Ziam Smut/One Shots

Лиам узнаёт о повышении в субботу. Найл (он получил работу ответственного за все звонки, поступающие в компанию, не так давно) звонит ему, рассказывая, что босс собирается отправиться в длительный отпуск, и другой телефонный червь слышал от секретаря босса, что тот совсем не против отдать своё место Лиаму, если он, конечно, хочет этого.

В понедельник он в рубашке, каждый сантиметр которой идеально выглажен, а его галстук завязан Виндзорским узлом (он заставил Зейна прогуглить это и затем помочь с самой процедурой, когда всё стало слишком сложно для него самого). Он даже надел свои выглядящие чертовски дорогими часы.

Босс вызывает его во вторник, усаживает напротив и читает долгую лекцию о рабочей этике, хваля Лиама очень долгое время, прежде чем выплёвывает:

– И, да, я хотел бы, чтобы ты взял управление компанией в свои руки. Может, пироженку?

Он не до конца понимает, что является генеральным директором компании, когда безумно паникует в понедельник утром, опаздывая и боясь получить выговор. Вовремя прибывая в свой офис на последнем этаже, он обменивается улыбками со всеми, кого встречает и начинает осознавать, что теперь он – их босс, и это осознание одновременно и восхитительно и подавляюще.

Подавляюще. Это слово он использует, чтобы описать свой первый месяц работы. Это слово, как утверждает секретарь, оправдывает её отставку, заявление о которой она передаёт во вторник, спрятав между бумагами.

– Подавляюще? Что ты имеешь в виду? – Лиам публично паникует. – Да ладно, это командная игра, мы пройдём через это вместе, всё станет луч...

Она поднимает руку в останавливающем жесте. Он немного расслабляется, потому что нет больше необходимости произносить громкие речи о бодрости духа и так далее, но до сих пор паникует.

– Мне очень жаль, мистер Пейн, – произносит она с сочувствием, – но здесь слишком много стресса, слишком много дополнительной работы.

Он пытается ещё десять минут, прежде чем срывается и говорит, куда она может засунуть своё заявление. Она бросается к двери, демонстративно разрывая листок с прошением, и добавляет драматичности своему уходу, что-то недовольно бормоча.

Итак, Лиам получает повышение, становясь генеральным директором финансовой компании в большом городе во вторник, и во вторник же он теряет одного из самых важных сотрудников. Он удручённо смотрит на свой календарь, прежде чем спуститься на первый этаж, спрашивая, знает ли кто–нибудь, где найти секретаря.

***

Зейн теряет работу во вторник.

Окей, он не теряет её, он увольняется из принципа. Его принцип – отказаться от рутинной однообразной работы, сопровождаемой дурацкими вопросами новичков, потому что он хочет делать что–то другое в своей жизни, нежели проводить время, наблюдая, как сахар растворяется в различных горячих напитках.

Он проходит через ту фазу, когда осознаёт, что его жизнь не такая уж и сказочная, какой ей бы следовало быть. Обычно, всё это происходит только у него в голове, и он никогда не высказывает ничего, но после того, как Гарри донимает его, приставая с расспросами уже двадцатый раз за неделю, он взрывается. Даже больше, чем после того случая, когда Гарри однажды пролил на него чай.

Он идёт в кабинет босса и говорит, что больше не нуждается в этой работе. Босс безразлично смотрит на него, вручает чек за следующий месяц и спрашивает, может ли Зейн иногда приходить на подработку. И Зейн не чувствует себя достаточным революционером, для того чтобы сказать «нет».


Он возвращается домой и сидит на диване до тех пор, пока кто-то не входит в квартиру. Он не оборачивается, зная, что это Лиам, который садится в кресло напротив и прячет лицо в ладонях. Длинного глубокого взгляда, который тот излучает секундой позже, достаточно, чтобы Зейн понял – что–то произошло. Поэтому он поднимается и подходит, садясь Лиаму на колени, игнорируя боль в ноге, которая появляется, когда он ударяется о подлокотник кресла.

