2 ГЛАВА. День рождения Кащея
Казань. 28 апреля 1990 года.
Зима отступила, уступив место весне, ворвавшейся в город неожиданно стремительно. В марте снег окончательно сошёл, и по улицам, вдоль бурлящих сточных ручьев, мальчишки гоняли флотилии бумажных корабликов.
Весна щедро одаривала природу шансом на возрождение, и та охотно принимала дар. Трава дерзко пробивалась сквозь плотную землю, цветы жадно подставляли нежные лепестки ласковому солнцу, а вечно занятые пчёлы спешили собрать первый нектар.
Весна шептала и людям о новых начинаниях, дарила надежду на перемены.
За последние четыре месяца многое изменилось и в группировке "Универсам".
В январе Кащей провёл выборы, связанные с присоединением бывших Домбытовских пацанов к Универсаму.
В тот день, Зима и Турбо получили повышение, став молодыми. Никиту, Марата и Андрея лидер поднял на ступень выше, сделав полноправными суперами. Повышение обрадовало ребят, но не все были довольны.
— С чего это пацаны суперами стали? — возмущался Рома, кипя от злости. — Я старше, и в Домбыте был супером, а щас должен скорлупой ходить что ли?
— А чё за предъявы, Колик? — спокойно ответил Кащей. — К вам, пришлым, доверия нет. Посидишь год-другой в скорлупе, а там посмотрим уже, быть тебе супером или нет...
Колик сжал кулаки, злясь на несправедливость. Кащей усмехнулся и добавил:
— Если кого-то что-то не устраивает, никто вас тут не держит. Вон дверь — вон нахуй.
После присоединения в группировке насчитывалось около восьмидесяти человек. Но сегодня в Универсаме уже больше сотни – группировка разрасталась, как на дрожжах.
Четвёрка бизнесменов развивались, открывая ещё несколько прибыльных дел.
Видеосалон процветал, не снижая оборотов. Кроме отечественных кассет, теперь крутили и зарубежные. Перекупали их коробками и каждый день предлагали жаждущим новинок зрителям свежее иностранное кино.
Кафе "Снежинка", приносило больший доход, чем видеосалон. После присоединения территории Кащей объявил, что делит бизнес поровну – по двадцать пять процентов каждому.
И, конечно, с авторитетом группировки ребята начали "крышевать" местный рынок.
Для учета всей выручки требовался грамотный и надёжный человек. Такую работу могли доверить только проверенному, близкому по-родству человеку. Ею оказалась Вика, каждое воскресенье приходившая с Валерой в видеосалон и кафе, заполняя отчёты по прибыли и убыли.
— Семьдесят три рубля, — произнесла Шпалова в одно из зимних воскресений, подсчитывая выручку и занося данные в тетрадь.
— Чего так мало? — удивился Валера, сидя напротив неё за столиком. — На прошлой неделе около ста пятидесяти было.
— Не знаю, спроси у своих подчинённых, — спокойно ответила она, закрывая тетрадь и пряча её в сумку.
— Эй, — заорал Валера через всё помещение бармену. — Где выручка?
— Всё, что было, отдал, — с дрожью в голосе ответил тот. — На этой неделе мало кто заказывал дорогие блюда.
— Да? — угрожающе спросил парень, вскакивая со своего места и заходя за барную стойку. — А ты тут для чего?
— Не понимаю, о чём вы, — испуганно пролепетал мужчина, пятясь к стене.
— Ты здесь для того, чтобы впаривать дорогое. Эти ебанные семьдесят три рубля на хрен не сдались.
И кулак Туркина обрушился на бармена, свалив того на пол. Девушка лишь прикрыла глаза, ведь видела такое поведение своего парня часто. Сейчас она может с уверенностью сказать, что привыкла к этому.
Изменения произошли и в личной жизни ребят.
Даша и Вахит полностью растворились в любви друг к другу. Уже в конце января парень познакомил девушку со своими родителями, представив её как свою будущую жену. Даша лишь краснела от таких слов.
— Ой, сынок, как же тебе повезло с ней, — умилялась Инна Алексеевна, мама Вахита, в один из февральских дней.
Девушка часто бывала в квартире Зималетдиновых. Она всегда помогала его маме по хозяйству: чистила картошку или готовила ужин вместе с ней.
