1 ГЛАВА. Первая положительная
Из подвала доносились возбуждённые визги. При свете потолочной люстры, на ринге сошлись Марат и Андрей, облачённые в боксёрские перчатки.
– Давай, Маратик! Ещё! Бей!
Адидас старший, с непроницаемым лицом, внимательно следил за поединком, отмечая отточенную технику боя. Казалось, этот танец силы и выносливости будет длиться вечно. Два равных соперника, не желающих уступать. Андрей обрушил удар на щёку Марата, и ликующая волна восторга прокатилась по половине скорлупы. Но Марат быстро приходит в себя, занося руку для ответного удара, когда внезапно раздался крик Вовы: "Стоп!".
Гул голосов мгновенно стих. Адидас старший медленно повернулся к входной двери, где стоял Шпала. Взгляды всех присутствующих, от самых младших до старших, устремились на нежданного гостя.
– Ну что, Никита, где тебя носило целый день? – в голосе Адидаса звучал упрёк.
– У меня родственница в больницу попала... Поэтому и не смог быть на сборах, – сухо ответил Шпала.
– Родственница? – с издевкой встрял в разговор Турбо. – И это, по-твоему, уважительная причина?
– Да там правда уважительная причина... – попытался оправдаться парень.
– Вроде бы, для всех правила одинаковы: уважительная причина – это если в ментовке был или мама умерла, – подхватил Зима. – Родственница, случаем, не мама?
– Нет, не мама... – с заминкой произнёс Шпала.
– А кто тогда?
– Там долгая история... – он явно не хотел вдаваться в подробности. – Вчера вечером на неё и её подругу напали... Я не знаю, как всё произошло.
– А вот мы знаем, – многозначительно произнёс Суворов, и Шпалов непонимающе уставился на него. – Скажи спасибо Турбо и Зиме. Они вчера вечером спасли твою сестру и подругу.
В глазах Никиты мелькнула искра благодарности. Подходя к ним, он крепко пожал им руки, но в глазах старших читался невысказанный вопрос: "Почему скрывал свою сестру?". Вова, тем временем, небрежно опустился на один из тренажёров.
– А теперь расскажи нам всем, почему ты полгода скрывал свою сестру? Ты же знаешь, что пацаны так не поступают. Мы за своих тут все головой отвечаем, – произнёс Адидас старший, прикуривая сигарету.
– Я не хотел её в это впутывать.
– Это ошибка, Никита. И именно из-за этой ошибки твоя сестра сейчас в больнице, – после этих слов Вовы, Никита поник. Извинения были бессмысленны. – За это получишь по всем возрастам. Нужно перевоспитывать.
– Здесь будем это делать? – обречённо спросил Шпала, понимая, что его ждёт.
– Нет, щас кровью всё тут заляпаешь. На коробку все!
Никита первым вышел из подвала, а следом потянулись остальные члены группировки. Весь Универсам, казалось, замер в ожидании. Парни выстроились друг за другом. Шпала, дрожа от пронизывающего холода, снял куртку, шапку и шарф, чтобы не запачкать их кровью. Он был готов, хотя страх сковывал его изнутри.
Первым нанёс удар Адидас старший. Его кулак обрушился на левую часть лица парня. Боль была адской, но он устоял на ногах. Затем Зима, Турбо и все остальные, по очереди, обрушивали на него жестокие удары. Даже мальчишка Лампа ударил так сильно, что в глазах потемнело. После бесчисленных ударов, Никита рухнул на асфальт, припорошенный снегом, и в этот момент прозвучали слова Вовы: "Закончили!".
– Все свободны. Завтра в три часа на этом же месте, – скомандовал Вова. – А ты давай, поднимайся.
Никита попытался встать на ноги, но не вышло. Всё тело, каждая клеточка, горела от боли. Она была тупой, ноющей, всепроникающей. Все попытки подняться заканчивались лишь падением. Супера, видя его состояние, подошли и взяли его под руки, ведя обратно в подвал. Следом шёл Вова, а Марат, схватив одежду друга, поспешил за ними.
Войдя в коморку, парни уложили Шпалу на старый диван. Адидас принялся рыться в шкафу, где хранилось подобие аптечки. Множество таблеток, баночек и бинтов – всё необходимое для оказания первой помощи. Старший достал нужное и протянул избитому.
