Часть 2
Страшно было - хоть ложись и помирай.
То есть, я не какой-нибудь там нытик, который трясется по любому поводу, не подумайте. Но и не псих чокнутый, чтобы орать на всех подряд «не называй меня трусом». Я много чего в жизни боялся, и честно могу в этом признаться. Я боялся умереть, кошмаров боялся, боялся, что я Наследник Слизерина, и что Гермиона меня когда-нибудь поцелует, боялся, когда шел за философским камнем, и когда на кладбище меня пожиратели схватили, жутко боялся. Боялся позвать Чжоу на Святочный бал и боялся порвать с Джинни. Боялся давать интервью, боялся идти на уроки окклюменции, боялся с речью выступать перед своими «змейками», боялся грома, когда маленький был. Но это все было не то, какой-то другой страх.
То ли дело теперь.
- Ну... вот, - совершенно по-идиотски сказал я, впуская Снейпа в свою квартиру. У меня была пара дней, чтобы подготовить дом к его прибытию, потому что сначала Снейпа в больнице исследовали, анализы и всякое такое, а потом держали под чарами диагностики, ждали, ну вроде как он в себя придет уже по-настоящему, вернется к прежнему облику, ха. Куда там. Вроде как умные люди, врачи и светила, а только руками разводят. Магия, мол, загадочная штука, постигнуть до конца ее вообще невозможно. Удобненько.
Снейпу в клинике, понятно, было фигово. Я его понимаю. Сам лазареты ненавижу всей душой - мало ли я в таких проторчал? Душно, скучно, и все время тревожно как-то, а еще ужасно хочется сбежать. Снейпу бежать было некуда. Он, понятно, должен был проситься домой, требовать маму, папу и адвоката, но ничего такого. Вел себя тише воды ниже травы, ни с кем особо не разговаривал и сцен не устраивал, даже как-то не по-снейповски это. Можно подумать, он был просто золотым ребенком, а потом вдруг взял и запаршивел, стал мерзким, носатым, склочным мужиком.
Я к нему приходил еще разок после того неловкого случая, когда мы вроде-как-обнялись, но больше с врачами его болтал, чем с мальчишкой. Выслушивал в очередной раз «магия загадочная штука». Колдомедик выдвинул такую теорию: Снейп в коме лежать больше не хотел, а возвращаться к суровой реальности был не в состоянии, вот и принял облик ребенка, беззаботного и невинного, и сознание тоже вернулось к тому периоду его жизни, заблокировав тяжелые воспоминания. Это был новый способ сбежать от реальности, чуть получше, чем кома.
Мистер не-называй-меня-трусом.
- И сколько же он пробудет в таком состоянии? - спросил я.
- Тут нельзя строить точных прогнозов, - прогудел медик. - Магия, как вы понимаете, очень загадочная вещь...
На третий день я спросил, можно ли мне забрать Снейпа домой, и мне с облегчением разрешили.
Все эти дни я, честное слово, боролся сам с собой. Привести Снейпа в дом было чистой воды сумасшествием. Ну, ладно, привести - полбеды. А что я буду делать потом? Развлекать? Общаться? По душам болтать? Может, я стану самым молодым, сексуальным и богатым папашей-одиночкой в Королевстве (по версии «Ведьмополитена»)? Время от времени я останавливался и бил себя ладонью по лбу: «это же Снейп», приговаривал. Снейп!..