Родители Вахита души не чаяли в ней, считая, что их сыну досталась хорошая и очень хозяйственная девочка.
В марте состоялось знакомство семей. Зималетдиновы пришли на ужин к Михайловым. Родители сразу нашли общий язык и весь вечер обсуждали своих детей и их будущее.
И совсем недавно Даша решилась на серьёзный шаг, на который парень уговаривал её долгое время.
— Вахит, знаешь, я тут подумала... — сладко протянула она, находясь с ним наедине в его квартире.
— Что?
— Помнишь, чего ты так сильно хотел?
— "Порш"?
— Не это! — возмущённо ответила она.
— А что тогда?
— Ну... взрослые отношения.
До парня доходит смысл слов, отчего он сорвался с места и заключил её в страстный поцелуй, нежно укладывая на кровать.
После первого раза Даша, кажется, вошла во вкус. Теперь при каждом удобном случае они предавались любви.
В паре Валеры и Вики тоже произошли перемены.
С начала года Туркин стал завсегдатаем в квартире Шпаловых. Каждые выходные он и Сергей Александрович провожали трудную неделю за парой бутылочек пива и сушёной рыбкой. За короткое время он стал своим в их маленькой семье.
Однажды вечером, будучи изрядно пьяным, парень заявил: "Женюсь я на вашей дочери. Увезу её отсюда далеко-далеко...". Сергей Александрович лишь усмехнулся, хотя в глубине души понимал, что не хочет так скоро расставаться со своей девочкой. Отцовская забота.
Девушка, узнав, что родители друзей уже знакомы, захотела того же. Она долго донимала парня этим вопросом.
— Валер, почему ты не знакомишь меня со своим отцом?
— Ты этого так сильно хочешь? — вопросом на вопрос ответил он, услышав в ответ лишь девичье "да". — А я не хочу. Поверь, мой отец не тот человек, с которым тебе стоит знакомиться.
К "взрослым отношениям" эти двое тоже предпринимали множество попыток. В основном в комнате Вики, пока никого не было дома. Но в самый разгар страсти их всегда прерывали. То Никитка забежит, что-то забыв. То Ирина Игоревна слишком рано вернётся с рынка.
Туркин всегда злился, но старался не показывать этого. Парню казалось, что секса ему не видать. Шпалова, на удивление, все ещё оставалась девственницей.
А вот 28 апреля был небольшим, но знаменательным праздником. В этот день двадцать пять лет назад родился Кащей. Поэтому самые близкие к лидеру группировки собрались в "Снежинке".
Для скорлупы Кащей накрыл стол отдельно, принеся к вечеру еду и алкоголь в подвал. Всё было приготовлено женскими руками из местной столовой. Скорлупа не была в восторге от этого, ведь они считали себя одной "семьёй" и хотели праздновать все вместе.
За длинным столом в кафе сидели супера, молодые и сам Кащей во главе стола. Все парни были одеты с иголочки: чёрные брюки, чёрные рубашки, закатанные до локтей и натёртые до блеска туфли. Их мужскую компанию разбавляли девушки.
По одну сторону стола со своими парнями сидели Даша и Вика. По другую – Наташа и новая пассия Кащея, Полина Изосимова.
Та самая медсестра, которой Кащей принёс обещанные цветы и конфеты. После этого между мужчиной и девушкой завязался продолжительный роман.
— Эй, дорогой, — окликнул Кащей бармена, прикуривая сигарету спичкой. — Музыку погромче. И дамам вина плесни.
Бармен механически прибавил громкость на магнитофоне, где играла кассета с песнями исполнителя Вилли Токарева. Так же механически он открыл бутылку вина "Алазанская долина" и разлил по бокалам.
Универсамовские парни вновь схватили стопки, произнесли тост за именинника, чокнулись через стол со всеми и выпили.
Этот вечер проходил спокойно. Каждый из группировщиков на время забыл о проблемах и решениях, наслаждаясь атмосферой праздника и вслушиваясь в мелодию.
В шумном балагане девочки что надо!
Я их угощаю водкой и вином.
Каждой на прощанье - плитку шоколада
Пососать полезно сладость перед сном.
Девчонки любят марафет,
Но жить не могут без конфет!
Пара -па-пам, пара-па пам
Пара-па-пара-пам...
— Выруби, — обратился Туркин к бармену. — Поставь чё-нибудь нормальное.
