Глава 15
Вечером того же дня Гарри, Рон, Гермиона, Драко и Габриэлла собрались вместе. Джинни, получившая на зельеваренье отработку (за что Гарри собирался сказать большое и искреннее спасибо отцу в ближайшее время), отбывала наказание.
Малфой показал Габриэлле лучшее место для собраний, чем туалет, и в восемь часов, после ужина все пятеро обосновались в Выручай-комнате, приобретшей вид штаба для тайных вече: с мягким полумраком и круглым столом, вокруг которого стояли стулья.
Напряжение Гермионы, расположившейся слева от сестры, можно было потрогать руками. Она почти не смотрела на Габриэллу, но Гарри представлял, как тяжело ей приходилось.
Габриэлла вытряхнула содержимое сумки на стол и выложила кинжал.
- Это оно? – спросил Рон.
- Нет, - Габриэлла посмотрела на Рона как на идиота, - на кухне взяла колбасу порезать. Тебе какую?
Драко фыркнул, даже Гермиона не смогла сдержать улыбки.
- Конечно, оно! Что же еще? – раздраженно бросила Габриэлла. – Осталось понять, где остальные, и как все это можно уничтожить.
- Где ты нашла этот? – спросил Малфой.
- Я не могу называть тайники, - вдохнула Габриэлла. – Скажем так, у одного нашего знакомого были папа, бабушка и дедушка, которые жили в тихом, малозаселенном месте. Я узнала, где это место и сегодня ночью немного попутешествовала.
- Сбегала из школы? – поразилась Гермиона.
- Не бойся, сестренка, я быстренько, - усмехнулась Габриэлла.
Гермиона смутилась и покраснела, а Рон тихо кашлянул.
К счастью, Габриэлла и бровью не повела.
- Так значит, прямо ты говорить не можешь, - подытожил Малфой.
- Почему же? Могу, но мне с жизнью лень расставаться.
Гарри в разговоре не участвовал, сверля глазами кинжал. Тот притягивал его как магнит. Сердце билось быстрее обычного. Удивительно, что никто не слышал его громкого стука. Что-то внутри Гарри настойчиво твердило, что он связан с Волдемортом, а значит, и с хоркруксами, как вместилищами души Темного лорда. Впервые Гарри задумался о том, что его ждет. Ведь отец сказал: «Пока ты жив, будет жить и Волдеморт». Как можно надеяться на что-то, когда у тебя на роду написано, что прожить долгую жизнь и состариться, нет шансов. Какие могут быть шансы, если Гарри уже ступил на скользкую темную дорогу, ведущую его к неизвестности. Гарри давно понимал, что их с Волдемортом связывает нечто большее, но и представить не мог, какие открытия его ожидали. И Снейп мог сколько угодно твердить, что все будет хорошо, и он не позволит ничему случиться! Это была ложь. Только Гарри мог решить: идти ли вперед или впервые в жизни превратиться в эгоиста и выбрать жизнь.
«Я не могу об этом думать, иначе я сойду с ума»
Такого выбора никому не пожелаешь. Это даже и не выбор. Выбрать можно между клубничным и ванильным мороженым, между моделями метлы.
А что у него?
«Зато ты всегда можешь прийти к Волдеморту и предложить ему сотрудничество. Добавь, что от тебя зависит его жизнь, и он будет тебя холить и лелеять», - предложил язвительный голосок.
«Я никогда так не сделаю, даже если превращусь в безвольного идиота и отправлюсь жить в Мунго. Никогда»
«Тогда тебе остается просто идти, как ты шел - своим путем. Делай то же, что делал всегда, слушай сердце. Больше никак. Здесь все равно не выбрать. Вопрос жизни и смерти решается в последние минуты, а то и секунды, заранее планируют только врожденные самоубийцы»
«Другими словами, я по уши в дерьме»
«Ты на краю, чуть ближе к бездне, чем все те, кто сейчас сидит здесь. Привыкай»
Голос замолчал, а Гарри прислушался, о чем говорили за столом. Драко и Гермиона горячо обсуждали, где могут быть спрятаны остальные хоркруксы, а Рон бегло просматривал книжки Габриэллы. Дойдя до предпоследней, он удивленно поднял брови:
- А это не та самая, которая нам была нужна? Пинс сказала, что ее уже забрали.
- Меньше спать надо было, - спокойно парировала Габриэлла.
Гермиона отобрала у Рона книгу и принялась листать ее, говоря:
- Нам известно, что хоркруксы Волдеморт создал из вещей, представляющих ценность, верно? Мы примерно знаем, чем эти вещи могут быть, но понятия не имеем, где их искать. Всего хоркруксов семь, один из них перед нами. Из книг Дамблдора я узнала, как хоркрукс сотворить, хотя заклинания не написано даже там. Ничего не упустила? Есть у кого идеи?
- Один из хоркруксов в Хогвартсе – это наверняка, - сказал Гарри. – Он обожал школу.
- Откуда такие сведения? – поинтересовался Драко.
- Его дневник. Помните, на втором курсе? Реддл показал мне воспоминание: когда в школе происходили нападения Василиска, все, о чем он думал, это кого бы подставить, чтобы школу не закрыли.
- Эй! - возмутилась Габриэлла. – Давай поподробней!
Гарри коротко рассказал о причине главных бед на втором курсе и воспоминаниях, которые продемонстрировал Том Реддл. Габриэлла какое-то время задумчиво стучала пальцем по губам, а затем медленно произнесла:
- Думаю, та тетрадка тоже была предметом. Слишком уж хорошо охранялась для безделушки. Да и воскресшее воспоминание – это, знаете ли, не шутки.
- Но Волдеморт бросил дневник! – возразила Гермиона. – Не мог он так с частью своей души поступить.
- Это уже проблемы Волдеморта. Кстати, - Габриэлла посмотрела на Гарри. – Ты сказал, что он в то время без тела путешествовал. Все сходится.
- То есть хоркрукс можно уничтожить клыками Василиска? – уточнил Рон. – Чем еще?
Тут Гарри вспомнил книгу, попавшую к нему летом. В ней черным по белому было написано, чем уничтожаются хоркруксы. Сбивчиво Гарри сообщил о книге друзьям. Те притихли, но Гарри чувствовал их непонимание.
- Это то самое запрещенное министерством чтиво, которое всполошило всех и вся, исчезнув из хранилища, но при этом оставаясь там? – усмехнулся Драко. – Забавная была ситуация.
Габриэлла подняла брови:
- В двух местах одновременно? Это как?
Малфой вновь изложил свою теорию о маховике. Габриэлла даже не улыбнулась, слушая на удивление серьезно. А потом они согласилась с Малфоем.
- Вот уж два сапога – пара, - шепнул Гарри Рон.
* * *
Следующий день прошел без передряг. Это было настолько удивительно, что Гарри до самой ночи мысленно готовился к нежданной негаданной проблеме. Но нет, ничего не происходило. И таблетки не напоминали о своем отсутствии головной болью.
В субботу все пошло наперекосяк.
Утро началось с дикой мигрени и жжения в шраме, которого не ощущалось едва ли не с начала лета. Зелье Гарри пить не стал. К чему напрасно переводить?
После завтрака он поругался с отцом из-за ерунды, и Снейп выставил его за дверь, попросив для начала прийти в себя, а только после заходить. Проветриваться и возвращаться Гарри не стал и злой ушел искать Рона.
- Опять поссорились? – проницательно заметил Рон, отвлекаясь от Ежедневного пророка, который выписывала себе Гермиона. – Кстати, если тебе интересно, что за вчерашний день ни одного убийства. Похоже, у Пожирателей выходной.
- Он любит говорить всякую гадость, а потом удивляться, чего это я обиделся! – воскликнул Гарри.
- А я думал, ты привык, - пожал плечами Рон.
- Привык, но не в то утро, когда у меня голова глядишь треснет и шрам ноет!
Рон скомкал газету и швырнул ее в камин.
- Нехорошо, - нахмурился он. – Ты ведь научился отгораживаться от связи с Сам-Знаешь-Кем?
- Во-первых, я применяю окклюменцию каждый день, но такое впечатление, что ей плевать. Не знаю.
В гостиную ворвалась компания шумных третьекурсников. Следом за ними вошла улыбающаяся Гермиона. Увидев друзей, она улыбнулась еще шире и бросилась к ним.
- Идем в Хогсмид! – радостно предложила она. – Габриэлла, Джинни и Малфой тоже идут.
Рон тут же огласился, а Гарри спросил:
- Налаживаешь родственные связи?
- Не то слово, - подмигнула ему Гермиона. – Не хочу, чтобы она была одна. И так... - улыбка увяла, - и так была слишком долго.
Втроем они спустились во двор Хогвартса, поджидая остальных. Небо было серым, таким, каким бывает в промозглый зимний день. Но ведь и зима была не за горами! Еще месяц – и должен был выпасть первый в этом году снег.
Габриэлла, обмотавшая шею шарфом, Малфой, самым наглым образом взявший ее под руку, и Джинни спустились через несколько минут. Первая усиленно делала невозмутимый вид, но Гарри видел ее пылающие щеки и бегающие глаза, выдающие разом и беспокойство, и смущение. Поняв, что нужно создать более комфортную обстановку, Драко и Джинни принялись беззаботно разговаривать об учебе, а Гермиона, отобрав сестру у Малфоя, взялась за нее. На лице Габриэллы появилось немыслимое облегчение.
Так, говоря ни о чем (наконец-то речь шла не о том, как кого-то прикончить или выследить) они добрались до Хогсмида. Зашли в Зонко, где каждый купил себе по безделушке, потом Рон предложил пойти в Три метлы. Там же выяснилось, что сливочное пиво Габриэлла ни разу не пила.
- Может, огненного виски, а? – заговорщицки шепнул Рон.
- Я обещал отцу больше не пробовать. Если ты помнишь, прошлые разы были неудачными.
Рон сдулся.
- А как думаете, - спросила Габриэлла, полностью раскрепостившись, - кто писал те письма с предупреждениями? Я знаю о маховиках только по книгам.
- Я пользовалась маховиков, - сказала Гермиона, и все взгляды устремились на нее, - на третьем курсе. Это выглядело так: меня как бы раздваивало, и одна часть продолжала обычный день, а другая отправлялась на какое-то время в прошлое, чтобы успеть на урок, который я пропустила первый раз.
- То есть, - Габриэлла отхлебнула пива, - час или два в день по Хогвартсу разгуливали две Гермионы?
