Люцарри

Автор: A-laid
Бета: Amedeo Marik

Описание:
Люциус сидит в кафе и пытается смириться со своей жизнью.
АУ где Люциус писатель, а Гарри читает его книги (но фик слегка не о том).

Примечания:
Ага, хотела по канону пойти, а в итоге в немагическое ау ушла.

Часть 1

      Это его жизнь?

      От долгого нахождения в одной позе затекли спина и шея, а руки совсем заледенели, хотя он был в помещении. Глаза слепило от света ламп. Сколько он здесь? За окном совсем стемнело: яркие вывески и огни ночного города едва просматривались сквозь снежную бурю, которая начиналась как романтичное падение белых хлопьев. Он точно помнил, что всё началось в полдень, когда он вышел из дома и побрёл вдоль улицы, а устав, забежал в кафе, взял чай и сел у окна, затем посмотрел в окно и… всё. Так и провёл весь день, слепо рассматривая полёт снежинок. Кажется, Драко однажды участвовал в танце, который так и назывался «Танец снежинок», он тогда долго тренировался и всё лопотал о том, что миссис Макдуфф ставит его в пример остальным. Люциус хмыкнул. Сколько с тех пор выпало и растаяло снега? Достаточно для того, чтобы Драко закончил университет и устроился помощником директора в банке. Достаточно для того, чтобы Нарцисса предложила развод. Просто достаточно много снега. Глубоко вдохнув он медленно выдохнул, сделал последний глоток холодного чая и вышел в метель, надеясь, что сможет поймать такси и вернуться домой.

      Он снова сидит и смотрит в окно. В этот раз там ясное небо, солнце отражается от чуть подтаявшего и от того сильнее затвердевшего снега. Люди гуськом идут друг за другом, осторожно спускаясь по ступенькам в метро. Он всё ещё не знает, сколько прошло времени с момента его появления здесь, и всё ещё не знает, куда ему идти. Нарцисса позвонила и сказала, что пришлёт кузена с его друзьями, чтобы они перевезли её вещи в новый дом, просила не беспокоиться, потому что у кузена есть ключи, и он обещал не устраивать бардак. Она верила кузену, а Люциус верил ей. Она любила говорить, что он напоминает ей зиму, и каждый раз, когда начинался первый снег, Нарцисса подходила к окну и с улыбкой говорила: «Наконец-то пришла зима». Наконец-то. В такие моменты в его груди разливалось тепло, и он чувствовал, что любит её немного сильнее, чем прежде. Никто из его знакомых не любил зиму, потому что холодно, грязно, снежно и простудно. Но Нарцисса обожала снег. А Люциус обожал её. А теперь она перевозит свои вещи и говорит, что всё давно шло к этому. Люциус не знает, как давно, а Нарцисса не хочет уточнять. Посмотрев на часы, Люциус осознал, что опаздывает на встречу со своим менеджером. Снова. Допив холодный чай, он оставил пару купюр и вышел из кофейни, сильнее кутаясь в шарф и надевая солнцезащитные очки — в Лондоне их носят только зимой.

      В третий раз оказавшись за столиком возле окна Люциус подумал, что это не просто так. Выходя из дома он совершенно точно не планировал сюда заходить, но вот он здесь, сидит на том же месте, что и в прошлые два раза и пьёт остывающий чай. Снейп сказал, что нужно полностью изменить стиль повествования, потому что прежний вгоняет в тоску, но он не сказал, как это сделать. «Соберись, тряпка, эти записи даже Слизнорту показывать нельзя, не то что Дамблдору». Иногда его друг становился непривычно грубым и переходил практически на жаргон сериалов прайм-тайма. Снейп ненавидел их, утверждая, что все они созданы для «обезмозгливания безмозглых болванов», его не волновало, насколько смехотворно это звучало, он говорил это каждый раз, стоило кому-нибудь посоветовать ему сериал прайм-тайма. На самом деле, в последнее время Люциус поймал себя на мысли, что наблюдать за Шелдоном и его друзьями очень забавно, а ещё забавно смотреть на приключения Теда Мосби и его друзей, ну и конечно смотреть приключения Друзей тоже оказалось неожиданно приятным занятием. Всё что угодно, только бы не смотреть на частично опустевшую квартиру. Ручка так и не испачкала бумагу его блокнота: идей абсолютно не было. Желания делать хоть что-нибудь тоже не было. Он повернулся к окну. Наступал вечер, а значит, скоро здесь станет оживлённо из-за мамочек, забравших детей из школы, и студентов, решивших немного погреться и подкрепиться. Собрав вещи, он встал, сделал последний глоток горького от времени чая и вышел вон. Ему следует прогуляться.