— Давай "Ласковый май", — с улыбкой предложил Марат, предвкушая любимые песни.
— Я сказал – что-нибудь нормальное, — огрызнулся парень.
— Валер, милый, — прошептала Вика, кладя ладонь на плечо любимого. — Давай послушаем "Ласковый май". Пожалуйста.
— "Ласковый май" ставь, — согласился Валера от такой сладкой просьбы.
После минуты тишины по помещению разлилась знакомая мелодия "Седой ночи". Марат с довольным лицом начал подпевать. Его подхватили и супера. Вскоре и девушки начали напевать знакомые слова, вызвав тихий смех умиления у остальных.
За всем происходящим ребята не заметили прибывших незваных гостей.
В кафе вошли пять мужчин. Адидас Старший и Турбо тут же заметили их, переведя взгляд. Кащей последовал их примеру и сразу узнал старших из Первогоровских. Девушки и супера тоже обратили на них внимание, мгновенно замолкнув.
— Ну что ж, здравствуй, Кащей. С юбилеем тебя, — произнёс один из Перваков.
— Спасибо, — спокойно ответил лидер, протягивая руку в знак приветствия. — Что стоите-то? За моё здоровье по одной пропустить надо будет.
Перваки обрадовались, предвкушая, как опрокинут по паре стопок на гостеприимно накрытой поляне. Они быстро жмут руки с Универсамовскими. Сидевшие люди за столом сдвигаются, предоставляя свободные места пришедшим гостям.
— Организуй тут, — бросил Кащей бармену, указывая рукой на стол.
Несчастный бармен скользнул в тесную кухоньку, обустроенную в кафе, за посудой и стопками.
— Какими судьбами на нашем празднике? — поинтересовался Кащей, вновь прикуривая сигарету. — Признаться, не ждали.
— Хотели лично поздравить.
В ответ Кащей лишь криво усмехнулся. Он знал, что совсем не с искренними поздравлениями от чистого сердца они тут.
— А если серьёзно?
— У нас предложение к вам. Есть тема в "хомутки" сыграть.
Пока Кащей вёл диалог с правой рукой лидера Первогоровских, один из их компании прожигал взглядом Шпалову.
Девушка от этого лишь сильнее прижималась к Валере, который, в свою очередь, сверлил соперника взглядом. Незваное внимание к его девушке пробуждало в нём зверя.
Никита, сидящий рядом с сестрой, не отставал, посылая в адрес группировщика не менее свирепые взгляды. Первак, словно не замечал бушующей бури в глазах напротив, продолжал разглядывать белокурую.
— В присутствии дам подобные разговоры неуважительно обсуждать, — отрезал лидер. — Поэтому, прошу вас, красавицы, погулять пять минут на улице.
Универсамовские парни молча кивнули своим спутницам. Девушки повинуются, поднимаясь и направляясь к выходу.
— С кем "хомутки"? — спросил Кащей, обернувшись к Первакам.
— С Разъездом.
— С Разъездом? Серьёзно? — ухмыльнулся Валера, доставая сигарету. — Там три калеки, если не меньше. Играть с ними – херня полная.
— Ты прав, Турбо. Там всего лишь три калеки, — подхватил Кащей, поддерживая своего молодого. — В такие хреновые игры мы не играем.
— А игра перестанет быть хреновой, — парировал старший Первак, — если немного поменять правила.
— И как же? — поинтересовался лидер.
— Недельку поиграем по-честному. А потом разнесём их в пух и прах. Территорию поделим пополам.
— С чего вдруг вы с таким предложением к нам пришли? Остальные отказались что ли? — вмешался Валера, прожигая взглядом каждого из Перваков.
— Из ближайших только вы вес имеете.
— Нечисто тут чё-то, Кащей, — проворчал Вова, поворачиваясь к лидеру.
— Слово пацана даём, что всё чисто.
Кащей погрузился в раздумья, взвешивая все "за" и "против".
— Такие вопросы на трезвую голову решать нужно. Обсудим завтра, — отрезал Кащей, посылая Марата за девушками.
Остаток вечера был не таким радостным. Присутствие Перваков сковывало движения, а голоса девушек и вовсе стихли. Поклевав еду без аппетита, они вышли на улицу, оставляя мужчин наедине.
— Как же холодно... — протянула Наташа, кутаясь в кофту.
