"Ракушка"

Дверь небольшого домика, напоминающего сказочный пряник, внезапно распахнулась. Топоча ножками, выбежал мальчик лет восьми и радостно громко произнес: "Мама, вернусь к обеду!" Из дома раздался нежный, слегка властный голос матери: "Только не задерживайся! И будь осторожен, пожалуйста".Но мальчик давно уже ничего не слышал. С лучезарной улыбкой на лице, он бросился вниз по узкой тропинке, которая вела к душистому лесу. Не жалея ног, босиком он несся что есть мочи к цели, затмившей его рассудок. На ребенке висела чуть большая легкая маечка белого цвета, какой бывает пена у волн, бьющихся о берег, и коротенькие синие шортики, оголяющие загорелые ножки, покрытые синяками. Он ступил на тропинку, сопровождающую по краям сочной зеленой травой с росой, переливающейся на солнце. Лучи света пробивались сквозь высокую крону, давно посаженных, величественных деревьев. Их листва ярко блестела и шелестела от слабого ветерка, приятно лаская уши. Мальчик достиг небольшой опушки. Уже сквозь редеющую листву виден был конец лесной тропинки и начало цветущих полей. Достигнув их, маленькие ножки проворно скользнули в скрытое от посторонних глаз место, где начиналась извилистая тропа, ведущая через лавандовое поле к месту, куда направлялся ребёнок.
Пробежав половину распростертого полотна с неисчислимыми оттенками красок, мальчик остановился. Тяжело дыша, жадно глотая воздух, он на миг закрыл сверкающие очи. Скривив губы в широкой радушной улыбке, с расслабленным лицом, ребёнок вдохнул распространяющийся по всюду  изумительный аромат с любовью выращенных благоухающих цветов. Очнувшись, он медленно выдохнул, сладко причмокнув, и продолжил свой путь. Не останавливаясь более, он бежал и бежал, будто гнался за истиной, как философ.
Наступил полдень, и солнце начало припекать русую кудрявую головку мальчика, однако он не обращал внимания на опасность солнечного удара. Он вовсе и не думал об этом. Его разум и существо были во власти желания оказаться в любимом месте, которое притягивало его, сколько он себя помнил и где он ощущал покой. Сильная жара мучала кожу ребёнка. Капельки пота, стекая вниз, серебрились на солнечном свету. Маленькие ножки уже подкашивались и слегка тряслись. Бег замедлялся. Его сердце билось так быстро, как дятел отстукивал мелодию клювом об дерево глубоко в лесу. Силы подводили мальчика. Но лицо его оставалось серьёзным. Он целеустремлённо бежал вперёд, не оглядываясь, прерывисто громко дыша.
Достигнув конца лавандового поля, мальчик наткнулся на слегка крутой склон, за которым виднелся блеск морских раскатистых волн. Маленькие уши улавливали их шум, такой родной и волнующий душу. Уста ребенка вновь растянулись в широкой улыбке, в которой будто хранилась вся чистота людского мира. Он прервал свой бег, едва не запутавшись ногами, и не упав, вдохнул любимый запах солёного бриза. Словно познав истину Божью и его самого, мальчик с нежностью созерцал красоту Господню, созданную для нас с неистовой любовью, и наслаждался морской симфонией ветра и волн, ласкавшую его слух.
Ребёнок аккуратно принялся спускаться со склона, ловко перебирая ногами. Почти достигнув начала пляжа, находившегося в двух шагах от него, мальчик согнул колени и с легкостью спрыгнул, приземлившись обеими ступнями на песок. С невероятной радостью он бросился к воде. Морской ветерок окутывал лицо и тело мальчика приятной прохладой.  И вот оно - море, он запрыгал, хлопая в ладоши. Полный счастья, мальчик присел на корточки и принялся что-то тщательно высматривать в прозрачной воде, сохраняя довольную улыбку на лице. Короткая ручка потянулась к мокрому песку и, нащупав что-то, схватила это и зажала в кулачке. Настороженно посмотрев по сторонам, дабы убедиться, что рядом никого нет, он раскрыл ладошку правой руки и начал с великим интересом рассматривать свой улов. То была маленькая белоснежная ракушка с лиловым отливом по краям. Ребёнок глядел на неё некоторое время с чувством, подобным на восхищение, а затем вновь зажал ракушку в кулачок и, подогнув другой рукой конец маечки, положил на дно.  Шагнув вперед вдоль берега, мальчик повторил всё то же самое, вот только найденная ракушка была иная: голубого оттенка, какими часто бывают кораллы на морском дне.
