Ты умираешь на его руках [Дилюк Рагнвиндр]
Совсем ещё «зелёный» отряд рыцарей Мондштадта сегодня был послан в ущелье Дадаупа, где были замечены хиличурлы. Однако что-то пошло не так, когда защитники города ветров наткнулись на магов Бездны...
Отто, уже запыхавшись, изо всех ног несется в «Долю ангела», чтобы поскорее сообщить о врагах, которые застали их всех врасплох. Парень единственный, у кого хватило сил бежать оттуда сломя голову. И как только он со всей силы распахивает входную дверь в заведение, старшие по званию рыцари, совсем опьяневшие от вина из одуванчиков, недовольно обращают внимание на подчиненного.
— Только не говори мне, что что-то случилось, — неохотно выдавливает из себя один из рыцарей, завидев обеспокоенного Отто. — Сегодня же вечер воскресения! Можно хотя бы в этот день не беспокоить по пустякам?
Дилюк ядовито хмыкает, услышав слова одного из главнокомандующих. Парень даже не потрудился взглянуть на залетевшего в таверну рыцаря, который явно чем-то напуган. Хозяин «Доли ангела» бесстрастно продолжает протирать стаканы, которые, кажется, уже блестают от чистоты.
— Т-там... Э-это... Орден Бездны! — голос молодого рыцаря дрогнул.
В таверне наступает гробовая тишина.
В пятом издании руководства для рыцарей Ордо Фавониус чёрным по белому сказано: «Орден Бездны чрезвычайно опасен. Помните о самозащите.». По всей видимости, это правило рыцари сочли за шутку, а иначе как объяснить их очередную опрометчивость.
Рагнвиндр поднимает глаза, пересекаясь взглядом с младшим по званию рыцарем. Только сейчас до него дошло, что только что было сказано.
«Чёрт возьми... Т/и...» — проносится в голове прежде, чем Дилюк выпускает из рук стакан.
Парень тут же молниеносно покидает заведение.
— Сэр, вы что творите? — строго интересуется ещё один молоденький парнишка, который сторожит лошадей у входа в таверну. Рыцарь недовольно хмурится и хватается за древко своего оружия, чтобы направить его на красноволосого. — Эти животные — собственность Ордо Фавониус. Немедленно отойдите от них!
Дилюк не отвечает, более того, не соизволит даже посмотреть в сторону говорящего. Ему совсем не до этого. Не до твоих коллег, которые ведут себя, как назойливые насекомые. Главное — удостовериться, что всё хорошо. Главное — убедиться в том, что ты в порядке.
— С дороги! — наконец шипит Рагнвиндр, усевшись на белого коня и крепко ухватившись за поводья. Кажется, до паренька доходит сразу, что никто не собирается так просто отступать от рыцарских животных, поэтому беспрекословно отступает сам.
Дилюк тут же сдвигается с места, оставляя позади себя поднявшуюся пыль.
***
Кажется, собирается дождь. Черные тучи накрывают небо, перекрывая собой весь дневной свет. Если бы тревогу Дилюка можно было увидеть, то это она и есть.
Ужасное беспокойство покрывает собой весь Мондштадт и всего Рагнвиндра. Он ведь говорил. Говорил, чтобы ты не лезла в это ущелье! Твой рыцарский орден ничего не значит, черт побери! Но ты ослушалась. Ослушалась снова! Дилюк кое-как смог смириться с тем фактом, что ты вообще являешься рыцарем Ордо Фавониус, но сейчас!..
Ты ведь уверяла в том, что с тобой ничего и никогда не случится... Так почему же прямо сейчас Дилюка гложут страшные мысли?! Почему у него такое плохое предчувствие? Почему его пальцы почти немеют от жгучего холода, который исходит из него самого? Почему в груди так щемит? Почему он знает, что прямо сейчас ты нуждаешься в нем как никогда раньше?..
У Дилюка такое чувство, что прошла целая вечность, пока он добирался до этого проклятого места. Он почти на ходу спрыгивает с лошади, как только замечает одного из рыцарей.
Мертв. Он мертв. Рыцарь мертв!
