Файл yuri.chr

Если вы нашли эту записку в маленькой деревянной коробочке с сердечком, примите мои поздравления! Вы, наверное, первый, кто прочитает моё послание. Я, вообще-то, не планировала ни с кем этим делиться, но всё-таки по неведомой мне самой причине мысль о том, что какой-нибудь незнакомец найдёт эту записку и узнает мою историю, приводит меня в восторг. Какого-то случайного человека свяжут со мной личные узы. Просто невероятно, что кто-то из нас может умереть уже завтра, но другой об этом никогда не узнает. Здесь я для вас записала всю свою жизнь и буду жить до тех пор, пока жива ваша память обо мне. Пока я её пишу, меня не оставляет вопрос, восхищает ли вас такая идея или оскорбляет. Это так будоражит.

Заранее хочу попросить прощения, если моя история вам кажется немного сумбурной, просто я тороплюсь её записать, пока она ещё свежа в памяти. Сперва я расскажу вам немного о себе. Я учусь на первом курсе института и, если говорить объективно, до этого момента вела довольно скучную жизнь. Я выросла в обеспеченной семье и ходила в школу с хорошими учителями. В средней и старшей школе я занималась лёгкой атлетикой, у меня было два парня. Сейчас я учусь по специальности трудотерапия, поскольку считаю, что эту область психологии сильно недооценивают и она может принести большую пользу людям.

Я рассказываю вам о себе, потому что бытуют странные предубеждения насчёт того, что, если ты хочешь кого-то убить, значит либо ты больной на голову, либо у тебя большие проблемы с управлением гневом. Как вы сейчас можете заметить, под такие стереотипы я не подпадаю. Действительно, большинство убийств совершаются в семье близкими людьми, когда кто-нибудь теряет над собой контроль или что-нибудь подобное. Но дело в том, что этих людей провоцирует на убийство влияние момента или же медленно нагнетающая их череда неудач. эти люди хотят убить или ранить кого-то конкретного, по конкретной причине.

Я же говорю о желании убить человека без всякой причины, просто чтобы узнать – каково это? У вас когда-нибудь возникало такое желание? Мне не узнать чувства другого человека, ведь это не та тема, которую можно обсудить за чашечкой чая. Однако мне всегда, с самого детства, было интересно, что значит убить человека? Не кого-то конкретного, а просто случайного прохожего. Меня всегда восхищала мысль о том, что если я всерьёз решусь это сделать, то подойду к кому-нибудь и через несколько секунд этот человек фактически перестанет существовать для нашей планеты.

Я не решалась на этот поступок по двум причинам. Во-первых, я бы не смогла совершить преступление и избежать наказания ввиду своего возраста. Я получила водительские права всего пару лет назад, и даже тогда подготовка заняла бы слишком много времени, чтобы не вызвать подозрений. Только поступив в университет, я поняла, что теперь это не проблема.

Во-вторых, я боялась причинить вред слишком многим людям. Возможно, для вас это покажется ханжеством и вы над этим посмеётесь. С чего мне об этом беспокоиться, если после смерти им будет уже безразлично? Кому мне сочувствовать? Поясню: здесь я как раз говорю о живых. Поэтому я понимала, что, прежде чем найду подходящего для убийства человека, мне придётся хорошенько всех изучить, а возможности для этого у меня не было, опять же – пока я не поступила в университет.

И сейчас, уже испытав это чувство, могу сказать, что оно было более чем удовлетворяющим. Стала бы пробовать ещё раз? Скорее всего, нет, я утолила своё любопытство. Во второй раз мне уже не испытать подобного.

