Эпилог
Когда Поттеры прошли через портал на платформу девять и три четверти, они впервые за последние восемнадцать лет появились в магической Британии, так сказать, на публике. Конечно, они и не думали забывать Лонгботтомов, Уизли и Люпинов, но и только. Вдобавок Гарри и Гермиона время от времени встречались с министром Боунс, но эти встречи никогда не проходили в Министерстве и носили чисто деловой характер. На самом деле, не менее восьми месяцев в году их семья проводила за рубежом.
А причина сегодняшнего визита довольно проста — Даниэлю Поттеру исполнилось одиннадцать, и он получил письмо из Хогвартса. А своим рождением он обязан ночи, когда его будущие родители праздновали получение дипломов врачей. Через два года на свет появилась его сестра Джейн, а ещё через два года — брат Мэтью. И сегодня Даниэля в Хогвартс провожала вся семья. Конечно же, включая его лучших друзей Билли и Тони.
И дома у Поттеров никого не волновало, что эти двое — сыновья-близнецы Добби и Винки. Все трое росли вместе, пока семья путешествовала по всему миру. Правда, сегодня на близнецах лежали чары, специально разработанные Гермионой для выхода «в свет».
А вот пока Поттеры в сопровождении Грейнджеров шли по платформе, заволновались почти все. С тех пор, как Мальчик-Который-Выжил покинул волшебный мир, он превратился в самую настоящую легенду. И тот факт, что их друзья словно воды в рот набрали, только подливал масла в огонь. Поэтому сплетни и спекуляции о жизни Поттеров никогда не утихали.
И Гарри с Гермионой быстро заметили: чем внимательней на них смотрели, чем громче шептались у них за спиной, чем чаще показывали пальцем, тем сильнее ёжились их дети. Девятилетняя Джейн, которой от отца достались зелёные глаза, а от матери — цвет и неукротимость волос, из детей Поттеров была самой чувствительной. В какой бы уголок мира не забросила их судьба, она всегда находила маленьких пострадавших животных и приносила их домой. Владея чем-то вроде эмпатии, девочка могла найти общий язык с любым живым существом. И сейчас ей категорически не нравилось, что она ощущала. И хотя обычно её не назовёшь слишком застенчивой, в данный момент девочка спряталась за мать.
— Мама, я не хочу в Хогвартс.
— Милая, у тебя в запасе ещё два года. И только тогда решишь.
— Нет, мама, я не передумаю. Не люблю, когда на меня так смотрят.
Очевидно, разделявший чувства сестры Мэтт ещё крепче сжал ладонь отца.
— Папа, почему все эти люди так на нас смотрят?
Гарри не слишком понимал, как это объяснить семилетнему сыну.
— Понимаешь, они всегда на меня так смотрели. Вот почему покупками для Даниэля занимались дядя Невилл и тётя Луна. Нам в Косой аллее и шагу бы не дали ступить.
— Но папа, разве они не знают, что тыкать пальцами и шептаться грубо?
С логикой сына не поспоришь.
— Знают. Просто их это не волнует.
Возможно, Даниэль и выглядел как одиннадцатилетний Гарри Поттер, но на этом сходство заканчивалось.
Этому ребёнку никто и никогда не отказывал в любви и дружбе, и уж тем более никуда не запирал. Наоборот — его растила любящая семья, которая с огромным удовольствием путешествовала по всему свету. И пока мама с папой строили новую больницу, а потом и работали там, бабушка заправляла в школе, которую обязательно возводили рядом.
В итоге младших Поттеров в основном учили родители, бабушка и дедушка. Поэтому сейчас, стоя на железнодорожной платформе и собираясь в Хогвартс, мальчик чувствовал себя так, словно угодил в чужой мир.
На самом деле, у него уже возникло ощущение, что он совершил очень серьёзную ошибку. Да, он привык к толпам, привык, что все знают его родителей, но ЭТО? Нет, здесь он точно не сын врачей, которые строят новую больницу. Эти люди глазеют на папу с мамой словно на мировых знаменитостей. На самом деле, сейчас он действительно здорово напоминал отца в этом возрасте. Мальчик был сбит с толку и напуган — прямо как одиннадцатилетний Гарри, впервые оказавшийся на платформе девять и три четверти.
