Кабанья голова
Гарри сидел расслаблено перед Попечительским советом. Он знал, что рано или поздно те захотят ответов, он был готов к этому. Дамблдор ухмылялся, Армандо нервничал, а Гарри наплевательски открыл окно кабинета и закурил.
— Вот о чём мы Вам, Директор, говорим. Никакого уважения. Это дикарь. Убийца. Убить в одиннадцать лет! Ещё и гордится этим.
— Я не горжусь этим, лорд Блэк, — заявил Гарри, не оборачиваясь. — Я рассказываю детям, как готовятся герои. Вы думаете, что героем мира может стать любой? Ваши сыновья погибнут в такой схватке. Я тот, кого выбирают палачи, диктаторы, мессия, наставники, называйте их как хотите. Мы не имеем детства. Я сирота, который поверил своему первому учителю, а тот вонзил в спину нож. Думаете, от прекрасных обстоятельств жизни ребёнок убивает в одиннадцать человека, сжигая его лицо и тело? — Гарри было всё равно, что подумает Дамблдор, ведь Рон с Гермионой много ему поведали. — От безопасных обстоятельств жизни я повергнул в двенадцать василиска? От прекрасных доверительных отношений с властью на меня напали в тринадцать дементоры? Если бы я не был героем, меня бы сделали злодеем. Не знаю кто. Но со временем я бы перестал пытаться доказать, что я не враг. Я стал бы тем, кого вы бы хотели видеть, — Гарри сделал глубокую затяжку и испепелил окурок, закрывая окно.
— Допустим. Странно, что власть Албании Вам всё простила. Но мой сын и дочь Тибериуса Принца встречаются!
— Лорд Малфой, Вы насильно заключили магическую помолвку с богатой французской семьёй. Абраксас не пойдёт против Вас. Но сейчас он подросток, который имеет право разбить себе сердце.
— А девочка?
— Она сама приняла решение. Я не заставляю их заниматься сексом по всем классам, я предложил им побыть счастливыми. Разницу чувствуете? У вас всех весеннее обострение? — ухмыльнулся Гарри. — Но если Попечительский совет считает, что я дурно влияю на ваших детей, я уйду. Я пришёл сюда потому, что меня пригласили. И я не каюсь ни в чём. Не смотрите так, лорд Блэк, Ваша племянница заслужила тех слов. Она мне не нравится. Она хамит. Считает, что только за её фамилию ей должны ставить «П». Нет.
— А драка с профессором? Думаю, Ваши россказни вдохновили Долохова, — заявил Нотт.
— Не он первым начал, но я не одобряю драк, господа. Я хочу сделать мир лучше. Можете презирать и ненавидеть меня за то, что я считаю всех волшебниками равными, независимо от происхождения, но я могу научить детей поступать правильно. Выбор есть всегда.
— Лорд Певерелл, — обратился Лестрейндж, — можем поговорить наедине?
Гарри знал, что того интересует совсем не школа, а будущее его племянницы Юфимии. Певерелл улыбнулся и кивнул, а мужчина последовал за профессором.
— Виктоар писал мне. Я думаю, Вы знаете.
— Знаю. Лорд Лестрейндж, я не одобряю жизни Карлуса Поттера, но Флимонт не такой. Он талантливый. Он добьётся успеха. Ваша племянница будет жить в почёте и богатстве.
— К тому же, у Флимонта теперь очень влиятельный наставник.
— Флимонт — мой самый близкий родственник. Он добьётся успеха в проекте, над которым работает. Его имя будут знать все.
— Мальчик вернётся на каникулы к Поттерам?
— Вообще-то я собираюсь пригласить его к себе на все каникулы.
— А Юфимию?
— Если её отец будет не против, если Вы, глава Рода, будете не против, то я буду рад юной леди в поместье. Но Вы ведь понимаете, что спальня у них будет одна на двоих?