В любом случае, если вам очень любопытно узнать, какие чувства испытываешь от убийства, я приглашаю вас их записать. :)

***

У меня появилась привычка наблюдать за людьми вскоре после поступления в университет. Наблюдать за ними интересно, это всё равно что взять одного из бесчисленных спутников на твоём жизненном пути и ненадолго сделать его главным персонажем – разумеется, без его ведома. Так легко забыть, что у каждого из них есть своя жизнь, такая же глубокая и сложная, как у тебя самого. Я заметила одну любопытную вещь: ты осознаёшь это всё больше по мере того, как наблюдаешь за ними, как и то, что хочешь убить одного из них. Когда я выбираю для изучения какого-нибудь человека, его жизнь начинает раскрываться передо мной, наполняться деталями – поразительное ощущение.

Обычно я ходила в продуктовый по выходным и изучала содержимое тележек покупателей. Если там было нечто привлекающее моё внимание, я решала понаблюдать за этим человеком подольше. Разумеется, поскольку моей целью было найти жертву для убийства, я исключала всех, у кого были дети или пара. Поэтому я также обращала внимание, есть ли у человека кольцо на пальце.

Обычно раз за выходные мне попадался интересный экземпляр, которого я преследовала до дома, чтобы узнать адрес. С этого момента собирать информацию о человеке становилось значительно проще: большинство людей работают по стандартному графику, что давало прекрасную возможность целый день копаться в их почте и осматривать квартиру. Так я проделала с несколькими кандидатами (и один раз чуть не попалась), но по различным причинам я решила, что они не подходят для убийства.

Я уже потихоньку начала терять терпение и подумывала об убийстве одного мужчины по имени Дейвон, хотя и не хотела убивать состоятельного человека. Но тут мне попался кое-кто идеально подходящий на роль жертвы. Моя уверенность только усилилась, когда я узнала её получше, и я твёрдо решила, что именно её я и убью.

Эта молодая женщина, как обычно, встретилась мне в продуктовом. Видимо, она закупала еду на вечер, в её руках была небольшая корзинка. Её каштановые вьющиеся волосы небрежно падали на сутулые плечи, обрамляя усталое лицо. Отсутствие украшений на пальцах подсказывало, что она одинока, хотя интуитивно я почти знала это. Эта женщина казалась такой... пустой. Можно сказать, что я острее воспринимала жизнь других наблюдаемых мною людей. Но, судя по впечатлению, что произвела на меня та женщина, я поняла, – никто не стал бы по ней скучать, если б она вдруг исчезла. Но я, конечно, захотела узнать её получше.

Я использовала свою стандартную практику по исследованию квартиры в рабочие часы. Я тут же узнала, что женщину зовут Линда Уотсон. Линда жила в многоквартирном доме в спальном районе, её почтовый ящик располагался прямо у двери. Вместо того чтобы копаться в почте прямо там, я решила забрать её в свою комнату в общежитии и вернуть до того, как женщина придёт с работы (добраться до её квартиры у меня занимало около 15 минут). Я немного потренировалась и научилась открывать и снова запечатывать конверты, не повреждая их; для этого нужно было повозиться с феном, протирочным спиртом и ватными палочками.

Таким образом, я довольно много узнала о ней. Линде было 33 года, она работала в небольшой бухгалтерской фирме, наверное, нет смысла говорить в какой именно. День рождения у неё был 11 декабря, и по случайному совпадению до этого дня оставалась всего пара недель. Мне ещё удалось откопать выписку расходов, что дало представление о том, как она провела свой прошлый месяц. К этому моменту я поняла, что слово «пустая» достаточно точно описывает Линду Уотсон, ведь в ней нет абсолютно ничего интересного. Поездка в Олд Нейви, походы в Старбакс, покупки на 40 баксов в Амазоне и никаких кино или ресторанов, словно она совершенно отстранилась от общества. Стоит заметить, что я нашла журнал о кулинарии, значит ей нравилась готовка.

В квартиры попасть сложнее, чем в пригородные дома: в них меньше дверей и окон. Каждый раз, забирая почту Линды, я проверяла дверь и окна, но они всегда были заперты. Меня это расстраивало, ведь мне очень хотелось попасть к ней в квартиру. Тогда я придумала план, мне он показался весёлым, даже если б не сработал.