- Не совсем. Одну меня не должны были видеть. Это против правил.
Едва Гермиона произнесла эти слова, как в голове прозвучали строчки из послания неизвестного летом. Гарри тряхнул головой, уничтожая наваждение, однако голос Гермионы не затих, продолжая эхом повторять сказанное.
- Голову сломаешь, - прокомментировала Джинни, и все засмеялись.
- Это достаточно интересно, - пожала плечами Габриэлла. – Маховики – вещь малоизученная. Перемещения во времени сами по себе меняют реальность. Это ведь не безобидная магия.
- Согласна, - кивнула Гермиона, - ведь та я, которая возвращалась в прошлое, точно знала, что произойдет в следующий час. И это подтверждает теорию Малфоя.
Гарри слушал и чувствовал, как мигрень берет свое, становясь сильнее. Запахло железом, и Гарри понял, что из носа вот-вот пойдет кровь. Пугать друзей, и тем более Джинни было не лучшей идеей, и, извинившись, Гарри направился в туалет.
Холодная вода помогла прийти в чувство. Те капли крови, что вырвались наружу, Гарри быстро смыл и посмотрел на свое отражение в зеркале. Выглядел он нормально, вряд ли кто-то догадался бы, что чувствует он себя с точностью до наоборот.
Гарри уже собирался выходить к друзьям, как его внимание привлекла неровность на зеркале: справа оно не было прямым, торчал крохотный треугольник. Гарри и не заметил бы его, если бы не всматривался так пристально. Оглядевшись и убедившись, что он один, Гарри дотронулся до неровности. Ею оказалась бумага. Гарри быстро вытер мокрые руки о джинсы и потянул бумагу за краешек. Та с легкостью поддалась, и спустя пару секунд Гарри держал на ладони сложенную полам записку. Сердце мгновенно пустилось галопом.
«Вам нужно немедленно вернуться в школу! Здесь опасно! Но если не успеешь вовремя, знай: это и правда была она».
Она? Гарри не понял последнюю фразу, но после предостережений, написанных явно второпях, этого не требовалось. Повторялась история с Кэти, и у Гарри пальцы похолодели, едва он представил себе тот же исход.
Пихнув записку в карман, Гарри вылетел из туалета, испугав мужчину в него заходившего.
- Что случилось? – встретила его резонным вопросом Джинни, как только Гарри оказался возле столика.
- Быстрее убираемся отсюда. Спрашивать будете потом.
Никто, к счастью, не стал препираться. Кинув на стол несколько монет, ребята похватали вещи и выбежали из паба. На улице Джинни вскрикнула и схватилась за ногу.
- Кажется, подвернула.
- Иди сюда, - Гарри закинул руку Джинни себе на плечо и помог идти быстрее.
Преодолев все магазины и оказавшись на дороге, ведущей к школе, друзья чуть сбавили темп, а Драко спросил:
- Можешь объяснить, из-за чего паника?
- Сам не знаю, но мне подкинули записку. Опять. Потребовали, чтобы мы убирались из Хогсмида,- сказал Гарри.
- О боже! – выдохнула Гермиона. – За нами идут.
Гарри обернулся к ней, выхватив палочку, и увидел, как сзади к ним приближаются пятеро человек.
- Бежим, чего встали! – крикнул Рон.
- Эй, не так быстро, малявки, - сказали совсем близко.
Повернувшись на голос, гари встретился взглядом с незнакомцем, ухмыляющимся ребятам.
- Они использовали оборотное зелье, - сказала Габриэлла. – Ну, привет, уродец!
- Ты-то мне и нужна, умница, - медленно проговорил Пожиратель.
Тратить время на бесполезные переговоры Габриэлла не стала. Они с Драко среагировали почти одновременно: Малфой отстал всего на мгновение, что и помогло. Первым метнула заклинание Габриэлла, и оно разбилось о щит, выставленный не ожидавшим такой прыти Пожирателем. В ту же секунду, когда щит погас, в Пожирателя угодило проклятье Драко, и он полетел в сторону, очищая друзьям дорогу.
Мимо головы Гарри, едва не задев Джинни, пролетело заклинание. Не глядя, Гарри швырнул ответное, не надеясь, впрочем, в кого-то попасть.
- Супефай! – рявкнул Рон. – Супефай!
Один из Пожирателей упал.
В Хогсмиде поднялась паника. Люди, увидевшие Гарри и остальных, закричали, указывая в их сторону.
Джинни тихо всхлипнула от боли в ноге. Почти тут же Гарри услышал вопль Рона. Тот, хватаясь за окровавленную руку, упал на землю.
Гарри отпустил Джинни, оставив ее стоять за его спиной.
- Редукто! Экспеллиармус! – прокричал он, указывая на ближайшего к Рону Пожирателя.
В ту же сторону полетели проклятия Гермионы, Габриэллы, Драко и Джинни.
- Малфой, уведи отсюда Джинни, пожалуйста, - крикнул Гарри.
- Обалдел? Я никуда отсюда не пойду! – ощетинился Малфой, ставя щит.
- Она на ногах стоять не может, черт возьми! А ты приведешь помощь! До Хогвартса совсем немного.
Прорычав что-то бессвязное, Драко подхватил Джинни и потащил ее в сторону школы.
- Нет! – Джинни взвизгнула. – Гарри! Нет! Там же Рон!
- Джинни, вон отсюда! – рявкнул Гарри.
Отвлекшись, он заработал проклятие в грудь и изо всех сил приложился о землю. Рон стонал неподалеку, Габриэлла и Гермиона пускали заклинания, не позволяя Пожирателям подобраться ближе, а крики Джинни звучали все дальше. Кашляя, Гарри поднялся на ноги. Почти сразу ему и Габриэлле удалось уложить еще одного Пожирателя. Осталось трое.
Из Хогсмида на подмогу уже спешили люди. Гари различил далекий силуэт Хагрида.
- Круцио! – выкрикнула Габриэлла непростительное.
Заклинание в цель не попало. Вместо этого Габриэлла схватилась за шею, всхлипнула и упала.
- Нет, - Гермиона зарыдала. – Круцио!
Заклинание вышло настолько мощным, что Пожиратель, проклявший Габриэллу, завопил от боли и тут же потерял сознание, а Гермиона яростно продолжила пускать одно заклинание за другим.
- Эй, малявки, мы не хотим вас калечить, - один из двух оставшихся Пожирателей попытался вступить в разговор. – Нам нужна только эта девчонка и ты, Поттер.
- Давай, мечтай, - выдохнул Гарри – Супефай!
Пожиратель успел выставить щит, а его приятель махнул палочкой как хлыстом. Гарри ощутил удар по голове, перед глазами заплясали пятна.
- Не смей! – женский голос буквально взорвал голову Гарри.
Словно в замедленной съемке он увидел падающую Гермиону, Пожирателя, который рухнул как подкошенный, и рыжеволосую женщину, лицо которой было искажено яростью. Откуда она появилась?
«Мама?» - спросил у самого себя Гарри и сам себе утвердительно ответил.
Лили ловко увернулась от проклятий и метнула в ответ свои, не забывая при этом поворачивать голову в его, Гарри, сторону. Уже проваливаясь в темноту, Гарри услышал вой проигравшего Пожирателя и быстрые шаги по направлению к нему.
Лили присела возле него на корточки, дотронулась до лба. От прикосновения кожа едва не воспламенилась, а Лили, тяжело дыша и вытирая слезы, шепнула:
- Все будет хорошо, мое солнышко.
___________
- Такого побоища в Хогсмиде еще не было.
Это были первые слова, которые услышал Гарри, когда очнулся. Тело, к его удивлению, совершенно не болело. Гарри открыл глаза и увидел потолок отцовской комнаты. Сам Снейп сидел возле дивана на стуле и внимательно смотрел на сына. От этого взгляда Гарри стало не по себе: чересчур сердитым он был.
- Сколько времени? – спросил Гарри, прикрывая глаза.
- Ты пролежал без сознания всего час с небольшим.
- А остальные где? Что с ними?
- Мистер Малфой и твоя девушка не пострадали, именно они и поставили на уши весь преподавательский состав, хотя, когда мы явились, все было кончено. Мисс Грейнджер уже на ногах, а вот Уизли и Нельсон в больничном крыле.
Гарри попытался встать, но Снейп тихо рыкнул на него, приказывая опуститься обратно.
- С Роном все будет в порядке?
- Из него вылилось немало крови, но завтра он уже будет как новенький, не беспокойся.
- Конечно, не буду, - язвительно ответил Гарри, - он ведь всего-то мой лучший друг.
- Успокойся, он в порядке!
Гарри фыркнул и скинул с себя одеяло, предприняв еще одну попытку подняться. На этот раз Снейп препятствовать не стал.
У дверей Гарри остановился. Воспоминание перед потерей сознания пригвоздило его к месту, и он обернулся к отцу.
- Пап, а когда вы добрались до нас, там больше никого не было?
Снейп скептически изогнул бровь.
- Кого-то, кроме половины Хогсмида и Пожирателей смерти?
- Я серьезно!
- Нет, Гарри, кого-то особенного я не заметил. А о ком ты?
Гарри замялся:
- Когда мы сражались с Пожирателями, мы... мы проиграли.
Снейп покачал головой:
- Стой, подожди, но каким образом, когда мы пришли...
- Там была мама, - выдохнул Гарри. – Клянусь, я видел ее.
Гарри преуменьшил. Он и сейчас видел ее: тревожно горящие глаза, волосы, касающиеся его лба, прохладные пальцы.
«...это и правда она», - громом прозвучала в голове последняя фраза из записки.
- Ты видел Лили? Снова? – спросил Снейп.
- Она нас спасла, я уверен, - Гарри развел руками, говоря, что он и сам ничего не понимает. – Пап?
Снейп словно очнулся. Он взглянул на Гарри, и тот увидел в глазах отца затаившуюся боль.
- Ты в порядке? – озабоченно спросил Гарри.
- Не обращай внимания, я просто злюсь и завидую. Иди... иди к своим друзьям.
- Ты уверен?
- Да, все хорошо, иди, Гарри.
Понимая, что сейчас от него просто хотят избавиться, Гарри вышел.
После посещения больничного крыла настроение только ухудшилось. Рон и Габриэлла выглядели ужасно. Первым делом, Гарри решил, что Снейп соврал ему о состоянии друзей, но после Гермиона, сидящая на соседней койке вместе с Джинни и Малфоем, подтвердила слова отца.