— Её отец болен. Почти все чистокровные умирают от артефактов, которые тянут в дом. Вот и мой брат будет причислен в список таких магов. Я не буду против, если Юфимия проведёт лето с будущим женихом. Знаете, чтобы было меньше слухов, лучше бы провести помолвку. Даже если проект Флимонта провалится...
— Не провалится.
— Даже если провалится, — продолжил перебитую речь Лестрейндж, — у него есть Вы. Я поговорю с Карлусом. Выдвину условия, чтобы мальчик был под Вашей опекой, если хочет богатых родственников.
Гарри не стал перечить Лестрейнджу. Затем тот осмотрелся по сторонам и склонился к Певереллу, шепча:
— Лорд Певерелл, Блэки и Малфои считают себя лучше остальных, но остальные слышат Вас. Если Вы вдруг захотите стать Повелителем страны, мы поможем.
— Мне это не нужно. Но было бы неплохо знать, что если я что-то сделаю, то мой тыл прикроют.
— Не сомневайтесь. Сегодня игра Слизерина против Гриффиндора. А ещё тестирование двух новых мётел, верно? Хотелось бы посмотреть на всё это.
— Эх, весна, — улыбнулся Гарри. — Говорят, март может выпустить любые желания наружу. Идёмте. Тестирование мётел через полчаса.
Гарри вернулся в Северную башню один. Взял две метлы: из тополя и каштана, на которые ушло полтора месяца работы. Вначале Гарри работал над созданием метлы намного дольше, нежели сейчас. На данном этапе спустя шесть лет работы осталось только понять, какое нужно дерево для метлы. А после ещё останутся ольха, осина, ива и липа.
Перед матчем собрался весь стадион. И пусть сам матч через час, но все знали, что профессор Певерелл будет тестировать новую метлу. Сегодня погода была тёплой, но ветреной. Команды львов и змей уже готовились к игре. Эйвери впервые был в составе.
— Флимонт, тополь, — Поттер был в восторге, что будет тестировать метлу.
Гарри глядел на слизеринцев, решая, кого попросить. Он знал, что всем не угодит, но каждый смотрел с надеждой.
— Ловите монетку, — Гарри бросил галеон, который легко поймал Альфард. Ловец всё-таки. Он победно улыбнулся и забрал метлу из рук Гарри. — Каштан. Взлетайте.
Метла Флимонта слушалась парня буквально первые пять минут, пока он набрасывал круги. А после как взбесилась. Гарри будто увидел себя на первом курсе. Только тогда Квирелл заколдовал метлу, а сейчас сам тополь говорил, что не будет подчиняться.
— Грюм, взлети и забери Флимонта, пока не упал.
Аластор кивнул и быстро оседлал свою «Комету», взлетев в небо. Гриффиндорец вовремя подлетел, ведь Поттер уже едва держался. Гарри тяжело вздохнул, а после посмотрел на Альфарда.
— Будь осторожен.
Блэк хмыкнул. Он не покажет толпе, что ему страшно после того, что метла из тополя устроила с Поттером. Казалось, что каштан прошёл все испытания. Глаза Гарри уже горели триумфом, пока при торможении после разгона, метла не начала пытаться хвостом сбросить всадника. Кажется, ей надоело летать.
— Орион, сними кузена.
Блэк полетел за Альфардом, а Гарри буквально закипал от ярости. Каштан был почти идеальным, пока не показал характер. С такими темпами иву лучше не брать. Та имела свойство прорастать везде, а значит той ещё занозой будет.
— Следующие две метлы будут в мае? — спросил Грюм.
— Думаю, да. Ива и..., — Гарри задумался. — Осина. Она из рода тополиных. Нужно сразу понять, будет ли подчиняться. Аластор и Абраксас, вы следующие, — парни были довольны. — Надеюсь, до липы и ольхи мы не дойдём. Думаю, ближе к концу мая будут новые тестирования. Я и не думал, что это так сложно.
— Наверное, Вы вложили такую магию в мётлы, что не каждое дерево потянет, — задумался Малфой.
