17.
"Это было его природой.
Контролировать."
~ ~ ~
– Хэй, мам?
– Да, любимая?
– Можешь сделать чай папы для меня?
Я лежала на диване с толстым большим одеялом, плотно обернутым вокруг моего тела, по телевизору тихо шел фильм, моя голова была откинута назад, а передо мной стояла упаковка салфеток. За последнюю неделю выпало много снега, а я даже не была в состоянии наслаждаться этим, потому что я была заперта дома от резкой и неожиданной простуды. Я бы наверняка подхватила ее, находясь на улице, что было иронично, когда Гарри сказал мне, что я заболею, если укутаюсь еще сильнее.
Однако, когда я была ребенком и у меня появлялась аллергия или простуда, мой папа всегда делал свой чай для меня – я никогда не знала, что было в нем, но это был мой любимый чай во всем мире. Он был сладким и теплым, он не был слабым или крепким. Я никогда не видела этот чай, я никогда не забывала про него, я просто не думала о нем до этого момента.
- Вот, возьми этот чай, моя девочка. Ты почувствуешь себя лучше.
А потом он улыбался мне – эта улыбка всегда успокаивала меня, что моя болезнь вскоре пройдет, чего с нетерпением стоит ждать. У него была такая улыбка, знаете? Такая, которая дается всего нескольким людям.
Я услышала, как мама перестала возиться на кухне от моего внезапного вопроса, и я шмыгнула носом. Я едва могла дышать, настолько сильно он был забит.
Я ненавидела болеть. Ненавидела всем сердцем.
– Я могу сделать тебе один чай, – она ответила, – но, детка, извини, я не знаю, как твой отец делал тот чай.
Я немного нахмурилась от ее ответа. Конечно, она не могла знать, как его делать. Но даже я не могла игнорировать чувство меланхолии в ее голосе, когда она сказала это. Может, она тоже забыла о чае папы, а может просто я напомнила ей об этом. Но в любом случае я осталась сидеть тихо на диване и смотреть свой фильм уставшими глазами. Я знала, что выглядела ужасно: мои волосы вовсе не были расчесаны, кожа была бледнее обычного, а глаза имели темный цвет вокруг из-за недостатка сна. Я всегда была уставшей, и была сейчас, и я пыталась спать, но всегда имею проблемы со сном, когда не могу нормально дышать через нос.
К счастью, мама сходила в аптеку, чтобы получить для меня лекарство, и она вернулась с чудом, названным Вейпораб; я не имела понятия, что это такое, но оно было чудесным. Все, что я делала, это втирала крем под носом, так что я хорошо могла вдохнуть - лекарство сильно пахло мятой, и оно прекрасно очистило мой нос, как и легкие.
Это было просто магией, говорю вам. Как чай папы.
Я просто намазала его, и мне стало легче дышать, и было чувство, что скоро я смогу полностью очистить свой нос. Но это не помогало от головы или усталости в теле. Тупая простуда.
- Принести тебе еще чего-нибудь? – моя мама присела передо мной, протягивая мне маленькую белую чашку с чаем. Ее глаза вглядывались в меня, и я посмотрела на нее с замаскированным выражением лица. Оно было строгим, глядящим на нее сейчас. Я чувствовала, будто я постоянно вру ей, потом что технически так оно и было.
Сейчас был идеальный момент рассказать ей все, что связано с Гарри.
Я могла рассказать, что Гарри угрожал мне и что он... трогал меня. Но я не стала.
И я не могла понять почему.
- Ты каждый день становишься еще больше похожей на папу, – прошептала мама с грустной улыбкой. Это произошло, когда я поняла, что она не смотрела на мое лицо, чтобы увидеть мою болезнь; она смотрела, чтобы увидеть черты мужчины, которого любила, – моего папы. – У тебя его глаза и его нос. Я всегда любила его глаза
Она вздохнула, и я почувствовала, что она ждет моего отца. Я никогда серьезно не задумывалась о том, как тяжело это было – потерять кого-то, с кем ты хотел делить жизнь, понимаете? Но я видела, какой убитой была мама, как сильно она в отчаянии скучала по моему отцу. Я просто не могла понять, как грустно это было, когда человек уходил навсегда. Они однажды были частью твоей жизни каждый день, а потом вдруг ушли.
- Ты скучаешь по нему? – я тихо прошептала. Она никогда не выглядела, будто так оно и было, с тех пор, как она всегда была с другими мужчинами, но я начинала видеть правду. Моя мама была такой: для чужих глаз она выглядела счастливой и уверенной в себе. Но я знала ее лучше. Я знала, что она была в депрессии и постоянно скучала по моему отцу; она постоянно гналась за деньгами, чтобы помочь мне. Так что, она ходила за этими ужасными мужчинами, чтобы помочь нам, как семье, и это доставило мне боль, чтобы вспомнить, как мало я думала о ней, перед тем как поняла это. Я просто сформировала свое мнение о маме на том, что я видела от остальных, а не на том, что видела сейчас.