Гарри просидел с друзьями почти два часа. За это время пришел в себя и уснул Рон, зашел Снейп, принесший зелья для Габриэллы. В конце второго часа двери в больничное крыло открылись и вошел Дамблдор.
- Это вы виноваты! – набросилась на него Гермиона. Она вскочила на ноги и двинулась к директору. – Нас чуть не убили прямо у школы! Почему Пожиратели разгуливают по Хогсмиду как по собственному дому, а учеников не охраняют? Им нужны были Гарри и Габриэлла, и они их почти получили!
- Мисс Грейнджер, - Дамблдор поднял руку, прося тишины,- безопасность учеников стоит для меня на первом месте. Сегодня Хогсмид, как и каждый день, патрулировали два аврора.
- Да? И где же они были? – взвизгнула Гермиона.
- Один оказался среди нападавших по доброй воле, второй сразу после нападения был найден за Кабаньей головой.
Гермиона и Джинни побледнели.
- Что? – осипшим голосом переспросил Драко.
- К сожалению, мистер Малфой, министерство имеет дурную привычку недооценивать противника, и даже в аврорат проникают предатели.
При слове «предатели» нахлынула злость. Хвост предал Лили и Джеймса, а кто-то в Хогвартсе предает всех сразу.
- Профессор Снейп приготовит все необходимые зелья, Поппи, - продолжал Дамблдор. – Мистер Поттер, пройдите за мной.
Гарри кивнул и двинулся вслед за директором. Что ж, к тому, что Дамблдор в конечном итоге решится с ним поговорить, он был готов с начала учебного года.
В кабинете Фоукс поприветствовал Гарри чуть склоненной набок головой. Гарри улыбнулся фениксу и сел напротив кресла Дамблдора.
- Ты, наверно, понимаешь, зачем я тебя позвал, - без предисловий начал директор, заняв свое место за столом.
- В общих чертах,- согласился Гарри. – Пророчество? Сириус?
- А также хоркруксы, мисс Нельсон и Беллатриса Лестрейндж.
Гарри не подал виду, что удивлен. Дамблдор знал, что Габриэлла ищет хоркруксы, но с чего он решил, что о них известно Гарри? Или же он, как это и всегда бывает, знал с самого начала?
- Я вас слушаю, профессор, - Гарри старался говорить спокойно, но нотки тревоги проскользнули в голос.
- Прежде всего, я бы хотел начать с хоркруксов. Я знаю, что ты и твои друзья ищете их. Мисс Нельсон была осведомлена о данных вещах, но, увы, расспросить ее практически невозможно: ее...
- Она ей не мать! – грубо оборвал Дамблдора Гарри.
Директор тут же согласился:
- Да-да, разумеется. Беллатриса Лестрейндж оставила Габриэллу в живых при одном условии: неразглашении сведений, которые вызнала девочка.
- Вы потому и взяли ее в Хогвартс? Потому что она полезна?
- Гарри, я не настолько бессердечен, - добродушно усмехнулся Дамблдор. – Во-первых, последней просьбой ее бабушки было взять Габриэллу в школу. Во-вторых, как выяснилось позже, за ней охотился Волдеморт. О хоркруксах я узнал уже после того, как отыскал Габриэллу.
- Она ничего не знает о своей настоящей семье, да?
Дамблдор вздохнул и покачал головой:
- Ничего, и, зная темперамент мисс Нельсон, я бы не стал торопиться говорить ей правду. Сперва я хочу, чтобы вы стали ее друзьями, вошли в доверие, чтобы, в случае чего, она бы вас послушала.
- Профессор, по себе знаю, чем дольше тянуть, тем хуже.
- Нет, Гарри. В твоем случае я настаивал, чтобы Северус признался. Сейчас я говорю: не нужно. Раз уж вы все узнали, а Гермиона возложила ответственность за знание или незнание Габриэллы на себя, повремените. Я уже разговаривал об этом с Гермионой, и она согласилась. Габриэлла не ты, и ее реакция, соответственно, будет другой.
Гарри ничего не оставалось, как согласиться.
После этого несколько минут Дамблдор говорил о Сириусе и происшествии в Министерстве. Он повторил то же, что и отец, но Гарри чувствовал, как становится легче. А от того, что слова Дамблдора так быстро нашли в нем отклик, становилось стыдно. Чтобы поговорить со Снейпом Гарри потребовалось несколько месяцев, лето кошмаров и наркотики, а Дамблдору стоило лишь начать, и как в старые добрые времена жизнь на глазах сделалась проще.
Почему Гарри так упорно отгораживался от общения? Нужно было еще в июне написать Дамблдору. Там же, в июне, проблемы остались бы далеко позади.
Едва подумав об этом, Гарри совершенно отчаялся. Снейп пытался вытянуть из него правду всеми возможными клещами, Ремус пытался! А он думает только о том, что ничего бы не было, поговори он с Дамблдором.
«Это потому, что Дамблдору ты верил всегда. С первого года в этой школе»
«Спасибо большое. А теперь заткнись!»
«Что ты сразу раздражаешься? Я не говорю, что ты не доверяешь Снейпу. Я говорю, что Дамблдору ты веришь больше, что неудивительно»
- Гарри, ты меня слушаешь?
- Да, конечно, сэр, - соврал Гарри.
Дамблдор укоризненно качнул головой:
- Я говорил о том, что ты и твои друзья больше не должны выходить за пределы школы. До тех пор, пока я не разрешу, вы будете находиться в Хогвартсе.
- Понятно, - кивнул Гарри, - все из-за Хогсмида.
- Это во-вторых, - поправил его Дамблдор. – В первую очередь, все из-за хоркруксов. Я не представляю, откуда вы о них узнали, Гарри, но сейчас они точно не ваше дело.
Гарри возмущенно посмотрел на директора, выглядевшего совершенно невозмутимо, а блеск в пронзительных голубых глазах придавал словам Дамблдора строгость и серьезность.
- Но почему? – заикнулся Гарри. – Вы же знали, что мы их ищем, сэр!
- В Хогвартсе, копаясь в книжках – пожалуйста. Я и сам собирался тебе о них рассказать, пока не обнаружил, что ты уже знаешь. Однако, ночные вылазки из школы – это недопустимо. Едва мисс Нельсон очнется, я с ней поговорю. Правила безопасности не зря придумали.
«Отлично, - подумал Гарри. – Не успеешь начать, как тебя останавливают»
- И еще, Гарри, у меня к тебе личная и не вполне достойная просьба. – Дамблдор вздохнул и мигом превратился из всемогущего директора Хогвартса в старого усталого человека. – Приглядывай за учениками. Если увидишь, что кто-то ведет себя подозрительно, немедленно сообщи.
Выходя из кабинета, Гарри подумал, что Дамблдор был неправ. В его просьбе меньше всего было недостойного.
Пока Гарри шел к гостиной Гриффиндора, он поймал себя на том, что как дурак пялится на идущих мимо учеников, словно у кого-то из них на лбу мог висеть ярлык со словом «предатель». Пытаясь отвлечься, Гарри стал думать о маме, но вместо теплоты почувствовал только горечь. Лили не могла быть жива, Гарри понимал это. Но второй правдой было, что он определенно видел ее живую, и неизвестный помощник, подкинувший записку, подтвердил его мысли. Голову сломать можно в трех местах. Родители Гарри снились редко. Можно сказать, вообще не снились, но в том году все изменилось. Тогда Гарри глубже обычного проник в свое и их прошлое. В то же время ему стала сниться мама. Гарри помнил тот странный дом, Лили, которая говорила, что там она жива, и вела себя как вполне реальный человек. Стоп! Это еще тогда показалось ему странным. Во снах, которые снами и не казались, Лили была жива. Или он все придумывает? Гарри захотелось побиться головой о стену. Он помнил, как сны резко прекратились, и спустя какое-то время появилось ощущение слежки, и он увидел маму. Интересно! То есть она могла перестать являться ему во снах, потому что каким-то образом стала являться в реальности? Опять не туда его заносит. За ним следили, когда он еще жил с отцом, и не факт, что это была мама. Помниться, на детской площадке он и вовсе решил, что следили за ним сразу двое. В Хогсмиде точно была мама, а вот в Хогвартсе, скорей всего, этот чертов предатель.
Гарри тяжело вздохнул и остановился около окна. Решить головоломку без подсказок он пока не мог, а маму, тем временем, наяву видеть было больно.
Стоило подумать о боли, как перед глазами поплыл коридор. Гарри схватился за стену, предотвращая падение, но тут сдавило горло. В голове словно раздули пожар, а перед мысленным взором проплыли лица Лили, Джеймса, Седрика, Сириуса, Кэти...
- Гарри! Нет, пожалуйста!
Гарри распахнул глаза, жадно глотнул воздух и схватился за горло, которое мгновение назад едва не было разнесено в клочья. Боль пропала. Просто испарилась. Отдышавшись, Гарри огляделся, пытаясь понять, кто кричал.
- Джинни? – Гарри нахмурился. – Что ты делаешь?
- Стой на месте, я предупреждаю! – Джинни еще крепче сжала свою палочку и отступила назад, подбирая палочку Гарри, которому оставалось только растеряно озираться.
Он же несколько минут назад во время приступа на пятом этаже был! Гарри это точно помнил. Однако, теперь он находился в Выручай-комнате, в их штабе.
- Не заставляй меня отбирать кинжал силой, - угрожающе произнесла Джинни с истерикой в голосе. Она была бледна, губы дрожали, но палочка в руке была твердо направлена на него. – Кинжал! Положи его!
Гарри взглянул на руки и увидел, что все это время стоял, сжимая в руках хоркрукс. Из последних сил умоляя себя не запаниковать и не усугубить ситуацию еще больше, он поспешно швырнул кинжал на кресло.
- Джинни, что случилось? Это я, слышишь? Что я сделал?
По мере того, как Джинни вглядывалась в лицо Гарри, ее палочка опускалась.
- Зачем я взял кинжал?
- Я не... Я не знаю, - Джинни судорожно вдохнула, - не знаю, зачем вообще, но ты...
Догадка прошибла холодным потом.
- Я угрожал тебе? – Гарри неверяще переводил взгляд с Джинни на кинжал и чувствовал, что его вот-вот стошнит.
- Не совсем, - Джинни хихикнула, что было совершенно неуместно сейчас. – Ты убить меня хотел.
