Обжигаясь о платину

- Я бы не советовала тебе лазать по заброшенным зданиям, Алиса. Ведь я тоже очень часто в далеком детстве по ним бродила. Но однажды провалилась крыша, и меня задавило. Вот так я и умерла.

На бархатной, чрезмерно накрахмаленной постели, впитавшей в себя запах духов, которыми мать щедро поливала дочь, маленькая восьмилетняя девочка с тугим пучком волос пшеничного цвета сидела, скрестив ноги, и с детским наивным восторгом глядела на подругу.

Догорала маленькая восковая свечка. То был отнюдь не дом восемнадцатого века - освещался он не свечами, а вполне себе современными лампами. Но неужели ласковый полумрак когда-нибудь сравнится со слепящим глаза электрическим светом? Счастье для Алисы заключалось в том, чтобы лечь около свечи, излучающей добро и свет, зарыться в теплое одеяло, обжигать ладони и губы горячим чаем с малиновым вареньем, слушать, как неустанно барабанит по стеклу дождь и жадно впитывать в себя плавную, словно река горького меда, речь ее любимых друзей.

На самом же деле любовь Алисы было чрезвычайно сложно завоевать. Девочка даровала ее лишь призрачным товарищам, которых почему-то родители в упор не признавали, и Танечке - ее няне.

Если судить по ласковому имени, то женщину можно представить хрупкой и тонкой, похожей на мышь. Но на самом деле Танечка была ростом в два метра, крупной, грузной, но совершенно мягкохарактерной особой. Сопоставив образ няни и ее уменьшительно-ласкательное имя, можно прийти в недоумение.

А как же родители? Неужели к ним любовь Алисы не относится? Отчасти. Мать и отца девочка видела настолько редко, что забывала порой их внешность. Они были вроде чужих людей, непонятно как оказавшихся в одном доме с Алисой. Знала девочка о них лишь то, что мать работала в каком-то театре артисткой, играющей далеко не главные роли, а отец всегда сидел в запертом кабинете и писал книги.

Да, родители редко общались с Алисой. И дело было не в частых командировках, напротив - Подбельниковы-старшие практически всегда находились дома, но с дочерью пересекались крайне редко. Нет, бывали, разумеется, дни, когда мать вызывала девочку к себе и начинала спрашивать о том, что же нового она узнала от домашних педагогов или нянечки - в школу ходить дочке запрещала мать, опасаясь, что под влиянием сверстников она станет избалованной, что негоже для знатной особы - а за неправильные ответы больно ударяла линейкой по ладоням, но такие моменты нисколько не были пропитаны любовью.

Алиса зевнула. Обычно она ложится спать в одиннадцать часов, а сейчас еще даже девяти не натикало. Возможно, все дело в тучах, которые заполонили свет небесного изящества, луны и звезд.

Живот урчал и умолял о еде, но Алиса за годы научилась не обращать на него внимания. Просто ее мать всегда придерживалась мнения, что аристократка должна быть стройной и питаться строго по расписанию.

- Давай, расскажи еще о себе, - едва ли слышным шепотом попросила Алиса, пытаясь не разрушить созданную и столь горячо любимую ей атмосферу. - Ну? Чего молчишь-то? Почему ты так редко ко мне приходишь? Я очень мало о тебе знаю... Вот Толстый Джон постоянно ко мне шастает, он меня уже замучил своим рассказом, как его муха чуть не убила. Дед Архип тоже частенько заглядывает. А ты? Почему ты - редко? Тебе скучно со мной? Эй, ответь!

- Вовсе нет, - слабо улыбнулась девушка уголками губ. Алиса еще в раннем детстве отметила, что каждый призрак отличается чем-то особенным. От кого-то веет теплом, от кого-то - холодом. Кто-то сияет великолепным синим светом, а от некоторых даже исходит тихая-тихая прекрасная мелодия.