- Конечно, я скучаю по нему, – ответила мама, облизывая губы. Сейчас я видела слезы в ее глазах. – Я скучаю по нему больше, чем по чему-либо, Лотти.
Я хорошо чувствовала слезы и в своих глазах. Была ли я неблагодарным человеком, думая плохо о своей маме, когда видела, как Гарри трогал ее? Была ли я ужасной из-за ревности к ней?
Да, абсолютно.
– Я люблю тебя, мам, – я пробурчала, высвобождаясь из-под одеяла, поставила кружку на стол и обняла ее. Она немедленно обернула свои руки вокруг меня и мягко прижала к себе, ее теплота поглотила меня, и сильный запах сирени был повсюду.
– И я тебя люблю.
***
- Шарлотта? Ты приняла свое лекарство? – хриплый голос Гарри донесся из кухни в гостиную. Он пришел примерно час назад, и я изо всех сил старалась полностью погрузиться в фильм, который смотрела, чтобы я не смогла услышать их "любовную болтовню" с мамой.
Вульгарно.
В любом случае, моя мама ушла, чтобы принять душ после того, что разлила суп на блузку, и, зная ее, также ее руки и грудь. Так что решила заскочить под душ, уверяя, что это займет пять минут.
Она соврала. Я точно знала, что мама не проведет в душе 5 минут. Обычно это занимает 30-45 минут.
Другими словами, мы с Гарри остались одни на 30-45 минут.
– Я сейчас приму, – ответила я, мой голос охрип. Мое горло начало немного болеть, как и до этого, поэтому я съела мороженое. Я не знала, было ли мороженое хорошо для боли в горле или нет, но это давало мне официальный повод съесть мороженое, поэтому я сделала это.
- В инструкции сказано принимать таблетки три раза в день, – сказал Гарри. – Это должен быть твой последний раз, когда ты примешь это, куколка.
Я читала инструкции, я знала, когда их принимать.
Я сильнее вжалась в диван и проворчала:
– Я не ребенок, я умею читать.
Проворчала под нос, и Гарри не мог услышать меня. Вы бы могли сказать, что я немного судорожная из-за недостатка сна и того факта, что я простудилась.
– Так, подойти и возьми их, – снова сказал Гарри. – Я налью тебе кружку молока, чтобы ты их приняла.
- Могу я закончить с этой частью фильма?
– Нет, подойти и возьми их сейчас.
– Здесь нет определенного времени, – я ответила спокойно, ни один фунт тела не двинулся с дивана. Боже, почему я должна выйти из этой заманчивой крепости? Одеяло было теплым и божественным, и диван был таким удобным. Почему же я должна вылезти отсюда?
Но я начала сожалеть о своих словах, когда услышала его тяжелые шаги рядом, и он преградил мой взгляд. Встал прямо передо мной, загораживая телевизор, сурово посмотрел на меня своими темными изумрудными глазами, а в его взгляде было все, кроме доброты.
– Шарлотта, ты знаешь, что я ненавижу повторять тебе несколько раз сделать что-то.
- Я сказала, что выпью, – я проворчала.
– Когда я говорю тебе сделать что-то, я имею ввиду сделать это прямо здесь и сейчас, а не через пять минут, – он тихо рявкнул в ответ, выгибая бровь. – Так что я хочу, чтобы ты сейчас же пошла на кухню и приняла лекарство. Никаких возражений.
- Гарри, я действительно чувствую себя плохо и не могу встать, – я прибегла к нытью, больше вжимаясь в диван, в попытке избежать его сурового лица.
– Ты знаешь, тебе надо это принять, чтобы тебе стало лучше, – напомнил Гарри. – Я не собираюсь вновь повторять тебе выпить это, – он пристально наблюдал за мной, когда я попыталась заглянуть через него, чтобы посмотреть телевизор.
Я сказала, я...
Конечно, у меня не было времени закончить предложение, потому что все слова умерли во рту, когда рука Гарри нашла мое запястье через одеяло, грубо сталкивая меня с дивана, что мое плечо закричало в знак протеста. Он потащил меня в коридор, где была моя комната, и я почти спотыкалась о ноги, когда шла. Я чувствовала себя ребенком, которого наказывали за кражу печенья.
- Снимай свои штаны и трусы, – скомандовал Гарри, когда мы зашли в мою комнату. Я отвернулась, чтобы отвлечься от ужаса, когда он медленно закрывал мою дверь, блокируя ручку.
Дерьмо.
– Хорошо, я выпью сейчас лекарство, – начала я.
- Нет, нет, куколка, уже поздно, – его голос был болезненно сладким. – Сейчас делай то, что я говорю, и снимай штаны и трусики. Сейчас.