Гарри забрал мётлы в подавленном состоянии. Конечно, он старался не показывать этого, но те, кто его знал, это заметили. Рон первым подбежал к Певереллу, забирая обе метлы из его рук.
— Я помогу донести. До начала игры ещё полчаса.
— Спасибо.
— Мне кажется, что это был почти успех, — Гарри изогнул бровь. — Серьёзно. Это деревья с характером оказались. Уверен, у тебя... у Вас, — поправил себя Уизли, — всё выйдет.
— Спасибо. Не хочешь после игры посидеть у Аберфорда, выпить?
— С удовольствием, — просиял Рон. — Можно вопрос?
— Да.
— Это касается драки со студентом... — Рон тяжело вздохнул. — Я выплеснул ярость на ученика. Но не имел права. Гермиона затронула мою душу. Мы привыкли друг к другу, поэтому...
— Ты извинился перед ней?
— Конечно, да. В общем, тебе никогда не нравился студент в плане симпатии? Ну, ты ведь гей, поэтому спрашиваю про мальчиков, — виновато шептал Рон.
— Рон, связь между... Не мне тебя учить, просто это опасно.
— Знаю, — они вошли в башню и оставили мётлы внизу, потом заберут, Рону нужно вернуться до начала игры, чтобы открыть её. — Я думал, мне нравятся серьёзные девушки. Умные. А мне нравятся умные хохотушки.
— Такие вообще есть?
— Я смотрю на неё, — признался рыжик, — и сердце вырывается из груди. Я ничтожество...
— Послушай... какой курс?
— Пятый.
— Проклятый, — засмеялся Гарри и Рон подхватил смех.
— Почему?
— Думаешь, легко удерживать гордых змей?
— Они тобой восхищаются. Наследуют.
— Давай не будем о них. Так вот, эта девушка явно либо гриффиндорка, либо пуффендуйка. Сейчас между вами восемь лет разницы и статус учитель/ученица. Девушка, ведь?
— Да.
— Потерпи. Может, это пройдёт.
— В том то и дело, что она постоянно улыбается мне, шоколадки носит, чтобы я был менее угрюм, — Гарри удивлённо выпучил глаза. — Иногда касается моих рук. А ты смотришь на эту миниатюрную девушку, знаешь, что однажды она изменится, даже знаешь, как, но отвращения нет. Я бы и рад уволиться, но я ни на одной работе долго не продержусь. А здесь Дамблдор прикроет.
— Дамблдор, — тяжело выдохнул Гарри. — Рон, не твори глупостей. Девочки в шестнадцать могут просто флиртовать. Я рад, что ты поделился со мной. Но не путай флирт и работу.
— Хорошо. Постараюсь.
— Тем более, возможно, она будет работать в Министерстве, и ваши пути разойдутся.
— В школе, — ответил Рон. — Она хочет стать Гербологом.
«Помона Стебль? Рон!»
— Тогда дождись, когда она станет профессором, — засмеялся Гарри, представляя в старости Рона с залысиной, как мистер Уизли, и полненькую кудрявую Помону.
— Гарри, заткнись.
— Я вас в старости представил.
Рон прыснул, и оба пришли на поле, корчась от смеха. Оба представили одно и то же, пускай этого и не говорили вслух. Когда Гарри поднялся на трибуну и сел возле Поппи, едва заставил себя перестать смеяться. Даже факультеты видели, что профессоры смеялись, будто дети.
— Расскажешь шутку и мне? — спросила Помфри.
— Извини, дорогая. Пускай это останется между мной и Роном.
— Вы перешли на «ты»? — удивилась колдосестра. — Я до сих пор считаю, что его следовало уволить. Да, он работал с Фламелем, и это единственное, что его спасло.
— Он не плохой, скорее, заплутавший. Ему нужен друг.
— Ты теперь реагируешь на жалость?
— Поппи, он не жалкий. Диапазон чувств иногда, как у зубочистки, а так вполне нормальный. На его уроках дети с метлы не падают, а если она выходит из-под контроля, то он сам садится на метлу и спасает ребёнка, а не кричит: «Мистер Лонг...»
