Глава 19
Гриффиндорцы и сочувствующие им шумно радовались победе. Только вот Гарри было совсем не до праздника. Это не первый раз, когда кто-то желал его смерти, и так же не впервые покушения на него происходили на квиддичном поле. Но до сего дня его не спасал Драко. Гарри помнил предупреждения Снейпа, который в людях разбирался куда лучше все еще слишком доверчивого гриффиндорц, — о том, что Малфои никогда не служат ради идеи и что обязательно за свою службу потребуют платы. Остается узнать, велика ли будет цена.
Эти размышления мешали предаваться радости. При первой же возможности Гарри попытался смыться с этого праздника жизни, но его остановили и вернули. Каждому хотелось лично поздравить удачливого ловца, похлопать по плечу, пожать руку. Наконец, Гарри удалось вырваться от излишне разбушевавшихся болельщиков. Ему хотелось поговорить со Снейпом, поделиться своими сомнениями, но он боялся на глазах у всех соваться в подземелья. Единственный шанс был попробовать вызвать профессора через зеркало, но для этого тоже необходимо было найти безопасное место, где бы он остался в одиночестве. В этот раз Гарри не пошел в Комнату Необходимости, а направился в сторожку Хагрида. Она еще не была восстановлена до конца, посему полувеликан был приглашен пожить в замке. Этот большой простодушный человек радовался, как дитя, победе Гриффиндора и на радостях пил пунш в компании преподавателей, так что сюда он сегодня не вернется в любом случае. Гарри спрятался от ветра и от чужих глаз за каменной кладкой и достал зеркало. Снейп ответил почти сразу же. Судя по заднему плану, профессор находился в своих личных комнатах. — Поттер, вы очень вовремя, — сразу перешел к делу алхимик. — Рассказывайте, что там у вас произошло. Гарри выложил все как на духу: про свои предчувствия, про зачарованный снитч и про Драко. Снейп слушал и все больше хмурился. — Сэр, скажите хоть что-нибудь, — попросил Гарри, встревоженный затянувшимся молчанием. — Я не знаю, что тут можно сказать, Гарри. — Юноша заметил, что когда профессор был взволнован или же когда особенно хотел, чтобы его мысль была услышана и понята, то обращался к своему ученику по имени. И Гарри был благодарен ему за это. Ведь это лучше всего свидетельствовало, что сын бывшего недруга не был безразличен суровому некромагу. — Профессор, вы думаете, это мог быть Дамблдор или Волдеморт? — Вряд ли. Волдеморт бы сейчас не сунулся, Дамблдору это пока не выгодно. Так что в игру вступила некая третья сила, — Снейп тяжело вздохнул. По всему было видно, что он все еще не слишком хорошо себя чувствовал. Гарри не смог удержаться и спросил: — Как ваше самочувствие, сэр? — Было бы лучше, если бы не пришлось давать отчет директору, — фыркнул алхимик. — Он вас допрашивал? — А вы как думаете, Поттер? Человек, который должен быть мертв, появляется живой и невредимый. При этом неясно, где он пропадал все это время. Вы бы что сделали? — Попытался бы выяснить, что происходит, — ответил Гарри, понимая, что сморозил глупость. Значит, Дамблдор просканировал воспоминания своего зельевара, а Гарри уже знал, как директор не любит слова «нет». — Вы что-нибудь… — Не считайте меня глупцом, Поттер, только потому, что я связался с вами. Конечно, я позаботился и об алиби, и о ложных воспоминаниях. — Я могу чем-нибудь помочь вам? — спросил верный своим принципам гриффиндорец. — Решите поскорее проблему с Волдемортом. Может, хоть тогда Альбус успокоится и оставит меня в покое. Гарри был благодарен, что Снейп даже не заикнулся о том, что Дамблдор не менее опасен для них, чем самопровозглашенный Темный Лорд. — А что делать с Драко? — А что с ним можно сделать? — пожал плечами слизеринский декан. — Только ждать, когда он разыграет эту карту, а там уже вам решать. — А это не мог быть