— Лучше так, чем сидеть с ними, — невзначай обронила Даша, намекая на Первогоровских.
— Девчонки, а давайте немного похулиганим? — с огоньком в голосе предложила Полина, извлекая из кожаной куртки Кащея пачку сигарет.
— Полина, не дури! Нам же потом влетит, — запротестовала Наташа, выхватывая пачку. — Ты же медсестра и должна знать, какой вред от них.
— Какая же ты зануда, Наташа, — протянула Полина, вызвав смех у остальных. — Не хочешь сама, дай другим.
С этими словами Изосимова набросилась на Наташу, пытаясь отвоевать пачку. После нескольких отчаянных попыток ей это удалось.
— Девочек не совращай этим, — сдаваясь, сказала Наташа.
— А что совращать? Одна сигарета на четверых – никто и не заметит.
Даша и Вика, терзаемые сомнениями, наблюдали, как Полина вставила сигарету в губы, чиркнула спичкой и прикурила. Сделав пару затяжек и выпустив едкий дым, она протянула сигарету Наташе.
— Бери только левой рукой, — шепнула Изосимова, вызвав недоумение у Рудаковой. — Чтобы по правой не учуяли.
Наташа послушно выполнила инструкцию, затянулась и тут же закашлялась. Подруги засмеялись, но она, пересилив себя, сделала ещё одну затяжку. Кашля не было.
Рудакова передала сигарету Михайловой, которая взяла её с явной неохотой. Младшая сделала затяжку и выпустила дым, на мгновение заполнивший легкие. Повторила несколько раз, не обращая внимания на удивлённые взгляды.
— Что такого? Я пару раз уже баловалась, — улыбнулась она, протягивая сигарету Вике.
Шпалова, никогда не прикасавшаяся к подобным вещам, неуклюже повторила действия подруг. Механически затянулась и тут же выпустила дым, закашлявшись. Под смех подруг она бросила окурок на асфальт и растоптала его ногой.
— Эй, там же ещё было! — возмутилась Полина.
— Поля, угомонись, — одернула её Наташа. — Я же говорила – не совращай.
Девушка продолжала кашлять, пытаясь вдохнуть свежий воздух. Даша, обеспокоенная состоянием подруги, подошла к ней и тихонько положила руки на плечи, спрашивая: "Всё в порядке?". Наташа и Полина поспешили в "Снежинку" за стаканом воды.
Придя в себя, она вытерла выступившие слёзы. Две подруги стояли друг напротив друга, пока не принесли воду.
— Что тут у вас? — спросил Марат, выходя из кафе.
— Ничего, — выпалила Наташа, боясь разоблачения. — Мы же говорили, у Вики просто в горле пересохло.
Суворов усмехнулся, уловив запах дыма, исходивший от всех четверых.
— Чувствуется, как пересохло, — протянул он со смехом, оглядывая девушек. — Ладно вы, две взрослые тети, а они? Соплячки же ещё.
Девушки закатили глаза, понимая, что их секрет раскрыт. Никто не решался оправдываться.
— Марат, — обратилась к нему Вика. — Только никому не рассказывай.
— Подумаю, — ответил парень, отводя взгляд. — Обратно заходите, пока ещё чего-нибудь не натворили.
*****
Две фигуры, поддерживающих друг друга поднимались по лестнице в подъезде. Поздний час не помешал им отправиться в квартиру Валеры. Из-за дня рождения Кащея и присутствия девушки на празднике парню стоило больших усилий уговорить её родителей отпустить Вику к нему на ночь, заверив, что ничего плохого не случится.
Подходя к двери, Туркин роется в карманах в поисках ключа. Нашёл быстро, вставив в замочную скважину и провернул на два оборота. Открыв дверь, парень пропускает девушку вперёд.
Шпалова вошла в коридор, сняла обувь и повесила лёгенькую ветровку на вешалку. Валера последовал её примеру.
— Пойдем, я ликёр нам прикупил, — говорит он, ведя её на кухню.
Вика присела на стул. Пока парень доставал из холодильника бутылку, девушка рассматривала кухню: потёртые стены, гора грязной посуды в мойке, на загрязненной плите сковорода, со следами, по всей видимости, ужина.
