Гости
1 сентября было, как никогда, шумным. С самого утра были приготовления к приёму гостей из других стран. Поллукс усилил защиту купола и поставил защиту над Хогсмидом, чтобы Грин-де-Вальд или его приспешники не помешали Турниру. Не хватало, чтобы кто-то из детей погиб.
Гарри смотрел на всё с опаской, а вот Альбус наслаждался приготовлениями.
— Профессор Певерелл, как Вам обстановка? — подошёл к нему Дамблдор.
— Вы ведь понимаете, что мои страхи превратились в гнев?
— И что это значит?
— Если кто-то пострадает, я буду пытать Вашего любовника до тех пор, пока разум не оставит его, а после убью Вас, — улыбнулся Гарри. — Надеюсь, испытания продуманы разумно, надеюсь, безумца пока в Вас нет, профессор.
Альбус улыбнулся, игнорируя угрозы. Большой зал начали заполнять студенты. Должна пройти церемония распределения, а после знакомство с другими школами.
Гарри сел на краю стола, справа сел Рон, слева от него хотела присесть Гермиона, но на тарелке было написано «занято».
— Возле профессора Певерелла просили место, — улыбнулся Альбус. — Очень просили. Вас ведь должно быть четверо, верно?
— Альбус, вздумаешь играть, пожалеешь, — перешёл на «ты» и угрозы Гарри.
Гермиона села возле Рона, рядом присела Поппи, которая тоже не поняла Альбуса, но наслушавшись от будущего свёкра историй о старшем братце тоже не разделяла к нему доверия. Больше нет.
Распределение проходило долго. Очень долго. Детей в этом году было больше обычного — 140 человек. Такого богатого пополнения школа никогда не имела за один год. Слизнорт, сидящий возле Поппи, прошептал, что придётся старшим курсам жить по пять-шесть человек.
— Уважаемые студенты, как всем вам известно, в этом году будет проходить Турнир Трёх Волшебников в стенах нашей школы. Пора пригласить наших гостей, — улыбнулся Армандо. — Поприветствуйте юношей и девушек школы Шармбатон, а также их директора Гюстава Ришара!
Гермиона выпрямилась, её взгляд потускнел, но стоило встретиться с янтарными глазами Долохова, который тепло ей улыбался, ведьме стало лучше. Она специально поправила рукава блузки, чтобы был виден браслет с рубинами, к которому шли серьги. Ведьма специально подняла вечером волосы так, чтобы были видны ушки.
— Герми, помни, твой парень тебе дарит рубины, — ухмыльнулся Рон.
— Да, и мой парень намного лучший любовник в постели.
Гарри и Рон засмеялись, глядя, как девушки и парни входят в какой-то серо-голубой форме, а следом за ними в белой шубе идёт кудрявый блондин.
— Забираю свои слова обратно, Драко был красавчиком против этого, — фыркнул Гарри.
— По-твоему у меня ужасный вкус?
— Специфический, учитывая, кто твой новый парень, — хихикал Певерелл.
— Кто бы говорил, — закатила глаза Гермиона, улыбаясь.
Гюстав улыбнулся Гермионе и Рону, глазами пробегаясь по рубинам, чему был искренне удивлён, и это удивление заметила ведьма, злобно ухмыльнувшись. Ришар сел между Слизнортом и Армандо, показывая, что Директор его ценит. С другой стороны Бинс и Флитвик начали хихикать, глядя на белую соболиную шубу, которая в сырой Англии скоро станет серой.
— А теперь поприветствуйте студентов Дурмстранга и их наставника Седрика Диггори!
Гарри округлил от удивления глаза. Том на этом моменте едва сдержал свой алый взгляд от понимания того, что кое-кто вернулся с того света, кое-кто, кто предлагал Гарри открыто начать встречаться после Турнира. Реддл переглянулся с Дамблдором, который подмигнул ему, будто говорил, что не видать Реддлу власти через Певерелла.
