Гарри Поттер. Падение во тьму 2 [Заморожен]

Всю следующую неделю Гарри и Том провели в ирландском аббатстве Поттеров, подготавливая его, поскольку планировалось, что именно здесь разместятся Пожиратели Смерти после освобождения из Азкабана.
В замке было немало магических портретов, и Гарри собрал их все и перенес в западное крыло, которое они с Томом решили использовать как свои личные апартаменты. Большинство из них размещалось в большой гостиной на втором этаже, где висел фамильный гобелен Поттеров и портрет Харрисона Поттера. А еще Гарри обнаружил портреты Чарлуса Поттера и Дореи Поттер, урожденной Блэк, и провел целый день, задавая им вопросы.
Дорею не изгоняли из рода за ее идеалы, но родственники ее недолюбливали, поскольку она не была такой сторонницей превосходства чистокровных, как прочая ее родня. Чарлус был немного высокомерным и достаточно прямолинейным, твердо верящим в Свет. По словам портрета Харрисона, сын восстал против него, еще будучи школьником, и пошел «светлым» путем по каким-то своим причинам. Это произошло во время войны с Гриндевальдом, и в то время переход на «светлую» сторону рассматривался как очень «гриффиндорский» поступок.
Харрисон, как и его брат и отец, всегда считал себя человеком умеренных взглядов, хотя и больше склоняющимся к Темной стороне, и многих людей, впоследствии ставших его друзьями и деловыми партнерами, он встретил во время учебы в Слизерине – в том числе и отца Дореи, Сигнуса. Дорея тоже придерживалась нейтральных взглядов касаемо Светлой и Темной стороны, но во всем поддерживала своего мужа, Чарлуса, несмотря на его неистовую неприязнь ко всему Темному. С этими людьми интересно было поговорить, даже после того, как Гарри понял, что не очень-то нравится Чарлусу, зато с ними он мог узнать историю своего рода из первых рук, а не из официальных источников, живописавших Поттеров легендарной семьей светлых волшебников, в которой совершенно естественным было явление светлого «спасителя».
На одном из старых портретов, найденных Гарри в замке, был изображен Джхимес Поттер, который являлся прапрадедом Харрисона. Это был очень, очень старый и очень маленький портрет, который Гарри отыскал в одной из комнат на третьем этаже в восточном крыле дома. Он переместил его в гостиную и повесил на стену, вместе с несколькими другими найденными недавно портретами.
Портрет поначалу не баловал Гарри вниманием, лишь сообщил свое имя и указал место на семейном гобелене. Но спустя некоторое время, после того как Гарри в общих чертах объяснил текущую политику волшебного мира и представления общественности о некоторых личностях, изображенных на портретах, которые он собрал в гостиной, Джхимес громко хохотал, услышав, что у магов сложилось мнение о Поттерах как о роде «светлых» волшебников. Когда Гарри спросил, что тут смешного, Джхимес сказал, что это весьма забавно, потому что на самом деле Поттеры происходили из сильнейшего и известнейшего рода некромантов, и это сообщение немедленно сделало взгляд Тома заинтересованным и заставило участиться дыхание Гарри.
- Некроманты? – пробормотал Гарри, когда отошел от первоначального шока.
- Да! Певереллы, мальчик! Певереллы! – возвестил Джхимес. – Игнотус Певерелл был твоим предком! А ты не знал?
- Кто такой Игнотус Певерелл? – спросил Гарри в замешательстве. Очевидно, это был глупый вопрос, потому что Джхимес, казалось, раздувался от негодования.
- Кто такой Игнотус Певерелл? Ну и молодежь пошла! Не знает ничего из собственной истории!
Том подошел и встал рядом с Гарри, сузив глаза с видом человека, находящегося в глубокой задумчивости.
- Был ли Игнотус Певерелл связан с Кадмусом Певереллом? – спросил Том.