Шпалова перевела взгляд на стену, где висели часы. Вглядываясь в них, она отмечает, что время давно перевалило за полночь. Секундная стрелка бешено бежала вперёд, минутная двигалась медленнее, а часовая, казалась, и вовсе, застыла на месте. Но все они неумолимо приближались к часу ночи.
— Нам много не будет? — спросила девушка, наблюдая, как парень откручивает крышку.
— Если не хочешь, я и сам всё выпью.
— Хочу, — выпалила она, вызвав смех у Валеры.
Парень аккуратно разливает ликёр "Кристалл" по стопкам. Вика наблюдала за его действиями заворожённо, невольно возбуждаясь от вздувшихся вен его рук. Это выглядело так сексуально.
Туркин присел напротив, начиная разговор:
— Что это ты так далеко от меня? — спросил он. — Иди сюда.
Валера похлопал себя по коленям, приглашая. Девушка с улыбкой поднялась и устроилась на таком удобном и любимом месте.
— Ну, давай за тебя, мою любимую и красивую, — сладко пропел парень, чокаясь.
Парень сделал несколько глотков, наслаждаясь приятным послевкусием. Девушка едва пригубила, чувствуя, как жгучий вкус проникает в горло. Валера рассмеялся, увидев её перекошенное лицо.
— Маленькая ты ещё для таких напитков.
— Под твоим присмотром можно.
— Под моим – да, — в моменте его лицо стало серьёзным. — А вот без моего – нельзя, так ведь?
Шпалова молчала, не понимая, к чему он клонит.
— Кто курил возле кафе?
— Я... — тихо ответила она, опуская глаза.
— Верно. И знаешь, что за это бывает?
— Что?
— Наказание. За такое в фанеру пробивают, — серьёзно произнёс он, вглядываясь в её глаза.
— Ты меня бить будешь? Я только одну затяжку сделала, честно-честно, — быстро затараторила она, испугавшись. Туркин расхохотался.
— Ты правда думаешь, что я тебя трону из-за этого? Дурочка.
Он притянул её к себе и прижал к груди. Запустил руку в длинные светлые волосы, перебирая пряди и вдыхая их аромат.
— Давай договоримся, что такого больше не повторится, хорошо?
— Не повторится. Слово пацана.
— Ты девушка, а не пацан.
— Тогда слово девки. Больше такого не будет.
Парень вновь засмеялся, и этот смех подхватила она. Валера, не отрываясь, смотрел на неё, сгорая от желания коснуться заветных губ. Он осторожно поддел её подбородок пальцами и привлёк к себе, утопая в поцелуе. Вика ответила, и языки сплелись в танце. Страсть между ними вспыхнула, словно искра, готовая разжечь пламя.
Туркин подхватил тело на руки, поднимаясь с места. Шпалова обвила его торс ногами, сплетая кольцо вокруг. Он вышел из кухни, не прерывая страстного поцелуя, направляясь в комнату, бережно укладывая свою маленькую на расправленный диван.
— Ты готовился? — спрашивает Вика, отстраняясь от его губ и оглядывая постель под собой.
— Ну я ведь явно отпрашивал тебя, не чтобы просто поспать, — усмехнулся он.
— А если бы я передумала?
— То есть, сегодня мы будем просто спать? — спросил он, отстраняясь и нависая над ней.
— Не будем, — шепчет она, укладывая ладони на его щёки. — Сегодня я хочу тебя...
Вика тянет его в поцелуй, отчего парень радуется. Он перенёс вес тела на одну руку, а другую положил на грудь. Девушка издала тихий стон, который утонул в звуках поцелуя.
Валера отстранился, понимая, что ему нужно больше её тела. Обнаженного тела...
Поднимаясь с дивана, он медленно потянул вниз молнию платья. Девушка помогала ему, и вот уже через мгновение осталась лишь в кружевном белье. Она не смущалась, ведь он видел её в таком образе уже не раз.
Туркин окинул девушку взглядом, любуясь, как лунный свет, льющийся из окна, подчеркивает изгибы её точёной фигуры. Длинные белокурые волосы, рассыпавшись по плечам, прикрывали грудь. Сейчас она выглядела ещё сексуальнее, отчего член больно упирался в ширинку штанов.
Заметив его заминку, Шпалова принялась расстёгивать пуговицы на его рубашке, сбрасывая её с плеч. Она потянулась к его ремню, но он остановил.
