Глава 23
Зеркало привело его в комнату, которую лишь с натяжкой можно было назвать спальней, слишком уж она была огромна. Большая кровать под балдахином могла вместить по меньшей мере четырех человек, и вряд ли они мешали бы друг другу. На прикроватном столике стопкой были сложены несколько книг толщиной под стать кровати. И вообще, тот, кто строил и оформлял это помещение, явно страдал гигантоманией. Во всяком случае, так показалось тому аскету, который недавно предпочел маленький уютный домик всего из одной комнаты.
—Милорд, — донесся до этого существа знакомый голос. Лорд повернулся и уперся взглядом в черные глаза молодого человека, который в какой-то мере принадлежал ему. Живущий в его душе юноша подсказал, что этого седовласого звали Оливьером. — Оливьер, — произнес Лорд вслух и получил низкий поклон. — Я счастлив, милорд, что вы посетили мой дом. Мне кажется, что вам нужно поспать сейчас, чтобы привычный мир занял свое место в вашем сознании. Мысль была разумна. К тому же эта реальность слишком оглушала непривычными красками, звуками, запахами. Сон — это как раз то время, когда случаются чудеса. Так говорила мама… «Чья-то мама», — мысленно поправил себя Лорд, потому как не мог вспомнить или представить свою мать, женщину, которая могла его родить. Но думать об этом сейчас не хотелось. Глаза закрывались, стремясь оградить мозг от избыточной информации. Вскоре тело само нашло мягкую кровать и утонуло в перине. — Я постерегу твой сон, а наутро ты станешь самим собой, — прошептал Оливьер на ухо, и это было последнее, что услышал сей пришелец из других миров.
***
— Гарри, просыпайся, сколько можно спать! К сожалению, на юношу эти просьбы возымели действие, он молча потянулся за очками и только потом взглянул на возлюбленного. Тут его постигло первое впечатление: синие глаза смотрели на него с тревогой. — Что-то случилось? — спросил Гарри хриплым спросонья голосом, а когда огляделся вокруг, возник и другой насущный вопрос: — Где это мы? — Мы в гостях у Вилманту. Сдается, это твой старый знакомый, а так же Снейпа и Малфоев, — ответил Сириус, но беспокойство не покинуло его глаз. — А как я сюда попал? — недоуменно поинтересовался Гарри. — Ты ничего не помнишь?! — а вот теперь, кажется, крестный заработал настоящий шок. — А должен? — вяло продолжал спрашивать юноша. У него почему-то не было никаких эмоций, словно он был закутан в ворох ваты, как стеклянная игрушка, и только и мог, что задавать ненужные вопросы, не слишком вдумываясь в ответы. В этом состоянии было что-то неправильное, но последующее убедило его в том, что это все — несущественные мелочи. — Тебе виднее, — покачал головой Сириус и тут же предложил: — Попробуй посмотреться в зеркало. Он приподнял юношу за плечи и развернул к огромному зеркалу в массивной серебряной раме. А оттуда… Оттуда на Гарри глядел незнакомец. Нет, сходство определенно имелось, но все же это был не он. Даже маскировочные чары так не меняли его внешность. Во-первых, юноша казался старше. Точнее, по его лицу трудно было назвать возраст: этому существу можно было дать и шестнадцать, и двадцать один, а при желании и того больше. Во-вторых, кожа у него была привычно чистая, гладкая, без единого изъяна, словно вновь подправленная заклинанием. Вечно растрепанные волосы теперь лежали на плечах тяжелыми волнами и казалось, что они выросли за одну только ночь. Но больше всего притягивали взор глаза: яркие, зеленые, как первая весенняя листва. Но чрез эти омуты души на мир глядело какое-то иномирное существо. Воспоминания нахлынули на Гарри подобно морской волне, закружили в водовороте и вынесли на берег этой реальности измененным. Да, вчера было зимнее солнцестояние, и пророчество свершилось. — Во время солнцестояния придет новый Темный Лорд, пройдет он смерть и боль, страхи и сомнения, и отринет старую жизнь, чтобы возродиться к новой. Он восстановит пошатнувшееся равновесие, ибо тьма так же важна, как и свет, и новый ее повелитель будет могущественен, и никого не появится после… Ведь так ты тогда сказал? — обратился он к Блэку. — Прости, малыш, я не хотел, чтобы это стало для тебя правдой, — потупил глаза Сириус. — Я знаю. И