он? — внезапно пришло в голову юноши. — Заколдовать снитч? Теоретически мог, практически — вряд ли. По сути, он принес клятву верности. Если бы Драко был только сыном своего отца, то я первый посоветовал бы не верить ему. Но он на какую-то часть некромаг, а мы не можем предать своего Лорда. Гарри было приятно это слышать. Он допускал мысль о предательстве, но не хотел в это верить, даже в отношении младшего Малфоя. Становилось совсем холодно и темно, даже огонек Люмоса не спасал. Юноша начал замерзать, зубы уже начали выстукивать чечетку так, что это стало слышно даже Снейпу. — Поттер, где вы находитесь? — В сторожке Харгида. — Живо в замок и не вздумайте оттуда вылезать. Со своим крестным вы увидитесь завтра, а сегодня чтобы из своей гостиной ни ногой, иначе я напою вас следующей же микстурой, которую сварит Лонгботтом. — Я понял, это вы хотите моей смерти, — рассмеялся Гарри, все еще продолжавший дрожать всем телом. — Идите, Поттер, — устало произнес алхимик. — Ко мне не приходите, при возможности пользуйтесь зеркалом или передавайте, что будет нужно, через Нарциссу. Не будем испытывать судьбу и тревожить воображение Дамблдора. — Но он же хотел, чтобы мы с вами продолжали заниматься окклюменцией, — попытался опротестовать такое решение Гарри. Ему не нравилась идея о прекращении уроков со Снейпом. Раньше он никогда бы не подумал, что будет дорожить часами, проведенными в обществе самого ненавистного из хогвартских преподавателей. — Это было до того, как он подставил меня Волдеморту. Если директор подтвердит свое решение, то мы будем продолжать, если же нет… Вам, Поттер, придется припомнить, как совершаются чудеса аутотренинга. А теперь марш обратно в Хогвартс. Гарри ничего не оставалось, как послушаться. Гостиная встретила его теплом и шумом. Стараясь не привлекать к себе особого внимания, он проскользнул в спальню и упал на кровать. Больше всего ему хотелось уснуть и проснуться только тогда, когда весь мир исчезнет.
***
К сожалению, его желанию не суждено было исполниться. Утро уже наступило, а мир так никуда и не исчез. Хуже того — в этом мире было полно стонущих и страдающих головной болью после вчерашней попойки людей. Близнецы позаботились о запертых в замке страждущих и натаскали сливочного пива в таком количестве, что можно было споить целую роту Упивающихся Смертью, про оргии которых ходили легенды. Судя по отдельным товарищам, кто-то принес еще и огневиски, и после этой ударной дозы спиртного веселье для большинства кончилось. Судя по всему, надолго. Гарри сбежал от этих болезных вниз, где уже с утра зарылась в книги Гермиона. Под большим секретом она поведала то, что юноша пропустил. Исходя из ее слов, МакГонагалл еле успокоила этот зоопарк, более того, напоила всех каким-то зельем, выпрошенным у мадам Помфри. Оно должно было предотвратить похмелье. Но то ли зелье было просроченное, то ли кто-то подшутил над несчастными, но все симптомы не только не исчезли, но и усилились, по крайней мере, вдвое. Так что теперь гриффиндорские спальни походили на больничные палаты, полные нечеловеческих страданий. Гермиона успела вычитать, что если это просроченное зелье, то к завтрашнему дню все будет выглядеть еще забавнее, если чье-нибудь чувство юмора перенесет целую ораву малолетних алкоголиков с трясущимися руками и туманом в голове. Мисс Всезнайка, как всегда, оказалась права. Гриффиндорцы старших курсов еще несколько дней представляли собой жалкое зрелище и доставили немало поводов для шуток остальным ученикам. Особенно веселились слизеринцы, что навевало мысли о том, чьих это рук дело. Профессор МакГонагалл даже собралась с духом и пошла на поклон к Снейпу, но тот отговорился тем, что противоядие варить слишком долго, скорее уж алкогольное отравление пройдет само.