А от Светловолосой Девушки (имени ее Алиса не знала, не знала его и сама потусторонняя гостья) всегда пахло арахисом. Девочка не находила причину сего, да и Светловолосая Девушка лишь удивленно пожимала плечами на такое заявление. Но факт оставался фактом, поэтому в сознании Алисы ее призрачная подруга всегда ассоциировалась с этим орехом.

- Тогда почему? - продолжала девочка насыщать свое любопытство. - Тебя не было уже месяц! Что случилось?

- Знаешь, Алис, ты должна понять, что мне тоже хочется иногда побыть с любимыми людьми...

На этом слове Светловолосая Девушка замолчала и с нотками едва ли уловимой тоски взглянула в окно, словно ее сердце рвалось в сумасшедших терзаниях о родном человеке, к которому она была уже не в силах вернуться...

Пустой живот Алисы вновь заявил о себе, и девочка изо всех сил надавила на него руками, чтобы уменьшить чувство голода.

- Расскажи о них, - с легкой бестактностью попросила Алиса, зевнув так сильно, что у нее свело челюсть. - А то чего? Начала и молчит. Скучная ты.

- Они? Они живут в мире. В другом мире. Отвратительном, грязном, разрушенном, где царит сплошное зло, но... этот мир идеален для меня. Я вновь хочу оказаться там, потому что это мой дом, и лишь в нем есть место для такой, как я. Жаль, что мне уже не дано оказаться вновь рядом с любимыми людьми, потому что они живы, а я...

Алиса в очередной раз зевнула. Веки ее отяжелели настолько, что, казалось, на них лежал неподъемный груз, а в голове вдруг так приятно защекотало, словно она находилась под воздействием сильного наркоза.

Алиса всегда считала Светловолосую Девушку скучной, а речь ее - чрезмерно утомительной, нудной и излишне пессимистичной. Она была несравнима с манерой говора, скажем, Толстого Джона, который, хоть и засыпал Алису вымышленными байками, но был искренним, веселым и вечно счастливым.

Жизель - невероятной красоты дева в легком платье, постоянно пела песни, пьянящие своим изяществом и подчиняющие себе каждый закоулок даже самого черствого сердца. Дама постоянно навевала уют и спокойствие, она могла каким-то волшебным образом избавить голову от забот и грустных мыслей, даруя истинную безмятежность. И даже смерть ее была какой-то изысканной, красивой, великой, хотя Жизель не любила упоминать о своей кончине в разговорах.

Дед Архип не был весельчаком, как и великим певцом тоже. Но он знал такое количество различных легенд, сказок, историй, что любой, послушавший старика, вмиг заявил бы о его безрассудстве - еще бы, устная культура всех стран и народов в одной маленькой голове! Кто рассказал Алисе про домового, лазающего по чердакам? Кто познакомил девочку с мифами про кикимору и лешего? Кто открыл ей древнегреческую мифологию? Ответ всегда будет один - Дед Архип.

- Алиса, я вижу, ты совсем меня не слушаешь, - голос Светловолосой Девушки прозвучал, словно она сейчас находилась за толстой стеной.

Но даже такой Алиса любила свою знакомую, и это было основано лишь на одном факте - Светловолосая Девушка была призраком. С раннего детства у девочки сформировалось обожание этих существ, что являлись для нее кем-то вроде родных людей, ну, или лучших друзей.

Призраков Алиса начала лицезреть, как только появилась на свет, и ничуть не боялась, ведь она видела их гораздо чаще, нежели папу или маму. Когда различные нянечки с большими усилиями научили Алису говорить - к слову, разговаривать она стала довольно поздно - та стала вести с потусторонними друзьями диалоги.

- Нет, я слушаю, это просто ты замолчала, ну а мне чего говорить? Ты ж молчишь, как всегда, - едва различимым в звуках дождя шепотом проронила Алиса и прижала к себе краешек одеяла. - Рассказывай дальше.