* * *
Утром очнулась Габриэлла и был выпущен из медпункта Рон. О них обоих Гарри узнал от Гермионы, которая пришла к нему с соком и бутербродами.
За окном шел ранний снег. Гарри сидел на одном месте со вчерашнего дня. Симус и Дин спросили было вечером, все ли с ним в порядке, но поняв, что меньше всего на свете Гарри хотел разговаривать, отступились.
Гермиона присела рядом и поставила перед Гарри еду.
- Малфой остался в больничном крыле с Габриэллой.
- С ней все хорошо? – спросил Гарри чужим голосом.
- Мадам Помфри обещала отпустить ее уже сегодня.
Гарри кивнул. Гермиона положила голову ему на плечо.
- Как ты? – спросила она.
- Никак.
- Джинни переживает за тебя. Она не хочет, чтобы ты винил себя за то, чего не делал.
Гарри закрыл глаза, мечтая исчезнуть. За ночь он миллион раз прокрутил у себя в голове произошедшее вчера в Выручай-комнате. Его снова отключило, но если раньше он просто не помнил, что происходило несколько минут назад, то теперь его подменили. Зачем ему понадобился кинжал? Что он хотел с ним делать? Эта чертовщина притягивала его, даже когда он был в здравом уме.
А Джинни... Гарри готов был убить себя. Что, если бы она не успела выбить у него из рук палочку? Что, если бы, когда он очнулся, то узнал бы, что убил ее?
- Гермиона, это я виноват. Никто не заставлял меня травиться теми таблетками. Я сам! И за последствия я отвечаю!
Гермиона подняла голову, когда он начал кричать и торопливо зажала ему рот рукой.
- Хочешь, чтобы нас услышали?
С ее лица сбежала краска, когда на лестнице раздались чьи-то шаги. Дверь в спальню скрипнула, и Гарри с Гермионой синхронно повернули головы в ее сторону.
Пришел Снейп. Гермиона с облегчением прошептала благодарности Богу.
- Гарри, вставай.
- Зачем?
- Мы идем ко мне, - Снейп, не вдаваясь в разъяснения, развернулся и вышел.
- Иди, - Гермиона подтолкнула Гарри, и тот поплелся вслед за отцом.
В кабинете Снейп так же без объяснений пододвинул Гарри стакан с голубого цвета жидкостью.
- И что это?
- Надеюсь, лекарство.
Гарри вопросительно уставился на Снейпа, скрестившего руки на груди и смотрящего на сына со смесью совершенно противоречивых чувств.
- Надеешься? То есть, ты не знаешь, что это? – не поверил Гарри.
- Это безопасная версия той дряни, которую ты пил. Безопасная, измененная и, как я надеюсь, она тебе поможет.
- Это... тоже наркотик?
Теперь Снейп смотрел на Гарри, как на психопата.
- Взгляни на меня и подумай: стал бы я поить тебя наркотиком?
- Нет-нет, конечно, глупость сказал. Прости, - Гарри взял стакан. – Так значит, эта штука поможет мне?
- Да, должна. Чтобы провалов в памяти не было, и ты не пытался больше в приступе пристукнуть свою девушку. Понимаю: юность, вы все максималисты...
Дослушивать Гарри не стал и в два глотка осушил стакан. Даже если Снейп не был уверен в своем зелье, рискнуть стоило.
* * *
Спустя две недели снег покрыл Хогвартс, и уже в середине ноября наступила полноценная зима. Эти две недели Рон, Гермиона и Малфой издевались над Гарри как могли, создавая ситуации, при которых он мог бы снова потерять память. У них не вышло ни разу, а Гарри чувствовал себя, благодаря отцовскому снадобью, совсем иначе. Хотя нет, не так. Он чувствовал себя прежним собой, каким был до этого лета. Ни кошмаров (спасибо кольцу), ни каких-либо недомоганий (спасибо зелью), ни ужасного чувства вины за смерть Сириуса. Ему стало легче, словно друзьям, отцу, Дамблдору и лекарствам удалось-таки сбросить булыжники, которые он все это время нес на себе.
Однако, смерть Беллатрисы и угроза жизни Джинни (второе особенно) лечению не поддавались.
К Джинни Гарри решил больше не приближаться. Это было так же отвратительно, как в то время, когда они расставались, но еще страшней была мысль, что он может навредить ей. И уже неважно было, что Джинни просто оказалась в Выручай-комнате в неподходящий момент, и что на ее месте мог оказаться кто угодно. Произошедшего было не изменить, и Гарри с молчаливого согласия Рона, принял решение.
Тем же временем Габриэлла не уставала возмущаться запрету Дамблдора.
- Разрешил нам книжки читать! Спасибо большое! Подарю ему конфеты за заботу! Да если бы не я, он бы так и не знал точно, сколько хоркруксов, не знал бы, что они могут из себя представлять!
Просьбу же директора Габриэлла приняла с воодушевлением и даже поспорила с Малфоем, что вычислит всех, кто связан с Волдемортом, за месяц.
Кинжал до сих пор оставался в Выручай-комнате. На вопрос Гермионы, почему Дамблдор не отобрал у них хоркрукс, Габриэлла мстительно улыбнулась и заявила:
- Трофей наш, пусть свои сам ищет. Кинжал нашла я.
В последний ноябрьский вторник Гарри и Гермиона сидели в гостиной, оккупировав вип-места у камина. Гермиона тщательно строчила письменную работу, вторую за этот долгий вечер, а Гарри меланхолично пролистывал книжку, которую притащил ему Малфой. Называлась она: «Путешествия во времени или полная история маховиков». Пока ничего интересней дат и имен Гарри не обнаружил, а потому мысли прыгали с одного на другое: читая об идее создания первого маховика и о жизни его создателя до прозрения, Гарри поймал себя на том, что тупо смотрит на страницу и мечтает о сливочном пиве.
Гермиона что-то пробормотала и зачеркнула несколько строчек в работе, а Гарри вновь заставил себя вчитываться. Так прошел час и десять листов книги.
Гарри уже собирался заснуть, когда в гостиной раздался голос Рона:
- Смотрите, что я принес!
Гарри взглянул в сторону друга. Рон шел с широкой улыбкой на лице и с четырьмя бутылками сливочного пива в руках.
«Мистика», - подумал Гарри, увидев пиво.
Шел Рон не один, а с Джинни, которая несла тарелку с пирожными, печеньем и бутербродами. У Гарри что-то екнуло внутри, и он отвернулся.
- Что за праздник? – спросила Гермиона.
- Да так, - Рон плюхнулся рядом с друзьями, - шел-шел и решил, что нужно нам время от времени брать паузу. Заглянул к Добби, и он с великой радостью снабдил меня провизией. Здорово, правда?
Гермиона закатила глаза и, отложив пергамент в сторону, приняла пиво из рук Рона.
- Габриэллу никто не видел? – спросила она, откидываясь на спинку кресла.
- Хватит уже нянькой работать,- махнул рукой Рон. – Не маленькая твоя Габриэлла.
Гермиона уставилась на Рона взглядом, от которого тот поменялся в лице и, кажется, готов был откусить себе язык.
- Может, и не маленькая, но давно одинокая, слишком эмоциональная и младшая из нас двоих. А потому, Рональд, куда она пропадает и чем занимается, мое дело.
- Я не это имел в виду, извини! – запоздало дал задний ход Рон.
- Пойду поищу ее, - Гермиона поднялась.
Гарри тут же вызвался пойти с ней.
- А мне можно? – спросила Джинни.
Гарри и Рон воскликнули: «Нет!» - одновременно. Джинни сникла от такого резкого отказа и рассерженно посмотрела на брата, но тот только кивнул Гарри.
- Что ж, если эта драматичная сцена подошла к концу, я пошла, - кое-как разрядила обстановку Гермиона.
Когда они вышли в коридор, Гарри с присвистом выдохнул и сделал большие глаза.
- Это всегда будет так трудно, когда мы станем собираться вместе? – спросил он, когда они отошли на безопасное расстояние от гостиной.
Гермиона пожала плечами:
- Не знаю, Гарри, наверно. Зря вы опять порвали.
- Нет, не зря! Я был идиотом, когда сближался с ней. Ей рядом со мной постоянно что-то угрожает.
- Всем что-то угрожает, - не согласилась Гермиона, - так и умереть, не пожив, можно.
- Эй, Гермиона, хоть ты-то не думай о смерти.
Гермиона улыбнулась:
- А я и не думаю. Я просто знаю, что она есть.
Они дошли до Выручай-комнаты, но обнаружили ее пустой. Гермиона растерянно посмотрела на Гарри, подошла к стене и прошептала заклинание. В стене появилась маленькая дверца. Гарри, подняв брови, смотрел на Гермиону, которая открыла дверцу, простонала что-то невнятное и закрыла.
- Кинжала нет.
- Это вы для него тайник придумали, чтобы я не нашел? – поинтересовался Гарри.
Гермиона упорно не смотрела ему в глаза, отвечая:
- Мы подумали, что держать хоркрукс на видном месте недальновидно.
- А, ну конечно, - с сарказмом ответил Гарри, зная, однако, что друзья правы.
- Габриэлла, наверно, взяла, - поспешно перевела тему Гермиона. – Только вот, зачем?.. Я прибью ее!
Гермиона пулей выбежала из Выручай-комнаты. Гарри не спрашивал, куда они бегут: это почти сразу стало ясно. Куда может рвануть с хоркруксом милая помешанная на уничтожении Волдеморта девочка? Конечно же, туда, где его можно уничтожить.
В коридорах, несясь к туалету плаксы Миртл, Гарри и Гермиона не наткнулись ни на одного преподавателя, что само по себе было странно. Потом Гарри вспомнил: на трансфигурации МакГонагалл говорила, что сегодня с семи до восьми у преподавателей будет собрание. Тогда ясно, с чего Габриэллу понесло уничтожать хоркрукс прямо сейчас.
- Слушай, а какого черта ты злишься? – спросил Гарри, вместе с Гермионой вбегая в туалет.
Миртл от такого бесцеремонного и неожиданного вторжения с визгом нырнула в унитаз.
«Ну и слава Богу» - подумал Гарри, проводив неуравновешенное привидение взглядом.
- Я не собираюсь ее останавливать! – воскликнула Гермиона, с отчаянием глядя на открытый вход в комнату. – Ей нужно помочь. Хоркруксы опасны!
- Давай за мной, - сказал Гарри и первым прыгнул в проем.