Слизеринский декан был очень занят и теперь исчезал почти сразу же после уроков. Гарри услышал, как Малфой говорил своей свите, чтобы они не совались к Снейпу, так как его все равно нет в Хогвартсе, и все вопросы нужно решать через префекта или через самого директора. Обращаться к Дамблдору никто со «змеиного» факультета не решился. Во вторник же Гарри совиной почтой получил книгу по Продвинутым зельям, по которой они со Снейпом занимались. В ней знакомой рукой были сделаны карандашные пометки. Вложенная записка гласила: «На каникулах проверю». Хотя заданий было отмечено столько, что их с лихвой хватило бы до конца учебного года, ведь других уроков и домашних заданий никто не отменял. Так что опять начались суровые учебные будни. Волдеморт больше себя никак не проявлял, Дамблдор тоже держался спокойно, словно ничего и не происходило. Гарри сделал предположение, что Оливьер осуществил свою идею по временной нейтрализации активности директора. Нарцисса, к которой он обратился с вопросом о клане Вилманту, рассказала много интересного об этой семье: и об их древнем происхождении, и о странных традициях, и об их неявном влиянии в магическом мире. Если сама миссис Малфой и тем более Снейп держались в тени и не демонстрировали своих способностей некромагов, то имя Вилманту на протяжении вот уже многих столетий было чуть ли ни синонимом этого раздела магии. Хотя если подумать, то это было бы невозможно скрыть: слишком уж заметны их фамильные черты — ранняя седина, эти пугающие черные глаза, даже имена, которые давались в честь многочисленных демонов. Вилманту были весьма уважаемы, но в то же время вызывали трепет у всех магов, независимо от силы, и связываться с ними считалось дурным тоном. Сам Снейп рассказывал о том, как во время своей первой компании Волдеморт, уже тогда грезивший о бессмертии, не раз посылал к некромагам послов, но те каждый раз возвращались ни с чем, если вообще возвращались. После того, как пара парламентеров возвратилась в виде сильно высушенных мумий, чтобы развалиться на глазах у своего Лорда, Волдеморт был вынужден оставить этот клан в покое. Так что нет ничего удивительного, что Дамблдор ухватился за возможность заручиться сотрудничеством таких сильных и уникальных магов. Это давало им всем небольшую передышку. Но необходимость решать эту проблему как можно быстрее держала юношу в напряжении. Лишь в объятиях Сириуса он мог хоть немного расслабиться. Отношения любовников не просто наладились, они стали гармоничными. После того памятного вечера мужчина перестал бороться против неизбежного, и это сильно радовало Гарри. Теперь в постели не было больше места для споров на морально-этические темы, словно тот акт изменил Сириуса, заставил отбросить все сомнения, дал ему свободу. Им никогда уже не быть обычными людьми, так зачем пытаться. С каждым проведенным вместе часом Гарри чувствовал, как крепнет их связь, связь некромага и его Стража. Но было еще кое-что. Гарри пытался забыть, что Сириус пришел с ним из-за Занавеса, но, глядя в эти ярко-синие глаза, видел в них отражение собственной силы. Этот молодой человек, так мало похожий на его крестного, был в полном смысле слова «его», и Гарри не ленился каждый раз напоминать об этом своему нетерпеливому любовнику. К своему удивлению он начал замечать, что ему нравится такая власть над любимым. Хотя она же и пугала, заставляя строго следить за каждым своим действием, чтобы не причинить Сириусу лишней боли. И все же это не мешало юному магу идти выбранным путем. Такая позиция не была простым смирением с назначенной ему судьбой. Что-то изменилось в нем самом, он явственно осознавал это. Но чувства, которым Гарри всегда доверял, кричали о том, что все, происходящее с ним, правильно. Не просто хорошо или плохо, а именно правильно. А каждый взгляд на Ту Сторону был словно новостями из дома, где тебя любят и ждут. Дома, которого у него до сей поры не было.