– Что случилось, лютик? – он нежно поднимает подбородок Лиама, упиваясь ощущением колючей щетины на подушечках пальцев.

Лиам отвечает не сразу.

– Секретарша уволилась. Слишком много бумажной работы. Я даже не могу разобраться со своим собственным расписанием, так много всего нужно сделать. Я только получил эту должность, а кто-то уже уволился. Я ужасный босс.

Зейн неодобрительно гудит, прижимаясь губами к виску Лиама.

– Это не очень мило с её стороны, – просто отвечает он. – Я думаю, что ты будешь потрясающим генеральным директором. Просто тебе нужно найти некую опору.

Лиам улыбается совету, обвивая руками талию Зейна, чтобы удержать его, когда тот теряет равновесие.

– Ты очень добр, – он делает паузу, чтобы чмокнуть Зейна, их носы трутся друг о друга, делая момент интимным. – Как прошёл твой день?

– Терпимо, – отвечает Зейн, после некоторых раздумий.

– Терпимо?

– Ага, – Зейн прикусывает щёку изнутри. – Я уволился.

Лиам хлопает глазами, обеспокоенное выражение застывает на его лице. Зейн пожимает плечами и застенчиво улыбается. Теперь, когда он, наконец, собрался высказать всё, причины кажутся глупыми. И сейчас, когда он поразмыслил над этим чуть больше, чем обычно – да, они очень, очень глупые.

– Ну, что ж, может быть это и к лучшему, – мягко произносит Лиам, поглаживая спину Зейна ладонями, отвлекая его от всех ненужных мыслей, которые могут поселиться у него в голове.

Зейн отвечает заикающимся «может быть», прежде чем Лиам тянет его на себя, и они лениво целуются до тех пор, пока домой не возвращается Луи, и Зейн вынужден неловко сидеть на диванной подушке, вместо колен Лиама. Последние, по его мнению, гораздо удобнее, хотя, быть может, это необъективное мнение.

Идея приходит к нему рано утром в среду, когда он укрывает одеялом задремавшего Лиама. Тот крепко спит, поэтому Зейн должен разбудить его, чтобы поделиться своей теорией. Он просовывает ледяную ладонь под одеяло и прижимает её к внутренней стороне бедра парня.

– Чего ты хочешь? – хнычет Лиам, голос обидчивый, раздражённый.

– Имеет смысл, не так ли? Тебе нужен секретарь, мне нужна работа. Та–дам!

Лиам смеётся в подушку, позволяя ткани сохранить свою улыбку широко открытой.

– Ты никогда в своей жизни не выполнял какой–либо административной работы.

– Я быстро учусь.

– Ты всё ещё в университете.

– Все мои лекции в этом семестре после пяти.

Лиам открывает глаза, чтобы сузить их, но ничего не меняется, потому что он выглядит заспанным.

– Хорошо, – соглашается он, в конце концов, – устроим тебе испытательный срок, посмотрим, как ты со всем этим справишься. А теперь, иди спать.

Зейн улыбается в темноту, прижимаясь к горячей груди Лиама.

– Да, босс.

***

На следующий день, Зейн приступает к своей новой работе. По счастливой случайности, в этот же самый день Лиам собирается сделать всё возможное, чтобы Зейн нашёл эту работу непривлекательной.

Когда Зейн предложил себя на эту должность, у Лиама появилось несколько опасений. Он опасался, что постоянное нахождение рядом утомит их. Опасался, что Зейн, в конце концов, возненавидит его за «замашки босса». Волновался, что Зейн не принесёт ему утренний чай, сказав тому идти и сделать всё самому, как он обычно и говорит.

Однако, он совсем не беспокоился о том, сколько времени он потратит на Зейна, перепахивающего документацию и так провокационно жующего конец ручки, что каким-то образом невыносимо возбуждало Лиама.