Бешеный спуск закончился приземлением на холодный пол. Гарри торопливо поднялся и почувствовал, что вот-вот захохочет. Ну и идиотизм! Еще только ноябрь, а он в Тайной комнате второй раз за учебный год.
- Гарри, все нормально? – спросила Гермиона, зажигая свет на кончике палочки.
- Да, идем.
- Тут холодина! – изо рта Гермионы вырвалось облачко пара.
Внезапно раздался грохот, вопль и девчачий визг вперемешку с руганью. Переглянувшись, Гарри и Гермиона рванулись вперед. Тяжелая дверь со змеями была открыта, а за ней стояли дым и пыль.
Кашляя, Гермиона бросилась вперед, кое-как расчищая дорогу, но ничего страшного не происходило: дым пропадал сам. Гарри различил две фигуры и бросился к ним.
- Вот зараза! – Габриэлла, потирая ногу, пыталась подняться с пола. – Я только клык поднесла, а оно как рванет!
Рядом с ней проклинал всех и вся Драко, с ног до головы обсыпанный пылью.
- Почему вы вдвоем полезли? – крикнула Гермиона, сверкая глазами на Малфоя.
Драко грязным рукавом провел по лицу и испачкал его еще больше.
- А чего ты разоралась, Грейнджер? Во-первых, идея была спонтанная, а во-вторых, какая разница, вдвоем мы здесь летаем или впятером?
- Я губу, кажется, разбила, - пробормотала Габриэлла.
Драко и Гермиона тут же прекратили ругаться, и все свое внимание переключили на нее.
Гарри нашел взглядом яму неподалеку и двинулся туда. Каменный пол был разворочен, и посреди комьев земли лежал целый-невредимый кинжал. Пока Гарри вглядывался в хоркрукс, его щеку задел холодный ветерок, словно кто-то прошел мимо. Гарри оглянулся, но не увидел никого, кроме Гермионы, Драко и Габриэллы.
- Может, покончим с этой штукой? Раз уж начали, - предложил Гарри.
После этих слов отчего-то накатил приступ ни с чем несвязанного страха. Гарри шагнул дальше от кинжала, наперекор взявшемуся из ниоткуда желанию схватить хоркрукс и никому не отдавать. Спрятать от посторонних глаз, не давать ни то, что уничтожить – коснуться!
- Если вы этого не сделаете, я не знаю, что случится, - голос Гарри сорвался, и он сделал еще один шаг назад.
- Эй! – Малфой резко развернул Гарри к себе. – Что с тобой?
- Драко, - Гарри старался говорить ровно, - пожалуйста, убей эту штуку.
Лицо Малфоя расплывалось перед глазами, но Гарри увидел, что слизеринец разводит руками.
- А как? Оно опять взорвется. Габриэлла только клык подняла...
- Пока я здесь, он ничего не сможет сделать, он чувствует, - Гарри понятия не имел, ни откуда у него берутся эти слова, ни откуда уверенность в них.
- Гарри? – на сей раз подошла встревоженная Гермиона.
- Господи! - рявкнул Гарри, испугав друзей. – Убейте вы ее уже! Взяли клык, воткнули и пошли спать! Все просто!
- А сам что стоишь? – возмутилась Габриэлла. – Взял бы да прикончил.
Тем не менее, она подошла к останкам Василиска и оторвала еще один клык.
- Отдай сюда, - Малфой отобрал клык и подтолкнул Габриэллу к сестре. – Самоубийцу будешь корчить в другом месте.
Присев возле кинжала, Малфой тяжело выдохнул, посоветовал всем отойти и замахнулся.
Боль была ослепляющей. Гарри показалось, что в него воткнулись сотни ножей. Схватившись за грудь, из которой должен был хлестать фонтан крови, Гарри упал на пол. Вопль умирающего хоркрукса врезался в уши.
- Есть! – это кричал Малфой.
Боль перестала терзать тело. Гарри посмотрел на трясущиеся руки, но не увидел ни одного пореза.
- Вот дьявол, - Гарри взглянул в сторону друзей.
Радостная Габриэлла и не верящий в случившееся Малфой склонились над побежденной частью души Волдеморта. Хоркрукс был уничтожен. А Гермиона не сводила глаз с Гарри.
__________
Ударили первые морозы, и в Больничном крыле открылся новый сезон. Первыми к мадам Помфри бросились самые старшие и самые младшие. Рон, забывший надеть шарф на урок мадам Стебль, уже на следующее утро принялся чихать и хлюпать носом. Без лишних вопросов Гермиона отправила его вслед за потоком таких же сопливых и чихающих.
Учителя навалили на учеников массу домашней работы. Даже Ремус не пощадил. На умоляющие взгляды Гарри и Рона он сочувственно вздохнул но количества заданий не уменьшил.
- Уровень ЖАБА, извините, - сказал он, когда прозвенел звонок на перерыв.
Снейп от коллег не отставал, но задавать в разы больше остальных учителей не стал. Гриффиндорцы едва не зарыдали от счастья.
- Ты положительно влияешь на папулю, - усмехнулся Рон.
- За «папулю» вам второе эссе, Уизли, - проходящий мимо Снейп услышал. – И будьте очень хорошо готовы к следующему занятию.
А у Гарри, машинально выполняющему задания, ни в чем не преуспевающему и не отстающему, на душе было препогано. Прошло всего пять дней после случая в Тайной комнате, а ненависть к себе до сих пор не утихала. Вдобавок Гарри был растерян. Не понимать происходящее скоро должно было войти в привычку. Свыкнуться с тем, что некто подсовывает тебе записки со сведениями из будущего, было гораздо проще. Но сейчас принять тот факт, что он чувствует боль хоркрукса, было бы чересчур. Гарри и не принимал, устало отправив все куда подальше. Ну почудилось ему, что его хотят нашинковать как капусту! Лучше такое объяснение.
После того как Гарри, преуменьшив и сгладив все, что мог, поведал отцу о случившемся, ему захотелось оторвать себе язык. Да, он обещал Снейпу «жить без тайн», но реакция того заставила Гарри пересмотреть свои взгляды. Казалось, еще немного – и Снейп поседеет, либо уже сам попросит Гарри больше ничего ему не говорить. Мало Гарри было сходящего с ума себя самого! Мало было находящихся попеременно то в ужасе, то в отчаянии друзей! Еще и Снейп посерел от откровений сына.
- Я не понимаю, - он потер переносицу.
Этих слов Гарри и опасался. Он с тревогой смотрел на отца и думал, что бы чувствовал сам, окажись на месте Снейпа. Наверно, недоумение: откуда взялся этот вечно сидящий посреди горы неприятностей, сынок?
- Знаешь, - Гарри поднялся, - ты вовсе не обязан постоянно переживать из-за меня. Порой думаю, что раньше тебе жилось куда спокойней!
- Опять терзают угрызения совести? – Снейп вдруг улыбнулся. – Сядь на место.
Гарри покачал головой. У него был шанс уйти. Прямо сейчас. И больше не тревожить человека, ни коим образом не виновного в том, что его сын – неудачник.
- Я уже говорил, что ты еще глупый мальчишка. Сядь, Гарри.
- Мне надоело, ясно? – Гарри потерял самообладание. – Это издевательство? Я не хочу, чтобы ты постоянно переживал! Почему это мое мнение никто, черт возьми, не учитывает? Летом и то лучше было!
- Да неужели?
- Хорошо, пример неудачный, но, знаешь ли, летом была одна проблема – я молчал. А сейчас говорю, и проблемы растут в геометрической прогрессии. Достало все! Провалиться бы этому Волдеморту и его хоркруксам! Всем бы провалиться!
Гарри подскочил к двери и выметнулся в коридор. В горле стоял ком. Хотелось упасть в угол и прорыдаться, как ребенку, от бессилия и злости. А еще лучше – найти взрывчатки и разнести все до чего руки дотянутся.
- Стой, псих, - Гарри не успел выбежать на лестницу, и отец, догнав, дернул его обратно.
- Отпусти!
- Мечтай, - Снейп толкал сына перед собой по направлении к комнате.
По пути им попался слизеринец, в которого чуть было не врезался Гарри.
- Профессор, все хорошо?
- Все замечательно, мистер Забини. А вот про Поттера я бы такого не сказал.
Забини как можно злобней взглянул на Гарри и усмехнулся, а тот подумал, что почти так же когда-то скалился Малфой, только получалось у него из рук вон плохо, и ему приходилось переходить на оскорбления, чтобы не портить репутацию. Интересно, их всех на первом курсе обучают этой подленькой усмешке или это просто у некоторых способ самовыражения?
- Ты себе еще язык разрежь и шипеть научись, слабоумное дерьмо, - бросил Гарри вслед уходящему слизеринцу. Собственная ярость требовала немедленного выхода. Повесьте у себя в гостиной плакат, что вы все уроды. Это ж для вас комплимент.
Спину Гарри ожег полный ненависти взгляд.
- Прекрати истерику, - прошипел Снейп, заталкивая сына в кабинет.
- Это не истерика!
- Она самая. Не хватает только улыбки до ушей и соплей.
Гарри уперся лбом в стену и глубоко задышал. Снейп был прав.
- Послушай, я понимаю, что ты не выдерживаешь, - спокойно проговорил отец. – Это нормально, Гарри. Никто бы не выдержал. Но себя винить ты не должен.
Гарри все-таки улыбнулся: губы шевельнулись против воли.
- Действительно, обвиним во всем, кого винить удобней, а не того, кто виноват на самом деле.
Гарри не видел, но чувствовал, что Снейп стиснул зубы, чтобы удержаться.
- В чем ты виноват? В том, что когда тебе было полтора года, Темный лорд пришел убивать тебя и твою семью? В том, что наградил тебя этим шрамом, парселтангом и еще Мерлин знает чем?
- Тогда я был маленький, но сейчас-то могу позаботиться о себе и решить свои проблемы. Только, видишь, не справляюсь.
Гарри стукнулся головой о стену и через мгновение отстранился, изумленно глядя на нее.
- Наградил шрамом и еще... когда пришел убивать, - пробормотал он.
- Ушиб? – Снейп не слышал. – Сейчас я...
- Нет-нет, - Гарри замотал головой. – Мне нужно найти Рона и Гермиону.
- Зачем?
- Затем, что мы – идиоты.
Устроило Снейпа такое объяснение или нет, Гарри сказать не мог, потому что в следующее мгновение рванул на поиски друзей. Сердце билось в груди, словно попавший в западню зверь. Казалось, вот-вот грудная клетка разорвется на части.