понимаю. Но пророчество уже исполнилось, хоть и наполовину, и с этим ничего нельзя поделать. Теперь же попытаемся пойти дальше и восстановить равновесие, для начала в светлую сторону. Позови Снейпа. Сириус даже не стал спорить, он поднялся и пошел выполнять приказ. Через четверть часа Снейп в сопровождении остальных некромагов вошел в спальню, где его ждал Темный Лорд, полностью одетый и спокойный. Вошедшие поклонились и подошли ближе. Гарри молча указал им на кровать. Пока все рассаживались, он вглядывался в свое отражение, словно пытаясь в собственных глазах увидеть подтверждение своих же решений. — Профессор Снейп, вы желаете освободиться от своих хозяев? — спросил он напрямик, разворачиваясь к сидящим. — Да, мой Лорд. — Тогда вам придется потрудиться. Через два дня у нас полнолуние. — Осталась одна ночь, — подтвердил Снейп, строго следящий за фазами луны. — Для уничтожения Волдеморта мы используем именно этот день. Его придется уничтожать в обоих мирах, чтобы он уже никогда не воскрес, я устал сражаться с ним и не собираюсь тратить на него силы и время в будущем. — Но, милорд, к Волдеморту трудно подобраться кому-то из нас, — Снейп намекал на то, что ему больше нет места среди Упивающихся, и для остальных это не менее опасно. — А никто из вас к нему и не пойдет. Волдеморт — моя забота, а вы займетесь Дамблдором. — Это прозвучало так холодно и жестоко, что даже Снейпа передернуло, остальные и вовсе потупились, не смея поднять глаз на Темного Лорда. — Но первой целью должен стать Волдеморт, чтобы не возникло лишней паники. — Но зачем убивать старика? — вырвалось у Сириуса. — Не волнуйся, — Гарри улыбнулся любовнику, и эта улыбка оживила строгие черты лица, сделала их почти живыми и более присущими молодому юноше. — У меня нет намерения его мучить или мстить за что-то, просто время Альбуса Дамблдора уже пришло. Северус, я не прошу тебя убивать его, но нужно нейтрализовать активность директора на ближайшие три дня. Мне неважно, как ты это сделаешь и кого возьмешь в помощники, просто сделай это для меня. И для себя, конечно. Как только я покончу с Волдемортом, ты будешь свободен и от этой ноши. — Да, мой Лорд, — ответил Северус Снейп. Гарри заглянул в его душу и увидел, как гладь омута, притаившегося в лесной чаще где-то на окраине миров, подернулась мелкой рябью и снова разгладилась. — А теперь идите, я присоединюсь к вам через несколько минут, которые мне потребуются для разговора с Оливьером с глазу на глаз. — Приказание было выполнено быстро и без лишних слов. — Скажи, — обратился он к некромагу, — ваш род ведь входит в состав попечителей Хогвартса? — Да, милорд, — кивнул наследник клана Вилманту. Он стоял, прислонившись к столбику кровати, и смотрел на своего Лорда. — Тогда у меня к тебе следующая просьба, — Гарри не хотел приказывать или требовать, но тон говорил сам за себя. Его голос звучал спокойно, холодно, расчетливо. — На Рождество директорское кресло освободится, и лучшим кандидатом на этот пост будет декан Слизерина. Ты меня понял? — Конечно, милорд, это разумное решение. Думаю, профессор Снейп сам с этим согласится, ведь вам еще полтора года там учиться.
— Правильно, — кивнул Гарри, показывая, что оценил догадливость седовласого мага. — А теперь я думаю, мне пора вернуться в школу. Пусть Драко не появляется там до конца каникул. Все остальное на усмотрение Снейпа. Я уйду сейчас. Гарри повернулся к зеркалу и снова взглянул на свое отражение. Оно уже не вызывало никакой реакции: ни негативной, ни смущенной, ни радостной. — Вы не хотите попрощаться с Сириусом, с вашим Стражем? — задал Оливьер осторожный вопрос. — Боюсь, что пока я не могу быть для него тем Гарри, каким он хочет меня видеть, — вздохнул Лорд, чуть ли не впервые за утро показывая себя живым человеком, склонным к сомнениям. — И ему и мне нужно привыкнуть к переменам. — Конечно, милорд, я понимаю, — согласился некромаг. — Хочу еще предупредить: ваши друзья не покинули Хогвартс, и они волнуются за вас. Не думаю, что стоит попадаться им в таком виде. — Ты прав, я буду осторожен. С этими словами Лорд снова шагнул за раму зеркала, чтобы появиться в пустующей комнате Необходимости.
