Глава 1
Осень. Филологический институт. Журналистский факультет. Первокурсники впервые сидят на парах. Парни и девушки 18-19 лет сидят и слушают преподавателя. Интересовать нас будут конечно же парни. За первым столом перед учителем сидит черноволосый худенький Фёдор Достоевский. Он очень внимательно слушал преподавателя и записывал почти каждое слово. А так как, слава тебе Господи, в институте нет ограничений в одежде, он был одет такую же необычную одежду как и все его одногрупники. Если в кратце, на нём была белая рубашка с фиолетовыми краями, такие же белые штаны, бардовые высоки сапоги и белая шапка-ушанка. На самом деле его одежда была слегка похожа на одежду священника, но из за шапки и сапогов казалось что он какой-то военный священник. Сам по себе Фёдор был очень худой, прямо-таки тощий, среднего роста, с короткими и чёрными как смоль волосами, кожа его была бледная, как у вампира, а глаза были словно два сапфира — глубокого филетово-малинового цвета. Кстати рядом с ним сидел его друг детства — Гончаров Иван. Он был чуть выше Феди, имел длинные пепельно-серые волосы и средне-худую фигуру. Но одет был как какой-то аристократ: в белую рубашку, тёмно-серую жилетку, чёрный галстук и чёрные узкие брюки. К слову он тоже внимательно слушал, но конспектировал мене усердно. Достаточно красивый и элегантный парень в общем. Но пора сместиться в конец аудитории. На задней парте у окна сидел длинноволосый гетерохромный блондин Николай Гоголь. Этот парень уже был выше и Феди и Гончарова, и был чуть пухлее и крупнее тех двоих. И пухлее конечно совсем не в плохом плане, ключевое слово здесь "чуть-чуть", ведь это скорее больше относилось к его бёдрам и ляжкам, но шириной талии он спокойно мог мерятся с Гончаровым (у которого тоже к слову шикарная талия) и Фёдором. А крупнее он в плане того, что в его ширину тот же Достоевский в него полтора раза поместиться так точно, но для его роста эта ширина всё равно нормальна. Короче, его фигура была не менее привлекательна чем у Ивана и Фёдора и точно собрала бы такую же группу поклонников. Как уже было ране сказано, Николай имел длинные белые волосы, заплетённые в косичку и украшены внизу красным помпоном, разные глаза: один глаз был голубой со зрачком в виде четырёхконечной звёздочки, а второй был зелёный с обычным круглым зрачком. Одет он был в одежду, наверно самую странную в группе: он носил широкие чёрно-белые полосатые штаны-фонарики, ботинки как у шута, с острыми загнутыми носами (одному Богу известно где он такие взял), рубашку со всякими жабо и кружевами и чёрно-белую жилетку. Николаю было скорее всего не очень интересно, поэтому он сидел и смотрел в окошко, жаждя окончания скучных лекций, но при этом был всегда готов отвечать на вопросы и явно претендовал в хорошисты. А рядом с Гоголем сидел не менее интересный парень Сигма. Он был полу-японец и полу-русский, поэтому имя его достаточно экзотичное. К слову, с Гоголем он познакомился не так давно, но они уже успели стать друзьями. Выглядел Сигма-кун тоже достаточно необычно: сам он был достаточно низкого роста, ниже Феди, волосы у него были длинные, белые, наполовину головы покрашенные в сиреневый цвет, были такие же сиреневые глаза и телосложения и фигуры он был самой обычной. Одет он был тоже экзотично (100% шмот японский): он носил чёрную водолазку, поверх неё белую рубашку с широкими рукавами, кремовые жилетку и галстук и чёрные штаны типо клёш. Ну а посередине аудитории сидели два японца: Дазай Осаму и Тацухико Шибусава. Тацухико был немного выше Дазая, имел длинные белые волосы, красный зрачёк глаз и необычную, но похожую на Сигмену, одежду. На нём была чёрная водолазка, сверху ещё белая футболка и ещё сверху белая рубашка с широкими рукавами, (этим японцам что ли настолько холодно в Росси что они так кутаются???) ну и так же на нём были белые узкие брюки, подчёркивающие его худобу. Да, по тощести Тацу мог спокойно мерятся с Федей. Ну а рядом с ним сидел кареглазый брюнет Дазай. Волосы у него были короткие, сам Дазай был немного ниже Тацухико одет был в белую рубашку, чёрную жилетку и кремового цвета брюки, а на запястьях и шее у него были невероятно эстетичные бинты, подчёркивающие красоту его фигуры.
Как вы, наверное, уже могли понять, то мы имеем дело с тремя русскими и тремя японцами. Фёдор и Иван были коренными русскими и друзьями детства, и их жизнь сложилась так, что из одного детского садика они попали в один класс, а теперь и в одну группу в институте. Иван был сама близким человеком Фёдора, которому брюнет мог доверить все свои мысли, эмоции и переживания. Никто не знал Федю лучше, чем он. Гоголь тоже был коренным русским, но жил в другой области, поэтому Достоевского и Гончарова видит впервые. Сигма же у нас полукровка: один его родитель японец, а другой русский. И родился Сигма в Японии, но всю свою сознательную жизнь прожил в России. И хоть по большей части он скорее русский, но всё же внешность и менталитет у него японские. (гены пальцем не задавишь....) С Николаем они познакомились на вступительных экзаменах в институт. Сначала они нечаянно столкнулись по входе в аудиторию, а потом пересеклись у выхода, у них завязался диалог, они обменялись номерами, пару раз встречались, гуляли и сидели в кафешке. Дазай и Тацухико уже коренные японцы. И хоть раньше они друг-друга не знали, когда оба в 15 лет стали жить в России, они по счастливой случайности попали в один класс и стали лучшими друзьями.