Студенты в красной форме вошли первыми, выпуская огненного дракона, а за ними в чёрной шубе шёл русоволосый мужчина с серо-жёлтыми глазами и доброй улыбкой. Он пожал руку Диппету, а после пошёл к Гарри, улыбаясь искренне и влюблённо. Певерелл поднялся и угодил в объятия, удивляя этим всех, кроме Альбуса.
— Живой, — шептал Гарри.
— Живой, — ответил Седрик. — Рон, — Диггори пожал руку Уизли, — Гермиона, какая ты выросла красавица, — он поцеловал её ручку, а ведьма не сдержала слёз счастья.
— Ты живой, мы... мы думали...
— Поговорим потом, — улыбнулся Седрик, присаживаясь возле Гарри и открыто накрывая его руку своей.
Диппет хмыкнул, но видя влажные, счастливые глаза Певерелла, слёзы на глазах Гермионы, понял, что ребята этого директора знают.
Реддл сгорал от ревности, а вот Альфард откровенно наслаждался яростью возлюбленного. Судьба справедливо заставила страдать не только его, но и Тома, который получил власть на блюдечке.
Дальше выступил Поллукс Блэк, заявив, что в целях безопасности в Турнире могут участвовать только личности, достигшие возраста согласия. Пятые курсы возмущались, что некоторым в сентябре исполнится шестнадцать. Но Диппет их перебил, заявив, что имена в Кубок нужно будет бросить до 7 числа. Первое день рождения на пятом курсе восьмого сентября, и дабы не обижать никого, дано всего шесть дней на отбор.
— Это честно, — согласился Лестрейндж. — Как думаете, кто-то из нас попадёт?
— Мы все слишком тёмные для Турнира, — заявил Абраксас. — Ставлю на Флимонта Поттера.
— А я на МакГонагалл, — заявил Долохов.
Ребята не заметили состояния Тома, который постоянно бросал косые взгляды на Гарри и Седрика. Диггори благоговейно смотрел на Певерелла. Спустя столько лет пуффендуец не переставал любить гриффиндорца.
Тому не лез кусок в горло, зато у Альфарда было прекрасное настроение и чудесный аппетит. Он этого не скрывал, когда встречался с тёмным взглядом Реддла. Долохов наблюдал за двумя придурками, закатывал глаза и переводил взгляд на свою ведьму, которая болтала с Диггори, Гарри и Роном.
— Может, посидим у тебя после ужина? — предложил Седрик, шепча на ухо Певереллу.— Нужно многое обсудить.
— Да, — улыбнулся Гарри, не отрывая глаз от мужчины.
— Мне всегда нравилось утопать в зелени твоих глазах.
— Седрик... Не нужно...
— Я читал твои интервью. Кого бы ты не полюбил, это неважно. Я вернулся.
Певерелл улыбнулся, делая глоток сока. Он влюбился в Тома, который пронзал их недовольным и ревнивым взглядом весь вечер. Гарри даже понравился спектр эмоций Тома, только это была не любовь. Это был страх потерять власть.
— Гарри, где ты живёшь? Я зайду к тебе после отбоя.
Гарри расплылся в ослепительной улыбке, снова встретился взглядом с Реддлом, а после посмотрел на Диггори.
— Северная башня полностью моя. Я оставлю дверь открытой.
— Отлично, — ухмыльнулся Седрик. — Этот Том Реддл твой подопечный? Ну, мелкого Поттера я сразу распознал, а Реддл тоже твой родственник?
— Дамблдор не сказал? — Седрик сразу нахмурился. — Реддл — это Волдеморт.
Диггори перевёл взгляд на мальчишку, прожигающего его взглядом, чувствуя к нему неимоверную ярость. Она была обоюдной. Из-за Волдеморта оборвалась его жизнь в восемнадцать, а после он очутился в прошлом без возможности вернуться.
— Он ребёнок.
— Опасный ребёнок? — спросил Седрик.
— Да.
Диггори снова посмотрел на Тома, который решил не наживать себе врага с первой встречи, поэтому хоть что-то забросил в желудок. Ему ещё первый курс вести в подземелья.