- Связан? Конечно, они были связаны! Они были братьями! Двое из трех легендарных братьев. Игнотус, Кадмус и Антиох! Те самые три волшебника, которые изо всех живущих на Земле только и могли справедливо утверждать, что превзошли Смерть! Сильнейшие из когда-либо рожденных некромантов! – гордо заявил Джхимес.
Гарри посмотрел на Тома.
- Кто такой Кадмус Певерелл?
- Судя по всему, мой предок, - сухо ответил Том.
- Подожди, ты хочешь сказать, что мы связаны родственными узами как со стороны моей матери, так и со стороны отца? – недоверчиво спросил Гарри.
- Видимо, да, - сказал Том с веселой ухмылкой. – В результате исследования собственной родословной, проведенного мною в юности, я выяснил, что мой прапрадед – Гонт, ведущий свой род от Слизерина – женился на женщине, которая была последней из линии Кадмуса Певерелла. Кадмус жил столько поколений назад, что мне с огромным трудом удалось восстановить генеалогическое древо. А его имя знакомо мне лишь потому, что кольцо, которое Дамблдор украл у меня, передавалось от Кадмуса Певерелла.
Портрет ахнул.
- Ты нашел кольцо? – прошептал Джхимес, его глаза с благоговением расширились.
После этих слов портрет безраздельно завладел вниманием Тома и Гарри.
- Что вам известно о кольце? – резко спросил Том.
- Это воскрешающий камень! Величайшее достижение Кадмуса! Из всех трех братьев Кадмус больше всего преуспел в Черной магии смерти. Он был некромантом самого высокого уровня! Игнотус и Антиох создали мощные магические артефакты, которые позволили им самим избежать смерти, но кольцо Кадмуса бросило Смерти вызов, фактически полностью изменив ее власть! Появилась возможность возродить души тех, кого уже коснулась ледяная хватка Смерти!
- Подождите... кольцо может вернуть мертвых? – недоверчиво спросил Гарри. – Вы сказали, что Игнотус и Антиох тоже создали артефакты. Какие?
- Антиох, как говорят, сотворил палочку, настолько сильную, что никто не мог победить ее обладателя в честной дуэли. Он называл ее Палочкой Смерти. Предположительно, в ней был использован волос тестрала ... Игнотус создал мантию-невидимку, настолько мощную, что даже Смерть не могла найти человека под ней. Мантию, которая никогда не исчезнет и чье действие не ослабеет со временем. Мне не довелось проверить это на себе, пока я был жив, но я слышал, что мой родной дед скрылся под ней и выжил, получив Смертельное заклятие. Смерть не смогла найти его, чтобы забрать душу, так что он остался жив.
Гарри поперхнулся собственным дыханием. Глаза Тома еще больше расширились, и с лица сошло обычное равнодушное выражение.
- Мантия передавалась в нашей семье на протяжении многих веков. От отца к старшему сыну, - продолжил Джхимес, затем сделал паузу и бросил на Гарри пронизывающий взгляд. – Она не утрачена, не так ли, парень?
- Нет. Ну, на самом деле, она у меня с собой, - Гарри подошел к дивану, на котором оставил сумку, и вытащил из нее мантию.
Том мгновенно оказался рядом с ним, неожиданно очень заинтересовавшись мантией Гарри, чего прежде не бывало. Гарри позволил Тому взять ее, чтобы внимательно рассмотреть. Его блестящие глаза внимательно изучали тонкий серебристый материал внутренней подкладки, а затем цепкий взгляд Тома исследовал верх мантии. Том взмахнул над ней палочкой и стал бормотать заклинания, глядя на результаты.
Гарри снова повернулся к портрету Джхимеса.
- Значит, эти братья Певереллы были некромантами?
- Да, парень. Хотя сомневаюсь, что кто-нибудь помнит об этом. О них повествует какая-то детская сказка. Мантия, камень и непобедимая палочка. Сказка была написана для того, чтобы подать все так, будто эти артефакты были подарены братьям Смертью. А не созданы ими самими.
