Универ ау [countryhumans]

Пейзажи быстро сменялись за окном, превращаясь по итогу в кашу. Югославия сидел в машине, безэмоционально листая ленту в поисках чего-то интересного. Но однотипные мемы уже наскучили, поэтому он откинулся на заднее сидение.

Впереди сидел Америка, постепенно вдавливая педаль газа. У него был совершенно безбашенный стиль вождения, заставлявший сжиматься полностью в кресло. И если в первые разы, югослав так и делал, то сейчас он уже привык, что повороты всегда были резкими, и на них заносило машину куда-то в сторону. Но всё равно всегда пристегивал ремень безопасности, мало ли.

По средам США всегда довозил его до университета. Это был единственный день, когда начало их пар совпадало. Да, и к тому же Америка и Югославия были одними из тех «везунчиков», кто жили не в институтском общежитие. Первый, потому что имел достаточно богатых родителей, чтобы они снимали ему дом, а югослав имел успешного брата, которому работодатели выделили дом. Ну, а ещё имел ссору, поэтому не мог появляться в своей комнате в общежитии. Нет, определенно никто ему этого не запрещал, но каждый день видеть лицо Союза не хотелось. Да, это было слегка иронично жить вместе с тем, с кем ты в жесткой ссоре.

Но, по правде сказать, то это соседство принесло немало хорошего. Например, для первокурсника было счастьем заселиться к второкурснику, который из-за своей доброты поделился опытом и несколькими конспектами, всячески помогая влиться Югославии в университетскую жизнь (чего не сделал, например, куратор, хотя ему за это деньги платят!), не раз выручал его, когда тот в очередной раз терялся в огромных и запутанных коридорах университета. Именно, он привёл его в литературный клуб. Но это описание слишком обожествляет Союза, на самом деле это тот ещё упрямый козёл, который не воспринимает чужое мнение. Вообще. Хоть, югослав и был благодарен за отличный первый год.

— Кто же тебя так отмудохал? — Сказал Америка, поправляя зеркало заднего вида, находящее в салоне, и как раз, через него смотря на югослава.

— Да, так, пьяная драка, — отмахнулся Югославия. О вчерашнем пиздеце он не горел желанием рассказывать. Особенно про поцелуй... Иногда, Югославия, к тебе в голову происходят совсем уж сумасшедшие идеи, нет серьезно. Поцеловать парня ради популярности? Парня, с которым у вас давняя ссора? Нет, уж спасибо, но популярность того не стоит. Хотя, тут уже поздно что-то менять: событие произошло, и о нём по-любому уже рассказали всем кому не лень. Хотя на удивление, США ничего не знал об этом.

Он коснулся до губы, которая слегка распухла. Она была разбита, виднелись противные рассекающие губу раны, что болели и пытались разойтись при улыбке и любом движении, совершаемом губами. Но всё же, она выглядела получше, чем утром, когда тот ещё не обработал рану. Тогда, виднелась застывшая кровь, что до этого струйками стекала вниз к подбородку. Но теперь оставались лишь, еле заметные корочки на ране, что все равно были ненадежными, поэтому он пытался не улыбаться.

Вообще, утро у него началось очень весело. Еле как увернулся от истерик брата, лишь благодаря тому, что он рано ушёл на свою работу, хлопнув громко дверью. Тогда Югославия лишь только проснулся, переворачиваясь с одно бока на другой, пытаясь затереть кровь с подушки слюной, но это мало удавалось. В следующую же секунду раздался пронзительный гудок автомобиля, и поэтому югославу пришлось, даже не завтракав, только умывшись и успев намазать губу каким-то кремом, то ли мазью, что отвратительно воняла. Поэтому он даже понятия не имел, взял ли он с собой нужные тетради.

— Не хочешь сегодня зависнуть в покере? — Америка остановился возле ворот, ведущих во внутренний сад университета. Его машина издала какой-то странный скрипучий звук, и югослав подумал, что неплохо бы отвезти её ремонтную. Неужели у американца не хватает на это денег? Хах, нет, это даже звучало абсурдно, скорее всего, ему просто лень. До жути ленивый человек.

— Покер? — Югославия потер подбородок. Что же, звучало довольно неплохо, давно они не были там. Была только одна загвоздка. Буквально вчера он пообещал себе, что возьмется за ум, в особенности за учебу. Но это предложение звучало слишком заманчиво. Да, ладно, со следующего дня он начнет учиться, ничего страшного не случиться, а ему нужно хорошенько отдохнуть, перед тем, как окунуться в учебу с головой. Хреновое оправдание, но всё ещё оправдание. — Я в деле, после пар?