***
Комната Необходимости тоже изменилась под стать ее постоянному обитателю. Исчезли полки, ковры, диван, даже камин. Остались лишь пустые серые стены. Никакой мебели, кроме одиноко стоящего кресла и огромного зеркала на стене, все еще закрытого черной вуалью. Гарри сдернул ткань и позвал: — Ремус! Ремус, отзовись. Ему не пришлось долго ждать, буквально через минуту в зеркале отразилось усталое лицо Люпина. — Гарри? — Нам нужно поговорить, — без лишних предисловий заявил Лорд. — Заблокируй камин, закрой дверь, наложи заклинание. Никто не должен помешать нашему разговору, тем более услышать его. — Хорошо, но может мне стоит сначала дождаться тебя? — Я приду другим путем. Делай, что нужно, и не беспокойся об этом. Люпин исчез из поля зрения, а Гарри прислонился головой к холодной поверхности зеркала, пытаясь собраться с мыслями. Ему предстоял нелегкий разговор с Люпином. Лорд знал, как уничтожить Волдеморта, и ему в этом нужен был помощник. Через несколько минут он переступил раму зеркала и очутился в ванной комнате Люпина. Ремус выглядел не лучшим образом, слишком близко было полнолуние, но даже в этом несколько сумрачном состоянии он заметил перемены в Гарри. Тот поспешил его успокоить. — Все нормально, Ремус. Я пришел поговорить с тобой и об этом тоже. Ты ведь хотел знать, что со мной происходит? Пришло время для правды, тебе не кажется? Люпин только и смог, что кивнуть. И Гарри начал говорить. Он поведал обо всем с самого начала, с того момента, как они расстались на перроне Кингс-Кросс. Возрождение Сириуса, пророчество — и одно, и второе, — занятия некромагией и, в конце концов, его становление. Еще Гарри говорил о мире, каким он его увидел, о том, какие бедствия на самом деле несет незатихающая война. И что Темный Лорд должен привнести в эту реальность, чтобы исправить существующее положение дел. Ремус терпеливо слушал и поражался. Может быть, он лучше многих других понимал, что произошло с Гарри. Нет, не некромагическую его часть, а необходимость сосуществования двух разных существ в одном теле. Эта трансформация была похожа на превращение оборотня, только Гарри менялся медленно, менее болезненно физически, но зато один раз и навсегда. Люпин мысленно прощался с сыном своих друзей, ибо перед ним уже не было того мальчика Гарри, которого он учил первому Патронусу. Но, в память о нем, Ремус готов был выполнить любое требование. — Ты готов пойти со мной в логово Волдеморта? — спросил Лорд. — Да, — последовал уверенный ответ.