- Но артефакты не были подарками, - уточнил Гарри.
- Конечно, нет! Братья создали их! Они были великими волшебниками! Требуется невероятный уровень мастерства и огромная сила для создания таких удивительных артефактов, как эти. Есть люди, которые отказываются верить, что какой-либо волшебник способен на такой подвиг. Они настаивают на том, чтобы придать этим объектам поистине легендарное происхождение. Если верить им, нечто настолько мощное должно быть создано самой Смертью. Нет. Нет, мальчик. Наши предки создали эту мантию! Ты должен всегда держать ее при себе и дорожить этой невероятной вещью. Она символизирует силу твоего рода.
Гарри молча кивнул головой и снова посмотрел на Тома, который с повышенным интересом все еще исследовал мантию.
Мантия, которая может защитить человека, спрятавшегося под ней, от Смертельного заклятия? Это возможно? Есть ли способ это проверить?
Гарри вдруг понял, что такой способ существует. Просто поместить кого-то под эту чертову мантию и запустить в него Смертельным заклятием. Это может быть кто угодно. Они могли бы схватить каких-нибудь случайных магглов и протестировать действие мантии на них. Или даже взять животных. Он видел гусей в озере...
- Кози! – крикнул Гарри, вызывая одного из недавно приобретенных домовых эльфов. Маленькая эльфийка появилась перед ним спустя мгновение, низко кланяясь и спрашивая, что нужно ее хозяину.
- Принеси одного из гусей, которые плавают в озере. Не убивай его, но можешь оглушить, - сказал Гарри, и Том посмотрел на него, понимание мелькнуло в его глазах.
- Да, хозяин. Кози сейчас же все исполнит, сэр, - сказала эльфийка, снова низко кланяясь, и мгновенно исчезла.
- Ты намерен проверить действие мантии на гусе? – спросил Том, подходя ближе.
Гарри пожал плечами.
- Теории нужны доказательства. Если гусь умрет, то это будет означать, что мы имеем дело всего лишь с древней легендой. Если гусь останется жив, мы можем проверить мантию на ком-то более сложном, например, на маггле.
Том усмехнулся, а затем задумался.
- Ты уверен, что мы случайно не повредим мантию?
Гарри замолчал и нахмурился.
- Хм-м-м... я не подумал об этом.
Через мгновение появилась Кози, держа за шею гуся.
- Гусь для хозяина, - сказала маленькая эльфийка, делая небольшой реверанс.
- Спасибо, Кози, - пренебрежительно сказал Гарри.
- Нужно ли хозяину еще что-нибудь от Кози?
- Нет, Кози. Ты можешь идти.
Эльфийка поклонилась и исчезла с негромким хлопком.
Гарри посмотрел на оглушенного гуся, лежащего на полу, а затем на мантию в руках Тома, перевел взгляд обратно на гуся и нахмурился. Наконец он вздохнул и пожал плечами.
- Если мантия не сработает в этот раз, мы не будем пробовать снова. Смертельное заклятие, как правило, не вызывает физического повреждения, верно? Оно просто отделяет душу от тела.
- Это правда, - Том кивнул. – Куда ты хочешь поместить гуся? – спросил Том, передавая мантию Гарри. Тот взял ее и накрыл ею бессознательного гуся на полу. Гарри встал рядом с Томом, взял свою кипарисовую палочку, направил ее на то место на полу, где, как он знал, лежал невидимый гусь, и спокойно произнес Смертельное заклятие.
Зеленая вспышка осветила гостиную за мгновение до того, как луч столкнулся, казалось, с пустотой, и исчез. Гарри и Том бросились к гусю. Гарри наклонился и поднял мантию, рассматривая подкладку в поисках каких-либо повреждений, а Том взмахнул палочкой над птицей. Гарри наблюдал, как Том бросает Энервейт, и гусь начинает двигать головой, пытаясь оторвать ее от земли. Птица выглядела полностью дезориентированной, и, попытавшись встать, несколько раз падала.