В прошлую субботу я, как и каждые выходные, пошла к квартире Линды Уотсон. Но на этот раз я хотела застать её дома. Мне захотелось пообщаться с ней лично, это должно было быть интересно. Если бы мне повезло, я бы могла незаметно открыть окно изнутри. Я подошла к её двери – из тёплой одежды на мне был лишь лёгкий свитер – и постучалась. Прилив адреналина чуть не свалил меня с ног. Я жутко боялась где-нибудь напортачить.

Дверь открылась. На пороге стояла Линда Уотсон, точно такая, какой я её запомнила тогда в продуктовом. Именно в тот момент, когда наши глаза встретились, я осознала, что могу к ней привязаться. Как бы цинично это ни звучало, я не могла убить человека, который мне небезразличен, даже если это стоящая в дверном проёме с озадаченным выражением лица тридцатитрёхлетняя женщина, которая осторожно сказала мне: «Здравствуйте».

От холода сложив руки на груди, я робко ответила на приветствие Линды. Я соврала, что выгуливала собаку в небольшой роще позади её дома и она убежала. Якобы, я уже час искала собаку и решила поспрашивать у соседей, не заметил ли кто, как она бегает по району. Разумеется, Линда сочувственно извинилась за то, что ничем не может мне помочь и пообещала быть настороже. В ответ я изобразила расстройство и тоже извинилась за причинённое ей беспокойство.

В принципе, всё вышло именно так, как я себе и представляла: Линда пригласила меня зайти согреться чашечкой кофе. Я для виду немного помялась, прежде чем принять её приглашение, хотя на самом деле мне хотелось ворваться к ней и обнять за такое любезное сотрудничество. Вот так Линда Уотсон оказалась в компании девятнадцатилетней девушки, сидящей рядом на диване. Кто знает, был ли это просто жест вежливости или у неё действительно не было лучшего способа провести выходные, кроме как общаясь с девчонкой младше себя, которую она только что повстречала (и которая, помимо прочего, хочет её убить).

Линда вскоре узнала, что меня зовут Мария (нет) и я учусь в государственном университете (нет). Я немного нервничала из-за того, что она станет задавать мне слишком много вопросов, – я не очень тщательно продумала свою вымышленную историю. Но мне удалось перевести разговор на её жизнь, и она с удовольствием поведала мне о ней. Я спросила, чем она занимается, и Линда рассказала, что работает в одной бухгалтерской фирме (о которой мне уже было известно), общается с клиентами и ведёт отчёты. Я сказала, что очень боюсь взрослеть. Она посоветовала наслаждаться юностью и завести много друзей, потому что, когда начинаешь работать, возможностей представляется всё меньше.

Когда я спросила, замужем ли она, Линда засмеялась. Конечно, я уже знала, что она не была замужем, но мне захотелось услышать, как у неё дела на любовном фронте. Она призналась, что в настоящий момент у неё нет парня (наверное, в прошлом парни у неё были, но кто знает, как давно). Когда я спросила её насчёт детей, она ответила, что не хочет заводить детей, пока не найдёт работу получше. К тому же, как оказалось, у неё есть некоторые наследственные заболевания, такие как артрит и депрессивный синдром, и она боится передать их своим детям.

Забавно, после того как она об этом упомянула, я нашла коробку рецептурных таблеток в туалете (я попросила им воспользоваться). На этикетке было написано «Дулоксетин», позже я посмотрела в интернете и обнаружила, что это антидепрессант. Мне даже пришла в голову шутливая мысль о том, что я, возможно, сделаю ей одолжение тем, что убью её. Но я быстро отринула её, решив, что я ужасный человек, раз мне в голову приходят такие мысли.