***
Почти весь следующий день Гарри провел в комнате Необходимости, дабы никому не попасться на глаза, и в первую очередь своим друзьям. Как оказалось, он мог использовать любое зеркало для того, чтобы следить за происходящим в мире, и для того, чтобы связаться с кем-нибудь при желании. Золотой Мальчик был бы рад такой перспективе, Гарри посчитал бы это полезным, Лорд — принял как должное. Весь день он наблюдал за происходящим в мире. И с каждым новым эпизодом, мелькавшим за гладкой поверхностью зеркала, Лорд осознавал правильность принятого решения. Мир устал от дрязг, устал и от безумных прожектов Волдеморта, и от паучьих сетей Дамблдора. Ну, с этими двумя все было понятно. Волдеморт отсиживался в доме одного из своих немногочисленных оставшихся сторонников. Те из Упивающихся Смертью, кто поумнее, внезапно начали тяготеть к предательству. Так что темный маг грустил в одиночестве. Дамблдору было проще, он крепко спал и видел сны. Снейп объединил свои усилия с обоими Вилманту, отцом и сыном, чтобы подчинить сильного окклюмента, каким был директор, а после этого его напоили тем же зельем, что Дамблдор использовал против Северуса. А чтобы старый паук не проснулся раньше времени, Оливьер неусыпно «пел ему колыбельную», перемежая счастливые картины с полноценными кошмарами. Что же до Рона и Гермионы, то видеть их для Гарри было мучением. Друзья переживали за него, хотя и пытались друг друга успокаивать, но напряжение чувствовалось. Тяжелее всего было наблюдать за Сириусом. При виде его страданий сердце юноши разрывалось от сопереживания. Случившееся с крестником потрясло мужчину, и он не мог найти себе место. Беспокойство Стража передалось Лорду, и тот поспешил обратить свой взор на что-нибудь более счастливое. Кто был полностью счастлив, так это Нарцисса и Драко. Гарри уже знал, что долгое время они практически не говорили по душам, ведь до недавних пор единственным словом, которое имело значение для младшего Малфоя, было мнение отца. Теперь же избавившись от его влияния, юноша словно стал легче, свободнее. Спустя много лет Драко вдруг обнаружил, что его мать гораздо интереснее и значимее многих других, что она — то редкое явление природы, которое внушает ужас и благоговение многим и многим. Так что теперь у юного Малфоя был новый пример для подражания. Лица и картины из жизни сменяли друг друга, как в каком-то безумном калейдоскопе. Лорд видел всех — и живых, и мертвых. Видел и делал выводы на будущее. И мир замер в ожидании решения своей судьбы… Часы показали без четверти полночь, когда юноша поднялся со своего стула и снова воспользовался зеркалом, как дверью, чтобы переместиться в лагерь Упивающихся.
***
Волдеморт прятался от всех в большом доме, скрытом и от магглов, и от магов. Великий Темный Маг этого столетия боялся, боялся всех и каждого — Дамблдора, Поттера, Снейпа, даже своих верных Упивающихся. Он чувствовал, как власть уходит из его рук, как бегут бывшие последователи, как предают некогда верные слуги. Люциус Малфой, сам того не ведая, подал им прекрасный пример, когда, сбежав из Азкабана, не присоединился к Волдеморту. А так как большинство знало его как ловкого политика, такое решение не могло не отразиться на мнении остальных. Так что в доме оставалось очень немного магов, сохранивших преданность Волдеморту. И тот, превосходно чувствуя горький запах скорого поражения, большую часть времени проводил в одиночестве в компании одной лишь верной Нагини.
Вот и сейчас змея первой забеспокоилась из-за присутствия незнакомца в доме и отправилась на поиски нарушителя в надежде, что ей удастся вонзить в кого-нибудь свои ядовитые зубы. Из мрака возник темный силуэт, и Нагини угрожающе зашипела, но тут же услышала незнакомый голос, говорящий на парселтанге. — Тебе здесь нечего делать. Если хочешь жить, уходи. Или же умри. Выбор за тобой. Нагини не пожелала слушать и уже приготовилась к броску, когда почувствовала, что кровь ее останавливается. Через минуту она лежала, словно мертвая, а незнакомец продолжил свой путь. Ему не попадалось серьезных соперников: дементоры покинули самозванца, да и Упивающихся, как уж было сказано, осталось не много. Незваный гость шагнул в огромную залу, где восседал Волдеморт и направился прямиком к хозяину. — Говорят, ты меня искал. Я пришел, — сообщил он змеелицему магу, не обращая внимания на поднятую палочку. Даже при всем своем страхе Волдеморт не мог ожидать такой наглости от мальчишки. Пусть этот Поттер стал его проклятием, его Немезидой, но