— Не торопись, — прошептал с улыбкой, укладывая девушку обратно на диван.
Парень подошёл к комоду, открыл верхний ящик и принялся копаться в нём. Девушка наблюдала за ним, не понимая, зачем же он полез в ящик? Туркин достал маленькую коробочку с тремя презервативами и, повернувшись, бросил на диван.
Пока парень устраивался между разведённых ног, девушка схватила пачку и прочитала название. Брови удивлённо взлетели вверх, видя надпись "размер XL".
— Что такое? — спросил Валера, заметив её замешательство.
— Ничего... — протянула она, пытаясь придумать отмазку. — Просто я никогда не видела их.
— Хочешь, в следующий раз с балкона их покидаем? — рассмеялся он и вновь коснулся губ.
Туркин понимал, насколько важен этот вечер для них обоих. Осознание, что он станет первым мужчиной для девушки, заставляло его нервничать. Думает и о том, каково же ей сейчас? Поэтому парень пытался глупо шутить, чтобы снять напряжение.
Разорвав поцелуй, он потянул вниз бретельки розового бюстгальтера.
— Нечестно, — с ухмылкой проговорила Вика, хватаясь за бретельки и возвращая их на место. — Я почти раздета, а ты всё ещё одет.
— Тогда меняю ремень на твой лифчик, — ответил Валера, приподнимаясь, демонстративно расстёгивая ремень.
Шпалова тихонько засмеялась, позволяя ему расстегнуть бюстгальтер. Через мгновение он летит к остальной стопке одежды.
Он перевёл голодный взгляд на два полушария. Грудь, что была среднего размера, так и манила к себе, а вставшие соски просили ласки.
Девушка смутилась от его пристального взгляда. Туркин лишь укладывает свою правую руку на левую грудь, а сам снова утягивает Шпалову в поцелуй.
Он нежно массировал полушарие, и из девичьих уст вырвался тихий стон. Парень оторвался от губ и начал покрывать поцелуями её подбородок, шею и ключицы. Вика прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям.
Он добрался поцелуями до правой груди, целуя её. Она не сдержала затяжного стона, прикрывая рот рукой.
— Не закрывай рот. Я хочу слышать тебя, — прошептал парень, продолжая свои ласки.
Приблизившись к соску, он принялся нежно целовать его, следом втянув в горячий рот, лениво посасывая. Комнату оглушил громкий стон, и девушка вцепилась руками в подушку под головой.
Парень перенёс руку на её лобок и принялся лениво поглаживать клитор, чувствуя влагу на ткани. Девушка вновь тянет долгий стон, отчего Туркин заводится.
Одной рукой отодвигает ткань в сторону, не отрываясь ртом от груди. Он смазывает средний палец ее смазкой, начиная выводить круги и узоры на клиторе. Вика задыхается в стонах, сладко выпуская их из себя.
Валера отмечает для себя, что скованность пропала, заменяя её раскрепощеньем. "Расслабилась..." — думает он, спускаясь рукой ниже, подставляя средний палец ко входу, вводя его внутрь.
— А-ай! — воскликнула Вика, открывая глаза и сжимаясь вокруг его пальца.
— Тише, — шепчет парень, глядя ей в глаза. — Всё хорошо, всего один.
Шпалова тяжело выдохнула, чувствуя неприятные ощущения. Она кивнула, давая согласие на продолжение. Валера выполняет медленные и ритмичные движения. Вскоре он ускорился, услышав одобрительные стоны.
— Второй? — спросил он, намекая на второй палец.
— Да...
Парень вытаскивает палец, подставляя два ко входу, заходя медленно. Он чувствует, как девушка снова сжимается. Чтобы снять напряжение, Валера увлекает её в очередной поцелуй.
Туркин держался из последних сил, ведь восемь месяцев без секса играло с ним злую шутку. Ему нужно было убедиться, что она готова принять его, чтобы не причинить сильную боль. Он движется пальцами осторожно, чувствуя, что внутри уже не так тесно.
Парень вытащил пальцы, встал и сбросил с себя остатки одежды. Вика прикрыла глаза, стараясь не смотреть на его возбуждённое тело. Валера разводит ноги девушки шире, устраиваясь между ними. Хватает пачку презервативов, доставая один и вскрывая упаковку зубами.
Раскатав латекс по члену, он подставляет его ко входу. Вика открыла глаза, чувствуя ощутимое трение внизу и замерла в ожидании.