- Поттер? – окликнули его.
Это был Драко, идущий с урока. Он махнул рукой, но Гарри бросил:
- Не сейчас. Давай попозже.
Малфой удивленно поднял брови, но Гарри только пожал плечами и устремился к гостиной. До конца «окна» оставалось минут десять, а перед следующим занятием нужно было поговорить с друзьями. Именно с двумя этими друзьями.
- Рон, - умоляюще прошептал Гарри, как будто это имя было заклинаниеv, могущим спасти жизнь. – Рон, Рон...
И друг будто услышал. Гарри с присвистом выдохнул, столкнувшись с ним в дверях гостиной. Гермиона была тут же.
- Эй! – у Рона глаза на лоб полезли. – Черт, будто чувствовал! Что на этот раз случилось?
- Идите за мной. Надо кое-что обсудить.
Пока Гарри торопливо озирался по сторонам в поисках укрытия, Гермиона распахнула дверь в пустой класс и позвала:
- Сюда.
Войдя в класс, Гарри запер двери и обернулся к ожидающим продолжения друзьям. Взгляд Рона был испуганно-обеспокоенным, а вот у Гермионы... В эти несколько дней они мало разговаривали, катастрофически мало, но Гермиона следила за ним. Гарри чувствовал ее взгляд и глухую настороженность на завтраке, обеде и ужине, на уроках, в коридоре и гостиной. Везде. Она все время над чем-то думала. Она поняла в Тайной комнате что-то такое, чего больше никто не понял, поэтому молчала и смотрела. Гарри почти ненавидел ее сейчас. Как давно она знала? И почему он понял только сегодня?
- Я наполовину он, - проговорил Гарри.
Рон приподнял брови, выражая легкую степень недопонимания:
- Еще раз.
Вновь произнести эти слова Гарри не мог. Святой Мунго уже приветливо открывал перед ним двери, чувствуя, что мальчик окончательно и бесповоротно сходил с ума.
Гермиона не подала виду, что поняла, или не поняла, о чем говорил Гарри. Выражение ее лица не изменилось, но в глазах застыл животный страх.
- Во мне живет душа Волдеморта, - Гари запнулся на слове «душа».
- Ты заболел? – спросил Рон. – Это не самая удачная шутка, дружище.
- Похоже, чтобы я шутил? – огрызнулся Гарри.
- Да ты чушь несешь! У тебя совсем крыша поехала! Как ты додумался только? – заорал Рон.
- Отец помог. Не вопи, Рон, - сил кричать не было. – Мы же слепые были, очевидного не замечали. Все вокруг говорили, мы с вами по сто раз на дню говорили о моей связи с Волдемортом. Сперва у меня шрам болел, потом видения начались. Вспомни прошлый год! Я глазами Нагайны видел нападение на твоего отца, а это значит, что... О господи, и змея тоже!
- Что, и змея?
- Хоркрукс, Рон! Чертов хоркрукс! Их семь, помнишь? Мы знаем о кинжале и дневнике. Но остальные пять? Чем или кем они могут быть?
- Гарри, нет, хоркруксы не могут быть... не могут быть живыми. Так нельзя! – Рон был похож на маленького наивного ребенка, которого обманули.
- А что, есть особые правила? Поделись, я о них не слышал.
- Ладно, хорошо, пусть они могут быть людьми, или животными, или... Но с чего ты взял, что и ты тоже?
Гарри засмеялся:
- Издеваешься? А кто тут с Волдемортом связан? Не я, нет? На втором курсе, когда я уничтожил дневник, Дамблдор сказал, что попытавшись убить меня, Волдеморт передал часть своих сил мне. Что во мне есть нечто от него. Он прямым текстом сказал это, но я не понял тогда. Теперь все встало на свои места. У меня крышу сносит, когда хоркрукс рядом, я их чувствую, потому что сам такой же. В Тайной комнате я не хотел уничтожать кинжал.
- Что?
- Я не хотел, Рон. Я хотел, чтобы он жил, потому и не смог поднять на него руку. Это больно, убивать самого себя! И понятно, зачем я приходил в Выручай-комнату и чуть не убил Джинни.
- Гарри, остановись, - Рон был зеленого цвета. – Не говори так, пожалуйста.
- Но это правда, - сказала Гермиона.
Рон и Гарри повернулись к ней.
- И как давно ты поняла? – спросил Гарри.
- Уверилась точно в Тайной комнате. Подозревала с того дня, как узнала о хоркруксах.
Она говорила тихо, словно рассказывала о погоде или объясняла домашнее задание. Звонок на урок уже прозвенел, но ни Гарри, ни Рон, ни Гермиона не шевельнулись.
- Почему ты молчала? – взвился Рон после недолгого молчания. – Почему не сказала?
Гермиона опустилась на пол около парты. Из коридора слышались голоса и топот ног запаздывающих школьников.
- Как я должна была сказать об этом? – пробормотала Гермиона, отрешенно вытирая слезы. – Гарри, ты мой лучший друг с первого курса, как и Рон. Вы оба мне словно братья, ближе вас никого нет. Гарри, я люблю тебя! Как я должна была сказать тебе, что пока ты жив, Волдеморт не умрет?
Вот оно, пророчество. Как же просто оказалось!
- Но я и так знал, - возразил Гарри.
- Ты знал то, о чем говорило пророчество. Это были лишь слова, о которых можно было забыть! Ты мог плюнуть на все и уехать. Мы бы все уехали! А здесь... здесь другое. К этому нельзя повернуться спиной.
- Да-да, ты права.
Что-то влажное скатилось по щеке. Гарри дотронулся до лица и понял, что плачет. Рон стоял на месте и смотрел куда-то вдаль. Гарри хотел что-то сказать, но не нашел слов. Все, что касалось его и Волдеморта, было сказано, оставалось только принять или не принять истину.
Гермиона всхлипнула. Не прошло и секунды, как она оказалась на ногах и крепко стиснула Гарри, рыдая ему в рубашку.
- Гермиона, ты раньше времени меня хоронишь. Не нужно, - шепнул Гарри.
- Хочу, чтобы с тобой все было хорошо. Хочу, чтобы все мы доучились, выросли, женились, родили детей, - Гермиона снова зашлась рыданиями.
- Все будет хорошо, - Гарри не верил своим словам и не верил, что Гермиона в них поверит. – Мы найдем способ. Всегда находили.
* * *
Малфой пинал снег, будто тот чем-то насолил ему, и блуждал вокруг дерева. Позавчера, узнав об открытии Гарри, он воспринял новость ничем не лучше Рона и Гермионы. Наверно, из-за того, что вплоть до пятого курса они с Драко были врагами, Гарри думал, что тот не станет впадать в шок, подобно Рону. Гарри даже надеялся на это: нужен был кто-то с трезвой головой на плечах. Увы или к счастью, но ни его опасениям, ни его надеждам не суждено было сбыться.
- Слушай, хоть ты-то можешь успокоиться? – попросил Гарри, когда Малфой бездумно описал тридцатый круг и принялся двигаться в обратную сторону.
- Иди ты, Поттер, - посоветовал Драко. – Мы все будем жить, и ты не умрешь!
- Ты говоришь это уже третий день.
- Да, потому что ты тупой и не понимаешь!
- Я понял, что все мы доживем до глубокой старости, потому что ты клянешься, что так оно и будет. Ценю твою заботу, приятель, но у нас есть проблема.
- Проблемы решаемы, выход есть всегда, когда он есть.
- Глубокая мысль, - усмехнулся Гарри.
- Прибереги сарказм! Я так смотрю, ты уже смиренно склонил голову. У меня для тебя новость: будешь бороться. Не смей сдаваться, Поттер, только не ты и не сейчас! И вообще, я в Бога верю.
- Ты?
- Да, я католик, представь себе. Моя бабуля была набожной и таскала меня в детстве по церквям.
Гарри покачал головой. Малфой умел вывезти.
- И зачем ты это сейчас сказал? Предлагаешь помолиться?
Малфой остановился напротив Гарри и принялся раскачиваться. Снег скрипел под его ногами.
- Для разнообразия. Уж этого-то мы точно не пробовали.
- Предложи что-нибудь дельное!
- Хорошо. Уничтожим все хоркруксы, кроме тебя, потом Волдеморта, а потом будем думать.
Гарри засмеялся:
- Пункт номер два – супер. Проще него просто сесть и ждать, пока этот урод умрет от старости.
- Я и не говорил, что это легко. Пойдем-ка в школу, здесь холодно.
Гарри ничего не имел против: ноги жаждали тепла. Через несколько минут он и Малфой уже шли по коридору, согревая замерзшие конечности.
- Я тут думал на днях о твоей нездоровой реакции на предметы, - сказал Малфой в полголоса.
- И что? Теперь же все ясно.
- Нет, не все, - возразил Драко, стягивая с шеи шарф. – Когда ты уничтожал дневник, с тобой подобного не происходило?
- Может, потому что Волдеморт был без тела?
- Не в теле дело. Твоя темная сторона (назовем ее так) откликалась на своего собрата в любом случае. И следует вывод, что либо дневник не был предметом, раз ты не желал страстно защитить его, либо сейчас изменились обстоятельства. Что, если твоя реакция усилилась в сто крат, потому что тебя кто-то заставляет?
Гарри покосился на Малфоя:
- Тебе бы научные диссертации писать.
- По моему мнению, думать – очень увлекательный процесс, - парировал Драко. – Считаю, что рядом с тобой всегда находился еще один предмет.
Гарри остановился:
- Но это невозможно! Даже если предположить, что ты прав, эта штука всегда должна была находиться при мне, чтобы сводить с ума.
- Не просто сводить с ума! Вместо одной части души, ты получил вторую бонусом. Я не знаю, конечно, как эти штуки работают, да и никто не знает, наверно, но она – такая же, как и ты. Вы с ней оба – сам-знаешь-что.
- Спасибо, что обозвал меня вещью.
Малфой фыркнул и закатил глаза.
- Я не могу орать о сам-знаешь-чем на всех углах. Так вот, вы со второй частью одинаковы, и я думаю, что она должна одновременно вредить тебе и помогать своей половинке. Знаю, звучит бредово, но Гарри Поттер для предмета – зло, а темная часть Гарри Поттера – родной братишка.
Гарри по привычке хотел возразить, но мозг упрямо запротестовал. Он хотел сказать Гарри что-то важное.