– Держи, выпей и обработай.
Но Никита не реагировал. Парни заметили, что его грудь не поднимается, словно он перестал дышать. Кровь продолжала сочиться из открытых ран, стекая по шее, впитываясь в красную мастерку.
– Адидас, ему совсем хреново, – произнёс Зималетдинов, с тревогой осматривая разбитое лицо младшего. – Может, в больничку его...
Вова тяжело вздохнул, достал телефон и набрал номер Наташи. Коротко объяснив ситуацию, он услышал в ответ: "Скоро буду". Марат заглянул в коморку. Глядя на измученного друга, он искренне сочувствовал ему. Никому не пожелаешь оказаться на месте Шпалы и получить по всем возрастам.
– Маратик, ты чего тут забыл? Иди домой, – недовольно произнёс старший брат.
– Я его вещи принёс, – ответил младший, укладывая одежду на свободное место. – Можно с вами остаться? Не хочу домой.
– Нет, – отрезал Вова, но, увидев поникший взгляд брата, смягчился. – Ладно, сначала сбегай к Наташе, встреть её. Потом останешься.
Марат, оживившись, выскочил из подвала и побежал навстречу. Адидас, Турбо и Зима, устроившись в креслах, по очереди прикуривая сигареты. Никита, собрав последние силы, схватил пару таблеток обезболивающего и, запив их водой, проглотил.
– Можете рассказать, что с моей сестрой вчера случилось? – тихо и безэмоционально спросил он.
– Не время пока, когда оклемаешься, тогда и расскажем, – Туркин, молчавший почти весь день, вдруг подал голос. – Кстати, как она?
– После операции так до сих пор и не очнулась. Много крови потеряла. А я тут сижу и истекаю ею, – с горькой усмешкой произнёс Шпала. – Хоть вёдра подставляй и в больницу неси.
Парни обменялись взглядами. Они понимали его состояние. Каждый на его месте сходил бы с ума от беспокойства за близкого человека. Никита закрыл глаза, в которых заблестели слёзы.
Он вспоминал звонкий смех сестры, её широкую и счастливую улыбку, которая, казалось, никогда не сходила с её лица. Он помнил, как вчера она уверяла его, что всё будет хорошо, что они с Дашей дойдут без приключений. Какой же он был идиот.
Зачем он поверил ей? Лучше бы он сам проводил их обеих до дома. Во всём случившемся он винил только себя.
Когда пришла Наташа и увидела лицо Никиты, она ужаснулась. Ей было жаль парня. Она осторожно приступила к своей работе, прикладывая смоченный спиртом бинт к ранам.
– Ну чё, пацаны, может, выпьем? – достал из шкафа бутылку водки Вова.
– Какой тебе пить? А кто меня провожать будет? – заканчивая обработку ран, спросила Наташа.
– Оставайся пока со мной. А потом я обязательно тебя провожу, – улыбка Вовы светилась, когда он смотрел на свою девушку. Она закатила глаза, пока ребята разливали водку по гранёным стаканам.
– Держи, выпей, – Зима протянул стакан Шпале. – И ты держи. Сегодня можно, – Адидас младший обрадовался, хватая предложенный стакан.
– Турбо, – обращается Вова. – завтра вместе со Шпалой сходите в больницу. Проведайте девочку.
*****
Наутро тело и лицо Шпалы болели в тысячу раз сильнее, чем вчера. Особенно сильно болела голова от выпитого алкоголя. Сквозь сон он услышал бодрый голос Вовы: "Просыпаемся, птенчики! А то всю жизнь проспите!".
Открыв глаза, Никита оглядел коморку. Он удивился, увидев, что Валера, Вахит и даже Марат всё ещё спят, но вскоре и они открыли глаза.
– Ну так что, расскажете, что случилось?
Выслушав рассказ суперов, Шпала кипел от злости. Он сжимал кулаки и думал: "Чем же они, суки, им помешали? Кто дал им право приходить на наш район и устраивать беспредел? Почему досталось именно Вике? Мрази!". Туркин разделял его ярость и гнев, задаваясь теми же вопросами. В этом они были похожи. Или наоборот?