***
Пятничный вечер ничем особенным не отличался от предыдущих дней: домашняя работа, книги, уроки Флитвика, занятия с Нарциссой и, конечно, встреча с Сириусом. Усталый Гарри возвращался к себе в спальню, когда в пустом коридоре возник Почти Безголовый Ник, всем известное гриффиндорское привидение. — Привет, Ник, — поздоровался с ним юноша. — Привет, привет, а я как раз тебя поджидаю. — Что-то случилось? — спросил Гарри, не совсем понимая, что от него хотят. — Можно, и так сказать, — вздохнул Ник и, приняв горделивую позу, начал вещать на манер глашатая: — Я прибыл, чтобы передать официальное приглашение Гарри Поттеру от сэра Хорса Гертивора барона Вудкрофта, более известного как Кровавый Барон, на празднование его дня смерти десятого ноября за час до полуночи. Принимаешь ли ты предложение, сэр Гарри Поттер? — Ник, что я должен ответить? — юноша был в недоумении. Одно дело, когда он пришел на юбилей сэра Николаса, в конце концов, их в какой-то мере можно было назвать приятелями. Но каким боком тут был этот слизеринский призрак в окровавленной мантии? — Знаешь, Кровавый Барон — очень грозное привидение и очень старое, так что не следует его обижать, — посоветовал ему Ник, который побаивался своего собрата по призрачному сосуществованию. — Хорошо, Ник. Я приду. Это приглашение распространяется только на меня, или я еще кого-то могу пригласить? — Наверное, будет лучше, если ты придешь один. — Как скажешь, — вздохнул Гарри, подумав, что Рон и Гермиона вряд ли согласятся снова побывать на таком банкете, такой опыт у них уже был, зачем повторяться. Ник просиял довольной улыбкой и, попрощавшись, растворился в полумраке коридора. Гарри же захотелось перемолвиться парой слов с наставником, которого он не видел практически целую неделю. Он нырнул в гриффиндорскую гостиную и тут же попал в крепкие объятия Рона. Его друг еле пришел в себя после субботней попойки и большую часть недели ходил сумрачный, цветом лица похожий на гриндилоу, что довольно странно смотрелось с его рыжей шевелюрой. Но, судя по сегодняшнему броску, он оклемался. — Гарри, наконец-то. А я тебя дожидаюсь. — И что ты хотел, Рон? — У меня к тебе разговор на тысячу галлеонов! — Ну, говори, только побыстрее. Я, правда, очень устал, — в подтверждение своих слов Гарри тяжело опустился в только что освободившееся кресло. Ему не хотелось сейчас вести долгие беседы, особенно с Роном. Честно говоря, ему хотелось поскорее удрать из многолюдной и шумной гостиной. Но Уизли не так легко было сбить с идеи. — Пообещай, что останешься в команде, — без всяких предисловий заявил капитан гриффиндорцев. — Рон, ты с ума сошел или снова выпил? — Ты прирожденный ловец, мы все это знаем. Тебе даже тренировки не нужны. С твоей помощью мы завоюем этот чертов Кубок по квиддичу. — Точно сошел с ума, — констатировал Гарри. — Я после всех занятий еле ноги передвигаю, а ты меня хочешь еще и здесь припахать. Я, конечно, благодарен, но нет. У тебя есть Джинни.
— Она будет играть за охотника, мы уже с ней поговорили. Напор и настойчивость у Уизли были фамильными качествами, а Рон не только не отличался от своих родственников, но и во многом превосходил их, в стремлении доказать всему свету, что он не хуже старших братьев, каждый из которых чем-то выделялся на общем фоне. Для Рона было важно его капитанское место, и он из кожи вон лез, чтобы привести свою команду к победе. Поняв, что одному с приятелем не справиться, Гарри огляделся в поисках помощи. В дальнем углу он заприметил Гермиону, которая даже в таком шуме пыталась заниматься. Надеясь, что она сможет утихомирить рыжего террориста, юноша громко позвал, привлекая ее внимание. Все же Гермиона была редкостной умницей, понимавшей все с первого взгляда и первого слова. Судя по всему, она была наслышана о планах Рона и активно их не одобряла. Посему она отложила учебники и устремилась к друзьям. — Рональд Уизли, — начала девушка сердитым тоном. — Оставь Гарри в покое. Если ты сам не учишься, то, по крайней мере, не мешай другим… Довольный своей провокацией, источник треволнений Рона быстро направился в сторону спальни, а вслед ему донеслось: — Обещай хотя бы подумать! Ничего не ответив, Гарри быстро удрал по лестнице наверх. Правда, оказалось, что место для переговоров