иметь дело с маленькой наглой сучкой, - и неприятная полуулыбка-полугримаса исказила его лицо. – Она пытается скрыть свой страх…Гриффиндорка до мозга костей. Кроме того, она не может понять, почему ее дорогой Гарри до сих пор не ворвался сюда, чтобы спасти ее. Он вскоре будет здесь, я уверен. Но пока…давай немного развлечемся, грязнокровка. Круцио.
Она пронзительно закричала от мучительной боли, но не упала. Ее ноги тряслись, и все тело мелко подрагивало, пока она прилагала все усилия, чтобы держаться прямо. Драко не мог не ощутить гордости за ее силу воли – мало кто мог выстоять под наложенным на него Круциатусом, особенно если заклинание было наложено самим Темным Лордом.
Волан-де-Морт, казалось, был чрезвычайно удивлен:
- Так-так. Маленькая грязнокровка слишком горда для того, чтобы упасть? – он расхохотался, и Драко поймал себя на мысли, что никогда в жизни не слышал ничего более отталкивающего. – А я люблю, когда мне бросают вызов. Круцио.
На этот раз она все-таки упала и сжалась в комочек на полу, корчась от боли и издавая душераздирательные вопли.
Глаза Волан-де-Морта вспыхнули красным огнем, когда он посмотрел на нее:
- Перестань сопротивляться, глупая девчонка! Мой разум намного сильнее твоего. Круцио. – Жестоко улыбнувшись, Темный Лорд сузил глаза и Драко понял, что он применил к гриффиндорке беспалочковую легиллименцию.
Драко окончательно убедился в этом, когда осознал, что ее защита стремительно рушится и Волан-де-Морт просачивается в ее разум. Образ места, в котором Драко находился сейчас, растворился, и он обнаружил, что снова находится неподалеку от коттеджа Грейнджеров. Только теперь окрестности были окутаны покровом ночи. А дом родителей Гермионы был объят пламенем.
- Тебе нравится придуманное мной наказание для твоих мерзких грязнокровных родителей? – голос Волан-де-Морта, казалось, звучал отовсюду; сейчас он наслаждался своим могуществом. – Такая грязь должна быть сожжена дотла. Не правда ли, это подходящая кара для тех, кто производит на свет дерзких отродьев, подобных тебе.
Драко ощущал, как разум Гермионы пытается воспротивиться образу, который Волан-де-Морт создал в ее воображении, напоминая себе снова и снова, что это не происходит на самом деле…
- О, нет, это ненастоящее, по крайней мере, пока. Но это непременно случится, моя дорогая. И очень скоро. Обычно я не опускаюсь до того, чтобы даже думать о магглах…но твои мама и папа особенные, не так ли? И они будут сожжены из-за этого…из-за тебя.
Это было похоже на случившееся в библиотеке Хогвартса, только сейчас родители Гермионы сгорали заживо в своем собственном доме. Их крики были ненормально громкими. Они тщетно стучали и царапали уже начавшие плавиться стекла, отчего горелая кожа уже сползала с их ладоней и ногти выпадали из пальцев.
- Хватит! – безумный вопль Гермионы ударил по ушам Драко в тот момент, когда образ происходящего начал медленно расплываться.
- Моя бедная маленькая грязнокровка…Я только начал.
***
В следующий момент Драко увидел Джинни Уизли, в безмолвном ужасе съежившуюся на грязном полу.
- А вот и малышка Джинни…, - произнес Волан-де-Морт с притворной заботой. – Ее разум был таким восхитительным несколько лет назад…таким чистым и невинным.* Мне хочется ощутить это еще раз. Если, конечно, она выдержит мое к ней влечение. Видишь ли, ведьма, которую любит Гарри, должна понять, насколько могут различаться два ее любовника…
Внезапно он выступил вперед. Джинни в ужасе вскрикнула и попыталась отползти, но Волан-де-Морт с нечеловеческой силой, неожиданной для своей костлявой фигуры, схватил ее за щиколотку и рывком подтащил к себе так, что ее бедра оказались между его ног, даже не обращая внимания, что девушка барабанит кулачками по его костлявой груди.