Гарри умолк, видя, как на него смотрит Гермиона. Её карамельный взгляд прожигал. Она злилась.
— Гарри, ты чего? — встревожилась Поппи.
— Не знаю. Будто не я сказал, — почти не врал Певерелл, ведь это в прошлой жизни видел маленький Поттер.
Грейнджер явно не поверила. Свисток обозначил начало игры, и Гарри переключился на то, что происходит в небе, хотя чувствовал тяжёлый взгляд подруги.
Комментатором в этом времени был Лайель Люпин, который был скучным против Ли Джордана.
— Напоминаю, что в этом году у Гриффиндора новый ловец Элджи Лонгботтом. Третьекурсник уже поймал один снитч, сможет ли обыграть Альфарда Блэка, который стал ловцом на втором курсе, и который с тех пор не отдаёт снитча другим командам? В команде Слизерина замена одного охотника, но всё равно они ведут счёт: 90:60. Игнатиус Пруэтт и Аластор Грюм сегодня в ударе, каждый забил по три очка. Плюс ещё десять очков от Минервы МакГонагалл.
— Вот за этими командами интересно наблюдать, хоть не в ноль друг между другом проигрывают, — засмеялся Дамблдор.
— Элджи Лонгбототом поймал снитч! Гриффиндор поймал снитч! — Дамблдор не удержался и выкрикнул: «Наконец-то». — Со счётом 220: 90, выигрывает Гриффиндор! В этом году львиный факультет может выиграть Кубок по квиддичу!
Альфард явно был обескуражен проигрышем впервые со второго курса. Вся команда Слизерина удивлённо пялилась на юного третьекурсника со снитчем в руках.
— Мои поздравления, — Блэк протянул Лонгботтому руку и тот гордо её пожал. — В следующем году я отыграюсь.
— Посмотрим, — ухмыльнулся грифф.
— 130 очков проигрыша! У нас за две игры теперь 370 очков, а у них 410! — ужаснулся Абраксас. — У Когтеврана за две игры 270 очков, у Пуффендуя 210.
— Ещё есть шанс победить, — ответил Орион. — Мелкий засранец хорош. И к несчастью наша третья игра раньше, чем их.
— Ненавижу 31 марта отныне, — заявил Нотт. — Проиграли игру!
— Это повод стать лучше, — ответил Орион. — У нас третья игра 25-го апреля, а у них 5-го мая. За игру должны набрать не менее 250 очков. А лучше 300.
На этой ноте разговор закончился, ведь Гарри искренне поздравлял команду Гриффиндора с победой, крепко обнимая Флимонта. А после парень угодил в объятия и поцелуй Юфимии. Сам Поттер испугано осмотрелся, но Лестрейндж-старший лично пожал руку вратарю, показывая свою позицию.
— Нужно отметить! — заявил Рон, подбегая к Гарри. — Через час в «Кабаньей голове»?
— Можно. Гермиона, Вы пойдёте с нами?
— Почему бы нет, — хмыкнула гриффиндорка, просверливая Гарри глазами.
— Отлично. Поппи, ты с нами. Нам, молодым, удобнее будет общаться друг с другом, — заявил Гарри. — Тем более, в этой игре никто не попал в Больничное крыло.
— Может, и нам сходить в Хогсмид? — предложил Розье. — Отвлечься от проигрыша.
— Давай, — согласились остальные члены команды.
***
Преподаватели пришли тогда, когда команда Слизерина сидела уже здесь. Присутствовали также Эйлин, Антонин и Том. Рон закатил глаза, увидав Реддла, но всех удивило приветствие владельца бара.
— Гарри! — выкрикнул Аберфорд, входя. — Давно не заходил.
— Дела, дружище, — Певерелл подошёл к мужчине и обнял его. — Знакомься, мои коллеги: Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и Поппи Помфри.
— Фанатики моего братца есть? — прошептал на ухо мужчина.
— Первые двое, особенно первый, — также шёпотом ответил Гарри, на что тот только хмыкнул.