было выбрано не слишком удачно. Если Рон сидел в засаде в гостиной, то остальные резались в карты в спальне. — О, Гарри, присоединяйся, а то Невилл все время проигрывает, — позвал его Шеймус. — Это ты мухлюешь, — обиделся на него Невилл. Дальше началась перебранка, в ходе которой о Гарри забыли. Единственным местом, которое ему сейчас было доступно, осталась душевая. Прихватив чистую футболку, Гарри отправился туда в надежде, что там уж ему никто не помешает. На его счастье душевая действительно была пуста. Чтобы не вызывать лишних подозрений, если кто-то войдет, Гарри включил воду и скинул одежду, надеясь, что в зеркале все равно ничего не будет видно, кроме лица. Но не тут то было. — Поттер, вы меня ни с кем не перепутали? Или неземная страсть к Блэку вас уже покинула, и ему уже пора начинать ревновать? — Не пора. И почему неземная? — спросил Гарри, поеживаясь под цепким насмешливым взглядом Снейпа. — Потому что загробная, — спокойно ответил алхимик, тщательно пряча улыбку, то и дело появляющуюся в краешках губ. Кажется, у профессора было хорошее настроение. Глядя на него, Гарри неожиданно для себя рассмеялся и расслабился. Тут за плечами Снейпа возникло лицо Оливьера и стало понятно, где нынче расслаблялись некромаги. Судя по всему, это было то самое большое зеркало из дома Вилманту. — Ух ты, — присвистнул молодой человек. — Жаль, из-за кризиса я не успел этого разглядеть раньше. Гарри, если бы в моей семье было принято жениться, я бы за тобой приударил. Гриффиндорец смутился от таких подначек. Кажется, это доставило еще больше веселья его визави. — Ладно, Поттер, — нашел в себе силы произнести Снейп. — Ты же позвал меня не только для того, чтобы продемонстрировать свое соблазнительное тело. Признаюсь, оно привлекательно, но ты мне не по карману. — Да, я хотел спросить вас… — Гарри запнулся, не зная с чего начать, потом, плюнув на предисловия, выпалил: — Кровавый Барон пригласил меня на День Смерти. — Барон? — переспросил Снейп. — Ах да, уже десятое. И что? — Это же слизеринское привидение, почему приглашают меня? Если бы вас, я бы понял, — поделился юноша своими сомнениями. — Я там уже был лет пятнадцать тому назад, ничего особо интересного, если не считать того, что привидения благоволят некромагам. Так что отправляйся. Помни только, что они не живые, а значит вполне в твоей власти. — Но… — хотел Гарри еще что-то сказать, но Снейп его оборвал. — Все, Поттер, мойтесь и ложитесь спать. Немедленно. Кажется, ваша голова уже отказывается вам служить. На этом связь оборвалась. В кои-то веки Гарри решил послушать умного совета и сунул свою лохматую голову под теплые струи воды. Вернувшись в спальню, он упал на кровать и немедля заснул, не обращая внимания на стоящий вокруг галдеж.
***
Завернувшись в мантию-невидимку, Гарри спускался в подземелья, все еще слабо понимая, зачем ему это надо. Что он забыл на этой вечеринке для неживых, да еще на ночь глядя? Лучше бы он спал или, на худой конец, книгу почитал. Тот же Снейп ему спуску не даст, если Гарри не выучит подготовленный для него материал. Пусть их отношения стали гораздо продуктивнее, чем были до того, но Снейп все еще оставался Чумой Хогватса и самым строгим его преподавателем. Но не смотря на все эти сомнения, юный маг продолжал свой путь в глубины подземелья. Занятый своими мыслями, он не сразу заметил, что у него появилась компания в лице призрачной девчонки в очках. — Миртл, ты тоже на праздник? — спросил Гарри у старой приятельницы. — Вообще-то я иду посмотреть на симпатичного живого юношу, — ответила она чуть смущенно. — Неужели в ванной для старост не банный день? — подколол ее Гарри. — Но ты же туда не ходишь. Кажется, душ для тебя предпочтительнее? — неожиданно парировала Миртл и хитро улыбнулась. Теперь настала очередь Гарри смущаться. Он прекрасно помнил, что случилось всего пару дней назад, и теперь слегка побаивался встречи со Снейпом. Спрашивается, где были его мозги, когда он сообразил вызывать наставника в таком виде? Юношу до сих пор при мысли об этом передергивало, и любое, даже невольное напоминание об этом казусе вгоняло его в краску. Так что он ничего не ответил, предпочитая молчание столь провокационному разговору. Их путь вел в тот же подземный зал, который служил