      Драко сказал, что примет любой их выбор. Их сын дал им разрешение на… Люциус даже не понимал на что. Наверное, это хорошо, когда сын такой понимающий и спокойный. Люциус честно переживал, что Драко будет расстроен, но нет, он просто пожал плечами и принял их выбор. Снейп сказал, что это новое поколение, которое принимает всё как должное: телефоны, Инстаграм, шоу Гордона Рамзи — они просто не мешают людям жить, нагружая их своими предрассудками и ожиданиями. Люциус не знал, когда его сын стал таким, но был признателен Драко за его немую поддержку. Он всё ещё думает над новым вариантом книги, и всё ещё не знает с чего начать. Его герой сейчас такой же безнадёжно уставший, как и он сам. Люциус откидывается на спинку стула и впервые смотрит не в окно, а на столики вокруг него. Их тут больше пятнадцати и ещё барная стойка, в полдень здесь лишь несколько человек: студент с ноутбуком, который только что жаловался кому-то на профессора, требующего сдать проект в срок, две девушки, очевидно, отдыхающие от рабочих будней, бариста и он. Вот и всё. Довольно скучно, но лучше, чем смотреть на ручку, которая кажется слишком тяжёлой, чтобы её поднять. Впервые за долгое время он чувствует, что взял бы что-нибудь поесть. Наверное, это хорошо, потому что Снейп сказал, что он стал выглядеть «не так сияюще, как прежде», и этот человек презирает драму… Покачав головой, Люциус поднялся со своего места, чтобы сделать заказ. Панини с лососем сейчас было бы кстати.

      Когда он вернулся за свой столик, то обнаружил, что у него появился сосед: невысокий худощавый юноша, у которого на столе стоял бокал с латте, а в руках он держал книгу. Его книгу. Он не был Джоан Роулинг или Стивеном Кингом — его не многие знали, и не многие читали, да и в интервью он практически не снимался, поэтому, садясь на свой стул, Люциус не думал, что парень узнает его.

      Он и не узнал. Молча читал книгу, а затем его телефон зазвонил, и книга отправилась в рюкзак, а к юноше подсел его друг.

      Люциус был воспитанным взрослым человеком, у которого проходил тихий развод с женой и который, кажется, медленно подходил к творческому кризису, смешанному с кризисом средних лет. Поэтому он без зазрения совести повернулся к окну и начал слушать диалог двух незнакомых ему людей.

      — Нет, Рон, я же говорю — он не может так делать. Это бред какой-то. Я не собираюсь с ним разговаривать, пока он не извинится.

      — Но, Гарри, как он извинится, если ты не хочешь с ним разговаривать?

      — Вот именно. Слушай, спасибо тебе за помощь, но не вмешивайся в это, ладно? Он мудак, и я не собираюсь его прощать, а если он снова попробует заговорить с кем-то из моих друзей просто чтобы достать меня, то я разобью ему лицо. И он знает, что я сделаю это.

      Второй собеседник вздохнул.

      — Ладно. Ты пойдёшь на сидячую забастовку Гермионы?

      — Скорее всего. Хотя у меня такое чувство, что Луна просила помочь ей в театре, и возможно я согласился.

      — Просто скажи, что не хочешь.

      — Я не против, но сейчас, подумав об этом, я почти уверен, что обещал помочь с декорациями. И Гермионе с плакатами. Чёртов Оливер с его чёртовой ревностью, и этими его скандалами, я совсем забыл о девочках.

      — Ага, конечно, ты ведь та-а-ак много о них…

      — Если ты закончишь это предложение, то я скажу Гермионе, что именно ты съел весь замороженный йогурт.

      — Она и так это знает. Ладно, проехали. Значит, театр?

      — Думаю, если пойду прямо сейчас, могу всё успеть.

      — Тогда идём?

      — Ага.

      Они засобирались и быстро ушли. Тот, который читал книгу, попрощался с баристой, назвав его имя. Люциус видел, как эти двое вышли из кофейни и направились к спуску в метро. Люди поднимались, люди спускались, некоторые почти падали, пара человек действительно упала, ничего захватывающего больше не происходило.