Это ошеломило Тома, и оба волшебника посмотрели друг на друга широко раскрытыми, неверящими глазами, прежде чем с благоговением воззриться на мантию в руках Гарри.
- Гребаный ад, - прошептал Гарри.
Его мантия может заблокировать Смертельное заклятие.
И, судя по всему, кольцо Тома способно оживлять мертвых.

***

Они отнесли гуся в небольшую лабораторию в подвале, где Том создавал свое зелье и работал над другими проектами. Каждый день, наведываясь в замок, они наблюдали за состоянием гуся – собирается ли он умереть или, наоборот, восстанавливает силы. Он по-прежнему оставался дезориентированным в течение нескольких дней, но к концу недели, казалось, был в полном здравии.
Портрет Джхимеса имел весьма самодовольный вид, когда Гарри пришел в гостиную на втором этаже в западном крыле и сообщил ему, что птица действительно выжила. Джхимес сказал, что это было очередное свидетельство невероятной силы и величия их предка.
Том также провел некоторое время, пытаясь найти больше информации о Воскрешающем камне, о котором упомянул Джхимес. Довольно быстро они поняли, что он собой представляет и почему Дамблдор так старается найти способ уничтожить хоркрукс без фактического ущерба для кольца.
- Ты знаешь, Том... Я подумал... - размышлял однажды Гарри, когда они отправились в поместье обедать.
- Да, любовь моя? – рассеянно спросил Том.
- Ну, Дамблдор держал отцовскую мантию у себя все те годы, что я был у Дурслей. Он сказал, что взял ее у отца, чтобы иметь возможность изучить.
Том поднял голову и взглядом показал, чтобы Гарри продолжал.
- Дамблдор знает несколько очень мощных дезиллюминационных заклинаний. Он может сделаться невидимым безо всякой мантии, поэтому он никогда не нуждался в вещи, подобной ей. Но зачем бы он брал ее, чтобы «исследовать», если не понял, что это не обычная дезиллюминационная мантия?
- Ты думаешь, он знал, что это за мантия? Знал, что это вещь легендарных братьев Певереллов? – заключил Том.
- Я думаю, это весьма разумное объяснение. И это означает, что Дамблдор знал о Певереллах, а также, по всей вероятности, и о кольце.
Том откинулся на спинку стула и кивнул.
- Картинка складывается. И Дамблдор похож на человека, для которого камень, возвращающий мертвых, может оказаться весьма ценен.

***

После того, как Джхимес поведал им о Певереллах, Гарри провел несколько дней в Хогвартсе, внимательно наблюдая за Дамблдором, когда была возможность. Директор носил кольцо, не снимая. Во время каждой трапезы Дамблдор сидел во главе стола с кольцом на почерневшей, сморщенной руке.
Каждый день Гарри с помощью магии дотягивался до кольца и убеждался, что частица души Тома была все еще цела внутри него, и это было огромным облегчением.

***

Первые три недели в Хогвартсе Гарри не показались сложными, они не были особенно – особенно по сравнению с днями, проведенными с Томом и Упивающимися. В Хогвартсе он заставлял себя учиться, чтобы его оценки держались на уровне. У него больше не было напарника, чтобы шептать ему ответы на уроках Снейпа, и никакое владение практической магией не могло помочь на таких занятиях, как Зелья, Арифмантика, Руны, История и Астрономия. Приходилось учиться в самом прямом смысле слова – читать учебники, писать конспекты, - чтобы поддерживать высокий уровень по этим предметам. В отличие от Чар, Трансфигурации и Защиты, посвященным больше практической демонстрации заклинаний, которыми он овладевал практически всегда после первой же попытки или уже был знаком по самообучению или занятиям с Томом.