И это даже не укладывалось у него в мозгу, до тех пор, пока в среду утром, он не застрял за столом, боясь пошевельнуться.

Зейн частенько поглядывал на него, ухмыляясь. Что-то заставляло Лиама чувствовать себя ужасно, с тех пор, как Зейн искренне пытался быть полезным, и он отбрасывал любую работу, мечтая о минете, каждый раз, когда губы Зейна касались ручки.

Сначала он винит в этом то, что они только что сошлись и всё ещё находятся в «стадии медового месяца». Ну, или, как однажды сказал Луи, внезапно появившийся в спальне Зейна в поисках воды: «Животные, абсолютно точно, животные. Я думал, что вы уже преодолели всё это опьянение сексом».

После, он винит во всём стресс из–за работы. Пытается убедить себя, что его мания трахнуть Зейна на своём рабочем столе – всего лишь способ отвлечься, не более.

Однажды, неделю спустя, Лиам роняет ручку, Зейн наклоняется, чтобы поднять её, и мозг Лиама пропускает тысячи картинок.

Через два месяца после его повышения, Лиам, наконец–то, привыкает к своей работе и становится достаточно уверенным, чтобы созвать совет директоров. Он планирует свою речь, вопросы, которые нужно задать, кого следует повысить. Зейн ловко помогает ему, вставляя тут и там нужные комментарии, и это заставляет Лиама гордиться тем, что тот справляется настолько хорошо.

Этот день наступает, и люди, которым следует присутствовать, прибывают как раз к девяти. Зейн приветствует их с улыбкой, кофе и чай уже расставлены на столе. В углу доска, на которой обозначены главные вопросы совещания, и даже небольшой описательный рисунок, который Зейн нарисовал ранее.

В целом, Зейн, наверное, самый полезный работник во всём этом долбанном офисе. И, всё же, всё время до конца встречи, во время расчётов касательно партий товаров, выброшенных на рынок, всё, на чём Лиам может сконцентрироваться – это Зейн, потягивающий свой кофе, языком собирающий с губ манящий вкус.

Ему следовало бы сосредоточиться на предпринимателе, сидящем напротив, с его «новыми» и «свежими» идеями, но, вместо этого, он позволяет себе изучать, как выглядит горло Зейна, когда тот сглатывает.

Встреча протекает достаточно гладко, даже если Лиам рассеян большую её часть. Работники покидают зал удовлетворёнными, о чём-то живо перешёптываясь. Зейн задерживается, убирая кружки и собирая оставленные листки бумаги. Лиам остаётся в кресле. Зейн поглядывает на него, хмурясь.

– Что с тобой? – спрашивает он Лиама, спустя несколько минут уборки, чёлка падает на его глаза.

Лиам колеблется.

– М? – переспрашивает он, Зейн хмурится сильнее.

– Ты кажешься...рассеянным, – уточняет Зейн, выбрасывая мусор в урну.

Он начисто протирает стол (привычка, несомненно, оставшаяся после работы в кофейне) и берёт себе эклер, который кто-то из работников не удосужился съесть. Лиам несколько раз прочищает горло, после чего ослабляет галстук.

– Поделишься? – он пытается звучать саркастично, но его голос ломается и звучит так, будто он бежал тысячу километров, а после забыл попить.

Зейн поднимает брови. Крем из эклера стекает на его пальцы, и он начисто вылизывает их, перед тем, как вытереть о салфетку.

Пока мозг Лиама пытается предотвратить поток ругательств, собирающихся вырваться из его рта, Зейн встаёт и направляется к двери. Он похлопывает Лиама по плечу, нежно касаясь кулаком его щеки.

– Увидимся позже, мистер Пейн.


Лиам остаётся в зале заседаний ещё час, делая вид, что рассматривает сложные электронные таблицы.