      Доев свой панини, Люциус собрал вещи и вышел на морозную улицу. Может быть, стоит прокатиться на метро?

      Он снова сидел за своим столиком и смотрел на небольшую очередь у кассы: подростки, стоящие за сезонным латте, пожилая леди, которая выбирает между фруктовой тарталеткой и чизкейком, девушка, которая ссорится по телефону и мама с ребёнком. Разношёрстная компания, которую объединяет желание купить горячий напиток или что-нибудь сладкое. Они не обращают внимание на своего соседа, не замечают подрагивающие руки пожилой леди, которая тихо сюсюкает со своим йорком, обещая поделиться сладким. Они не знают, что маленький ребёнок вот-вот заплачет, потому что на нём много одежды, а в помещении слишком тепло, чтобы он не вспотел. Девушка, которая ссорится, не замечает недовольных взглядов подростков впереди неё, как и подростки не замечают ностальгию в глазах пожилой леди, когда она смотрит на их шутливую перебранку. Люциусу действительно стоит заняться рукописью, но его герой всё так же существует вне сюжета и общей вселенной, он не хочет делать того, чего от него ожидают, того, для чего он был создан. Главный герой просто стоит в луче света и пялится в пустоту. Люциус знает это, потому что чувствует себя так же. Сегодня снова звонила Нарцисса и спрашивала, как у него дела, как продвигается книга. Очевидно, она разговаривала со Снейпом, который нажаловался ей на безделье её бывшего мужа и может даже попросил как-то повлиять на него. Люциус не обижался — он находил это милым. «Чем ты занималась все эти дни?» — спросил он, бесцельно бродя по квартире. «Разбирала вещи, листала альбомы с нашими фотографиями, думала о том, что хочу на юг». Она сказала это так просто, невзначай, не желая задеть его или намекнуть на что-то — они уже расстались, практически развелись — так что это не должно было стать шоком для него. Но она сказала юг, и его сердце впервые сжалось от боли, и он только теперь начал осознавать, что это всё не временно, не её очаровательная причуда — это всё его жизнь. Его жизнь, которая разлетается на части: в Лондоне началась зима, и Нарцисса, так любившая снег, захотела зарыться пальцами в горячий песок. Он предложил ей Мальдивы, она сказала, что думает про Индию или Шри-Ланку. Кажется, они действительно потеряли связь друг с другом. Подумать только, раньше она могла только подумать о чём-то, а он уже начинал это делать: бутерброд, массаж, ванная, билеты в кино, обычная прогулка или даже целый отпуск где-нибудь в горах. Они были созданы друг для друга, настроены друг на друге, но главное слово здесь «были». И Люциус не знает, когда наступило это прошедшее время, но, кажется, он хотел бы это узнать.

      Под размеренные звуки работающих кофемашин и отбивающей чеки кассы, он пытается вспомнить, чем они занимались прошлой зимой, были они тогда на одной волне или их пути уже начали расходиться? Он помнит, что Драко привёл на праздничный ужин свою подругу, он помнит, что Нарциссе девушка понравилась, хотя она всегда думала, что Драко нравится другой тип: не такие напористые и контрастные, она думала, что их сыну больше нравятся яркие и себе на уме. Той ночью они разошлись по комнатам, и Люциус всю ночь провёл за работой. Сделав утром завтрак, он проводил Нарциссу в магазин, а сам ушёл спать. Кажется, уже тогда всё было не так радужно, как он думал. Кажется, Нарцисса иногда хотела вывести его на разговор, который он не решался начать. Он не знает, о чём этот разговор, не понимает, зачем его начинать.

      Теперь это было не важно. Нарцисса поговорила с ним. Теперь всё кончено.

      Отвернувшись от одних людей, он повернулся к другим — прохожие суетились и скользили по льду асфальта, иногда размахивая руками, иногда теряя равновесие и падая вниз. Сейчас людей становится всё больше с каждым днём. Скоро Рождество. Проведёт ли он его один, или они соберутся всей семьей? Хотел бы он смотреть на Нарциссу и осознавать, что она больше не его жена? Будет ли она ещё здесь или уже улетит на юг? Хочет ли он это знать?

      Нет. Лучше это станет сюрпризом.

      Он делает глоток своего чая и пишет на салфетке имя жены. Больше ему нечего написать.