Собравшись и выйдя на улицу, Шпалов и Туркин направились в больницу, помня об указании Суворова.
– Пошли на рынок, нужно хоть что-нибудь ей купить. Хотя бы витаминчиков, – Турбо уже повернул в сторону рынка, когда Никита его остановил.
– У меня денег с собой нет.
– Я сам куплю.
Никита покорно пошёл за старшим, радуясь. Валера собрал стандартный больничный набор: несколько яблок, апельсинов, яблочный сок и шоколадку "Алёнка". Оплатив покупку, они продолжили свой путь.
– Валера, спасибо тебе.
– Это я делаю не для тебя, а для твоей сестры, – ответил парень, избегая взгляда. – Плюсик в карму.
Турбо усмехнулся, а Никита расплылся в улыбке. Может, не стоило ему так долго скрывать сестру? Тогда бы ничего плохого не случилось, и лицо было бы целым.
Войдя в больницу, парни уверенно направились к регистратуре. За столом сидела пожилая женщина, вчитываясь в какие-то бумаги.
– Здравствуйте, – начал Никита. – Я брат Шпаловой, которая в седьмой палате. Можно узнать, как она? Мы навестить её пришли.
– Ой, сынок, плохи дела у твоей сестры. Больше суток в себя не приходит. Это нехорошо... – женщина сочувственно посмотрела на него, и парень побледнел. – Родителей твоих еле уговорили отдохнуть. Совсем плохо выглядели. Да ещё и кровь для переливания закончилась. С родителей-то не возьмёшь, их нет.
Медсестра оглядела его и спросила:
– А у тебя какая группа крови?
– Вторая положительная... вроде.
– Сейчас я посмотрю, – она снова уткнулась в бумаги. Никита переглянулся с Валерой, который стоял с отсутствующим видом, о чём-то задумавшись. – Ой, сынок, не подходит. У неё первая положительная.
Медсестра, взглянув за спину Никиты, увидела ещё одного парня.
– Ой, а у тебя, молодой человек, какая группа крови? – обратилась она к Турбо.
– Первая положительная.
– Ой, слава тебе Господи! Пойдём со мной. Сейчас проверим, перельём, поможешь девочке.
Турбо не успел ничего сказать, как женщина схватила его за руку и увела. Никита успел выхватить пакет с продуктами из рук уходящего и осел на лавочку возле регистратуры.
Валера шагал за женщиной, которая вела его к дверям лаборатории. Едва переступив порог, он ощутил резкий, обжигающий запах спирта. Запах, который он ненавидел всей душой. Как же он ненавидел больницы.
— Ой, Лидочка, нам нужно группу крови проверить, для переливания, — обратилась женщина к молодой медсестре, склонившейся над кипой бумаг. Шариковая ручка в её руках проворно скользила по строкам, оставляя за собой ровные ряды записей.
— Проходите, — отозвалась она, не поднимая головы, её голос звучал мягко и мелодично. — А кому переливать будете?
— Да вот же, девочке из седьмой палаты. Крови нет, а подходящих доноров не сыщешь.
Женщина закончила говорить, а Валера, скинув куртку и шапку, направился к столу. Бросив нервное "Здрасте", он опустился на стул, ощущая, как внутри нарастает раздражение.
— Закатывай рукав, клади сюда, — скомандовала медсестра. Валера подчинился, чувствуя, как её прикосновение вызывает неприятную дрожь. — Группа крови какая?
— Первая положительная. Давайте быстрее, у меня нет времени тут с вами обсуждать.
В его голосе сквозила колкость, на что медсестра лишь закатила глаза, привыкшая к подобным выходкам. Взяв кровь на анализ, она отправила пробирку в лабораторию. Через пару минут пришёл ответ: первая положительная.
— Ну всё, идём за мной, — женщина схватила его за руку и потащила в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
— А разве не в кабинете будем делать?
— Да что ты, сынок. Нужно будет прямое переливание. Ты проходи, садись, — женщина втолкнула его в палату, от которой веяло холодом и безнадежностью. — А я врача позову.