В дальнейшем визит протекал довольно скучно. Мы говорили о еде и обо всяких повседневных вещах, в конце концов я придумала предлог, чтобы уйти. Мне не представился шанс открыть окно, но у меня уже отпала необходимость исследовать её квартиру. На пути в общежитие я уже размышляла о том, как лучше всего убить Линду Уотсон.

Передо мной стоял выбор: сделать это эффективно или интересно. Я решила сделать так, чтобы было весело, – удовлетворение будет более полным, если я расчленю её, чем если просто убью и закончу на этом. Перенесёмся сразу на одну неделю к 13 декабря, то есть к сегодняшнему дню. Два дня назад Линде Уотсон исполнилось 34 года. Я заключила сама с собой пари: если Линда будет проводить выходные в одиночестве, я приду и убью её. Если же у неё будет компания, я зайду на следующей неделе или решу как-нибудь ещё.

Этим утром я съездила в хозяйственный магазин и купила топор. И снова, вы, скорее всего, смеётесь надо мной, но в том и суть. Топор – это настолько клишированное орудие убийства, настолько «киношное», что мне показалось, так будет веселее всего. Когда человек заносит его над кем-то или чем-то – это незабываемая картина. В магазине была целая куча различных топоров, я выбрала достаточно лёгкий, но в меру тяжёлый, чтобы удобно было им махать.

Пока я ехала в машине с топором, лежащем на соседнем сиденье, адреналин внутри меня бил фонтаном. Всё, о чём я могла думать в тот момент, было: «Вау, я действительно это делаю». Не в плохом смысле, это было удивление, оттого что всё происходит взаправду. На меня ещё нахлынули воспоминания о том коротком промежутке времени, что мы провели вместе с Линдой. У меня словно жизнь мелькала перед глазами, хотя тот час был довольно непримечательным, я слышала обрывки нашего диалога, её смех, видела выражение лица и тому подобные вещи.

Ещё я думала о том, что в такой момент чувствуют серийные убийцы. Шизофренические галлюцинации? Сексуальное возбуждение? Понятия не имею, но у меня самой было ощущение, что все чувства обострились и одновременно онемели, если такое вообще возможно.

Прежде чем я вышла из машины, мне хватило здравого смысла сунуть топор в рюкзак, чтобы не выглядеть странной, идя по парковке. Рукоять торчала наружу, но это было не важно. Моё сердце отстукивало такую чечётку, что горлом я чувствовала пульсацию вен. Я попыталась сохранить ровное дыхание, но это невероятно сложно, когда так бешено бьётся сердце.

Я подошла к квартире Линды Уотсон и, сняв рюкзак, приложила ухо к двери. Я услышала голос, который ей не принадлежал, – у неё были гости? Нет, это просто телевизор и примешивающиеся к нему звуки её шагов за дверью. На самом деле я чёрт знает сколько простояла так, приложив ухо к двери, я хотела быть абсолютно уверена в том, что дома никого не было. Прошло, наверное, целых десять минут, прежде чем я смогла убедить себя, что всё в порядке.

Я тихо расстегнула молнию рюкзака и взяла топор в обе руки. Их охватила жуткая дрожь. Какого чёрта моё тело так на это реагирует? Я велела ему заткнуться и заверила, что ничего особенно тут нет, но, разумеется, оно отказалось меня слушать. А вообще было странно наблюдать за тем, как сильно тряслись мои руки. Видимо, сказывался прилив адреналина. Я закатила глаза от собственной безнадёжности и положила руку на дверную ручку, дав ей отдохнуть. Если дверь заперта, я постучу, – ничего не изменится. Я сделала глубокий вдох и заставила мускулы тела работать.