так врываться на его территорию, нарушая все известные планы и традиции Великой Битвы… Это было слишком! — Наглец, я уничтожу тебя! — прохрипел он, его глаза полыхнули яростью, а палочка взметнулась вверх и уставилась в грудь противника. — Вряд ли у тебя это получится, — спокойно ответил ему юноша и улыбнулся. Он чувствовал приближение вервольфа. Это было их изобретение. Поисковое заклинание, которое Гарри наложил на себя, помогло Лунатику не только найти своего вожака, но и быстро переместиться к месту действия. Это было похоже на аппарацию, если бы ее не совершал вервольф. До сего дня это считалось невозможным, ибо звери не могут использовать подобную магию, у них просто нет человеческого сознания. Но Луни не был зверем, хотя и человеком он тоже не был. Ремус балансировал на грани между тем и другим состоянием и, чем ближе он был к Лорду, тем легче ему удавалось поддерживать это равновесие. Огромный серый вервольф подбежал к Гарри и замер рядом, заставив Волдеморта изрядно нервничать. Самозваный Темный Лорд понимал: каким бы он ни был сильным, но против двоих противников ему не выстоять. Тем более, что один из них — непонятно откуда взявшийся оборотень, а другой — наполненный незнакомой силой маг, которому подчиняется эта серая бестия. Волдеморт был в растерянности, он не знал, на кого в первую очередь направить свою палочку, но времени для размышлений ему не оставили. Они атаковали одновременно. Маг, не колеблясь ни секунды, вошел в сознание Волдеморта, тогда как зверь в один бросок добрался до горла своего противника. В пару укусов он практически обезглавил Волдеморта, а затем вгрызся в живую уязвимую плоть, добираясь до горячего, истекающего кровью сердца. Дорвавшись же до лакомого кусочка, вервольф, наконец, отправил тело Волдеморта к праотцам. Подняв окровавленную морду, он завыл…
***
Убить тело — значило сделать всего лишь полдела, и Темный Лорд, как никто другой, знал это. Ему не хотелось лет этак через десять снова разбираться с неугомонным магом, который никак не хотел умирать. Посему он взялся за титанический труд — уничтожить саму сущность Тома Риддла. И лучшего места для финального сражения, чем Сумрачный мир, нельзя было придумать — мир, где все подчинялось его воле. На самом деле юноша не считал это сражением, в лучшем случае это была казнь. Все прошлые встречи с Волдемортом можно было считать таковыми: столкновением была встреча с Квиреллом у зеркала; сражением можно было назвать финал Турнира Трех Волшебников, когда он, еще неопытный мальчишка, схлестнулся в поединке с Волдемортом и чудом выжил; настоящим боем оказалась встреча в Министерстве с Упивающимися, тогда он потерял Сириуса; очередная схватка состоялась в Хеллоуин, когда пришлось спасать себя и Северуса. А сейчас… Сейчас это лишь работа Темного Лорда по восстановлению равновесия. Поэтому ни у владыки, ни у замершего в его груди Гарри не было по поводу предстоящего действа никаких эмоций: ни жалости, ни азарта, ни предвкушения мести. Только необходимость и немного усталости. Все подернулось знакомым серым туманом, стоило только подумать о нем. Через мгновение Лорд почувствовал, что под ногами у него не каменный мозаичный пол, а берег реки. Первая часть плана была выполнена: ему удалось затащить Волдеморта за собой, и теперь Темный Лорд видел перед собой немного удивленное и растерянное лицо молодого Тома Марволо Риддла. Этому юноше здесь было от силы лет четырнадцать. Гарри мог с уверенностью утверждать, что «воспоминание», чуть не погубившее Джинни, а вместе с ней и множество магглорожденных волшебников, было старше, по крайней мере, на пару-тройку лет. — Куда ты меня притащил? — возмущенно и зло спросил Том. — Туда, куда ты так боялся попасть, — послышался спокойный ответ, заставивший юношу вздрогнуть. — Здесь ты — один из мертвых. — Нет, я не мертв! — закричал маг, отчаянно пытаясь вернуться в свое тело, однако очень быстро осознал бесполезность этой затеи. — Ничего не получится, Том. Ты проиграл, — слова, сказанные этим пустым безэмоциональным голосом, словно гвозди в крышку гроба врезались в сознание Тома, уничтожая всякую надежду. — Я найду способ вернуться, — пообещал Волдеморт, но его голосу явно не хватало запала. — Вряд ли. Это мой мир, и ты будешь моим гостем ровно до тех пор, пока будет на то мое желание. Только после этого Волдеморт начал понимать силу и магию своего противника. Несмотря на все совершенные ошибки, в уме этому темному магу нельзя было отказать. Он легко сложил