— Готова? — спросил он, заглядывая ей в глаза. Она кивнула, обвивая его торс ногами. — Если будет больно, скажи мне, хорошо?
Шпалова вновь кивнула, кладя ладони на широкие, массивные плечи. Туркин набрался смелости, выдохнул и вошёл головкой. Он внимательно смотрит ей в глаза, двигаясь дальше, но останавливается, когда густые брови хмурятся, а ноготки впиваются в плечи.
— Больно? — спросил он взволнованно, ведь боялся причинить ей боль.
— Нет, — протянула она, привыкая.
Девушка хмурилась, когда Валера вошел ещё на пару сантиметров. Пытаясь расслабиться и понять свои чувства, она прикрывает глаза, пуская хрустальные дорожки слёз. Вика чувствовала его полностью, ощущая как бархатные стенки раздвигаются, обхватывая плотным кольцом его член.
Валера чувствовал то же самое, но ещё и болезненную тесноту. Он шипел себе под нос, контролируя темп.
— Валер, — тянет голосом боли она. — Я не могу...
— Всё хорошо, — успокаивает он, наклоняясь.
— А-ай! —вскрикивает девушка, чувствуя движения в себе.
— Всё, я не двигаюсь, —говорит он, начиная обсыпать короткими поцелуями её лицо. — Продолжаем?
— Да...
Он вошёл на половину своей длины и двинулся назад. Из Вики вырвался стон боли, а следом и другой под толчки мужских бёдер. Пока она не привыкла...
Болезненные стоны сменились на сладкие и сексуальные. Темп бёдер парня тоже изменился. С медленных и послушных на более резкие и быстрые.
Он возвышался над ней, не останавливаясь. Шпалова царапает кожу его спины от удовольствия. Туркин рычит от приятной боли, хватая её бедро, сжимая. Сразу же поступает ответная реакция и сладкий стон.
Спустя несколько толчков, его затрясло. Он замер в ней, выдавив лишь слабый стон. Оргазм подступал, и каждая клеточка его тела ощущала это. Вика застонала в последний раз, когда член вышел из неё. Валера вскакивает с дивана, снимая презерватив и замечая на нём мазки крови.
— Полежи пока. Я в ванную. — он целует девушку в лоб, накрывая одной рукой её тело одеялом, хватая свои боксеры.
Вика облегчённо выдыхает, провожая взглядом его фигуру. Зарывшись в одеяло до самого подбородка, она ощущает тянущую, тупую пульсацию внизу живота. Девушка часто дышит, пытаясь унять эту раздражающую боль.
— Всё хорошо? – тихо спрашивает Туркин, присаживаясь на краешек дивана.
— Болит немного, – отвечает она, собираясь с силами. — Мне в ванную нужно.
Он помог ей подняться, и пока она уверенно стояла на ногах, поднял с пола потерянные трусики. Едва он успел протянуть их ей, как из девичьих уст вырвалось тихое, почти невинное: "Ой". Его взгляд последовал за её, увидев на простыни пару капель алой крови.
— Ничего страшного, — проговорил он, оставляя лёгкий поцелуй на лбу. — Поменяем. Давай еще футболку тебе дам.
Он подошёл к шкафу и, схватив первую попавшуюся под руку футболку, протянув её вместе с трусиками. Сказав тихое "спасибо", Шпалова медленно направилась в ванную комнату.
Вернувшись в комнату, она застала Валеру, раскинувшегося на свежезастеленной постели. Скользнув под одеяло, Вика прильнула к его груди. В ответ он обнимает крепче, играя с шелковистой прядью волос.
— Понравилось хоть? — прошептал он, замирая в ожидании ответа.
— Очень, хоть и болит, — прозвучал приглушённый, смущённый голос, и Вика жадно вдохнула его запах, такой родной и волнующий. — Ещё хочу...
Парень тихо рассмеялся, пообещав целую череду таких ночей. Заботливо поправив одеяло, он нежно приподнял её лицо ладонью.
— Сладких снов, моя маленькая, — прошептал он, касаясь её лба легким поцелуем.
— И тебе сладких, мой кудрявый.
И, утопая в объятиях друг друга, двое влюблённых закрыли глаза, погружаясь в сладкую дрёму, сотканную из любви и нежности.