Я быстро повернула дверную ручку. Не заперто. Одним движением я открыла дверь и проскользнула внутрь. Линда Уотсон стояла на кухне, всего в нескольких шагах от меня. Ясно, она как раз готовила. Она тут же подпрыгнула от испуга и повернулась ко мне. Я ожидала этого. Я быстро выпустила дверную ручку и крепко взялась за топор двумя руками. Через мгновение я осознала, что она сейчас закричит во всё горло. Вспоминая об этом сейчас, я была полной дурой, что не предвидела это. Как только Линда открыла рот, пытаясь что-то сказать, – вроде она даже сказала что-то, – я с силой ударила её топором в темя.

Но лезвие было направлено в противоположную сторону. Била я обухом топора. Я сделала это намеренно, – в ту долю секунды я почему-то решила, что так получится свести возможный шум к минимуму. И действительно, это сработало. Я почти не почувствовала сопротивления. Когда топор встретился с её головой, она отлетела в сторону. Полусформированное слово вылетело изо рта Линды как странная отрыжка, наверное наиболее точно это можно описать как громкий выдох. В тот же момент её голова ударилась по инерции о кухонный шкаф и женщина упала на пол, не способная больше сохранять равновесие. Не колеблясь, я продолжала наносить удары топором по её телу, пока она полулежала на полу, однако на сей раз лезвие смотрело в правильную сторону. Я не знала, куда нужно бить, поэтому целилась в область ключиц и в грудь.

Я не чувствовала, что лезвие глубоко входит в неё, но слышала приятный глухой стук каждый раз, как топор вонзался в плоть. Я даже чувствовала мягкое ощущение погружения, объявшее руки, как будто топор был физическим воплощение моего прикосновения.

Под влиянием момента я замахнулась, чтобы ударить её в шею, но промазала и топор случайно вонзился в пол; глухой, но громкий звук пронёсся эхом по квартире. У меня не было времени обращать на этом внимания. Я снова взмахнула топором, на этот раз прицелившись получше, - удар получился более прицельным, я почувствовала, как разрубила напополам кость или хрящ, или что там было ещё. После этого я решила рубануть по лицу, у меня получился диагональный разрез, идущий через нос и рот. Мне понравилось ощущение и я сделала это снова.

Наконец я решила ненадолго остановиться, чтобы оценить ущерб. Линда кровоточила странным образом. Кровь текла из неё волнами, видимо в такт её сердцебиению. Кровь образовывала под ней увеличивающуюся лужу, между плитками пола бежали мелкие ручейки. Её бледно-голубая рубашка была вся изодрана и окрасилась в тёмно-бордовый, ткань как бы перемешалась с массой плоти на её груди. Везде блестела алая кровь. Её лицо было не в лучшем состоянии, кровь сочилась из открытых рваных ран, её губа повисла на куске кожи, обнажив окрасившиеся красным зубы. это было очень странное зрелище, она походила на зомби.

Однако Линда была всё ещё жива. Её конечности вяло и бесцельно продолжали двигаться, пока она беспомощно лежала на спине. Больше всего она мне напоминала какое-нибудь насекомое: ты давишь его, а оно продолжает двигать лапками, пока не умрёт окончательно. Именно так она себя и вела. Но я не знала, через сколько времени она умрёт и в насколько плохом состоянии сейчас находится. В итоге я взяла со стола большой нож, которым она резала мясо. Пытаясь не наступать в кровавую лужу, я вонзила нож в верхнюю часть шеи, стараясь как бы прорезать её слева-направо. Было немного неудобно, потому что эта часть тела была мягкой и обволакивала нож, пока я силилась разрезать плоть. Стоит отметить, что ощущение было совсем иным, нежели от топора. Такое чувство, будто я пыталась разрезать толстенный кусок сырого мяса (хотя технически так и было).

Из разреза хлынула кровь, я надеялась, что разрезала все главные артерии. Видимо, это сработало, потому что через мгновение последние силы в конечностях Линды иссякли и они безвольно замерли на полу. Я дала себе несколько секунд, чтобы отдышаться. Времени торчать в квартире и думать о новоприобретённом опыте не было. Я смыла с ножа кровь, окунув его в грязную кастрюлю в раковине и бросила его в рюкзак. С топором я проделала то же самое. Ещё я забрала ноутбук, стоявший на кухонном столе. Там был открыт рецепт телятины с грибами. Мне он был нужен не для пользования, у меня самой был прекрасный ноутбук, что я купила для учёбы. Просто ради забавы я хотела в нём покопаться.