***
Слизнорт ждал студентов в гостиной, чтобы оповестить об изменениях в спальнях. Нотта перебросили к Реддлу, Эйвери и Долохову, а Лестрейнджа и Розье, который буквально умолял, чтобы его не разделяли с Ноттом, к Малфою и Блэку.
— Мистер Розье, ведите себя прилично, — попросил Гораций. — Будете видеться со своим Ноттом.
— Слава Салазару, что вас разделили. Вы постоянно треплетесь перед сном, — рычал Лестрейндж. — Заглушку приходилось ставить.
— Это не обсуждается, — заявил декан. — Том, помогите первому курсу найти их спальни. И поведайте правила школы. Завтра среда, расписание занятий на доске, а уже завтра здесь будет висеть расписание на неделю после обеда. Спокойной ночи.
Том выполнил все свои поручения и вернулся к себе в спальню. Антонин видел, что тот не спать собирается, а дежурить.
— Сегодня можно не дежурить, — удивился Нотт.
— Мне нужно.
Долохов и так понимал, куда направляется староста. Он буквально желал убить Диггори. Снова. На кой этот чёртов камень вернул именно бывшего парня Гарри, Том не понимал, мечтая вообще выбросить кольцо, но в последнее мгновение остановился. Дело не в кольце. Диггори прислала Смерть. Нужно выяснить насколько тот опасный.Том радовался, что сейчас были ночи без луны, поэтому спокойно взлетел в воздух и подлетел к открытому окну, где курил Гарри, а Диггори потягивал вино.
— Курение вредит здоровью.
— В меня летела Авада Дамблдора, я год просидел в Азкабане, сражался с Грин-де-Вальдом и отведал двенадцать стран, где в каждой была опасность. Я не боюсь умереть от сигарет.
— Прости меня. Я не желал тебе Азкабана. Это ужасно, что тебе не поверил Фадж. Они подумали, что ты убил меня?
— Да, — печально ответил Гарри, а после обернулся к Диггори. — Седрик, я влюбился.
— Он тебя любит?
— Нет. Увы, нет... я только способ... Неважно... — Гарри не мог рассказать всего о Томе, Седрик не поймёт.
— А я люблю. Спустя девять лет всё ещё люблю, — улыбнулся Диггори, обняв Гарри. — Милый, не отталкивай меня. Я подарю тебе свою любовь, своё сердце, слышишь? — он ухватил Гарри за голову и прижался своим лбом ко лбу Певерелла. — Не прогоняй.
— Я не хочу делать тебе больно. Ты из-за меня умер.
— Не из-за тебя, а из-за Волдеморта. Гарри, я не сдамся. Я завоюю твоё сердце. Ты разлюбишь того, кто тебя не любит. Я уже раз нашёл путь к твоему сердцу, найду и второй.
Седрик поцеловал Гарри в щеку и улыбнулся. Он не напирал, не бросал в постель, чтобы привести в чувство. Он был всего лишь милым и ласковым с Гарри.
Том дождался, когда Диггори ушёл, а после рванул в башню. Парселтанг легко открыл дверь в покои Певерелла, который снова закурил, что-то обдумывая.
— Ты был здесь? — удивился Гарри, слыша шипение Нагайны на Тома.
— Летал, — Певерелл ухмыльнулся, но не оборачивался. — Гарри...
— Оставь меня пока. Мерлин, Том, я возле тебя забываюсь. Я проклял четверых магов. Я не жалею, но без тебя до этого не додумался бы. И я боюсь смотреть на тебя, понимая, что одна твоя улыбка, и я сделаю что угодно.
— Гарри, я тобой не манипулирую.
— Я готов поспорить, — засмеялся профессор. — Я хочу сделать пока паузу. Тем более, у меня много работы в этом году.
— Мы расстаёмся? — ужаснулся Реддл.
— Я лишь прошу на меня не давить.
Том хотел подойти к Певереллу и обнять его, но Нагайна предупреждающе зашипела на Реддла, говоря, чтобы тот не переступал черту.