Сдирая с Джинни одежду, он продолжал шипеть:
- Должен признаться, прошло немало времени с тех пор, как я имел возможность насладиться такой юной девочкой…большинство из моих возлюбленных не выдерживали моей мощи. Посмотрим, выдержит ли твоя подруга.
Вольдеморт резко вошел в нее, и Джинни дико закричала от боли, слезы потоком хлынули из ее глаз. Он двигался в ней с яростной жестокостью, змеиное лицо исказила болезненная гримаса садистского наслаждения. Костлявые ладони гладили ее обнаженное тело, оставляя плечи, грудь, живот странно бледными и напряженными, словно его мерзкие прикосновения высасывали жизнь из ее молодого и нежного тела.
Но вскоре кожа начала краснеть и покрываться волдырями, и Джинни пронзительно закричала, корчась от боли и дергаясь от безжалостных толчков:
- Жжется! Мерлин, как жжется!
Драко уже начало казаться, что эта пытка никогда не закончится. Наблюдать, как Волан-де-Морт оставляет все новые и новые волдыри на коже Джинни, было невыносимо. Но отвратительные картины происходящего проносились в его разуме, и он не мог отвернуться, как это сделала Гермиона.
К горлу плотным комом подступила тошнота, когда обнаженная кожа Джинни начала стремительно приобретать голубовато-серый цвет и от обжигающего холода пальцев Темного Лорда ее сосуды и вены чернели на глазах.
Наконец, содрав горло, Джинни замолчала, темная жидкость начала сочиться из ее обезображенного тела, и Драко понял, что началась гангрена. После ужасного «влечения» Волан-де-Морта бурая кровь тоненькой струйкой сочилась по ее бедру. Плечи, грудь, живот, бедра стали совершенно черными, как будто верхняя часть ее тела была сожжена дотла. Глаза Джинни, ранее карие, теперь остекленели от боли.
- Да, пожалуй, я зашел слишком далеко с этой маленькой предательницей крови, - с удовлетворением отметил Волан-де-Морт под слабые всхлипывания Джинни. - Впрочем, неважно….Здесь еще остались умы, с которыми можно поразвлечься.
Видение снова сменилось, и Драко вдруг мучительно захотелось прекратить все немедленно. Он больше ни хотел ничего видеть. От увиденного он начинал чувствовать себя все омерзительней, от отвратительного зрелища в глазах немилосердно щипало, даже несмотря на то, что он не был и близко знаком с людьми, которых пытали на его глазах. Но ведь это были родители Гермионы и один ее лучших друзей.
Ее подсознание, пытаясь защититься, активно действовало, уничтожая воспоминания о зверствах, показанных Волан-де-Мортом. Образы стремительно бледнели, с огромной скоростью сменяя друг друга, но звук никуда не исчезал. Голос Темного Лорда, жестокий, полный злобного ликования, продолжал насмехаться над гриффиндоркой.
- Что бы мне сделать с рыжим предателем крови, твоим несостоявшимся парнем?
Размытый образ Рона мелькнул перед глазами Драко и на миг он ощутил огромную привязанность и чувство страха, которые затопили сердце Гермионы при упоминании о Роне.
- Моим слугам доставляет особое удовольствие развлекаться с предателями крови, ты не знала об этом? Они не решатся осквернить себя такой грязью, как ты, даже для того, чтобы заставить тебя страдать, зато с удовольствием отыграются на тех, кто предал собственный род. В конце концов…ты не можешь до конца осознавать, насколько ты отвратительна, однако они осведомлены об этом лучше. И мы снова докажем им это, дадим им возможность понять, не так ли, Гермиона.
Драко не мог видеть сами воспоминания, но все еще хорошо ощущал эмоции Гермионы, которые испытывала она, видя то, что показывал ей Волан-де-Морт. Ее ужас был столь велик, почти осязаем, что от осознания этого на глаза Драко наворачивались слезы.
- Итак, что бы сделать с дорогим Рональдом? Мы наложим на него куда больше заклятий, чем он способен выдержать…Я думаю, ты слышала про Лонгботтомов. Еще одни предатели крови. Будь у моих слуг чуть больше времени, эти жалкие изменники представляли бы собой воплощение высших страданий и гибели. Но я позволю им довести дело до конца с этим гриффиндорцем…
Звуки, раздавшиеся после этого, заставили Драко почувствовать себя смущенно оттого, что Гермионе приходилось наблюдать за изнасилованием Рона – что явно делал не один человек – и слушать его чувственные стоны.