Рагнвиндр тут же начинает осматриваться по сторонам, изо всех сил стараясь найти тебя, но из-за слипшихся от дождя ресниц поиски лишь затрудняются. Все такое серое, размытое, почти безжизненное!
И все те, кто здесь есть, — тоже...
Сердце начинает биться где-то в горле, когда глаза Дилюка останавливаются на окровавленном тельце примерно в пятнадцати шагах.
— Н-нет... — его голос дрогнул, стоило только увидеть твоё бездвижное тело, которое лежит на влажной от крови и дождя траве. Колени почти подкашиваются, когда парень делает медленный шаг в твою сторону. Шаг. Второй. Два осторожных шага, затем он резко срывается с места, только чтобы упасть на колени возле тебя. — Т/и?.. — короткие и плохо контролируемые вдохи почти заставляют парня икать. Говорить стало физически сложно из-за поднятой гортани и напряжённой челюсти. — Открой глаза, т/и... Ну же!
Дилюк зол. На себя. Кажется, его ненависть к Ордо Фавониус лишь усиливается. Прямо сейчас он начинает жалеть еще больше из-за того, что не повстречал тебя раньше. Он, черт побери, жалеет, что ты получила свой орден раньше, чем познакомилась с ним!
Невооружённым глазом понятно, что каждый вдох дается тебе непросто. Рана на животе сочится ярко-красным, а меч воткнут в тебя почти по самую гарду: вытащить его, чтобы тебе стало легче, — значит позволить произойти кровоизлиянию, что приведёт к мгновенной смерти; оставить так — долгая, но смерть. Если бы только у Дилюка была возможность перенять на себя всю ту боль, что ты испытываешь сейчас, он безоговорочно сделал бы это. Он бы принял любой удар. Даже смерть. Даже смерть, черт побери!
— Почему?.. — дрожащими руками Дилюк осторожно приподнимает тебя за плечи, чтобы уложить к себе на колени. — Почему ты?! — парень медленно проводит большим пальцем по твоей окровавленной щеке. Кажется, что земля уходит из-под ног, что душа покидает его тело. Дилюк не может поверить, что всё это происходит с тобой. Он отказывается принимать твою смерть! — Пожалуйста...
Почему любовь всегда заканчивается болью? Почему это происходит с ним? Почему это должна быть именно ты?!
Несколько лет назад Дилюк потерял родного отца. Тогда ему казалось, что он никогда больше не сможет почувствовать что-то, что обычно называют благосостоянием души; не сможет пережить это страшное горе, которое поделило его жизнь на «до» и «после». Юношеские мечты и цели, которые были тесно связаны с Ордо Фавониус, — больше не имели смысла, ведь этот сброд, как оказалось, показал себя не тем, кем являлся. Скотство, низость и бесчестность — три кита, которые всплыли тогда наружу. Именно так Дилюк мог охарактеризовать рыцарей Ордо Фавониус.
Парень действительно увяз во мраке, погрузился в вечные раздумья. И длилось так до тех пор, пока он не повстречал тебя.
«Слишком шумная. Раздражает.» — это первое, о чём подумал Дилюк, когда случайно встретил тебя у Спрингвейла, где ты выполняла своё первое поручение в качестве рыцаря Мондштадта. К людям с этой профессией он относится пренебрежительно, поэтому точно бы не стал связываться с такой, как ты. Между вами не могло быть ничего общего. Дилюк скрытен, немногословен, у него не было желания с кем-то знакомиться... В особенности с такой оживлённой девушкой, переполненной энтузиазмом. В особенности с той, у которой есть орден! Ты была слишком жизнерадостной, он — нет. Противоположности не притягиваются, это всего лишь миф, выдуманный глупцами.
Но ваши судьбы все равно переплелись, и для него, к его же удивлению, ты стала спасательным кругом, который не позволил утонуть в пучине собственной скорби. Ты спасла его. Ты вытащила его почти со дна. А сейчас — тонешь сама.
Ты здесь, с ним, но какая-то часть души Дилюка уже опустела, отмерла. Она отмерла, потому что подсознание парня знает, что произойдет в скором времени. Она погибла раньше твоей.