— А почему вы такие друзья? Он оплакивать сына должен, — заявила Гермиона, присаживаясь за столик. — В феврале все новости писали о Криденсе.
— Оплакивать? — удивился Гарри. — Ребят, я хороший артефактор и ученик шаманов. Криденс! — он помахал тому рукой и мужчина подошёл к столику. — Объятия или будет как в Париже?
— Все ошибаются, Гарри, — они обнялись. — Оу, представишь? — Поппи зарделась, когда брюнет обратил на неё внимание.
— Поппи Помфри — моя подруга и колдосестра в школе.
— Не будь ты геем, я подумал бы, что вы пара. Очень рад знакомству, мисс, — Криденс поцеловал руку девушки и та покраснела.
— И я, мистер Дамблдор.
— Пожалуйста, зовите меня Криденсом.
— А как Вы контролируете обскурия? — не удержался Рон от вопроса. — Рональд Уизли, профессор Полётов.
— Аурелиус Дамблдор, — резко ответил мужчина.
— Я создал браслет. Мы с Ньютом очень долго изучали магию обскуриев после 40-го года. Я соединил его данные эксперимента со своими и создал браслет для обскуриев. Увы, палочка не слушается Криденса, немного есть сырой магии, а так браслет всё подавляет, зато он жив. А это Гермиона Грейнджер — профессор Маггловедения, — Гарри постарался ответить так, чтобы Криденс успокоился.
— Приятно, — улыбнулся Дамблдор. — Что будете пить и есть?
Слизеринцы поглядывали на компанию, в которой Рон Уизли снова отличился. Долохов не сводил взгляда с Гермионы. Та, почувствовав на себе пристальный взгляд, подняла глаза, встретилась с карими и, смутившись, отвернулась.
— На кой тебе грязнокровка? — не понимал Нотт.
— Она милая, — ответил Долохов. — Умная. У неё есть характер. Зачем мужчине жена, которая не будет добавлять перца в отношения?
— Ты меня пугаешь, друг, — сглотнул Розье.
— Не ваше дело, — рыкнул Антонин. — Она будет моей. Сейчас я с ней подружусь, а на шестом курсе соблазню.
— Мне кажется она крепкий орешек? — заявил Лестрейндж.
— Оттого интереснее игра, — заговорщицки шептал Долохов.
— Вы в курсе, что наши родители не просто так были на игре? — спросил Абраксас. — Попечительский совет собирался, чтобы уволить Певерелла.
— Что? — спросили все удивлённо. Все, кроме Блэков.
— Наши отцы и твой были «за» увольнение, а остальные «против». Это отец рассказал перед игрой, — ответил Орион.
— Отец сказал, что Лестрейндж угрожал расправой Блэкам, — заявил Альфард.
— Естественно, моя кузина станет родственницей героя, — заявил Лестрейндж.
Орион хищно, гадко оскалился, прищурив глаза, глядя на Тома. Тот уже ждал удара под дых, но сидел спокоен.
— Отец спросил, правду ли ему сообщила Вал, что я влюблён в Певерелла, — он сложил руки домиком, глядя на спокойного Тома. — Я ответил, что женюсь, продолжу род Блэков, но моё сердце у Певерелла, — Том хмыкнул, закатив глаза. — Отец не против, если Певерелл будет прикрывать тыл нашей семьи, — облизывая губы, прошипел, — если мы будем вместе делить ложе.
— Он на тебя не посмотрит, Блэк, — фыркнул Долохов.
— Не вмешивайся, — попросил Орион. — Он будет моим. Я готов и на колени перед ним встать, и задницу подставить, и клясться в любви, а ты никогда не получишь его, ведь не умеешь любить. Он это чувствует, поэтому и держит тебя на расстоянии.
— Хватит! — рыкнул Том.
— Не нравится правда? — улыбнулся безвинно Орион.
— Да что вы оба в нём нашли? Других мужиков нет? — Альфарду было больно, глядя на Тома, который ревновал Певерелла. — Том, он и так тебя поддерживает. Оглянись вокруг. Есть я!