Отец обратил на это внимание, тут же передал Мэтта дедушке, а сам опустился перед своим старшим сыном на одно колено.
— Даниэль, что случилось?
Тот сначала взглянул на пару своих лучших друзей, а затем — на остальную родню.
— Папа, как ты терпел такое внимание? Откуда знал, правда ли человек твой друг? Как ты мог жить вдали от всех, кого любил?
Прежде чем ответить, глава семейства взглянул на улыбавшуюся супругу.
— Сынок, всё очень просто: все, кого я любил, были в Хогвартсе. Поверь — это стоило того, чтобы на тебя глазели и показывали пальцем.
— Папа, я не знаю, выдержу ли. Конечно, я помню все эти замечательные истории про Гриффиндор и квиддич, но только сейчас окончательно понял — до Рождества вас не увижу. И теперь не знаю, хочу ли ехать.
— Это всё, что тебя беспокоит?
— Знаешь, как только мы прошли барьер, я почувствовал себя клопом под микроскопом. Я ещё в поезд не сел, а все уже смотрят и пальцами тычут. Что же в школе будет?
— Ты же знаешь — там будут дядя Ремус и тётя Тонкс. А Тедди в этом году главный префект. Четверо девочек Уизли тоже поедут, а с ними ты уже знаком.
Даниэль вздрогнул. Похоже, последнее замечание оказалось лишним. Кажется, Джинни не только переписала таблицы квиддичных рекордов. Судя по всему, с её рождением своеобразное проклятье «Уизли — без девочек» приказало долго жить. Теперь Рон и Лаванда гордые родители аж четырёх дочерей. Дедушка и бабушка души в них не чаяли, поэтому каждый их визит в «Нору» превращался в праздник. Все четверо уже учились в Хогвартсе, и каждая была почти копией матери в соответствующем возрасте. Кстати, Рон ТРИТОНы так и не сдал. Узнав, что скоро станет отцом, он покинул школу. А из самой настоящей ямы его вытащил Гарри, передав те самые десять процентов УУУ, как и собирался. Однако близнецы решили, что братец должен их отработать, и взяли его к себе.
А когда четыре девочки родились едва ли не одна за другой, Рон превратился в самого настоящего трудоголика и теперь возглавлял филиал в Хогсмиде. И Гарри его понимал — он бы тоже постарался пореже появляться дома, где заправляли аж пять Лаванд.
Когда Поттеры видели эту четвёрку в последний раз, решая, кто будет девушкой Даниэля, две младшие подрались. А старшая уже положила глаз на крестника Гарри. Само собой, ни Тедди, ни Даниэля даже не спросили, так что те старались держаться от своих «наречённых» как можно дальше.
Тем временем последний решил не ходить вокруг да около.
— Пап, ты сильно на меня разозлишься, если я скажу, что не хочу ехать? Лучше я буду снова учиться в нашей школе.
Увидев, как три лица засветились надеждой, Гарри улыбнулся.
— А я хоть раз сильно на тебя злился?
— Ну, как-то раз в Уганде, когда я, Билли и Тони магией раздели весь наш класс.
Отец семейства наклонился и шепнул сыну на ухо:
— Мы с Добби решили, что это чертовски весело. Это твои мама и бабушка да ещё Винки здорово разозлились.
Мальчик уверенно кивнул.
— Мама, папа, я не хочу ехать в Хогвартс. Я хочу вернуться с вами в Бразилию.
Тем временем Гермиона внимательно наблюдала за собиравшейся толпой. Ей уже казалось, что их семья — эдакие экзотические зверушки в зоопарке. И верно: кому нужны какие-то там панды, когда можно поглазеть на Поттеров?
— Согласен с Даниэлем. Мне кажется, когда мы решили, что он может спокойно поехать в Хогвартс и быть обычным студентом, совершили серьёзную ошибку. Как только уйдём отсюда, сможем отправить Рему сову.
Эмма усмехнулась и подтолкнула мужа в бок.
— Я же говорила.
Гарри с Гермионой тут же вопросительно на неё посмотрели. Судя по всему, они ждали объяснений.
На губах у Эммы заиграла задумчивая улыбка.