***

Всё случается в субботу после полудня, когда они оба должны быть в офисе, чтобы встретить важного клиента, который прилетел из какой–то далёкой страны.

Лиам не хочет выглядеть неблагодарным, но он абсолютно раздражён тем, что нужно появляться на работе в выходные. Он осознаёт необходимость, но всё же, он предпочёл бы остаться в постели. Он думает об их утренних развлечениях – Зейн под одеялом, дразнит Лиама. Губы оставляют следы по всему телу, ногти царапают бёдра. Всё это делает Лиама всё ближе и ближе, но Зейн спрыгивает с кровати с невыносимой усмешкой и упрёком, что они опоздают. Лиам находится в состоянии шока.

Итак, они здесь, субботним днём, и в то время, когда его эрекция почти исчезла, после пятиминутного разговора с Зейном, покорно игнорирующим ситуацию, его кожа всё ещё остаётся чувствительной, такой, какой была под губами парня.

Понимание того, что Зейн играет с ним приходит, когда тот приводит клиента, нарочно становясь позади него, так, что тот не может видеть, как Зейн развязывает галстук, поглядывая на Лиама. Лиам суживает глаза, пытаясь сосредоточиться. Зейн извиняется, будто специально оставляя дверь открытой, во время всей этой маленькой встречи, так что Лиам выглядывает в коридор довольно часто. Зейн не смотрит на него в ответ, ни разу, но он сосёт конец этой грёбаной ручки, шумно причмокивая. Лиам выпускает стон, и бизнесвумен, сидящая напротив, смотрит на него с удивлением. Зейн, на заднем плане, хихикает.

Он не обращает внимания на то, что говорит эта женщина, во время встречи. Даже если она собирается перевернуть финансовый мир – ему всё равно. Он слушает, кивает, когда она останавливается, чтобы перевести дыхание, и вежливо провожает её из офиса, когда она замечает, что отняла у него слишком много времени.

На обратном пути, он видит пару оставшихся в офисе работников. Он здоровается со многими, быстро продвигаясь к лифту. Когда он возвращается в свой кабинет, он видит Зейна, небрежно развалившегося в его кресле и сложившего ноги на стол.

– Привет, босс.

Эта комбинация дразнящего голоса и улыбки на лице заставляет Лиама повернуть ключ в замке и сделать один, два, три шага вперёд, прежде чем стащить Зейна с кресла и прижать к стене. Его колени дрожат, рука сжимает рубашку парня, напоминая, что он слишком много шутил прошлой ночью. Зейн выпускает неодобрительный вздох.

– Я полагаю, ты думаешь, что это чертовски весело? – спрашивает Лиам, хватаясь за рубашку Зейна и наклоняясь к нему.

Зейн ухмыляется, едва заметно, но этого вполне достаточно, чтобы Лиам раздражённо зашипел.

– Я не думал, что у этого всего есть будущее, – отвечает Зейн, – но, да, это довольно забавно, может, потянет на парочку смешков.

Зейн наклоняет голову, и Лиам придвигается ближе.

– Твой грязный рот чертовски привлекательный.

Зейн секунду выглядит поражённым, после чего медленно кивает. Он нетерпеливо подаётся вперёд. Лиам ухмыляется, сжимая челюсти, и останавливается. Тишина. Лиам наклоняется вперёд и почти касается его, почти. Он может ощущать дыхание Зейна на своём лице и губах, и с удовольствием осознаёт, что это дыхание сбивается каждый раз, когда Лиам почти целует его.

– Если ты о том, что случилось ранее...

– Если ты говоришь о том, что почти отсосал мне, то да, это более правильное название, – перебивает Лиам, его голос сладкий. – Но, нет, я о том, что ты был отвлекающим

– Отвлекающим? – повторяет Зейн, растерявший всю свою псевдо-дерзость и убаюканный голосом Лиама. Он сосредоточенно смотрит на парня, ожидая развития разговора. Ну, или чего–нибудь ещё.