все слухи, домыслы и факты и ужаснулся своему открытию. — Владыка мертвых? Ты?!! — Я, — очень просто ответил Темный Лорд. — Но твое беспокойство напрасно: ты мне не нужен даже здесь. Ты мне просто неинтересен. — Том облегченно вздохнул, плечи его опустились, но следующая же реплика заставила его вздрогнуть: — Но зато кое-кто другой хочет с тобой повидаться. Не успели затихнуть последние отзвуки сказанных слов, как из тумана стали материализовываться фигуры множества людей. Каждая из этих призрачных теней считала своим долгом пройти сквозь Волдеморта и подарить ему всю боль, которую она испытывала из-за него. Их было так много, и страдания, привносимые ими, множились и заставляли мучиться Тома. Зато, избавившись от груза собственных негативных эмоций и воспоминаний, несчастные, наконец, освобождались и направлялись к реке, где их уже поджидал бородатый перевозчик. Тому было плохо. Его душа, о существовании которой он и думать забыл, страдала, как никогда в жизни. Он готов был сделать что угодно, лишь бы прекратить эту пытку. Но она все не заканчивалась, как не прекращался поток людей, которые винили его в своей смерти и своих близких. Но, наконец, и он иссяк, юноша встретил этот момент на коленях, не в силах ни пошевелиться, ни даже закричать. — И как ты себя сейчас чувствуешь, Том? Оно того стоило? — поинтересовался Лорд, не ожидая ответа. Он и без того знал, видел, какое решение примет Волдеморт, ведь выбор был невелик. — У меня есть предложение, и тебе стоит подумать о том, чтобы принять его. Я могу оставить все как есть. Ты будешь вечно находиться здесь, на переправе, мучимый всеми этими неискупимыми страданиями. Или же я дам твоей душе покой, но тебе никогда больше не вернуться в мир живых, ни в каком качестве. Решение за тобой.
Темный Лорд лукавил: у Волдеморта не было выбора, и они оба это превосходно знали, так что ответ был закономерен. — Все, что угодно, только не… это. Лорд поднял руку, и из нее вырвалось синее холодное пламя, в мгновение ока охватившее коленопреклоненную юношескую фигуру. Через минуту все было кончено. Сердце Гарри чуть слышно вздрогнуло, когда порыв невесть откуда взявшегося ветра развеял пепел над темными водами, но Лорд остался спокоен и невозмутим. Он вслушался в тихие голоса, пытаясь понять, все ли, кто хотел уйти на ту сторону, успели это сделать, но туман не отозвался на звук имени Волдеморта. Владыка переместился в дом, который уже привык считать своим. Зеркало стало его проводником и показало ему всех новых обитателей его мира. Каждый из них нашел тот уголок реальности, в котором чувствовал себя уютно и смог бы находиться до тех пор, пока не придет пора двигаться дальше. Или же, наоборот, вернуться в мир живых. Успокоившись на их счет, Лорд теперь мог позаботиться и об оставшихся делах. Вздохнув, он закрыл глаза, чтобы очнуться уже в своем теле, которое бережно охранял вервольф.
***
Лунатик терпеливо ожидал, когда его вожак соизволит вернуться, посему он сразу же заметил, как задрожали веки, показывая, что человек приходит в себя. Лорд открыл глаза и первым делом посмотрел на кровавые ошметки, оставшиеся от тела Волдеморта. Они представляли собой крайне неаппетитное зрелище, хотя вервольф не согласился бы с этим. Он поскуливал, ожидая похвалы. И она незамедлительно последовала. Рука легла на волчий загривок и чуть потрепала его. — Все, Ремус, нам здесь больше делать нечего. С Волдемортом покончено, он больше никогда не воскреснет. И большая заслуга в этом именно твоя. Лобастая голова склонилась, словно соглашаясь со сказанным. — Зато теперь мы свободны, по крайней мере, на сегодняшнюю ночь. Так что давай выбираться на свежий воздух. К дому, служившему некогда пристанищем Волдеморта, примыкал лес. Правда, первые мили он напоминал скорее парк: редкие, высаженные ровными рядами деревья, между которыми не росло ни единого кустика. Зато потом началась настоящая чащоба. Ноги утопали в снегу, путь им то и дело преграждали поваленные деревья и колючий кустарник, но, несмотря на это, маги упорно пробирались вперед. Каждый шаг уводил их от логова Упивающихся, и оба чувствовали, как становилось свободнее дышать, словно воздух там был пропитан отвратительным смрадом разложения. В конце концов и Гарри, и Ремус упали в изнеможении в глубокий снег и уставились на сияющую во всем великолепии луну. Они были уставшими, опустошенными, но свободными. И это ослепительное чувство бодрило и согревало их лучше жаркого камина, теплого пледа и стакана глинтвейна.