И в то время как он желал достигнуть успехов по личным мотивам и для собственной выгоды, он также хотел получать лучшие отметки, чтобы произвести впечатление на Тома. Том был как могущественным волшебником, так и настоящим интеллектуалом, и Гарри не обманывал себя, прекрасно сознавая, что полностью никогда не сравнится с этим человеком, но не хотел разочаровывать его плохой успеваемостью. В этом году ему предстояли СОВы, и Гарри очень надеялся, что несмотря на то, что происходит вокруг, он получит отличную оценку по каждому сданному предмету.
И поэтому, находясь в Хогвартсе, большую часть свободного времени он посвятил занятиям. Гермионе это, конечно, нравилось. Ведь он проводил много времени с ней и помог ей с варкой зелья для ее фамильного древа. Они закончили работу над зельем и отправили обработанные полосы пергамента родителям Гермионы. Гарри решил отвлечь подругу с помощью дополнительной литературы, только чтобы помочь ей успокоить нервы.
Джинни тоже много им помогала, и благодаря тому, что вместе с ее курсом он изучал два предмета, он проводил с младшей Уизли времени даже больше, чем в прошлом году. Всякий раз, когда они оказывались вместе в библиотеке и мимо проходила Луна, ее приглашали присоединиться к ним, так что исследовательская группа Гарри теперь состояла их трех девушек и него самого. Вначале Гермиона была немного холодна с Луной, и они обе до сих пор спорили время от времени, но Гарри сумел найти золотую середину и препятствовал их спорам даже прежде, чем они могли начаться.
Рон, очевидно, чувствовал себя очень неуютно с ними. У него по-прежнему не было практически никакого интереса к учебе, он не прикладывал усилий и, казалось, надеялся, что Гарри откажется от своей сумасшедшей погони за лучшими оценками, которая развилась у него еще в прошлом году из-за Турнира. Ведь в этом году Турнира не было. Не надвигалась гибель, не нависала угроза смертоносных тварей, чтобы мотивировать его. И уж теперь-то Гарри должен вернуться к нормальной жизни. Но этого так и не произошло. И Рон вскоре отказался от попыток приобщить Гарри к чему-то более интересному, чем сидение в библиотеке, и оставил его с девушками.
Вместо этого Рон стал много времени вновь проводить с Дином и Симусом. К концу третьей недели он общался почти исключительно с ними, лишь изредка подходя к Гарри с вопросом о чем-то конкретном или прося помочь с заданиями, которые он забыл сделать или тянул с ними до последнего.
Одной из этих «веселых и интересных» вещей, о которых Рон потрудился поговорить с Гарри, был отборочный тур по квиддичу, который должен был состояться в предстоящие выходные. Рону явно не терпелось поучаствовать, но в то же время он очень нервничал по этому поводу. Он собирался пробоваться на единственное свободное место в команде – вратаря. Ранее это место занимал Оливер Вуд, их бывший капитан. Но Оливер закончил школу в прошлом году, оставив вратарскую вакансию открытой.
Новым капитаном команды стала Анжелина Джонсон, самый старший игрок в команде, семикурсница, игравшая на позиции охотника. Она устраивала пробы в воскресенье, но не только чтобы выбрать кого-то на освободившееся место, но и для набора дополнительного командного резерва на случай, если кто-то заболеет или получит травму во время игры.
Гарри обнаружил, что равнодушен ко всему этому, но не позволил себе выражать свое отношение слишком уж очевидно, так как Рон и Джинни были в восторге от предстоящего квиддичного сезона; не говоря уже о большинстве гриффиндорцев – они ожидали, что Гарри будет в таком же восторге. Хотя на деле все было наоборот. Гарри вполне по душе были предыдущие три недели в Хогвартсе, когда ему не нужно было беспокоиться о квиддиче, но он знал, что как только в команде появится вратарь, начнутся серьезные тренировки.