- Может, поделишься, о чем так усилено думаешь? – Малфой скорчил мину. – Ненавижу это. Я ему всю информацию на блюдечко выкладываю, а он говорит сам с собой.
Гарри отмахнулся, пытаясь сосредоточиться. Итак, что он хотел сказать самому себе?
- Я тебе врежу, если не ответишь, - пообещал Драко.
- Малфой, заткнись на минутку. Ты прав, и я пытаюсь вспомнить, почему.
Драко удивленно замолчал. Так они прошли еще один коридор, а Гарри вспомнил слово, которое искал:
- Кольцо!
- Что за кольцо? – оживился Малфой.
- Кольцо, которое дала мне Гермиона, - Гарри снял маскирующие чары с руки и продемонстрировал невинное серебряное украшение на пальце. – Отец говорил мне, что это сильная вещь, но не смог сказать, почему. Теперь понятно.
- Час от часу не легче, - Малфой брезгливо смотрел на новоявленный хоркрукс, а после перевел взгляд на совершенно не обеспокоенного Гарри. – Я понимаю, конечно, что тебе удивляться надоело, но прояви хоть какие-то эмоции!
Гарри, извиняясь, пожал плечами и отвернулся от Малфоя.
– Я не знаю, что мне нужно сейчас делать, - признался он. – Удивляться и впрямь надоело.
- Возненавидь эту штуку!
- Я не могу ее ненавидеть, - нахмурился Гарри.
- С чего бы? Сам-Знаешь-Кого ты же ненавидишь!
- Я ненавижу его за то, что он сделал, не сравнивай. А кольцо – это кольцо. Ты уже в курсе, какие у меня отношения с предметами.
- Я тебе точно врежу, - вздохнул Малфой.
Гарри закатил глаза и зашагал быстрей, на ходу пряча кольцо под чарами. Малфой засопел, прибавляя шагу.
- Ладно, Поттер, я пошутил. Не буду тебя бить. По крайней мере, в ближайший час.
* * *
- Где ее искать?
Эти слова выкрикнул Рон. Гарри поднялся с земли, недоуменно огляделся и чуть было не был сбит с ног... самим собой, несущимся по направлению к раздевалкам у поля для квиддича.
Куда его занесло на этот раз?
Снега еще и в помине не было. На земле виднелись лужи от недавнего дождя.
- Ты проверил раздевалку?
Стоять на месте было глупо, и Гарри бросился в сторону, куда убежал он сам. Он увидел Рона, ринувшегося к трибунам, Гермиону, выбежавшую из гриффиндорской раздевалки.
- Я за Роном, - Гермиона направилась к трибунам.
Гарри подошел ближе к другому себе, вытирающему лицо и озирающемуся по сторонам, словно решающим, куда броситься теперь.
Из-за раздевалки вышел Малфой и развел руками:
- Ничего. И здесь как-то слишком тихо, тебе не кажется?
Второй Гарри не ответил, а Малфой сказал:
- Пойду тоже к трибунам. Загляни в остальные раздевалки.
Малфой направился прочь, а второй Гарри остался на месте, глядя куда-то вперед. Гарри подошел к своей копии почти вплотную и попытался понять, куда тот смотрел. Внезапно мелькнула чья-то тень. Оба Гарри дернулись и, как по команде, кинулись в сторону пуффендуйской и когтевранской раздевалок.
- Эй! – крикнул второй Гарри. – Стой!
Тень загнала себя в тупик. Гарри понял это, когда отчаянно скрипнула дверь. Второй Гарри вынул палочку и вбежал в пуффендуйскую раздевалку. Человек, пытавшийся улизнуть, обернулся, и Гарри едва не сел.
- Симус? – у второго Гарри упала челюсть. – Не может быть! Где Кэти?
Гриффиндорец замотал головой и отшатнулся:
- Я не виноват, клянусь! Я не хотел этого!
- Где Кэти, тварь?
- Я правда не хотел этого, Гарри! Я не мог помешать!
Гарри сел на кровати, обливаясь холодным потом. Луна светила в окно, стояла глубокая ночь. Гарри посмотрел на тумбочку. Где-то на ней лежало кольцо, которое он снял вечером. Затем Гарри взглянул на задернутый полог кровати Финнигана. За ним спал предатель.
________
За завтраком Гарри сидел как на иголках. Рука, державшая вилку, тряслась, словно у Гари была лихорадка, а внутри горел огонь.
Рон справа выглядел не лучше. Он опер голову на руки и тихо шептал что-то. Успокаивал себя или молился? Гарри не знал, хотя, судя по себе, мог сказать, что его друг делал и то, и другое.
Симус, вяло жующий кашу, даже не представлял, что находится на острие ножа. Мечта вскочить и всадить в него вилку практически сводила с ума. Ненавидел ли Гарри своего однокурсника и даже в какой-то степени друга? О, да! Казалось бы, ненависть рождается постепенно, но за сегодняшнее утро Гарри сумел опровергнуть эту теорию. Все поступки Симуса запечатлелись в голове ярким пятном, и за пару секунд Гарри понял, что ненавидит Финнигана всеми фибрами своей души и желает ему только одного.
Вилка была опущена, и Гарри медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки.
- Успокойся, - раздался шепот Гермиона прямо возле его уха.
Гарри скосил взгляд на подругу. Та выглядела ничем не лучше Рона и, наверно, его самого.
- Сама бы успокоилась, - посоветовал ей Гарри, и Гермиона слишком нервно пожала плечами в ответ.
Когда же кончится эта пытка под названием завтрак? Гарри случайно встретился взглядом с Симусом и тут же отвел глаза, потому что челюсть у Финнигана отвисла, а между бровями пролегла складка. Гарри примерно представлял, что прочел однокурсник на его лице. Страшно, да?
Звякнула ложка. Это Симус передумал завтракать и торопливо засобирался на урок. Дин недоуменно посмотрел на друга, который пихнул его в бок и что-то прошипел.
- Ну ладно, а я есть хочу, - Томас беспечно пожал плечами.
Гарри мысленно улыбнулся. Остался без прикрытия, Финниган? Думал, Дин бросится тебя спасать, особенно, если мы расскажем ему, что это ты убил Кэти?
Пока Симус одиноко брел из зала, Гарри обернулся и кивнул Малфою. Слизеринец нехорошо усмехнулся и направился вслед за Симусом. Акт первый, действие первое. Теперь все зависит от того, не прикончит ли Драко Симуса на месте.
Через несколько секунд после того как Симус и Малфой вышли из зала, в коридоре раздался вскрик и девчачий визг. Большой Зал встрепенулся, выпадая из утреннего анабиоза, а в дверях показалась Габриэлла, хорошо поставленным голосом зовущая профессора МакГонагалл.
Гарри, Рон и Гермиона первыми подорвались к выходу, опережая своего декана. Гарри не знал, как остальные, но сам он хотел сполна насладиться зрелищем и не пропустить действие второе. А посмотреть было на что. Габриэлла, прижав руки к лицу, испуганными глазами смотрела дерущихся парней. Хотя, дерущихся, это грубо сказано. В действительности Симус пытался пальнуть в Малфоя проклятием, а тот, напрочь забыв про палочку, прицельно бил его, заставляя отплевывать кровь и сгибаться в три погибели.
- Нужно их разнимать, - напомнила Гермиона, подталкивая Гарри и Рона к Малфою и Симусу. – Давайте же!
Из Большого Зала уже хлынул народ, и Гарри, наконец, ринулся к дерущимся. Он схватил несильно сопротивляющегося, но впавшего в азарт Малфоя, который едва не разбил ему нос, взмахнув рукой, а Рон оттащил в сторону Симуса.
Коридор уже был забит. Малфой тяжело дышал и отдувался, держась рукой за плечо, в которое ему, очевидно, здорово попало. Габриэлла чуть улыбнулась Гарри, и тут же, заслышав совсем близкий голос декана, вновь нацепила на себя маску притворного ужаса.
Пробив себе путь в середину МакГонагалл всплеснула руками.
- Как это понимать, молодые люди? - воскликнула она.
- Ну ударил я его пару раз, и что дальше? – Малфой рванулся из-за Гарри к кашляющему Симусу.
В коридоре вновь закричали, но Гарри дернул Малфоя обратно.
- Это немыслимо мистер Малфой! – ноздри профессора МакГонагалл раздувались от негодования. – Я не знаю, что между вами случилось...
«Да и слава Богу!»
-... но такое поведение неприемлемо в стенах этой школы! Минус пятьдесят баллов Слизерин! Мы немедленно отправляемся к вашему декану, мистер Малфой.
- Профессор, можно мы отведем Симуса в больничное крыло? – жалостливо попросила Гермиона.
МакГонагалл озабоченно взглянула на Финнигана, под глазом которого наливался фиолетовый синяк, а из разбитой губы текла кровь.
- Не надо, - Симус замотал головой.
- Нет-нет, мистер Финниган, - МакГонагалл была непреклонна, - сейчас же отправляйтесь с мистером Поттером и мисс Грейнджер к мадам Помфри.
Симус затравленно посмотрел на Гарри, и тот не смог сдержать фирменной снейповской ухмылки.
- Идем, Симус, - Гермиона заботливо взяла Финнигана за руку и повела прочь от толпы.
Отходя от толпы, сверлящей им спины взглядами, Гарри целых десять секунд пытался понять, отчего трясутся его руки? То ли долгожданная месть нагрянула внезапно, то ли очередной приступ был не за горами. Гарри ставил на первое, потому что слишком уж подозрительно его губы сами собой растягивались в нечто, похожее на оскал. Он еле сдерживался от того, чтобы не начать улыбаться или ржать, хотя ситуация была, вроде бы, не самая веселая.
Не удержавшись, Гарри все-таки фыркнул. Нет, ну а что? Столько времени он грыз себя, терзался, мучился! Теперь, когда предатель в руках, можно и порадоваться немного. Какая-никакая, а победа.
Симус от его смешка нервно дернулся и хотел было обернуться, чтобы увидеть причину столь неожиданного веселья однокурсника, но ему не дали этого сделать. Гермиона с ловкостью, присущей ее сестре, выхватила палочку и, направив ее Симусу в лицо, прошипела:
- Ни звука!
Настрою Гермионы Симус опрометчиво не поверил и дернулся было в сторону, но Гарри пинком по ногам (и снова спасибо тебе, Дадли, за курсы выживания!) уложил Финнигана на пол. Тот жалобно пискнул от боли, а Гермиона со сверкающими от ярости и слез глазами прошептала заклинание, от которого тело Симуса взлетело и на всех парах вметнулось в ближайший кабинет, снеся по пути две парты.