Общения - вот чего не хватало сейчас ей. Танечка постоянно занята, о родителях и вспоминать нечего, а призраки почему-то стали являться к Алисе все реже, поэтому голос Светловолосой Девушки, пусть даже нудный и скучный, девочка впитывала в себя с поражающей жадностью.

- Нет, я вижу, ты засыпаешь. Ложись спокойно, я не стану тебя тревожить, - призрачная гостья, только что писавшая на бумаге какой-то текст, сейчас отложила листок и поднялась с дивана, который стоял около окна.

Было немного странным такое соседство - кровать с белоснежной простыней, позолоченной спинкой, ножками в виде львиных лап и старый полуразвалившийся диван, на котором, вдобавок, никто не спал. Алиса с истерикой отстаивала право ветхой мебели находиться в комнате, потому что на нем жили все любимые куклы девочки, которые выручали ее в дни горького одиночества.

- Не уходи, пожалуйста! - взвыла Алиса и неумело попыталась выдавить слезу. - С кем я тогда буду?! Танечка вяжет, постоянно нудит "Не мешай, не мешай..."! А из призраков ко мне уже недели так две никто не приходил! В куклы играть?! Так я уже слишком взрослая для кукол! Мне восемь лет, вспомни на минуточку!

- Ну да, скоро замуж выдавать, - неумело попыталась пошутить Светловолосая Девушка, но Алиса юмора не поняла. - Поиграй со сверстниками. Я уверена, рядом с твоим домом есть множество семей с твоими ровесниками.

- У меня уже есть друг, - заявила девочка с такой гордостью, будто друг этот был сыном самого президента. - Его Федькой зовут! Он меня на три года старше, ему одиннадцать. Федя такой умный, как мудрый мудрец! Вот. Мы с ним расследование проводим, мы хотим узнать, откуда вы беретесь. Вы же не говорите, приходится нам самим... Только мама запрещает мне с другими детьми общаться, она думает, что все они злые и некультурные, и что я тоже стану такой. Но я ее обхитрила! Знаешь, как? Я ночью, когда Танечка ложится спать, в окно вылезаю. Мы с Федькой около рощи встречаемся, он один с отцом живет, а тот всегда поздно с работы возвращается...

- Но не будешь же ты вечно сбегать, - постучала пальцами по столу Светловолосая Девушка. - Книга - вот главное лекарство от одиночества. Ты умеешь читать?

- Умею, но плохо. И вообще, книги - это фигня, - заявила Алиса и тут же осеклась, словно сказала на редкость ругательное слово. Опомнившись, что родителей рядом нет, и ее дружбу с Федькой вычислить не сможет никто, девочка продолжила. - Меня Танечка пытается заставить читать, но это так скучно! Устаешь так, как будто весь дом пять раз обежала. И как вообще люди могут получать от чтения удовольствие?! Фу, гадости какие-то - книжки эти... Пускай их всякие толстые ученые читают.

Светловолосая Девушка грустно вздохнула.

- Я бы рекомендовала тебе полюбить книги. Тогда...

Алиса грустно вздохнула.

- Да мне все это рекомендуют, да что толку с ваших рекомендаций? Ну не умею я, и все тут. Не люблю, точнее, но говорю, что не умею, чтоб не лезли. Эти черные-пречерные буквы... бе-е-е! А ты ведь знаешь, что я книжки, по правде если, не люблю! Но специально так делаешь! Уж молчала бы лучше, а то никогда не молчишь.

Выплеснув бурю своего возмущения, Алиса с некоторым удивлением заметила, что её гостьи уже нет.

Почувствовав легкий укол совести, от которого девочка впоследствии отмахнулась, как от назойливой мухи, Алиса задула уже почти догоревшую свечу.

Запах потухшего огня мгновенно окутал девочку, одурманивая и затаскивая за собой в мир грез. Алиса, едва ли в последний раз в этот день взглянула на привычные темно-синие очертания силуэтов в ее комнате и медленно, словно растягивая наслаждение, закрыла глаза...

- Алиса! Ты где?! Немедленно подойти сюда!