для празднования юбилея сэра Николаса де Мимси-Дельфингтона. Так же в коридоре горели ярко-синим пламенем черные свечи, только на этот раз не было слышно музыки, издаваемой пилами. Звуки были куда приятнее, скорее, они походили на шелест тростника — тихие, нежные и в то же время очень печальные. Им сопутствовал неясный гомон. Большой зал был оформлен в темных тонах, по стенам в огромных канделябрах горели свечи, а вдалеке виднелся длинный стол, заставленный яствами. Наученный горьким опытом, Гарри даже не пытался соваться туда, ибо это пиршество было не для человека. Юноша присмотрелся к гостям, которые при появлении прекратили все разговоры и повернулись к живому, как стрелка компаса, что всегда указывает на север. Гарри скинул мантию, которая так или иначе не мешала привидениям видеть его. Откуда-то из-за спины послушался сильный мужской голос: — Вот и наш почетный гость! Холодом обдало внутренности, когда сквозь него просочился виновник торжества. Обычно люди и привидения не любят проникновения друг в друга, это не несло положительных эмоций ни одной из сторон, уж слишком из разных веществ они состоят. Так что такое поведение Кровавого Барона вполне можно было расценить, как оскорбление. Гарри хотел было возмутиться, но слова замерли, не успев даже оформиться. Слизеринское привидение оглядело своих многочисленных гостей. Следующей фразы юный маг никак не ожидал
— Счастлив вам представить Гарри Поттера, владыку Сумеречного Мира. Еще больше Гарри удивился, когда полторы сотни призраков склонились в глубоком поклоне, а призрачные леди сделали реверанс. Не зная, что от него требуется, юноша усилием воли заставил себя остаться на месте и кивнуть склоненной толпе. Судя по восторженному вздоху, он все сделал правильно. Тут же Кровавый Барон махнул рукой музыкантам, и те снова взялись за свои причудливые инструменты, которые и издавали тот странный тростниковый звук. Гости разбились на группы, некоторые пары устремились танцевать. Но почти все поглядывали в сторону Гарри и Барона, который приблизился к магу. — Я рад, что вы почтили мой праздник своим присутствием, милорд. Несмотря на свой довольно неприятный и устрашающий вид, Барон имел весьма приятный голос: сильный, низкий, глубокий — он звучал решительно и величаво. Было видно, что этот мужчина и при жизни и после смерти мог внушить уважение к себе. Гарри постарался держаться с той же уверенностью. — Я рад поздравить вас, Барон, с годовщиной вашей смерти. — Тетя Петунья, пытавшаяся привить племяннику правила этикета, могла бы им гордиться, хотя это было скорее из области фантастики. Еще Гарри помнил, что привидения любят говорить о своей смерти, это послужило темой для следующего вопроса: — А как вы умерли? — Довольно банально, меня убили магглы, служившие Иоанну Безземельному. — И чем же вы им так насолили? — невольно вырвалось у Гарри. — Собственно, лично им ничем. Они лишь выполняли приказ. Король считал меня зачинщиком знаменитой Войны с Баронами. Юноша постарался припомнить уроки по Истории Магии, но в голову ничего не приходило. Видя его затруднения, Барон пошел навстречу и пояснил сам: — Вы ищете не в том разделе, вам нужна история Великобритании или, на худой конец, Европы. Война с баронами закончилась подписанием Великой Хартии вольностей. Гарри смутно припомнил и решил, что барон родом из тринадцатого века. — Из двенадцатого, если точнее. Умер я в 1215 году. — Барон, вы читаете мои мысли? — поинтересовался обескураженный юноша. — Нет, что вы, — хитро улыбнулся этот слизеринец. Это вкупе с его вытянутым лицом и выпученными глазами смотрелось неприятно, и Гарри поспешил отвести взгляд, а Барон тем временем продолжил: — Я просто слишком долго жил, а потом болтался по миру, чтобы знать природу человеческой психологии. А вы пока еще во многом человек, Владыка. — Почему вы называете меня владыкой? — Потому что я в кои-то веки говорю правду, хотя перед кем тут ее скрывать. Любое привидение почувствует вашу природу за милю, вы как магнит для нас. — Но почему? — Вы, как сейчас любят говорить, истинный Темный Лорд. Сумеречный мир живет в вас и, как некий экзотический аромат, притягивает всех немертвых. Знаете, милорд, для части из нас очень желанно попасть на Ту Сторону, чтобы, наконец, закончить