34
Тео не готовился к экзаменам. Он знал, их не будет.
Сталкивается с ней у входа. По какой-то причине она всегда влетает в него, отскакивает, словно ошпаренная, и это вызывает у Тео ухмылку.
Он проходит мимо неё, срывает галстук, рубашку, устало падает на кровать, закидывая руки за голову.
Смотрит, как она застывает в дверях. Чёрт, как же он устал...
- С возвращением, грязнокровка. Вот мы и.. снова вместе.
Она удивлённо смотрит ему в лицо. Эта маленькая сучка будет смотреть ему в лицо, даже если он предстанет перед ней полностью без одежды.
- Что? Думала, раз я обжимался в том углу с тобой, значит, буду впредь и дальше гладить тебя по головке? А много ли ты знаешь дорогуш, которых я не обнимал? Да даже потрахайся мы там с тобой, это ничего не изменило бы. Или тебя не устраивает? Более того, я даже не дал тебе право называть меня по имени.
Она молчит. Просто молчит.
- Что, нечего сказать, грязнокровка?
- Да нет, просто предпочитаю промолчать в диалоге с такими подонками, как ты.
Теперь уже Тео молчит. Секунда - и он ловко, медленно поднимается на ноги, словно змея, что вот-вот нападёт.
- Чё ты сказала...?
- Можно подумать, ты не услышал.
Тео подходит к ней. Почти вплотную.
Вопреки всему, Блю не отступила. Так и стояла, запрокинув голову, глядя в его глаза снизу вверх. Разъярённо, почти яростно.
Довольно. С неё хватит.
- Не смей называть меня подонком.
- Подонок.
- Я. Сказал. Не. Смей.
- Мне плевать, сказал ты или нет.
- Я ведь могу ударить тебя вновь.
- Ударь.
Нужно припугнуть её.
Тео заносит руку.
Она сжимается, но не отступает.
"Что же ты делаешь, мудила...".
Никогда. Никогда больше. Он не ударит её.
- Что у тебя с ладонью!?
- Что?
- Что у тебя с ладонью??
- Ничего... Нет, Каннингем...
Она протягивает ладонь к его ладони. Тео вытягивает руку, а потому ей приходится прыгнуть пару раз, чтобы поймать его за запястье. Тео едва удерживает себя, дабы не бросить ей в лицо: "не прикасайся ко мне, грязнокровка".
- Что это...? - робко спрашивает Блю, с ужасом глядя сначала на его располосованную ладонь, затем - в его глаза.
И тогда...
Тогда она нежно касается кончиками пальцев длинных, глубоких порезов.
Тео едва не рычал от боли. Но с другой стороны...
Он поймал себя на мысли, что ему хочется - да, хочется... - вновь и вновь чувствовать эту дикую боль в ладони, производимую её пальцами.
- Очень больно?
- Да...
- Это... За то, что Отис прочёл то письмо...?
- Да...
- Ты ведь даже не... Ни дезинфекции, ни обработки, ничего...
- Маггловская чушь.
- Это не чушь, Теодор Нотт. Может повлечь серьёзные проблемы. Идём.
Она тянет его в ванную.
- Твою мать, Каннингем...
Ему так больно и так хорошо. Блю ловко стягивает его ладони бинтом.
- Перебинтуй завтра вечером, вот.
- Понятно.
- Не стоит благодарности.
- Постой.
Она замирает в дверном проёме, поворачивается и вздрагивает вновь. Как же ему удаётся так быстро, неслышно оказаться рядом? А главное... Зачем...?
Опять он так близко к ней, что она чувствует его горячее дыхание.
Тепло его тела.
Запах персиков...
Они долго смотрят в глаза. Один другому.
Блю — Тео.
Тео — Блю.
Эти двое умеют читать мысли друг друга.
В этот раз не просто Тео целует её.
В этот раз Тео целует Блю, а Блю целует Тео.
Он чувствует её маленькие горячие ладошки около ключиц.
Как же, чёрт возьми, давно он не наслаждался вкусом её губ и запахом моря с яблоками...
Он же вроде.. ненавидит её?
Да нет...
Она такая живая в его руках. Такая лёгкая. Сейчас она принадлежит ему целиком и полностью. Его Блю.
Его девочка.