Его мозг действительно взрывается от таких мыслей, но сердце... Сердце кричит, что еще чуть-чуть и всё пройдет. Твоя боль утихнет, кровь остановится, а ты будешь жить. Ты будешь жить. Ты должна! Должна ведь.
Ты должна жить...
Дилюк осторожно прикладывает твою ладонь к своей щеке, уже не в состоянии сдержать эмоций. Слезы смешиваются с дождем, а из уст норовит вылететь истощенный крик, который парень успешно сдерживает, стиснув зубы.
— Т/и... — он склоняется так, чтобы ваши губы почти соприкоснулись. — Не поступай так со мной... Ты не можешь. Не можешь так просто покинуть меня!
Он чувствует твое холодное дыхание. Такое тяжелое, будто бы легкие налились свинцом, и с каждой секундой оно становится менее ощутимым, и с каждой секундой оно становится все реже и реже.
Дилюк боится. Боится, что еще чуть-чуть и ты перестанешь дышать. Самое страшное — он ничего не может с этим сделать. Ничего. Разве что молиться всевозможным Богам о твоем спасении. Разве что поверить в чудо.
Теперь то он точно не сможет обрести чувство равновесия и полноту жизни. Теперь его преобладающей эмоцией будет только гнев с примесью печали. Но сейчас... сейчас, когда ты испытываешь такую неописуемою боль в области груди, Дилюк способен испытывать разве что чувство вины. Он действительно чувствует вину, потому что не в состоянии прекратить твои муки. Когда-то парню пришлось убить собственного отца, чтобы облегчить его страшные страдания, но сейчас... Он не сможет. Дилюк не может снова так просто потерять любимого человека. Он не убьет тебя! Он верит. Надеется и верит до конца!
— Пожалуйста... — Дилюк вдруг уверовал в силу слов. Мольба поможет. Она обязательно поможет! — Пожалуйста!
Но легче тебе от этого не становится. Ты вдруг чувствуешь, что возлюбленный начинает сильнее впиваться пальцами в твои волосы, и ненароком улавливаешь его запах, который отдает виноградом. Такой родной, манящий, возвращающий туда, где было по-настоящему хорошо. Винокурня «Рассвет» стала для тебя новым домом, но теперь... У тебя отняли дом. Если точнее — у дома — тебя.
Ты изо всех сил стараешься поднять свои веки, чтобы в последний раз посмотреть в глаза любимого человека, но всё тщетно — они будто бы слиплись. И такая несправедливость — единственное, что волнует тебя прямо сейчас. Сказать что-либо тоже не удается, остается только тихо завывать.
— Я люблю тебя, — вырывается из его уст. — Люблю, слышишь?!..
Прежде Дилюк никогда не говорил тебе этих слов. Он слишком сдержан, чтобы так просто произносить такие душераздирающие вещи. И, Архонты, как парень жалеет об этом! Как же он жалеет о том, что не говорил тебе об этом раньше!
— Я не отпущу тебя, Т/и. Я не отпущу тебя. Не отпущу. Никогда...
Это стало последним, что ты услышала, прежде чем покинуть этот мир. Ты точно знала, что Дилюк никогда бы не отпустил тебя; ты точно знала, что слова о его любви к тебе — чистая правда.
Но у всего есть конец, нет лишь прощаний...
Когда Дилюк понимает, что тебя не стало, он окончательно теряет над собой контроль, выплескивая наружу все свои эмоции. Он кричит. Ужасающий мужской крик раздается по всему ущелью. Дилюк еще сильнее прижимает тебя к себе и оглушительно кричит.
Ты ушла, покинула его. Ты покинула человека, который вряд ли когда-нибудь оправится от твоей смерти. Дилюк потеряет веру во всё светлое, он снова закроется в себе.
Он станет беспощаднее, он уничтожит всех, кто так или иначе связан с Бездной.
Ведь у Рагнвиндра отняли тебя.
Ведь у Дилюка отняли то, что нужно ему, как сердцу биение.