      Бариста уже узнаёт его и спрашивает: «Вам как обычно?» Люциус почти шутит «да, как обычно: холодный чай и взгляд в никуда», но он молчит, просто кивает головой и протягивает деньги. Снейп говорит, что даже его чувство юмора теперь на высоте, по сравнению с чувством юмора Малфоя. Люциус знает это, но ничего не может поделать — развод — это сложно, даже если всё выглядит легко. А ещё Нарцисса улетела на Филиппины вместе со своими сёстрами Андромедой и Беллатрисой. Люциус верил в способность Андромеды стать совестью их трио, но он не сомневался, что главным мозгом и причиной всех бед станет Беллатриса. Сёстры Блэк всегда умели привлечь к себе внимание и стать центром любого праздника, даже если изначально никакого праздника и не было — они сами его создавали. Драко сказал, что Нарцисса давно хотела куда-нибудь слетать, но в последние годы у них обоих были загруженные графики и отпуск никак не получалось состыковать, потому что, когда могла она, не мог он, и наоборот. Их сын позвонил ему и предложил поужинать. Люциус почти уверен, что это Нарцисса попросила его. Даже перестав быть его женой, она всё ещё заботиться о нём. И снова в груди сжимается сердце, и что-то так ноет и болит, что кажется, внутри такая дыра, которая способна засосать его полностью, вывернуть наизнанку и отправить в бесконечное ничто. Недавно Снейп посоветовал обратить внимание на шоколад, якобы у него есть один знакомый, который шоколадом приводит себя в порядок. Люциус выдавил из себя ухмылку — как можно привести себя в норму шоколадом? Но вот он сидит за своим столиком и перед ним в кружке остывает горячий шоколад. Ароматный и совсем не шоколадный, скорее, это какао, чем шоколад, но Люциус и не хотел вязкую жижу на основе крахмала, к которой обязательно идёт стакан холодной воды. Сегодня он хотел какао с едва заметной молочной пенкой. И он его получил.

      Сделав глоток, он с наслаждением втянул в себя аромат чуть тёплого напитка, а потом взял ручку и написал своё имя. В голове пронеслась мысль, что так могли бы звать его героя. Сначала это напугало его, но, подумав, он принял решение: у его одинокого героя должно быть имя такого же одинокого человека.

      Люциус жил в лесу и питался кореньями, ягодами и рыбой, которую мог выловить в небольшой реке. Он ходил в старой одежде и думал, что к зиме нужно готовиться с лета. Он не хотел убивать зверей ради их меха, но он убил бы их ради мяса, которого не ел уже много лет.

      Этот отшельник не был похож на настоящего Люциуса, который носил Гуччи и Прада, и для которого не было в мире лучше ковра, чем шкура медведя. Но Люциус чувствовал себя им, хотел быть им — оказаться за многие мили от этого города, от этих машин, от этих разговоров с адвокатами и представителями банка. Просто сидеть в хижине и заваривать листья сушёного на солнце чая, наслаждаясь треском поленьев в камине и жаром огня, практически обжигающим лицо и руки.

      Люциус уставился на строчки. Он смотрел на них, всматривался в них, он видел того Люциуса, который сидит и думает о мясе, который не готов к наступившей зиме, который скучает по былому, и он знал, что тот Люциус знает о том, как оказался в этой хижине, гораздо лучше, чем настоящий Люциус знает о последних месяцах своей жизни.

      Это было смешно.

      Что ты там делаешь, Люциус, как ты дошёл до этого?

      Настоящий Люциус действительно завёлся. Неспособный разобраться в своём прошлом, он с интересом принялся за прошлое своего героя.

      Он не заметил, как наступил вечер, он ничего не замечал, пока бариста не подошёл к нему и не сказал с вежливой улыбкой, что они закрываются.

      Люциус не хотел терять то, что нашёл. О, как же он мечтал остаться здесь за столиком и узнать всё о прошлом своего Люциуса!

      Но, как и сказала Нарцисса, иногда просто нужно смириться, если тебя просят уйти.

      Он продолжал писать в такси, он продолжал писать дома. Он проснулся за рабочим столом, умылся и снова начал писать.

      Писал до тех пор, пока его Люциус вновь не оказался у хижины. Одинокий, отвергнутый миром, забытый и желающий всё вернуть.

