Часть 7
***
- Малфо-о-ой, - прошипел Гарри смущенно и перевел взгляд с надушенного пергамента в своих руках на слизеринца.
- Чего тебе? – недовольно отозвался тот, не поднимая головы.
Гарри сглотнул и пролепетал:
- Тут... письмо... я не з-з-знаю, что с ним делать, - Гарри залился краской, скосив глаза на уже дважды прочитанные им строки, выведенные аккуратными маленькими буковками.
- Ну? – голос Малфоя был полон скептицизма. – Разучился читать или что?
- Не-е-ет... это... просто...
Светловолосый юноша поднял голову и с раздражением посмотрел на гриффиндорца.
- Поттер, не мямли. Что там, какие-то жуткие ругательства, которых нежная гриффиндорская психика не может вынести?
Гарри отчаянно замотал головой и еще больше покраснел. В глазах Малфоя мелькнул легкий интерес, и он ухмыльнулся:
- Хм, тогда это, наверное, какая-нибудь страждущая фанатка, вожделеющая мое прекрасное юное тело и поющая дифирамбы моей неземной красоте? Поттер, не завидуй, это некрасиво.
- Это, это па-а-арень! – в голосе Гарри звучало искреннее замешательство.
- Ммм... интересно, - казалось, Малфой нашел его реакцию довольно забавной: он отложил в сторону перо и, подперев одной рукой голову, с откровенной насмешкой стал разглядывать гриффиндорца.
Гарри заерзал на стуле.
- Ты чего?
- Да так... - Малфой повел плечами и вытянул ноги под столом, потягиваясь. С его губ сорвался какой-то мурлыкающий звук, от которого у Гарри волоски на шее встали дыбом, и гриффиндорец поспешно отвел глаза в сторону. До него донесся чуть слышный шелест мантии, и прямо у самого его уха тихо произнесли:
- Вы, гриффиндорцы, все такие невинные, или это только ты такой... дефективный?
Легкий смешок опалил щеку Гарри потоком горячего влажного воздуха, и он, дернувшись, быстро обернулся.
Серые глаза оказались неожиданно близко и смотрели на Гарри непривычно серьезно. Гарри провел языком по вмиг пересохшим губам, вспотевшие ладони казались будто чужими. Черт, в комнате действительно было адски душно!
- Малфой? – прошептал он неуверенно.
Слизеринец моргнул, будто очнувшись, скривил губы и резко отпрянул от него.
- Дай письмо сюда, я сам его прочитаю, - голос юноши был нарочито груб. – И давай поживее, я не собираюсь торчать здесь с тобой всю ночь.