Конечно, сейчас Зейн даже не думает сопротивляться. Лиам спускается рукой вниз от его рубашки и хватает за пояс, притягивая ближе к себе. Вторая ладонь ласково движется по скулам Зейна, очерчивая большим пальцем нижнюю губу.

– Именно отвлекающим, – он продолжает, позволяя словам нести вес за все прошедшие два месяца неудовлетворения.

Лиам нажимает указательным пальцем на губы Зейна, и тот впускает его без возражений. Он сосёт жадно, ресницы подрагивают, отражая тени на его щеках, Лиам видел это так часто, но до сих пор не может перестать любоваться.

– Вот так. Так же, как ты делал это со своей ручкой.

Зейн останавливается, позволяя Лиаму вытащить палец.

– Я, на самом деле, такой очевидный? – спрашивает Зейн с тенью высокомерия в голосе.

Лиаму хочется разрушить его своим языком, хочется смотреть сверху вниз, как он разрушается.

– Как я уже и говорил, сладкие губки, – и Лиам целует его, только лишь раз, прикосновение лёгкое и безобидное, такое же, как и его намерения.

Зейн нетерпеливо стонет и оттягивает Лиама за волосы.

– И это я дразню? – проговаривает он недовольно.

Лиам закатывает глаза, и да, да, да ты, затем целует его с достаточной силой, так, что Зейн ударяется затылком о деревянную панель на стене. Даже если это больно (а Лиам уверен, что это так), Зейн не показывает этого, отвечая на поцелуй так настойчиво, что это разжигает в Лиаме настоящий охотничий интерес.

– Я хочу, – пытается Зейн, собирая слова на своём языке и отпечатывая их на губах Лиама, – я хочу, чтобы ты...боже, Лиам, – он замирает, когда Лиам грубо тянет его за ремень, – просто с ума схожу, как хочу, чтобы ты трахнул меня.

Лиам смеётся, целуя возмущённую гримасу Зейна.

– Я хотел хороший утренний минет, однако не всё, чего мы хотим, сбывается.

– Тебе всё ещё нужно будет ходить на работу после этого. Ты не должен быть таким...ох, чёрт...таким жестоким. Не должен.

– Ты не должен быть настолько требовательным, – парирует Лиам, но, так или иначе, позволяя Зейну обвить ногами свою талию, несёт его к столу.

Зейн торопливо сбрасывает одежду, сгорая от прикосновений Лиама. Он касается костюма Лиама, но парень перенаправляет его руки.

– Повернись.

Зейн удивлённо распахивает глаза, в которых блестит недоверие. Лиам прижимается лбом ко лбу Зейна, моментально успокаивая его. Затем Зейн медленно поворачивается, наклоняясь, пока его щека не касается холодной поверхности стола, а его зад прямо напротив Лиама. Он до сих пор в боксерах, узких и чёрных, обтягивающих его задницу, он ёрзает, чтобы принять удобное положение. Лиам же, напротив, полностью одет, хотя немного взъерошен. Он больше не заботится о состоянии своего костюма, когда опускается на колени и проводит ладонью по спине Зейна, наблюдая, как парень дрожит, чувствуя пальцы Лиама, которые движутся вниз по позвоночнику и, наконец-то, избавляют Зейна от ненужной части гардероба.

После нескольких напряжённых секунд, Лиам раздвигает ягодицы Зейна и проходится между ними языком. Звук, который вырывается у Зейна изо рта, громкий и бесстыдный, и, после этого, все сомненья Лиама улетают прочь. Всё, что его сейчас волнует – Зейн, содрогающийся под его языком, царапающий гладкую поверхность стола, в поисках чего-нибудь, за что можно ухватиться, и тихие стоны, летающие по комнате.