      «Что дальше?» — спросил Снейп. Нарцисса на такой же вопрос Люциуса ответила: «Развод», Люциус же сказал нечто банальнее: «Не знаю».

      Что дальше?

      Он снова сидит за столиком и смотрит на прохожих, думая, что Драко не следует жениться так рано. Они не так долго встречаются с этой Панси, откуда он знает, что она та самая? Но Нарцисса напомнила, что их брак был ещё быстрее, и они оба были счастливы всё время, что провели в нём. Люциус хотел возразить, что всё закончилось, но он не любил спорить с женой. (С бывшей женой, поправлял он сам себя.) А он теперь бывший муж. Это звучало так странно и смешно, что он мог бы сделать себе такие визитки:

«Люциус Малфой
сценарист, писатель, бывший муж».

      Он обязательно расскажет об этой идее Северусу, как только тот позвонит ему, чтобы узнать, как продвигается работа.

      Ну а пока можно не спеша позавтракать какао с греческим салатом и понаблюдать за посетителями единственного в городе кафе, где ему говорят «вам как обычно, сэр?»

      Он слишком погрузился в свои мысли, потому что голос его практически напугал. Невысокий юноша взволнованно смотрел на него.

      — Извините, могу я взять этот стул?

      Люциус уставился на его смуглые руки, которые держатся за спинку второго стула за его столом. Ему этот стул не нужен. Никто не сядет напротив него, ведь Снейп работает, а Нарцисса слишком далеко.

      — Конечно.

      Со словами благодарности стул покинул привычное место. Теперь он настолько одинок, что это практически карикатурно: на небольшом столике одна кружка, одна тарелка, одна вилка, которой пользовался только один человек, а за столом только один стул. Всё буквально кричит о том, что с ним больше никого нет.

      Что дальше?

      Оказывается, парень брал стул для девушки, и теперь за точно таким же столом как у Люциуса сидело трое человек. Они весело говорили о своих делах, и сегодня Люциус не хотел их слушать. Просто музыка была слишком тихой, а эти трое сидели слишком близко. Любой на его месте услышал бы их.

      — Так что ты теперь будешь делать? — спросила девушка у смуглого парня. Тот провел рукой по волосам и пожал плечами.

      — Не знаю. Но больше никаких отношений с настолько незрелыми личностями.

      Он улыбался, но Люциус слышал отголосок той боли, которую испытывал сам. Люди такие разные, а так одинаково страдают. Ох уж эта природа: смеяться можно по миллионам причин, но если воткнуть нож в сердце, то абсолютно любой начнёт выть.

      — Эй, а ты не думал, что это не твоё? — шумно отпивая коктейль, сказал третий.

      — Рон, — устало протянула девушка, но Рон её перебил.

      — Нет, подожди, я хочу сказать, ты сам посмотри — очевидно, что с парнями тебе не везёт, может стоит подумать о девушках?

      Смуглый парень качнул головой.

      — Ты же не полюбишь парня только потому что тебе откажет девушка, вот и я не могу полюбить девушку только потому что три моих последних парня были инфантильными мудаками.

      И внезапно, именно на этой фразе незнакомца, Люциус придумал, что будет дальше. А ещё, возможно он уже видел этих ребят, возможно даже именно в этом кафе. Пару месяцев назад, незадолго до Рождества, их разговор пробудил в нём аппетит. Забавное совпадение, подумал Люциус, открывая свой ноутбук.

      По ночам Люциус слышал весёлый смех, который эхом разносился по всему лесу, а днём он находил следы другого человека, ходившего по его тропам. Но здесь раньше никого не было, удивлялся Люциус, и зачем кто-то мог прийти сюда, спрашивал он себя.

      Прежде он уже писал о подобном, но никогда это не касалось его главного героя. Никогда это не касалось его лично. Северус просил что-то новое — он получит что-то новое. Отшельника, полюбившего охотника, и охотника, который, устав от одиночества и холода, нашёл тёплый уют и приятную компанию в лице отшельника. Очаровательная история лесной любви двух огрубевших от жизни мужчин.

      Он снова писал до закрытия, а потом не выходил из дома до тех пор, пока не почувствовал, что рассказал всё, что хотел. Удовлетворённый он откинулся на спинку своего кресла и позвонил Снейпу, чтобы обрадовать его.

      — Закончил, — сказал Малфой.

      — Отправляй, — тут же ответил Снейп.