— Спокойной ночи, профессор.
— Мне не до сна, — прошептал Гарри, когда Том ушёл.
Ему нужно многое обдумать. Седрик не входил в его планы, и не входило в его планы влюбиться в Тома. Мужчина запутался. Ему нужно переключиться на Турнир, а там всё устаканится.
***
Гермиона шла на завтрак сонной. Антонин пришёл к ней в час ночи и хорошенько разворошив, заявив, что если задавать будут много, он не скоро сможет прийти в «гости».
— Здравствуй, Гермиона.
— Мистер Ришар, чем-то могу помочь?
Француз опустил взгляд на жемчужное ожерелье, которое Долохов притащил ей ночью и такие же серёжки-гвоздики. Парень хотел, чтобы жабоед видел, что у ведьмы есть мужчина, и он задаривает её украшениями.
— Красивые украшения. Вчера рубины, сегодня жемчуг. У тебя появился кто-то богатый? Англичанин?
— Тебя это не касается.
— Слышал, Уизли от тебя сбежал?
— Да, — согласилась ведьма. — Мы пришли к выводу, что перепутали дружбу с любовью, — ведьма решительно вошла в Большой зал, где возле учительского стола стоял Поллукс Блэк.
— Гермиона, — мужчина подошёл к ведьме. — Я хотел бы поговорить с тобой касательно твоей должности в Министерстве.
— Лорд Блэк, — девушка расплылась в улыбке.
Блэк протянул ей приказ Министра магии, а Гарри и Рон самодовольно переглянулись. Она удивлённо раскрыла глаза, а Гюстав подошёл, чтобы всё слышать.
— Мерлин, я...
— Гарри заявил Министру, что ты прекрасный менталист, и тебе не место в Штаб-квартире стирателей. Ты сможешь удержать весь Отдел магических происшествий и катастроф, который в себя включает: Группу аннулирования случайного волшебства, Штаб-квартиру стирателей памяти и Комитет по выработке объяснений для маглов. Ты уже назначена. Диппет в курсе. Все твои уроки стоят до двенадцати часов дня, чтобы ты могла приходить на работу в Министерство к часу дня. Твой камин в комнате будет настроен на твой личный кабинет. Увы, тебе найти замену в школе сможем только где-то через год. Поэтому ты ещё поработаешь здесь.
— Я счастлива, — девушка держала в руках назначение, а после обняла Гарри, который это заслужил. — Спасибо.
— Ты умная волшебница и тебе не место отчитываться перед кем-то, если это не Министр магии. Поллукс, спасибо, что передал назначение. Министр сейчас очень занят?
— Он сходит с ума, — засмеялся Блэк. — Не хотел бы я быть Министром. Гермиона, мои поздравления. В школе ты последний год.
Блэк подошёл к Диппету, чтобы что-то обсудить, а Гермиона радостно смеялась, вытирая слёзы счастья. Парни обнимали её. Всё-таки волшебница была слишком умной, чтобы быть подчинённой.
— Завтра мой первый рабочий день в Министерстве. Я сейчас заплачу, — она вытирала слёзы счастья.
Антонин с тоской смотрел на любимую, но с другой стороны очень за неё радовался. Сам он хотел пойти в авроры, и после школы он сможет ходить на работу вместе с Гермионой. На седьмом году обучения ему лучше думать об учёбе, а по выходным он сможет беспрепятственно видеться с шатенкой в Хогсмиде.
Том толкнул друга в бок, глядя, как тот радуется за любимую. Реддл удивлённо уставился на Долохова.
— Что? Её мечта сбылась.
— Но вы расстанетесь на целый год.
— Зато мы сможем встречаться без страха. Я буду уже совершеннолетним. А после 7 курса пойду в авроры. Мы всегда будем вместе. Я рад, что её карьера пошла вверх. Том, она слишком много пережила. Она планировала жизнь по одному, затем попала во Францию, теперь сюда, оставшись ни с чем. Любимые люди радуются друг за друга.