свое нынешнее существование. Так что не удивляйтесь, если вас сегодня замучают просьбами. — А разве вы не можете уйти сами? — Вы знаете, как становятся привидениями? — на всякий случай поинтересовался Барон. — Я слышал, что вы говорили с Ником после смерти вашего родственника. — Я понял, что он просто побоялся идти дальше, — ответил Гарри, не успев прикусить свой болтливый язык. Вдруг то, что говорил Ник ему, не должно было стать предметом гласности. — Ник? Да, он всегда был малость трусоват во всем, что касалось смерти, — неприятно ухмыльнулся Барон, а юноша снова пожалел о сказанном. — Вообще-то дело необязательно в страхе смерти. У каждого из здесь присутствующих была своя причина остаться в этом мире. Если это было что-то конкретное — неисполненное обещание или попытка отсрочить расставание с семьей и любимыми, — то иногда можно дождаться нужного события и следовать дальше, если есть желание продолжить путь. А бывает, что наши желания были настолько неконкретными, что привидения остаются запертыми в этом мире, как в ловушке. И тогда им нужен проводник. Кто им может стать, кроме как некромаг, или, еще лучше, сам владыка Сумерек? — А почему бы не попросить… — Гарри хотел было назвать имя Снейпа, но быстро поправился: — Вилманту, они же некромаги? — Да, и очень сильные, но желающих так много, а это требует огромных сил, — пояснил Барон и, помедлив, добавил: — Хотя нужно сказать, что Снейп все же помог некоторым из слизеринских привидений. За услугу, конечно. Так что никто не будет требовать и от вас безвозмездной помощи. Юноша подобрался, голова начала работать с бешеной скоростью: — А что могут привидения? — поинтересовался он. — Помимо того, чтобы пугать? — расхохотался призрак. — Мы многое видим, многое знаем, везде можем проникнуть. Привидения не всегда привязаны к одному месту, и, общаясь между собой, мы в курсе событий, творящихся в мире. — Идеальные шпионы, — прошептал Гарри. — Именно. Посему Дамблдор очень привечает здесь всю призрачную братию. — Вы работаете на него? — Иногда. — А если я попрошу не делать этого? — с надеждой спросил юноша. — Ответ будет: нет. Сердце обиженно бухнулось в ребра и упало куда-то в область желудка. Этот ответ Гарри не устраивал. И тут он припомнил один из первых разговоров с Драко… — А если я прикажу? — Тогда — конечно, Владыка. — Значит с сегодняшнего дня всю информацию об угрозе жизни моим друзьям и союзникам вы будете докладывать мне или Снейпу. А так же все, что касается местоположения и действий Волдеморта и Дамблдора, а еще Упивающихся Смертью и Ордена Феникса. — Министерство Магии вас тоже интересует? — серьезным тоном поинтересовался Барон. — Пока не очень, но если там будет что-то интересное… Гарри замолчал, не зная, как точно сформулировать задание. Из общения со Снейпом и Малфоем, а так же из того, что он видел и слышал о слизеринцах, юноша понял, что нужно точнее формулировать свои требования, чтобы оставлять как можно меньше лазеек, через которые представители этого «змеиного» дома могли бы пролезть. Барон, кажется, осознал это, посему отвесил юноше комплимент: — Несмотря на вашу принадлежность к Дому Гриффиндора, вы очень способный молодой человек. За это я готов выполнить ваше требование и проследить за его выполнением другими, вплоть до того момента, пока эти сведения будут для вас актуальными. — А потом? — А потом вам придется постараться снова, — снова ухмыльнулся призрак. — И еще совет, не обещайте моим гостям скорейшего выполнения их пожеланий. Они будут больше ценить свою свободу, если заработают ее. — Благодарю за ценный совет. — Надеюсь, вы когда-нибудь поймете, насколько он ценен. Тем более что мне от вас пока ничего не нужно, я вполне доволен своей судьбой. — Тогда зачем вы мне помогаете? — настороженно спросил Гарри, ожидая какого-нибудь подвоха. — Молодой человек, поскорее научитесь внимательнее слушать, — ответил ему Слизеринец. — Я сказал — пока. А теперь позвольте откланяться.
Привидение скользнуло от юноши по направлению к гостям, и тут Гарри, кое-что вспомнив, окликнул его: — Простите, барон, а какая у вас была причина не уходить? Старик величаво повернул голову и коротко бросил: — Месть. Ничего больше не объясняя, он исчез, скрылся в призрачной толпе своих гостей.