— Все мы видели, на какие чудеса вы способны. Но расстаться хотя бы с одним своим ребёнком на целых четыре месяца? Для вас это слишком. Можете взглянуть мне в глаза и честно заявить, что не в восторге от решения Даниэля?
Вместо ответа её зять рассмеялся и взъерошил шевелюру своему старшему сыну. Сообразив, что их лучший друг не уедет до Рождества на другой край света, Билли и Тони запрыгали от радости. Ну а последнее слово осталось за Мэттом:
— Если Дани и Джейн не едут в Хогвартс, я тоже не поеду! — заявил он со всей убеждённостью семилетнего ребёнка.
Он тут же оказался на плечах у дедушки, и всё семейство стало пробираться против «течения» обратно к барьеру. Похоже, толпе это крайне не понравилось. Гарри даже пришлось несколько раз осадить взглядом тех, кто пытался заступить им дорогу.
Они почти добрались до цели, когда через портал прошёл человек, которого Гарри надеялся больше никогда не встретить. Его сопровождали две девочки и женщина, которую он тоже узнал.
— Поттер.
— Снейп. Давно не виделись. Не скажу, что скучал по тебе.
Бывший профессор тут же заслонил собой дочерей. Их мать тоже сообразила, что происходит, и обняла девочек. И в этот момент Северус увидел Гермиону. Что ж, он знал, как именно обязан поступить.
— Миссис Поттер, приношу глубочайшие извинения за своё поведение по отношению к вам. Да, для меня это были тяжёлые времена, однако оправданий мне действительно нет. — Он взглянул на дочерей, которые пытались к нему вернуться. Девочки явно почувствовали неладное. — За свою жизнь я многое совершил, но именно этот инцидент является мне в кошмарах чаще всего. Снова и снова я вижу лица дочерей... — закончить он так и не смог, но его и так поняли.
Пусть за столько лет Гарри и научился держать себя в узде, однако когда речь заходила о Снейпе, по-прежнему ощетинивался. Впрочем, это дело Гермионы. В конце концов, он научил её всему, что знал. Так что с помилованным Пожирателем она легко справится сама.
А Гермиона сразу же обратила внимание, что ни у Снейпа, ни у его жены на лбу больше нет шрама. Значит, они и впрямь изменились. И трудно не заметить, как девочки тянутся к отцу.
Она понимающе кивнула.
— Это были иные времена — с тех пор многое изменилось. Не вижу необходимости бередить старые раны.
А вот Дэн с ней не согласился. Передав Мэтью жене, он бросился на мерзавца, который устроил нападение на его дочь. К тому моменту, как его оттащили, Снейп лежал на земле, а его лицо навевало мысли о стейке с кровью.
Матильда крепко держала дочерей, кричавших на человека, который избивал их папу. Она понимала — муж это заслужил, да и не только это. Пусть Северуса официально простили, но за столько лет он так и не простил себя. Недели не проходило, чтобы его не разбудил один и тот же кошмар. Возможно, теперь любимый наконец-то избавится от этого проклятья. Ему это так нужно!
Гарри изо всех сил сдерживал тестя. А тот стоял над распростёртым Снейпом и сверлил того тяжёлым взглядом. У бывшего профессора из разбитого носа и губ текла кровь.
— Я не убил тебя на месте только потому, что той ночью Гермионе ничего не угрожало. Гарри с неё глаз не спускал. Даже в шестнадцать он был таким человеком, каким тебе вовек не стать.
Гермиона взяла отца за пострадавшие руки и быстро их исцелила. Это отметили сотни людей, наблюдавших за бесплатным развлечением.
— Папа, идём домой. Здесь нам больше делать нечего.
Стоило Даниэлю Поттеру двинуть тележку в сторону портала, завершая краткий визит своей семьи в магический мир, как толпа расступилась. Гарри уходил последним. Обернувшись напоследок, он увидел, как над Снейпом хлопочут жена и плачущие дочери.
— Знаешь, Северус, я посчитал справедливым, что последние годы жизни Дамблдор провёл за решёткой. И спасибо за Питера — ты избавил меня от лишней работы.
Под взглядами всей платформы он спокойно прошёл сквозь барьер. Отныне Поттеров с магической Британией ничего не связывало.