- Ты его там не убила? – спросил Гарри запирая за собой дверь и глядя на проем между сбитыми столами, к которому уже пробиралась Гермиона.
- Нет, дышит, - голос Гермионы дрогнул, - но из головы идет кровь. Надо... надо остановить.
Она присела на корточки возле стонущего тела Симуса. Гарри, увидев, как Гермиона «латает» Финнигана, раздраженно поморщился.
- Прекрати, это не ты, - бросив мимолетный взгляд на друга, вдруг сказала Гермиона.
- Это я.
- Я тебя знаю, Гарри! – сорвалась на крик Гермиона. – Прекрати с такой ненавистью на него смотреть! – она указала на лежащего Финнигана.
- Издеваешься? Он предатель!
Гарри искренне не понимал негодования Гермионы. С какой радости она встала на защиту Симуса? Да, был другом, и что дальше? Сегодня все изменилось.
Гермиона молчала, пока Гарри поднимал Симуса и сажал его на стул, привязывая руки и ноги. Спиной он чувствовал ее взгляд, делающий дыру в его макушке.
- Хватит на меня смотреть, - буркнул он.
- Ты что-то недоговариваешь? – Гермиона проигнорировала просьбу. – Я видела, каким ты вчера вернулся. Что произошло?
Гарри большим пальцем провел по ободку невидимого кольца и нервно сглотнул. Об их с Малфоем вчерашнем разговоре он, почему-то, никому больше не поведал. Лишний раз тревожить друзей было незачем. Они и так скоро поседеют. Вот уж бурная юность, ничего не скажешь! В старости будет, о чем вспомнить.
«Если доживешь, конечно».
Ответить Гарри не успел. Положение спас Симус, пришедший в себя и открывший рот, чтобы дико заорать.
- Тихо, или я повторю то, что сделала, - Гермиона угрожающе подняла палочку.
«А еще меня в чем-то обвиняла» - подумал Гарри.
- Что вам нужно? – Симус оценил свое положение и теперь переводил испуганный взгляд с Гермионы на Гарри и обратно, особое внимание уделяя нацеленным на него палочкам.
- Лично мне нужна правда, - Гарри поставил еще один стул напротив одногруппника и в лучших традициях боевиков сел задом наперед, оперев руки на спинку. – Давай, не стесняйся, здесь все и так всё знают со своей точки зрения, разумеется. У тебя есть прекрасный шанс развеять миф и внести в общую картину ясность.
Симус скривился и отпустил голову. Второй раз за утро Гарри почувствовал безумное раздражение, смешанное с весельем. Отчего-то его дико забавляло состояние Симуса и жалостливые взгляды однокурсника исподлобья.
- Я не хотел этого, - прошептал Симус.
- Чего конкретно? – поторопил его Гарри.
Симус вздохнул:
- Всего того, что произошло.
Гермиона внезапно заорала: видимо, ее, также как и Гарри, начала бесить тупая трата времени и слов.
- Какое отношение ты имеешь к таблеткам, которые пил Гарри? – спросила она.
- Я... Это я был тем парнем, который их принес, - Симус старался смотреть в пол. – Мне сказали, что они не убьют, но выведут из строя через какое-то время. Только позже я узнал о побочных эффектах.
Лепет детсадовца! Эти слова так и рвались наружу, но Гарри стоически промолчал. Тон Симуса говорил о том, что Финниган сам верит в несомую им чушь. Если плохие дяди дают тебе лекарства, которыми собираются травить «ненавистного Поттера», то, наверно, в голову должна невзначай закрасться мысль, что таблеточки-то непростые! Или Симус полагал, что Темный лорд решил попоить бледненького Гарри витаминами?
Его мысли озвучила Гермиона, не скупясь на эмоции, на что Симус ответил:
- Я не должен был вмешиваться. Мне пообещали, что это не яд: я и такой информации был рад, - он посмотрел на Гарри. – Я никогда не желал тебе смерти!
В дверь кабинета постучались, и человек, стоящий за ней, голосом Габриэллы попросился внутрь. Гарри впустил девушку, которая, оценив ситуацию, метнулась к Симусу и рявкнула:
- Ты убил Кэти Белл, маленькая подлая сволочь?
Гермиона резко закрыла рот сестры ладонью, пока Гарри ставил заглушающие чары на кабинет.
- Я не убивал ее! – воскликнул Симус. – Клянусь! Я не убивал Кэти!
Гарри переглянулся с Габриэллой и увидел в ее глазах то же недоверие. Гермиона, меж тем, ткнула палочкой в шею Симусу и почти прошипела ему в лицо:
- Говори правду!
- Пожалуйста, поверьте! – Симус едва не рыдал. – Она же... мы встречались с Кэти, она мне нравилась. Я бы никогда...
- Я помню, что ты был на поле, когда мы нашли Кэти, - Гарри вглядывался в Симуса и, не смотря на переполняющее его отвращение к этому человеку, ему казалось, что тот говорит правду.
- Я прибежал туда, чтобы остановить его, - Симус всхлипнул, - но было уже поздно. Я не знал, что мне делать, я боялся. А потом в школе я хотел убить его, но мне помешали.
Гарри нахмурился и повернулся к Гермионе с Габриэллой. Те недоуменно молчали. Это что же получалось? Кэти убил кто-то другой? Но ведь...
- А записки Джинни? – Гарри снова посмотрел на зашедшегося слезами Симуса.
- Он знал, что я боюсь и не выдам его, поэтому решил подстраховаться и писал эти глупости Джинни. Знал, что она мне нравилась и что первого в случае чего заподозрят меня, а не его.
Гарри едва не ударил самого себя. Головой об стол – и так несколько раз! Значит, убийца ходит сейчас по школе, а они допрашивают того, кто виновен только в том, что родился глупым трусом?
- О ком идет речь? – воскликнула Гермиона. – Кто убил Кэти?
- Б...Блэйз. Блэйз Забини.
И будто бы это имя было каким-то неизвестным до этого дня заклинанием в школе, повинуясь словам Симуса, вдруг стало темно.
Никто не двигался несколько секунд. Гарри повернул голову по направлению к закрытой двери кабинета, словно та могла дать ему ответ, что произошло.
- Твой брат по несчастью часто за тобой следит, Финниган? - раздался тихий угрожающий голос Габриэллы.
Скулеж Симуса не прояснил ситуации, но Габриэлла с гневным воплем сорвалась с места, бросив Гарри и Гермионе, чтобы те караулили "ублюдка". Она поняла, что простонал Финниган? Гарри вот ни черта не понял, однако в голову прокралась мысль, что Забини - мальчик, в принципе, не тупой. Может быть, он знал, что связываться с трусливым гриффиндорцем глупо? Может быть, Симуса ему вообще навязали?
Странные мысли лезли в голову. Осознание, что этот самый Блейз, которого Гарри так горячо сейчас обсуждает с самим собой, убил Кэти, как-то пришло и никаких эмоций не принесло. Это было потому, что Гарри уже настроил себя на то, что Симус-убийца, и теперь мозг воспринял информацию с измененным именем преступника гораздо легче?
Секунды тянулись, за ними нестройной кучкой новобранцев шли минуты. Стоять и ничего не делать Гарри не умел, поэтому бродил по кабинету, ожидая хоть кого-нибудь.
- Почему ты пошел за Ним? - спросила Гермиона.
Гарри посмотрел на Симуса. Во мраке было не разобрать выражения лица, но тихий-тихий, микроскопический вздох достиг его ушей.
- Он угрожал моим родителям. Нас с мамой притащили к нему в конце прошлого года... Он сказал, что я полукровка, как и он, что... Прошу вас, простите меня! Мама умоляла меня встать на его сторону, чтобы нас оставили в покое. Я не мог пойти против семьи.
И Симус разрыдался, как девчонка. Ненависть к однокурснику резко отступила, словно чужие слезы внезапно отрезвили. Гарри разрывали противоречия. Жалко ли ему было Финнигана? Да, да! Безусловна. Он, потерявший семью, и много лет считающий себя совершенно одним, понимал, какая это ценность - родители. Пошел бы он на смерть, если бы это могло спасти всех, кого он любит? Конечно, это глупый вопрос. Но вот пошел бы он на предательство? Это и была точка преткновения, которая Симуса оправдать не могла. У него был выбор, он мог рассказать, мог схитрить, мог... Да сколько же их,этих "мог"? Порой молчание дает еще более гнилые плоды, чем действия. Финниган - наглядная демонстрация.
- Ты всех предал, Симус, - вздохнул Гарри. Разговаривать с одокурсником не хотелось, но сказать эти слова было необходимо.
Симус всхлипнул.
Дверь в кабинет открылась и внутрь вбежали Драко, Габриэлла и Рон, подсвечивая путь палочками.
- Забини сбежал из школы, - сообщила Нельсон (тире Грейнджер). - Дамблдору я все рассказала. Он отправил на поиски этого слизеринского ублюдка авроров и теперь ждет Финнигана в гости.
- А где свет? - спросил Гарри. На улице стояло утро, но темнота в школе на этот фактор не реагировала.
- Забини какой-то порошок кинул, - поведал Малфой. - Уизли, передай своим братьям, чтобы свои игрушки не продавали, кому попало.
- Отвали от моих братьев, - прошипел Рон.
- Ладно-ладно, - вмешалась Габриэлла. - Надо приятеля вашего отвести к директору. Гермиона! Идем?
* * *
Симуса больше не видели. Его кровать в спальне была аккуратно заправлена, и отчего-то это зрелище ворочало Гарри ночью, не давая спать. Они с Финниганом никогда не были друзьями, но... Что чувствовали Сириус и Ремус, когда их предал Хвост? Наверно,ту же страшную обиду и недоумение, что испытывал Гарри.
Дин ни с кем не разговаривал после собрания, проведенного взбешенной и усталой МакГонагалл, где она рассказала о том, что натворил Симус. Она пыталась его выгородить, сказала, что к смерти Кэти он не имеет отношения, но Гарри видел, какими взглядами обменялись гриффиндорцы.
Следующее утро было ничем не лучше предыдущего. Снова тишина в Зале и молчаливые переглядывания. Даже слизеринцы не проявляли активности. Неужели, и они были способны на сострадание и сочувствие?
"Все люди - люди".
На этом пока все.....