Но это был, конечно, совсем не Снейп. Кто-то другой. Длиннорукий, дикий ребенок, таращил глаза так, будто никогда мраморных столиков на львиных ножках не видел. В белой больничной робе он был похож на маленькое недружелюбное привидение. Прошелся по дому, исследуя территорию, весь настороженный, нервный. Постоял у окна, поковырял обивку кресла, заглянул в камин. Я позволил ему осваиваться, а сам устроился за столом, разбирая письма. Больше бумажки перекладывал, если честно. Делал жутко важный вид. Вроде как я взрослый, ответственный мужчина, мне вот и письма приходят, счета всякие, реклама... («Пахни как вейла! Распродажа магических ароматов в салоне...») Снейп мимо меня сновал, туда-сюда, и все бочком, как рак, разве что клешнями не щелкал. Я его взгляд еще со школьных лет затылком чую, нет, даже не затылком, а тем местом на шее, где обычно бирка рубашки кожу натирает. Взгляд у профессора точно так же натирал и жег, а теперь казалось, меня булавками колют. Наконец, я повернулся к нему (призыв «пахни, как вейла» спланировал на пол) и застал врасплох: он как раз на меня таращился, прихватив чугунные щипцы.
«Так и кокнет, по-тихому, вот уж бесславный конец».
- Ну что, проголодался, приятель? - спросил я самым мерзким тоном, как белозубые герои в дешевых семейных комедиях.
«Кокнет и сожрет, чтобы следов не осталось. С него станется».
- Я могу смастерить тебе пару сэндвичей, или закажем какой-нибудь вкусной еды? Не стесняйся, Северус, теперь это твой дом.
«Сожрет, а из волос наделает многосущного зелья. С волосами, понятно, жрать не станет. Будет вместо меня давать идиотские интервью, топить камин вечерами и жить припеваюче. Змейки его будут счастливы».
- Эй, скажи что-нибудь! Так и будешь там стоять?
«...угрожающе уставившись на меня, будто читаешь мысли».
Наконец, Снейп нашел в себе силы спросить то, что его интересовало.
- Ты что, принц? - глядя исподлобья, уточнил он.
- Кто? С чего ты взял?
Он взмахнул неуклюже щипцами и обвел взглядом комнату.
- Нет, приятель, ты на это не смотри. Я даже близко не принц, - фыркнул я весело. - Вырос в крошечном чулане, к твоему сведению. Питался объедками и все такое.
Снейп сосредоточенно обдумал это.
- Я тоже буду жить в таком доме, когда вырасту, - наконец, решил он. Я припомнил его убогое жилище в Тупике Прядильщиков. В завещании Снейп велел отдать дом какому-то там приюту, но сироты посмотрели на него и сказали «спасибо, не надо».
- Конечно, дружище. Так все и будет.
.........................................................................
Мне вот что помогло - книга. Когда я еще только решался, когда я думал свинтить со всего этого дела, покончить с благотворительностью и притвориться, что никакого Снейпа знать не знаю. Среди ночи я подскочил с постели и прошлепал босиком к книжному шкафу. Там у меня всякой ерундой полки забиты. Ничего важного, ничего такого. Старые журнальные подшивки, кое-какие учебники, которые забыл сдать в библиотеку, а потом уже лень было. Пара книжек по педагогике, мне их Гермиона покупала, когда я в Хогвартс собрался. По ЗоТС целая коллекция всего. Даже чтиво Локхарта приобрел, на всякий пожарный. Ну и среди этого фуфла есть особая книга.
Собственность принца-полукровки.
Я ее полистал немного, хоть было темно и не различить каракули. Только рисунки на полях и кое-какие фразы, обведенные много раз, да еще и подчеркнутые. Всякое разное на тему «смерть мародерам» и «я им покажу». Снейп был жутко милым ребенком.
А еще он много раз меня спасал. И всегда был рядом, когда это требовалось (иногда даже - когда не требовалось, прямо скажем). Он сделал все, чтобы я выиграл эту войну. И он был почти моим другом, пока я читал его учебник. Конечно, это была воображаемая дружба с воображаемым Снейпом, но кого волнуют такие мелочи? Точно уж не меня.
Я думал о том, как заглянул случайно в его думосбор. Папаша его был настоящим отребьем, а матери приходилось несладко. Снейп казался нелепым, запуганным, некрасивым ребенком, с которым подружиться смогла только моя мама.
А у меня, говорят, ее глаза.