Он бродил в углу моей комнаты, где я обычно делала прическу, и мое лицо побледнело, когда он взял мою расческу, слегка похлопывая ею по ладони, проверяя ее. Его глаза были наблюдательны и суровы, и когда он увидел, что я стояла там, он прорычал шепотом:
- Что я сказал, Шарлотта Мари Андерсон?
Черт, он назвал меня полным именем.
– Т-ты не можешь делать так со мной, – я протестовала. – Я болею, Гарри!
- А я очень нетерпелив, – Гарри прорычал. Он указал на мои штаны, судорожно скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за мной. Я тяжело вздохнула, прежде чем наклонилась вниз, чтобы стянуть штаны вниз вместе с моими трусиками. Я чувствовала себя некомфортно от его сильного взгляда, находясь голой, но он видел меня такой много раз, так что стеснительность от этого постепенно уходила. К тому же, я была слишком уставшая, чтобы париться об этом.
-Вот, – я угрюмо проворчала, когда закончила, – теперь счастлив?
– Твоя соблазнительность доставляет еще больше проблем, – проинформировал Гарри, когда сел на край моей кровати, его глаза все еще были на мне. – Подойди.
– Зачем?
– Я сказал подойди.
Я сглотнула. Голова кружилась, а глаза осторожно смотрели на расческу в его руке. Но тем не менее, я шагнула к Гарри, и его свободная рука взяла мое запястье, подтягивая меня к себе.
– Ложись вот так, – он хрипло командовал мной, потянув меня так, что я была на животе, располагаясь на его коленях в очень неудобном положении. В таком виде Гарри полностью получил доступ к моей заднице, а я уставилась вниз на его ботинки, темные волосы рассыпались вокруг лица, прикрывая его. Я была почти перевернута в таком виде, а ноги неуклюже болтались, пока Гарри просто не переставил свою ногу через мои, эффектно захватив меня.
И я не была дурой. Я чувствовала, что он думал делать, и мои подозрения были немного подтверждены, когда я почувствовала, как его теплая рука мягко спускается вниз по моей попе.
- Твоя кожа такая чувствительная, – пробормотал Гарри надо мной. Он был прав. Я краснела невероятно легко, особенно когда он дотрагивался до меня. Люди могли игриво ударить по руке, и моя рука оставалась красной в течение получаса или около того. Я ненавидела свою чувствительную кожу.
– Мне действительно нехорошо, – я пробормотала, посапывая. У меня все еще был крем под носом, так что я могла дышать лучше, чем обычно.
– Я знаю, тебе нехорошо, милая, – сказал Гарри воркующим голосом, его прикосновения до задницы закончились, и он перешел к моим волосам, мягко касаясь длинных прядей. – Ох, кажется, кому-то скоро нужно постричься, м?
- Я их отращиваю, – я пробормотала. Это было правдой. Но я не хотела слишком длинные, я просто хотела волосы до середины спины, но, возможно, они длиннее этого уровня и, может, мне действительно нужно подстричься.
– Я должен предупредить тебя, – начал Гарри, как ни в чем не бывало, – это будет достаточно больно, Лотти.
– Так зачем...
Второй раз за этот вечер, меня оборвали, и я не смогла закончить предложение, потому что Гарри начал шлепать меня деревянной ручкой расчески. Сейчас это было в десять раз сильнее, чем его рука, потому что, когда он шлепал рукой, его кожа была мягче. Это дерево, а дерево было неумолимо безжалостно к моей чувствительной коже.
Он лишь пару раз шлепнул меня, после чего я попыталась выбраться из его хватки, мое тело вслепую реагировало на подавляющую боль. Мои ноги пытались высвободиться, я судорожно корчилась в его объятии, в глазах появлялись слезы. Я хотела закричать, но звук так и не появился - я была ошеломлена.
- Какого черта Гарри так контролировал?
Я думала, что он сильно реагировал за то, что я не приняла лекарства. Он использовал оправдание, что мне это нужно для поправки, но я не была глупой. Я знала, он делал просто потому, что я отказывалась исполнять его просьбы, и Гарри никогда это не нравилось. Как я говорила, Гарри обожал контроль и дисциплину. Но почему? Казалось, это не было просто тем, чего он хотел. Казалось, что это было его истинной природой - иметь контроль над вещами.
И Гарри никогда не отпускал меня, и он никогда не прекращал свои шлепки по моей заднице. Я перестала пытаться сбежать, когда моя попа начала неметь от бесчисленных ударов, и я действительно кусала его штанину, пытаясь снять боль.
А затем этому пришел конец.
– Очень хорошая работа, куколка, – проворковал Гарри, его мягкая рука убрала жесткую расческу. Он вновь провел рукой по моим ягодицам, и пробормотал, – я думаю, красный очень тебе идет.