— Уведут её, пока ты будешь доучиваться.
— Не уведут. Том, оставь свои проблемы при себе! — рыкнул Антонин. — А ко мне не лезь! Тоже мне, советчик бесчувственный. Хотя нет, ревновать и бояться ты умеешь. И только Певерелла, зная, что он путь к власти.
Долохов отвернулся от Тома, и перевёл взгляд на Гермиону, которая села за стол и испуганно смотрела, как Антонин цапается с Томом. Видимо она подумала, что парень не рад её назначению. Первым уроком у них было Маггловедение, поэтому Антонин указал на дверь, перекусил и вышел первым. Девушка покинула завтрак через три минуты после слизеринца, заявляя, что теперь у неё много дел.
Гермиона вошла в класс, где её ждал Долохов. Он обнял её, накрывая губы в поцелуе.
— Я очень за тебя рад.
— Правда?
— Любимая, это потрясающе. К тому же, мне в октябре исполнится 17, я стану совершеннолетним, и смогу быть с тобой без боязни, что нас увидят, когда ты оставишь школу.
— Я смогу приходить к тебе в Хогсмид по выходным, если не будет тренировок.
— И я о том же говорю, моя дива, — Антонин снова накрыл её губы, и в этот раз Грейнджер ответила с большим энтузиазмом. — Ты заслужила эту должность. Я скорее ищейка, кого хочешь вычислю, но не начальник.
— Твой сейф это компенсирует.
— Согласен.
Гермиона засмеялась, обнимая любимого, а после дала почитать назначение. Долохов гордился Грейнджер.
«Нет, ей больше будет идти фамилия Долохова».
***
Гарри хмыкнул, глядя на расписание. Из-за первого курса уроков стало больше. Каждый факультет 1 курса отныне учился отдельно: 40 человек на Гриффиндоре, 40 на Слизерине, 32 на Пуффендуе и 28 на Когтевране. Шестой курс отныне у него был по понедельникам и четвергам, а вот сегодня у него седьмой курс, как и в пятницу.
Войдя к седьмому курсу, у которого больше в этом году практики, а теория только повторяется и кое-где совершенствуется, услышал сразу аплодисменты.
— Издеваетесь, да? Близнецы Пруэтт, вы всех подбили аплодировать?
— Ну, профессор, Вы же нас любите, — протянул Диаваль. — Лучше расскажите, откуда Вы знаете мистера Диггори?
— Не могу.
— Но между вами что-то есть, — протянула Лукреция, и Гарри закатил глаза. — Он Вас любит. По его взгляду видно, насколько Вы ему дороги. Вы давно не виделись?
— Девять лет, — прошептал Гарри.
— Почему? — докапывалась Блэк.
— Мне пришлось далеко уехать, к тому же, я считал его мёртвым. Больше не скажу.
— Ваша жизнь в прошлом всё загадочнее и интереснее, — протянул Игнатиус.
— Вопросы ещё есть? — ухмыльнулся Гарри. — У нас новая программа. Весь сентябрь я буду пытаться научить вас беспалочковой магии.
— Не всем дана эта магия, — рыкнула Эльза Боунс.
— Знаю. И Министерство это знает. Тем, кому она будет дана, я буду немного иначе подавать боевой материал. Министр меня поддержал в этой затее. Готов поставить на Вас, мисс Боунс, и на братьев Пруэтт.
Все трое удивлённо переглянулись. Лукреция не обиделась, что её не взяли в учёт. В августе прошла помолвка двух братьев, и девушка призналась, что бесплодна. Конечно, Пруэтты были злы, заявив, что свадьба будет двойной, ведь не собираются тратиться на тех, кто не даст потомство. Но Игнатиус заткнул родителей, а после заявил, что верит в Реддла. В общем, и дураку ясно, что Блэк была слабой волшебницей.
— А на Слизерин не ставите? — обиделся Алан.
— Мистер Кэрроу, я наслышан, что Вас чуть не убил Лестрейндж, вряд ли у Вас есть силы на беспалочковую магию.