— Я уже говорил, что вижу тебя, как друга.
— Он всех видит друзьями, — сделав глоток сливочного пива, заговорил Орион. — А я буду действовать, — обзивая губы, заявил Блэк. — Певерелл будет моим, а о тебе забудут!
— Ты слишком высокого о себе мнения, — говорил Том, пытаясь успокоить дрожь в теле. — Певерелл себя слишком ценит, чтобы быть любовником. Он ценит меня. А ты даже не знаешь его предпочтений. Я же знаю. Иногда прихожу к нему после обхода. Мы садимся в кабинете, достаём сигареты, курим и болтаем обо всём, — ухмыльнулся Том. — Ты так можешь сделать?
Орион выхватил палочку и крича: «Инкарцеро», бросил в Тома заклинание, которое тот остановил, шипя: «Протего». Всё-таки беспалочковая магия у него были слишком сырой, он хотел летом взять уроки у Гарри, а невербальной магии начнёт обучаться с шестого курса.
— В моём баре никаких драк! — крикнул Аберфорд.
— Ухожу, — спокойно ответил Том, бросая на стол мешочек с галеонами.
— Если бы не Певерелл, тебе и обед было бы нечем оплатить, нищеброд, брошенный нищенкой-матерью! А для отца ты бастард!
— Том! — Гарри видел, что будет драка. — Орион!
— На улицу! — позвал Том, хватая на ходу пальто, выходя из бара.
— Ты зачем такое сказал? — ужаснулся Альфард.
— Поставлю твоего возлюбленного на место!
— Наши с ним дела тебя не касаются! Ты для чего родителей приплёл!? Ты хоть знаешь, почему Гонты стали нищими?
— Плевать!
Орион побежал на улицу. Трое профессоров сидели в баре, понимая, что они обязаны вмешаться, учитывая, что это студенты их школы. Выйдя из бара, ни одного парня не заметили.
— Ну и где их искать? — рыкнула Гермиона.
Гарри призвал Патронуса, который гордо предстал перед хозяином:
— Найди Тома. Ищи по сердцевине палочки. Не показывайся.
Олень поклонился и ускакал ближе к лесу, чья тропа в 70-х вела к Визжащей хижине.
Слизеринцы побежали за преподавателями, ведь и сами переживали из-за драки. Звуки заклинаний доносились всё лучше, и там, где когда-то будет стоять хижина, дрались двое студентов.
— Это вообще здраво? Реддл спровоцировал Блэка! — рыкнул Рон.
— Вообще-то, всё было наоборот, — вступилась Эйлин.
Гарри сжимал свою палочку от злости на обоих парней. Как же они достали его тем, что не могут поделить Гарри.
— Shockwave, — прошипел на парселтанге Гарри, усиливая действие ударной волны, и парни едва успели выставить щиты, но отлетели знатно.
Певерелл подошёл к обоим бойцам, которые в страхе смотрели на профессора. Попахивало отработкой, главное, чтобы не отчислением.
— Вам учиться в школе надоело? — рыкнула Гермиона. — Минус пятьдесят очков с каждого. Реддл — отработки у Кеттлберна, Блэк — у меня! Знаю, насколько тебе неприятны маггловские вещи!
— Нельзя в отчёте писать о драке, — шептала Поппи.
— Почему? Мне кажется, что Реддлу приют роднее...
— Рон! — Гермиона в ужасе смотрела на Гарри, чью магию буквально можно было ощутить кожей. Магия была холодной. Тёмной.
— Никто не заслуживает жить прислугой у магглов! — рыкнул Гарри, а Том ухмыльнулся, поднимаясь с мокрой земли.
— Придётся купить новое пальто, — вздохнул Том.
— Благодаря Певереллу, деньги есть, купишь, — рыкнул Орион.
— Да ты успокоишься, Блэк? — шипел Малфой.