Теперь о месте жительства. Иван и Фёдор скидывались и снимали небольшую квартирку одну на двоих неподалёку от института. Сигма снимал квартиру в соседнем доме от Феди и Вани. Николай жил в маленькой, но своей собственной квартирке в 3-ёх километрах от института. А Дазай и Тацу жили в институтском общежитии. Тоесть всем, кроме Гоголя, до места учёбы было близко, поэтому зачастую блондин оставался у Сигмы дома, чему друг был в общем не очень против.
Ну так вот, сидели наши юноши на их первой в жизни паре. Но пара кончилась и все шестеро совершенно случайно познакомились друг с другом. Фёдор и Иван выходили из аудитории и разговаривали о чём то. Сигма и Гоголь тоже выходили из аудитории, но так как Коле на месте не сидится, он шёл спиной, дабы быть повёрнутым к другу лицом. Но тут Николай сталкивается спиной с Фёдором и оба падают на пол, причём на хрупкого Феденьку падает эта белобрысая тушка.
— Ух..., ну нифига се я упал! — сказал Коля, поднимаясь и садясь на пол, переваривая произошедшее и приводя все свои шарики и колёсики на место.
— Коль, ты совсем дурак!? — начал отчитывать его Сигма, но тут из послышались стоны....
— Вааааняяяяяя!!!! — завыл вдруг бедный Достоевский, лежащий под Колиной пятой точкой.
— ФЕДЯ! ЁКАРНЫЙ БАБАЙ! НЕ УМИРАЙ, ПОЖАЛУЙСТА!!! — заорал вдруг Гончаров, видя своего умирающего друга под 70 килограммами долбанутого веса.
— ТЫ ЧТО, СОВСЕМ НЕАДЕКВАТНЫЙ!?!?!? — продолжил Иван и дал смачный подзатыльник Коле.
— Ух ёмаё! — вскрикнул вдруг Никола и подпрыгнул, когда осознал что задавил своего одногрупника.
— Феденька, с тобой всё в порядке!? Ты живой вообще!?!?!? — начал Гон, крутясь вокруг и приводя в чувства своего друга.
— НетЬ........ — умирающе сказал брюнет, валяясь тряпочкой на полу.
— Федь, ну только не умирай, пожалуйста, я тебя потом напою чаем! — говорил Гончаров, беря Федю на руки и ставя на пол, как маленького котёнка.
— Ыфыыыв.... Тяяяяй..... — пробубнил Фёдор, находясь в эфарийном состоянии и отходя от полученного шока.
— Господи, извините его, ради бога, он у меня неразумненький просто, честное слово, приношу искренние извинения! — заговорил вдруг Сигма, кланяясь Гончарову.
— А вот если не прощю!??? — ответил Иван с максимальным призрением. — Нет, тебя то я конечно прощю, а вот его нет!
— Господи, спасибо огромное! Ещё раз извините! — сказал Сигма и снова поклонился Гончарову. — А ты, блин, пошли!
— Подождите, ТАК ЭТО ЭТОТ ДОЛ***Б НА МЕНЯ СЕЛ!?!?!? — закричал вдруг Фёдор резко очнувшись.
— ДА ТЫ КОГО ТУТ ДОЛ***БОМ ОБОЗВАЛ, А!? ДРЫЩЬ ТЫ МИЛИП***РИЧЕСКИЙ!!!!! — заорал вдруг Николай, начиная жёсткое месево.
— АХ ТЫ БЛ**Ь СУ**НОК!!! КОЛОНЧА Е**ЧАЯ!!!! — заорал Достоевский в ответ и накинулся на Гоголя, теперь уже поваля его.
На это шум пришли проходящие мимо Дазай и Тацухико, встали рядом и начали смотреть за сиеми действами. Сигма уже орал на Гоголя и за шиворот пытался его оттуда оттащить, Гончаров кричал Феде что бы тот угомонился, ибо не позволит хоть одой царапине появится на его прекрасном лице, но тут всю бойню прервал резкий голос Дазая:
— Товарищи, что вы делаете!????
Все разом обернулись на стоящих в сторонке зрителей и сразу прекратили.
— А теперь вопрос: к чему всё это было??? — спросил наконец Дазай, как будто он какой нибудь препод или декан.
— Ой, да не к чему! — сказал вдруг Гоголь, переводя всё как будто на шутку и разряжая атмосферу. — Предлагаю забыть эту ситуацию, а я, в качестве извинения, приглашу вас всех в кафе за мой счёт!
— Отличная идея! — ответил за всех Сигма, пытаясь сменить тему. — Я обязательно прийду!
— Хорошо, мы тоже прийдём. — сказал Дазай и пошёл с Тацухико дальше. — До встречи!
Гончаров и Достоевский тоже вскоре ушли, ещё раз кинув на Гоголя и Сигму злые взгляды. А Сигма дал Коле неплохую оплеуху, отругал и увёл на следующую пару.