— Конечно же, как всегда, — американец вежливо открыл дверь перед Югославией, шутливо кланяясь, за что получил тут же удар в плечо. Засмеявшись, они прошли на территорию университета.

Свежий воздух развивал волосы, которые явно были запутаны. Впрочем, плевать всё равно никто не заметит из-за того, что они всегда кудрявые. Да, уж он, наверное, выглядит помято, хоть и выпил всего пару стаканов. Но хорошо, что похмелья не было, но его и не могло быть из-за такой маленькой дозы. Давайте будем честны, для Югославии были привычен и более большой объем.

— Как думаешь, взять с нами КСХС? — Америка поправил съехавшие на нос очки, попутно показывая проходящей девушке знак «V», когда та слишком долго глазела на него. Ох, уж это вечно популярные люди, которые как будто всегда живут в инстаграмме.

— Пфф, конечно же, нет, — Югославия ловил на себя странные взгляды, от которых ему становилось не по себе. Ох, кажется, про тот случай в клубе уже и вправду узнали. Быстро, однако, расходятся сплетни. Но не это пугало его. Его настораживал США, который как будто не замечал этих уж точно недвусмысленных взглядов, обращенных к югославу. Но тот точно не мог не заметить такие вещи, как человек, который всегда был инициатором и распространением слухов, он должен быть в курсе всего. Или в этом случае и он и вправду не видел ничего? Хотелось верить в это, иначе ему не сносить головы.

— Да, ладно тебе, — он ударил его по спине. И если раньше это был легкий шлепок, то сейчас неприятная боль прошлась вдоль позвоночника. Намек? Или Югославия уже сходит с ума, пытаясь найти двойного смысла там, где его нет? — Тебе следует лучше относиться к своему брату. В конце концов, он не такой плохой парень. — Да-да, какой раз он слышит эти занудные поучения. Он же твой брат, как ты можешь так плохо к нему относиться. А вот может, и что вы ему сделаете? Совершенно верно, ничего.

— Я подумаю над его поведением, — в шутливой манере бросил Югославия, заходя внутрь здания, тут же ощущая на себе десятки пытливых взглядов студентов, которые перешептывались между собой, иногда не стесняясь и прямо тыча пальцем в него. Вот, черт. Он предполагал такую реакцию, но всё же. Он опасливо покосился на Америку, но тут спокойно шел, насвистывая какую-то песенку. — Но тебе не стоит больше вмешиваться в наши отношения.

— Оки, оки, — произнес американец, поднимая свои руки, как будто он сдается. Да, уж у того сегодня было слишком хорошее настроение. Но от этого было не легче. Надо бы побыстрее свалить от него.

— Я побегу на пару, а то этот преподаватель вечно ругает меня за опоздания. — Парень махнул рукой, даже не дождавшись ответного прощания. Раз уж Америка ничего не знает, то и не должен узнать. Хотя, судя по взбудораженным лицам студентов, они не собирались ничего держать в себе так долго. Так что вероятность, что к концу дня, тот прознает про это, была слишком высока, но сейчас пока есть возможность избегать проблемы, Югославия будет делать это.

Он завернул за угол и сразу же почувствовал себя легче, словно опасность и вовсе испарилась. Да, и вообще, что США перестанет с ним общаться после того злосчастного поцелуя? Нет, лишь пару раз подшутит над ним, говоря, что «в твоей голове не нашлось лучше идеи?», или вообще поймет его, ведь, Югославия уверен, что Америка делал и похуже вещи ради своей популярности. В конце концов, он не был Союзом. Вот Союз бы точно его не простил бы после такого.

В кармане завибрировал телефон. Парень вздохнул, да кто ещё ему написывает? Разблокировав телефон, он увидел кучу сообщений от незнакомых ему девушек. Некоторые желали ему удачи в любви, другие судорожно спрашивали, правда ли он гей, а некоторые бывшие говорили, что всегда знали, что он пидор. Эй, а вот это уже было обидно. Он проигнорировал эти сообщения, не желая даже их открывать, приступая сразу к более важным.

Чехословакия: Боже, чел (⊙_⊙)

Чехословакия: Ты должен увидеть это!