Гарри смотрел на парней разочаровано. Ему и так было трудно в этом времени, ведь он всё делал по-своему, привлекая внимание, так ещё и по новой придётся успокаивать буйных слизеринцев, считающих себя центром земли.
— Ребят, я устаю от ваших перепалок, честно.
Голос был побитым, будто Гарри в душу нагадили.
— Профессор, — Том и Орион одновременно заговорили и замолчали, видя красноречивый взгляд Гарри.
— Я не знаю, что вы себе понапридумывали, но я не вещь. Сделайте одолжение, не показывайтесь мне вне уроков. Оба.
Гарри разочаровано смотрел на обоих, а после отвернулся и пошёл в сторону Хогвартса. Он мог сколько угодно показывать, что он сильный, но ему надоело затыкать эту парочку. Даже на уроках друг друга перебивали, а становясь в спарринг, пытались ранить, после чего оказывались у Поппи.
Том ненавидяще посмотрел на Блэка, сжал в руках палочку, почти поднял её, если бы Долохов с Лестрейнджем не ухватили его руки раньше.
— Успокойся, — просили оба. — Дыши.
— Я разочаровал его... Он... — Том прикрыл глаза. — Будь ты проклят, Блэк!
— Сам будь проклят, Реддл!
— Хватит! Живо в школу! — приказала Гермиона. — Блэк, Реддл, это вас касается.
— Я их сопровожу, — заявил Рон. — Остальные могут гулять.
Но гулять никому не хотелось, поэтому они пошли за Уизли. Поппи заявила, что сумочку забыла и вернулась в бар, хотя Гермиона помнила, что та пришла без неё.
Гермиона застонала, глядя в серое небо, из которого начал идти дождь. Драки она не предугадала в этот день. Пальто было нараспашку, поэтому дождь намочил её белую блузку, сквозь которую просвечивался розовый кружевной лифчик. Соски набухли, и Долохов ухмыльнулся. Профессор не заметила, что он остался, пока пальто на груди кто-то не застегнул.
— Антонин? — удивилась Гермиона, глядя на высокого парня.
— Ужасный день, правда, профессор?
— Да. Пойдём в школу.
— Можно напроситься к Вам на чай?
— Нет.
— А на отработку?
— Антонин, — засмеялась Гермиона, встречаясь с похотливым взглядом слизеринца. — Мистер Долохов, советую найти компанию, в которой интересы будут совпадать.
— Умнее Вас женщин не встречал.
— Вы флиртуете? — обиделась ведьма.
— Что Вы? — он подошёл вплотную. — Я пытаюсь подружиться. Какая тема по Маггловедению будет на следующей неделе?
— Вам понравится.
Гермиона пошла вперёд, стараясь не встречаться взглядом с парнем, а тот шёл, куря сигарету, глядя на стройные ноги профессора. Облизываться никто не запрещал.
Гермионе с одной стороны было приятно, что она могла кому-то понравится, тем более, со Слизерина, но парень был младше. Она его преподаватель. Резко обернувшись, заставила Долохова почти врезаться в неё, хватая ведьму за плечи.
— Курение убивает здоровье, — вырвав сигарету из губ студента, выбросила её.
— А самоудовлетворение?
— Долохов! — покраснела девушка. — С этим вопросом, к мисс Помфри! Я не врач!
— Жаль, Вам бы пошла такая форма, — Гермиона резко оттолкнула от себя слизеринца, который невинно улыбался. — Вы смотрите на меня, как на особо опасного преступника.
— Ты... Вы, — сразу поправила себя шатенка, — непонятная личность. Антонин, я... Если Вы считаете, что я Вам должна, то я постараюсь до лета отдать Вам деньги, — улыбка с лица парня сразу исчезла.
— Простите. Я не хотел, чтобы Вы так подумали.
Долохов обошёл ведьму, ускоряя шаг, чтобы попасть в школу, а Гермиона закусила губу. Видеть эти карие глаза сияющими, как солнце, было намного приятнее, чем они стали холодными, как сейчас.
— Поздравляю, Гермиона! Ты запала на студента!