      Здорово, когда единственный друг — твой менеджер, который знает, когда нужно подбодрить, а когда сухо сказать, что нужно сделать.

      Сейчас Люциус мечтал о чашечке ароматного чая и о чём-нибудь вкусном. Отправив запароленный документ своему менеджеру, Люциус оделся и вышел на улицу. Ему вновь нужно в то кафе.

      Недавно шёл снег, и на дорожке перед домом его следы оказались первыми. Он словно начал новую главу этой улицы, а своим шагом он задавал тон тем, кто будет после него. Морозный воздух обжигал лёгкие, и к тому моменту, когда он дошёл до знакомой двери, его нос стал совершенно красным. Маленький Драко называл бы его клоуном и побежал рассказывать смешную шутку Нарциссе. Драко больше не маленький, а Нарцисса смеётся в окружении своих сестёр где-то на Филиппинских островах.

      — Вам как обычно, сэр?

      — Да, пожалуйста.

      Люциус взял поднос с чайничком и кружкой и только сейчас увидел, что его место занято: невысокий смуглый парень сидел с кружкой кофе и смотрел в окно. На столе перед ним лежала книга. Его книга.

      Люциус никогда в жизни не начал бы разговор, но он так устал от вакуума, в котором жил последние месяцы, что язык был быстрее разума.

      — Отличный вид, если не хочешь ни на что смотреть, — мягко сказал он, обращаясь к юноше. Тот от удивления вздрогнул и быстро отвернулся от окна, растерянно вглядываясь в лицо мужчины. Люциус должен был извиниться и сесть за другой столик, но он продолжал стоять и разглядывать молодое лицо. Он не может быть старше Драко, но в глазах столько тоски и боли, что кажется, будто он практически сверстник Люциуса. Это располагает, запоздало подумал он. — Я часто прихожу сюда подумать, — прокомментировал сам себя Люциус. — Прошу прощения, если помешал.

      Невозмутимо он сел совсем рядом и принялся за свой чай. Что это было? Он не хотел анализировать это.

      Он практически забыл о своем порыве, когда юноша повернулся к нему.

      — Вид и правда подходящий, если не смотришь на него.

      Люциус улыбнулся ему, а юноша улыбнулся Люциусу. Больше не было слов: один смотрел на посетителей, другой смотрел в окно. Первым ушёл незнакомец, громко попрощавшись с баристой, кажется, Люциус ожидал этого. Кажется, это не первый раз, когда незнакомец прощается по имени с баристой. Он уже сидел рядом с ним, он уже читал его книгу здесь. Дождавшись вечернего наплыва посетителей, Люциус вышел из кофейни. Ему хотелось гулять.

      Скоро начнётся весна, подумал Люциус, наблюдая за журчащими ручейками вдоль дорог. Нарцисса вернётся в город и возьмётся за открытие галереи. Снейп начнёт говорить о планах на новый роман, а Драко будет вовсю готовиться к свадьбе.

      Его вымышленный Люциус боялся весны, потому что думал, что охотник с ним только из-за холодов зимы. Люциус же думал, что для него весна ничего не изменит, ведь это просто время года. Период, когда все радуются, что холода отступили и скоро настанет долгожданное лето. Люциус не любил его, он любил зиму и только.

      А потом тот самый смуглый юноша, который любил читать его книги, подошёл к нему и сказал: «Теперь всё не так интересно, не правда ли?» Люциус отвернулся от слякоти и спросил, что он имеет ввиду.

      — Весна всё портит, — объяснил юноша, — на зиму смотреть приятнее.

      Люциус годился ему в отцы, от Люциуса тихо ушла жена, он не ждал ничего от этого мира и от этой весны, уверенный, что его предел — это барные посиделки со Снейпом. Но Гарри любил смотреть на танец снежинок, он любил пронзительный ветер и холод, заставляющий зубы стучать. Он, так похожий на лето, своими солнечными улыбками, зелёными глазами и характером, легкий на подъём, неожиданно быстро нашёл себе место в жизни мужчины, которого все называли зимой.

      В этом году Люциус впервые в жизни наслаждался летом.

      — Вот об этом я и хотела поговорить с тобой, — с улыбкой сказала Нарцисса, когда он рассказал ей про Гарри. — Ты искал это во мне и не находил, и поэтому мы отдалились.

      Теперь он понял это.

      Это была его жизнь.