Тебя держит ненависть-меня держишь ты

Последний бастион врага пал.
Чужеродное искажённое здание, возникшее среди улиц Йокогамы, как нарыв, рушилось с грохотом стены искривлялись,проваливались, а из окон вырывались красные сполохи света. Всё это - останки способности уничтоженного противника.Сражение длилось почти сутки.Все были вымотаны - и Агентство, и Мафия. Но они стояли вместе, и именно в этом была их сила.Дазай и Чуя, хоть и находились в разных частях поля боя, чувствовали друг друга так, будто между ними была не дистанция, а нить натянутая и горячая.
- Окончательный удар был нанесён совместно:
Куникида подал сигнал.
Мори согласился без слов.
Ацуши и Акутагава совершили синхронную атаку, когти тигра и Расёмон прорвали последние ряды защитников.Кенджи обрушил верхний этаж на врага, расплющив их, словно жуков.Коё и Каджи сожгли остатки барьеров.
Мори и Элис обезвредили центральную аномалию.
Ранпо, как дирижёр за кулисами, направлял их без единого промаха.
И когда враг окончательно, бесповоротно пал, когда свет залил разрушенные улицы и над городом повисла тяжёлая тишина,
никто не говорил.
Потому что это была не просто победа.Это была сила невозможного союза.
Дазай в пыльном плаще шёл через битое стекло. Рядом Мори. Они не смотрели друг на друга. Но и не спорили.Чуя, всё ещё с перевязанным боком, подошёл ближе, немного хромая. Его лицо было усталым, но в глазах горел знакомый огонь.Они остановились друг перед другом, Дазай и Чуя.
Один - из Агентства. Другой - из Мафии.
Вокруг: Куникида, Ранпо, Акико, Ацуши, Акутагава, Коё, Элис, Мори, Кенджи, вообщем все.
Молчание.И вдруг...
Чуя сжал кулаки.
Дазай улыбнулся.
И посреди света, пыли и крови, они сделали шаг навстречу друг другу.
- Значит, всё, - выдохнул Чуя.
- Не совсем, - ответил Дазай.
- Ага. Нас ведь ещё увидят в «Лупине».
Тот самый бар, где они сидели перед началом этой заварушки.
И они пошли.Медленно, плечом к плечу.Сзади за ними смотрели, но уже не с осуждением, а с пониманием.Они победили.
Но самое главное что они остались вместе.Рассвет вползал в улицы Йокогамы, как тёплое дыхание на холодную кожу.Город, только-только просыпаясь, казался выжженным до тишины. Было слышно только, как ветер шевелит пепел, да где-то вдали трещит обломанная балка.Дазай стоял, глядя на небо, с задумчивым выражением лица. Ранний свет мягко золотил его волосы. Он собирался уходить, когда:
- Дазай... - голос дрожал.
Он обернулся. Чуя шёл быстро, будто боялся, что тот исчезнет, если не успеет. Подойдя почти вплотную, он вдруг застыл, словно не знал, как правильно начать.
- Прости меня, - выдохнул он.
- За всё. За то, как кричал. За ненависть. За злость. За то, что...
Он сглотнул, глаза блестели от слёз.
- Я ведь не мог перестать думать о тебе, даже когда ненавидел.
Дазай приподнял бровь, но улыбнулся, слегка, почти лениво:
- О? Так ты всё это время думал обо мне? Даже когда злился?
- Какая трогательная преданность, Накахара-сан. Я польщён.
Чуя сжал кулаки, лицо покраснело от эмоций - не от злости, а от стыда и... чего-то большего.
- Я серьёзно, Дазай! Перестань прикалываться... Я правда...
- Да-да, серьёзность - твоё второе имя, - перебил его Дазай, всё так же мягко ухмыляясь. - А моё, кажется, «шутки ради спасения душ». Мы с тобой отличный дуэт.
Он сделал шаг ближе, заглядывая Чуе в глаза. Тот пытался сохранить строгость, но губы дрожали, как будто то ли от гнева, то ли от желания обнять.
- Ты и правда извиняешься, - сказал Дазай чуть тише. - Это так... не по тебе.- Точно нет температуры?
Чуя хмыкнул, вытер лицо рукавом.
- Иди к чёрту.
- Опоздал. Я уже здесь. С тобой.
Они оба замолчали.На фоне первых солнечных лучей и прохладного утреннего ветра, это короткое мгновение стало для них самым настоящим примирением.Слишком коротким, чтобы испугаться.
Достаточно длинным, чтобы остаться.
- Прости меня... - снова прошептал Чуя, голос ломался, будто он выговаривал это не только Дазаю, но и себе.Он стоял с опущенной головой, плечи вздрагивали от сдерживаемых рыданий.
Такой уязвимый, растрёпанный, настоящий, Дазай не видел его давно.
- Хватит, - вдруг тихо сказал Дазай и сделал шаг ближе.Он поднял руку и аккуратно стёр слезу с его щеки, мягко, почти невесомо.
- Ладно, ладно...не плачь, дорогуша- пробормотал он, улыбаясь чуть с грустью, чуть с теплом.
- А то сейчас и я начну реветь - и тогда будет совсем трагедия. Представляешь, два великих дарагана мира, размазанные по асфальту как мыльная опера.
Он крепко обнял его, не дав Чуе отступить.Чуя всхлипнул, сжал кулаки на его груди, прижался лбом к его плечу. Несколько секунд - тишина.
А потом, всё ещё со слезами в глазах, выдохнул:
- Придурок.
Дазай тихо засмеялся. Этот голос, этот надлом, был ближе, чем любые извинения.Он мягко провёл ладонью по его затылку.
- Знаю, Чуя. Я ведь твой личный придурок.
И рассвет продолжал подниматься над Йокогамой, пока двое стояли, прижавшись друг к другу, как будто весь мир мог подождать ещё немного.