— Я вообще не понимаю, чего он так завёлся. Он бисексуал — это ясно, как дважды два. А ещё он влюблён в Блэка, вот и психанул, что я упомянул Реддла.
— В Ала? — удивилась Лукреция.
— Ты никогда не замечала, что он его всегда поддерживает, заступается за него, интересуется его делами, и когда Реддл не сидит с Долоховым, то они сидят вместе? О том, что они сидят вместе мне рассказывали. Моя сестра полная дура. Я ей так и сказал, что Лестрейндж предпочитает задницу Альфарда, за что получил пощёчину. Ну, пусть потом не жалуется и не рыдает, что Виктоар ночами пропадает в Блэк-хаусе или что Ал ночует в спальне её мужа.
Гарри удивлённо изогнул бровь, слушая рассуждения Кэрроу.
— Студенты, если вы закончили обсуждать личную жизнь других, прошу обратить внимание на меня.
— Ещё вопрос! — крикнул Диаваль, и Гарри согласно кивнул. — Как думаете, кого выберет Кубок? Флимонта?
— Нет, Флимонт слабый в некоторых аспектах магии. На Гриффиндоре есть и посильнее волшебники тоже имеющие добрую душу.
— Мы узнали, кстати, что в Шармбатоне младшие сестры Ришара есть, — заявил Игнатиус.
— Продолжай.
— Вам интересно? — протянул Диаваль, и Гарри не мог не сравнить их с близнецами Уизли.
— Очень. Эта сволочь... — Гарри прикусил языка, чтобы не рассказать больше. — Думаете, он хочет подтасовать выбор Кубка?
— Думаем, да, — ответил Игнатиус. — Одна на седьмом курсе, вторая на шестом. И он буквально рассказывает всем, что одна станет Чемпионкой.
Гарри был решительно настроен идти к Альбусу. После урока ворвался к тому в класс с четвёртым курсом, где Сигнус удивлённо на него уставился.
— Профессор, у нас проблемы.
— Все свободны. Гарри? — обеспокоился Альбус.
— Эта скотина Ришар сестёр припёр.
— У него есть сёстры?
— Суть не в этом. Суть в том, что уже однажды возрастную линию обошли. И смогли даже подбросить моё имя!
— Гарри, я ещё не проводил возрастную линию. Нельзя, чтобы одно имя попало дважды. Сумеете до ужина создать какой-то артефакт, усиливающий мою магию?
— Думаю, да.
Дамблдор быстро собрал вещи и вся школа удивлённо смотрела, как Гарри во время обеда уселся возле Альбуса, бурно обсуждая что-то. Даже Армандо тяжело вздохнул, когда те прошептали ему суть проблемы. После они попросили Рона и Гермиону рассказать, что те знают о Ришаре, и оба заявили, что он по пьяни на выпускном признался, что мухлевал с экзаменационными билетами. Как он это провернул, никто не знает до сих пор.
— В будущем Кубок выбрал хороших людей, — шептал Рон, когда Трио осталось наедине с Альбусом. — Даже Флёр и Виктор оказались добрыми, хотя мы все думали, что это не так. Мерлин, Флёр начала встречаться с моим братом из нищей семьи.
— Кубок придётся сторожить и ночью, — заявил Альбус. — Кто не уснёт?
— Нагайна, — хмыкнул Гарри.
— Отличная идея, профессор, — заявил Дамблдор. — Мне нравился Ришар, я думал, он честный... Нужно его поймать, чтобы Николас избрал Директором кого-то другого.
— Мадам Максим, — предложила Гермиона. — Ей сейчас тридцать, она умна.
— Согласен, — ответил Альбус. — Не хочу, чтобы этот Ришар бросил тень на школу моего друга. В Шармбатоне всегда были только честные профессора.
Трио понимало, что если бы Альбус не дорожил Фламелем, то закрыл бы глаза на Ришара, а так лучше перестраховаться. Гермиона предвкушала увольнение самозванца. Его семье будет очень стыдно.