Зейн умоляет его использовать пальцы, и Лиам просто обязан немного подразнить его. Зейн просит снова и снова, ломающимся голосом, заглушённым деревянной поверхностью стола. Лиам предполагает, что Зейн на грани, когда тот резко разворачивается и начинает расстёгивать брюки парня, не особо утруждаясь тем, чтобы снять их. Правой рукой он медленно гладит Лиама, а левой – вытаскивает из ящика стола презервативы (Лиам не помнит, чтобы клал их туда).

– Пожалуйста, – шепчет Зейн, раскатывая презерватив по члену Лиама и сдёргивая с парня пиджак.

Лиам целует его, успокаивая, и позволяет своим брюкам упасть, вышагивая из них.

Зейн ложится на стол, сбрасывая с него всё ненужное барахло. Он поджимает колени, кусая губы, щёки красные, волосы в абсолютном беспорядке. Лиам любуется мгновенье, после чего забирается на стол, оборачивая ноги Зейна вокруг себя, и резко входит в него. Зейн отрывисто кричит, вцепляясь ногтями в спину Лиама, пока тот не снимает рубашку и галстук, оголяя спину для новых отметин. Лиам немного шипит, когда ногти Зейна впиваются в его кожу, но игнорирует это, толкаясь в него снова и снова. Зейн ворчит и ритмично стонет, сопровождая каждый толчок Лиама, ногтями на его спине или оттягиванием парня за волосы. Лиам играет с ритмом, делая всё жёстко и быстро поначалу, к удовольствию Зейна, позже трахая его лениво, что сводит парня с ума ещё сильнее. Во время одного из таких замедлений, рука Зейна находит ладонь Лиама и сплетает их пальцы.

Эта хватка на руке крепнет, когда Зейн кончает, изо всех сил вжимаясь в Лиама. Тот кончает следом, уткнувшись лицом в шею Зейна, покусывая его ключицу. Он открывает глаза и видит парня, послушно и расслаблено смотрящего на него. Лиам осторожно выходит из Зейна и выбрасывает презерватив, прежде чем привести тяжело дышащего худенького парня в сидячее положение, прижимая его к своей груди.

Осознание того, что он сидит на своём рабочем столе, покрытый потом и спермой, приходит через несколько минут, и Лиам смеётся. Зейн смущённо смотрит на него. Взгляд такой милый, что Лиам просто обязан поцеловать его в губы, в нос, только чтобы увидеть реакцию.

– Возможно, придётся немного убраться на этом столе.


– Вероятно, – повторяет Зейн с усталым смешком, Лиам чувствует непонятную гордость. – Я куплю тебе новый, если хочешь.

– Серьёзно? Это может быть дороговато, у меня хороший вкус, - дразнит Лиам, улыбаясь от того, как волосы Зейна щекочут его подбородок.

– Мгм, – бормочет Зейн ему в грудь, зарываясь рукой в его волосы, – обещаю.

– Ещё бы, – отвечает Лиам. – Я думаю, что костюм уже не спасти.

Зейн поднимает голову, чтобы оглядеть разбросанную по полу одежду, и пожимает плечами.

– Я куплю тебе новый. Двойное обещание, – он целует Лиама в нос дважды.

Они там ещё некоторое время, пока у Зейна не находится достаточно сил, чтобы подняться и одеться, собрав с пола вещи.

Он пытается найти что–нибудь для Лиама, но это бесполезно. Поэтому, парню приходится звонить Гарри и просить его привезти в офис какую–нибудь одежду, тем самым подписывая себе смертный приговор на вечные издёвки со стороны друзей.

***

Очень много того, о чём Лиаму следовало бы рассказать, но, в основном, это выглядит следующим образом:

Лиам получает повышение в четверг.

Он проводит два месяца, думая только о своём секретаре без одежды, делающем грязные вещи.

Он занимается сексом со своим бойфрендом–секретарём на рабочем столе в субботу.

(И они снова делают это в понедельник утром.)