Чехословакия: Срочно приходи в наш клуб и отказ не принимается

Чехословакия: Хоть и Союз сказал, чтобы больше твоей ноги не было рядом с ним и с клубом, но он передумает

Чехословакия: А если не передумает, то я его заставлю

Югославия хмыкнул. Кажется, он догадывался, что там происходит. Это было не сложно. Скорее всего, их клуб разносят по кусочкам разные гомофобы, или уже предали огню, сжигая все их книги. Упс, пытался помочь им, а в итоге помог США.

Хотя Америке совершенно не нужно было помогать, он и сам справлялся с управлением и пиаром своего компьютерного клуба. Там находилось человек двадцать, не меньше, а может быть и больше, югослав не считал. Парень вообще редко именно появлялся в самом клубе, цифровой мир был не для него. И США не возражал, не заставляя его насильно вступать в него, ради числа членов. Да, и ему это не надо было, он привлекал своей популярностью, постоянно светясь то там, то тут, раскручивая и зазывая в него новых членов, раздавая им значки, попутно приторговывая мерчом. И Югославия тоже периодически участвовал в его планах по раскрутке, выполняя совершенно рутинную работу. И ему нравилось помогать, ведь Америка казался таким хорошим человеком. Он был единственным, кто принял его после расторжения с литературным клубом. Он помог ему встать на ноги и стать относительно популярным. Да, и вообще, он являлся его единственным другом, тот, кто всегда подставит свою жилетку или плечо для слез и прочих соплей. Но парень никогда не обращался именно с такой просьбой, но предполагал, что тот не откажет. Надеялся, по крайней мере.

Пришлось развернуться на все 180 градусов и проследовать совершенно в другом направлении от аудитории. Все клубы находились в отдельном крыле университета, поодаль от всех аудиторий, но зато поближе со столовой и спортзалом. Столовая и спортзал вообще находились друг напротив друга, так что можно, либо после плотного завтрака сбросить пару килограмм, либо после сбрасывания килограмм набрать пару калорий. В общем, разнообразие.

Уже на подходе он почувствовал что-то тревожное. Народу было слишком много. Нет, он, конечно, предполагал, что множество захочет расправиться с «геями», но не настолько. Подойдя ближе, он заметил, что это вовсе не разъяренная толпа с факелами, а всего лишь девочки, перешептывавшиеся между собой и ломавшие дверь. Прекрасное зрелище, однако. Парень увидел несколько девушек с медфака и химфака, но в большинстве тут были с худфака, самого ебанутого факультета в университете. Нет, серьезно, если журфак опасались из-за их любви распускать слухи, то худфак опасались просто из-за их ебанутости. Кажется, что они тихие и спокойные, но самые отпадные вечеринки не бывают без, хотя бы, одного человек из художников. А если к пьяному художнику присоединяется артист, который вообще не испытывает стыда, то это пиздец вдвойне. А если артист ещё и напился, то тройной.

Он попытался пробиться сквозь эту толпу к дверям клуба, но его грубо оттолкнули назад. Да, откуда у маленьких девушек такая сила?

— Смотри куда прешь. И встань в очередь! — Прокричала визгливым голосочком одна из девушек, отпихивая ещё дальше. Похоже, их в детстве совсем не учили манерам, возразил югослав у себя в голове. Девушка презрительно осмотрела его с ног до головы, словно оценивая, но после чего её глаза расширились, а рот распахнулся. — Ой, это ты... — Тихо произнесла она. — А тот поцелуй был правдой?! — Прокричала девушка, почти что набрасываясь на югослава. Тот отшатнулся.

Тут же на них обернулись все остальные. Вначале они молчали, то ли оценивая ситуацию, то ли пытались узнать югослава. Но не прошло и нескольких секунд, как они тут же столпились уже возле них. Вопросы полились со всех сторон, каждый пытался перетянуть одеяло на себя и допросить, но Югославия ловким движением оказался возле двери клуба. Он дернул за неё, прошмыгнул в комнату, находясь теперь в более-менее безопасном месте. Ну, или как называется то место, когда вместо глупых фанаток на тебя смотрит Союз, поставив руки на пояс, с явно недобрыми намерениями. Парень сглотнул: попал, так попал.

— Ну? — строгим голосом спросил он, притопывая ногой. Югославия не знал, что лучше: злой СССР или толпа ярых девок. От второго хотя бы можно хоть как-то отделаться, то от первого нет.

— Что ну? — переспросил югослав, вжимаясь в дверь. Может все-таки ему вернуться обратно? Но скребущиеся ногти с задней стороны двери пугали сильнее. Ладно, он в полной западне.