- О, отверстия на этот раз не совсем обычны, Гермиона... Мы проделаем их ржавыми ножами и раскаленным железом. Ммм…запах крови и сожженной плоти, ослабевающие вопли человека, который уже содрал до крови горло…
И Драко, в самом деле, чувствовал это. Металлический запах крови и тошнотворный запах обуглившейся кожи. Он ощущал, как ком желчи стремительно подкатывает к горлу, и осознавал, что Гермиона готова выцарапать себе глаза, лишь бы не наблюдать это устрашающее зрелище.
- Это афродизиаки, моя маленькая всезнайка. Белла заберет изуродованный член гриффиндорца себе как трофей.
Разум Гермионы уже начинал рушиться, пронзительно, мучительно кричать от всего того, что ей пришлось увидеть. Ее рассудок молил всех существующих богов закончить это, помочь ей, просто убить ее, чтобы положить конец этим чертовым видениям, потому что она была уже не в силах выдержать это...!
Но ничего не изменилось. Волан-де-Морт продолжал говорить, понизив голос, отчего тот звучал особенно зловеще, и от его шепота по телу Драко бежали мурашки…
- А Гарри…жаль, что на его теле так много охранных заклятий…но неважно. Можно весьма поразвлечься и с разумом, так ведь, грязнокровка? А я так люблю потренироваться в изобретательности…У тебя репутация всезнайки, но слышала ли ты об особой разновидности проклятия Империус – о том, которое полностью контролирует тело, не влияя при этом на разум? Я применю его на мальчишке – он будет полностью осознавать то, что делает, когда я заставлю его проделать все, что ты только что видела, и даже больше того. Гарри будет пытать, насиловать и убивать всех своих друзей, которых так любит и его душевные муки…
Волан-де-Морт почти ощутимо дрожал, предвкушая предстоящее развлечение, и это встревожило Драко. «…о, его мучения будут невыносимыми…это будет восхитительно…И под конец, думаю, я заставлю его забить Джинни до смерти голыми руками, прямо на могиле его родителей. Романтично, не правда ли?»
- Ты чудовище! – Гермиона была взбешена настолько, что у нее хватило сил ответить. – Чертов придурок! Это никогда не произойдет! Гарри победит тебя!
- Не победит, грязнокровка. Твой Гарри будет лишь жалкой марионеткой в моих руках…А как только он умрет, я сделаю его инфери... – Он злобно улыбнулся в ответ на ужас Гермионы оттого, что жизнь Гарри закончится так ужасно и так недостойно.- Так он всегда будет напоминать мне о моей победе. Возможно, в качестве первого задания я велю ему соорудить для меня трон из трупов всех его друзей.
- Нет! О, Боже, пожалуйста, нет!
- Это, - прошипел Волан-де-Морт, - только немногое, что случится с тобой, если мои слуги снова поймают тебя. А сейчас, моя маленькая грязокровка, я решил, как поступить с тобой…
И Драко ощутил это. Неожиданную вспышку всепоглощающей источаемой Волан-де-Мортом ненависти…желание завладеть и уничтожить – куда более сильное, чем все предыдущие - которое словно копье с силой ворвалось в разум Гермионы. И глубокое всеохватывающее, неотступное желание причинять муки и убивать поглотило ее рассудок, вызвав в ней непреодолимый порыв увидеть мучающегося, умирающего Гарри Поттера.
- На случай, если ты все же сможешь снять с себя это проклятье, у меня есть еще один подарок для Гарри: лучший друг, с нетерпением поджидающий его кончину, не имеющий покоя до тех пор, пока он, Поттер, наконец, не умрет. Будет чудесно, не правда ли, если Поттер погибнет, вслед за ним – все грязнокровки, и мир станет только моим. И виновата в этом будешь только ты.
_________________________
* Имеются в виду события, описанные в книге «Гарри Поттер и Тайная Комната».