Да, у меня есть чувство, что моя задница ярко красная сейчас. Как же этому не быть?
Он был бессердечным,
Он был жестоким.
Я болела, еле могла дышать, а он только добавлял боли. Каким мужчиной он был? Прямо сейчас я была недовольна. Я отчаянно вытирала влажные глаза, пытаясь забыть боль от деревянной расчески, и я чувствовала, что Гарри поднял меня к себе на колени, вытягивая мои ноги вперед, чтобы он был взять в объятия мое маленькое тело, мягко прижимая к своей груди.
– Чем конкретно, – я тихо спросила, непонятный вопрос возник у меня в голове, - ты занимаешься?
– Что? – Гарри выглядел смущенным на минутку от моего неожиданного вопроса, отстраняясь, чтобы взглянуть на меня.
– Твоя работа. Что это? – я попыталась снова. Я знала, что он занимался бизнесом или чем-то таким, но какая была специальность?
- Я менеджер по бизнес-операциям, – ответил Гарри, когда вновь услышал мой вопрос. Он поддерживал меня сверху одной рукой, а его другая рука сжала мое бедро.
Менеджер по бизнес-операциям?
– Что ты делаешь? – я спросила.
- Ну, мне поручено принимать тактические и стратегические решения, необходимые для управления департаментом. Моя работа требует первоклассных навыков общения, умение управлять временем, и возможность принимать критические речения быстро и умно, – Гарри мягко объяснил,
– Звучит сложно.
- Иногда это бывает стрессовым, – Гарри взглянул на меня с крошечной усмешкой. Эта усмешка вызвала маленькие морщинки вокруг глаз, и эту ямочку возле рта. Да, даже я не могу отрицать тот факт, что Гарри был привлекательным. Он был таким, кого взрослая я надеялась бы встретить - привлекательно со стабильной и хорошо-оплачиваемой работой. Прямо сейчас, с семнадцати лет, меня больше привлекают парни моего возраста. Так что, смотря на Гарри я будто смотрела в свое будущее, и в некоторым смысле это был обман, просто прыжок во времени. Я не должна была быть рядом с парнем такого возраста с хорошей работой и прочим. Я должна была быть с подростком, как Найл. – Моя мама любит заявлять, что я немного трудоголик.
Это был первый раз, когда он упомянул свою маму. Я никогда не слышала, чтобы он когда-либо упоминал ее. И тогда я поняла, что Гарри, этот взрослый Гарри Стайлс, имеет семью. У меня есть мама и отец, и, стоп, у него есть дети?
– Гарри? – я тихо спросила, мое тело чувствовало опустошенность, поэтому я сильнее откинулась на него. – Ты был когда-либо женат?
– Не был, – ответил Гарри.
– У тебя есть дети?
– Нет, у меня нет детей. Но у меня есть племянник и племянница, – ответил Гарри, расплываясь в другой беззаботной усмешке. – В любом случае, я не очень хорош с маленькими детьми. Думаю, я слишком строгий.
Господи, я могла только представить Гарри с маленьким ребенком. Похоже на ад, честно говоря.
– Думаю, – я сказала медленно, – тебе надо расслабиться. Я думаю, ты слишком серьезный временами.
И от этого его улыбка пропала.
– Да, ну, кое-что ты должна выучить очень хорошо, милая, – ответил Гарри. – Реальный мир - это не работа, только бизнес. Ты играешь в карты, и только ты строишь свою жизнь. Ты можешь отпустить это как шутку, или ты можешь добиться успеха, следуя плану.
– Ладно, – я пробормотала, подавляя зевок. Его совет не был долговременным, потому что я не сильно сосредотачивалась на том, что он говорил. – Можно мне подушку?
Его взгляд стал немного мягче.
– Сначала прими лекарства, потом можно.
Он расслабил свои руки, и я встала с его колен, нашла свои штаны и трусики и надела их. Гарри все еще сидел на моей кровати, теперь он осматривал мои вещи: постеры групп и разные украшения вдоль стен.
- Поцелуй меня, Лотти, – пробормотал Гарри, когда я была напротив него, он немного раздвинул ноги и протянул руки, подзывая меня к себе.
Я подошла к нему, становясь между его ног, и почувствовала, как его руки сжимают талию. Я знала, как поцеловать его в губы, но так как я не хотела заразить его, я быстро поцеловала его в щечку, замечая, как он одобрительно улыбается мне.
Я вышла из комнаты, пробегаясь рукой по волосам, и вошла в гостиную. Однако, как только я зашла туда, я остановилась, увидев, как мама становится к стене. Ее черты не были довольными, а ее волосы все еще были влажными после душа. Гарри также остановился позади меня, увидев ее, и ее взгляд, которым она смотрела на нас, напугал меня.
– И что вы делали вдвоем?