Наконец я вышла наружу и закрыла за собой дверь. На свитере и джинсах виднелись следы крови. Но забавно, что я это предусмотрела и надела одежду тёмного цвета.

Пока я ехала на машине домой, в голове снова и снова, как на повторе, проигрывалось недавнее событие. Можно даже сказать, что это происходит со мной и сейчас. Но в целом чувство было довольно приятным. Линда Уотсон мертва. Я как бы позволила тяжести осознания этого факта уложиться в моей голове. Оно просто невероятно. Ты понимаешь, что полностью вычеркнул чьё-то существование. Я даже не знаю, как ещё это описать.

В общем, нож и топор я выкинула в помойку в кампусе. Кажется, мусор вывозят по понедельникам, значит к этому времени их увезут. Моя соседка по выходным уезжает из общежития домой, так что сегодня комната полностью в моём распоряжении. У меня появилась возможность просмотреть историю браузера Линды. Я не ошиблась в том, что здесь будут храниться её самые сокровенные тайны.

На самом деле там было полно всякой вульгарщины вроде порносайтов с видео, историями и прочим. То же касалось и истории её поиска. Многие сайты были довольно скучными, например страницы о готовке и рецептах, сайты онлайн игр типа Беджевелед и подобных. Когда я дошла до истории недельной давности, по моей спине пробежал холодок.

История полнилась запросами типа: "способы самоубийства", "как завязать узел", "опасные хозяйственные химикаты", "отравление угарным газом", - множество подобных. Она бы, наверное, могла написать целую книгу после столь тщательного изучения вопроса. Похоже, что Линда задумывалась о самоубийстве. Может, такие мысли были навеяны её депрессией?

Надо сказать, меня поразила ироничность ситуации. Возможно, Линда умерла бы в любом случае. Конечно, она могла и не решиться на самоубийство. В таком случае её убийство было своеобразным подарком на день рождения. Во всей этой ситуации есть что-то комичное в нездоровом смысле, разумеется, и это оставляет странный привкус у меня во рту. Я только не понимаю, почему все эти запросы попадали в категорию "недельной давности", ничего подобного позже этой даты она не искала.

В итоге ноутбук я выбросила в мусор вместе с другими вещами. С убийства прошло несколько часов, так что у меня было время спокойно обо всём поразмыслить. Как я и сказала, опыт вполне удовлетворил меня и я рада, что всё-таки сделала это. Наконец можно вычеркнуть эту строку из списка желаний или, как ещё можно выразиться, подвести для себя итоги. Наверное, я в первый и последний раз пишу имя Линды Уотсон, поскольку возвращаюсь к своей обычной студенческой жизни, хотя я, возможно, продолжу время от времени наблюдать за людьми, уж слишком это весело и увлекательно.

Но меня никогда не оставит в покое вопрос: сколько ещё подобных мне людей? Я уверена, что много, потому что, на мой взгляд, нет ничего странного в том, что вам любопытно, каково это - убить человека. К несчастью, это не то, о чём можно спокойно поговорить, поэтому я вряд ли когда-нибудь узнаю наверняка. Большинство людей, скорее всего, соврут, если спросить их напрямую. Но теперь уже невозможно не задуматься, думает ли вон тот человек, который уставился на вас в продуктовом магазине, что испытает, убив вас? Будь у меня возможность, я бы в подробностях расписала ему свои ощущения, а дальше он бы уже сам решил всё для себя. Но, кто знает, может мне повезло и этот человек - вы. Сказать по правде, я очень, очень на это надеюсь.

~♥