Он вошёл, и дверь за его спиной бесшумно закрылась. Валера застыл, оглядываясь. На одной из кроватей, под кисейной простыней, лежала Виктория. Её лицо было бледным, а тело было опутано проводами и трубками аппаратов.
Валера видел её всего лишь второй раз в жизни, но сердце отчего-то забилось быстреё. "Она ведь мне никто. Почему я так реагирую? Нужно помочь и забыть о её существовании..." — метались мысли в его голове.
Осторожно, словно боясь потревожить её сон, он подошел ближе, рассматривая её черты. Лицо утратило свежесть, здоровый румянец сменился болезненной бледностью. Веки плотно сомкнуты, скрывая глубину зелёно-карих глаз. Губы посинели, покрылись сухой корочкой. Его взгляд скользнул ниже и замер на бинтах, закрывающих рану над правой грудью, оставленную подонками. В памяти вспыхнули обрывки воспоминаний: вечер, крики, багровое море крови.
Дверь с шумом распахнулась. Валера вздрогнул, словно его застигли за чем-то постыдным, но быстро взял себя в руки и выпрямился. В палату вошёл врач, держа в руках какие-то бумаги, а следом медсестра вкатила столик с инструментами для переливания крови.
— Здравствуйте, Валерий, нам нужно ваше согласие на переливание. Вот, пожалуйста, ручка, — врач протянул ему бумаги.
Валера машинально заполнил их и вернул. Врач пробежался глазами по строкам и нахмурился.
— Валерий, вы не указали данные паспорта.
— Да? — наигранно удивился парень. — А я похож на человека, который везде таскает с собой паспорт?
— Я понимаю, — ответил врач, стараясь сгладить неловкость, — но без этих данных мы не можем начать.
— Сворачивайте тогда всё, раз начать не можете. Времени же полно у вас!
— Хорошо, Валерий. Заполним их позже, — согласился врач, понимая, что каждая минута на счету. — Раздевайтесь и ложитесь.
Парень нервно сбросил куртку и шапку на стул, засучил рукав кофты на левой руке, снял кроссовки и с неохотой улёгся на жёсткую больничную койку.
— Кладите сюда руку.
Турбо подчинился. Он смотрел, как игла пронзает его кожу, вызывая легкую, почти незаметную боль. По тонкой трубочке потекла алая струйка крови. Другой конец трубки был воткнут в вену Шпаловой. Минуты тянулись медленно, мучительно долго, пока под бдительным взглядом врача его кровь вливалась в её вены.
Он снова думал о ней, украдкой поглядывая на её неподвижное лицо. Она лежала, словно кукла, не двигаясь и почти не дыша. Лишь мерное пищание аппаратов, подключенных к телу, свидетельствовало о том, что она еще жива. "Бедняжка... Но ничего, ты выкарабкаешься. Похоже, я твой единственный спаситель..." — эти мысли терзали его, не давая покоя. "Так, стоп, Турбо. Не думай об этом. Это просто помощь".
— Всё, Валерий, на этом достаточно. Уже много времени прошло, — произнес врач, взглянув на часы и осторожно извлекая иглу из вены. — Спасибо вам огромное, без вас мы бы не справились.
— Она меня отблагодарит, а не вы, — пробормотал Турбо, пока врач перевязывал его руку. — А вам в следующий раз стоит лучше следить за своими запасами крови.
Валера натянул кроссовки и взял свои вещи, пока ошарашенный врач смотрел ему вслед. Бросив последний взгляд на Шпалову, он вышел из палаты и направился к выходу.
— Пакет-то передай, — нервно бросил старший младшему. Никита тут же сорвался с места и подошел к регистратуре.
— Передайте в седьмую палату.
— Ой, да что ты, сынок. Она же ещё без сознания, зачем ей?
— Не наговаривайте. Она придет в себя. Просто передайте и всё, — Шпала завелся, не желая слышать никаких сомнений в выздоровлении сестры. Женщина взяла пакет, и парни вышли на улицу.
— Турбо, спасибо тебе огромное, — Никита снова поблагодарил его.
— Спасибо не разбрасывай. Сестра меня отблагодарит, когда в себя придёт, — отрезал парень, останавливаясь. — Пошли, надо на сборы успеть.