— Как ты это объяснишь? — Он указал рукой на дверь. Удивительно, что девушки ещё не выбили её, или просто у них оставались хоть какие-то рамки приличия. А может они понимали, что за сломанную вещь в институте им грозит выговор, а может и вовсе отчисление. Кто знает, в каком расположении духа будет ректор.

— Ну, вы же хотели поднять количество участников. — Парень пожал плечами. — Что просили — то и получайте.

Союз шикнул, опуская руки. Он устало закатил глаза, похоже, эти девушки достают его с утра. Ну, ничего, пострадает немного, возможно ему будет даже полезно в какой-то степени. Надо бы, наверное, уходить, но страшные звуки снаружи всё ещё продолжались, поэтому было принято решение остаться здесь. Выход означал бы стремительную кончину, а жить ещё хотелось, как минимум потому, что он пообещал сегодня сходить в покер Америке.

— Ох, ты всё же выжил, Юго! — Чехословакия выпрыгнула из-за спины Союза, экспрессивно взмахнув при этом руками. Она явно выглядела обеспокоенной, постоянно поправляя свои волосы. — Это просто ужас, мы не знаем, что с ними делать.

— Я знаю: выгнать их, — буркнул СССР.

— Союз! — Прикрикнула на него девушка, закатывая глаза. — Большинство из них хотят вступить в наш клуб, но я боюсь нам столько народу не надо. Тем более такого народа, — она скривила лицо. И в этот раз Югославия был с ней согласен, отбитые они какие-то. — Но хотя я планирую принять, хотя бы парочку из них, чтобы показать преподавателям, что работа ведется.

— Не смей даже, — Союз сжал её плечо, — уж лучше мы закроемся, чем в нашем клубе будут эти девушки. — Но он замолчал, задумчиво прикусывая губу. — Но их можно будет попытаться перевоспитать...

— Вот видишь, — сказала Чехословакия, цокая языком. У неё было гордое лицо, она слегка вздернула подбородок. — Я же говорила, что Югославия будет нам полезен.

Югослав тем временем продумывал варианты, так сказать, своего побега. Если судить по звукам, то девушки ещё не ушли и хищно ожидали в коридоре, чтобы снова наброситься на него. В другой бы ситуации эта охота за ним польстила бы ему, но уж точно не сейчас, тем более, когда до начала пары оставалось каких-то пять минут, а до кабинета предстояло ещё и добежать. Пизда какая-то, не иначе. Похоже, преподаватель снова будет в ярости. Ну, побеситься и перебеситься, решил Югославия, его здоровье казалось ему более значимым, чем настроение преподавателя.

— Да, да, конечно спасибо ему за весь этот цирк, который он устроил вчера, и который продолжается сегодня, — саркастически сказал Союз, скрещивая руки на груди. Да, почему его любой жест выглядит так угрожающе? — Но я попрошу его больше не устраивать представлений. Спасибо, хватило. — Он презрительным взглядом окинул парня.

Югославия вспылил. Да, в смысле? Он тут ради них старается, рушит свою репутацию альфа-самца, а в итоге такая прекрасная благодарность за все его страдания и утраты. Как будто ему было в кайф вчера, да и сейчас стоять тут, скрываясь от странных девочек. Гордость была задета, и теперь парень не может оставить все просто так.

— Ох, да, тогда, пожалуй, я пойду, — Югославия потянулся за ручку, специально долго и драматично опуская ее вниз, — ведь вы бы и без моей помощи набрали бы нужное количество участников и вас дохленький клуб не закрыли бы. — Упс, а вот про клуб он сказанул лишнее, судя по физиономии Союза, который стал ещё в два раза угрюмее, чем до этого. Замечательно, Югославия, доходился по тонкому льду, вот теперь и получай по заслугам.

— Союз, а ведь он в чем-то прав, — Чехословакия вовремя встала между ними, не дав им сцепиться. Как же югослав был ей сейчас благодарен, ему и хватило разбитой губы. — Мне кажется, нужно позволить ему и дальше помогать нам. — И она, предвидя возражения Союза, добавила. — Конечно же, теперь он будет согласовывать свои планы с нами. — Слабая улыбка как-то сгладила ситуацию, не дав ей уж раскалиться до предела.

Обошлось, одна проблема была решена, и его жизнь продлена на какое-то время. Он облегченно вздохнул, пара уже началась, так что спешить уже куда-то не было смысла.

— Пускай делает, что хочет, — Союз махнул на парня рукой, уходя за стеллаж с книгами.