Прошёл час, а ребёнок продолжал трудиться, пока не наткнулся на старую высохшую уродливую корягу на своём пути. Мальчик фыркнул и сморщил лицо. Вскочил на ноги и торопливо обошёл её, заметив, как под ней что-то сверкало. Решив, что ему показалось, он вновь присел на корточки и продолжил занятие. Бездумно выполнив все те же действия, мальчик задумался: "Вдруг мне не померещилось и в тайнике и впрямь скрывается что-то ценное?" Мальчик широко раскрыл глаза и уставился на корягу. Замотав головой и отогнав навязчивую мысль, он продолжил дело. И всё же ему было донельзя любопытно, как бы он не пытался скрыть это от самого себя. Поэтому, отдаляясь шаг за шагом от тайника, ребёнок устремлял на него задумчивый взор, в котором читался сильный интерес.
Спустя некоторое время, мальчик не смог более сдерживаться и ,потеряв самообладание, кинулся к тайнику, ничего не замечая вокруг. Добежав до него, он присел и низко нагнулся к нему. Протянув ручку под уродливую корягу, вызывающую у него неприязнь, принялся шарить ею, пытаясь нащупать загадочный предмет. Но, увы, в тайнике оказалось пусто. Всё его существо наполнилось неизвестными чувствами тоски и разочарования. Поднявшись, озираясь, ребёнок принялся смотреть по сторонам растерянным взором. И вдруг перед собой он увидел мальчишку, чуть младше его. Его белокурые, коротко подстриженные волосы переливались на свету, словно золотое руно. Он был опрятно одет в зелёные шортики и светлую футболочку по размеру. Детей разделяла лишь старая коряга, поэтому мальчик в маечке обошёл тайник и, подойдя совсем близко к другому ребёнку, наклонился прямо к его рукам и принялся разглядывать причудливую вещь. Это была необычная ракушка, совершенно отличная от других. Она не была симметричной и красивых цветов, но в ней было что-то неистово притягательное, даже что-то неземное, будто она упала с небес. Околдованные полной тишиной, дети неподвижно стояли. Идиллию нарушил мальчик в маечке, он отвел взор от удивительного предмета и задернул голову, устремив взгляд на голубое небо без единого облачка, величественно расположенное над головой. Опустив голову через некоторое время, он не застал возле себя мальчишку с восхитительной ракушкой, взволновавшей его душу и вызвавшей трепет в сердце. Тогда мальчик принялся искать того глазами и, остановив взгляд на фигуре, быстро двигающейся по берегу, узнал в ней мальчишку с ракушкой. Мальчик видел, как тот шумно подбегал к матери, показывая очаровательный предмет, радовался ему и улыбался во весь рот до ушей. А мальчик в маечке стоял в оцепенении, пораженный случившемся. Внутри него, словно буйный костер, разгорались зависть и злость. "Почему он? Почему ему досталась та самая, единственная ракушка...почему не мне? Не- справедливо! Я много часов искал ракушки, а он только пришел на пляж! "- воскликнул мальчик, но никто его не слышал. Он один был на берегу морском.
Небо затянулось мрачными серыми тучами, волны пуще вздымались. Ветер становился сильнее, он кружился повсюду, завывая вечную песнь. По щекам мальчика, пышущим жаром, текли горючие крупные слёзы. Ребёнок сел подле тайника, на тёплый песок, согретый утром солнечным светом, подобрал колени к груди и, обхватив руками, опустил на них тяжёлую поникнувшую головку. Вспененные ветром волны бились о берег, касаясь ног мальчика, заигрывая с ним, но ему было не до этого –  обида  овладела им.
Наступило время обеда, а ребёнок, разозлённый уже на себя, а не на мальчишку, всё так же обессиленно сидел в слезах на песчаном берегу, лишь грудь его сильно вздымалась от всхлипов. Он винил себя за то, что не предал значения тому блеску в тайнике, за то, что поддался легкому обману отталкивающей сухой коряги и не заглянул под неё, ведь иначе ракушка мечты была бы его. Но уже поздно, слишком поздно... Время не вернуть вспять. Упущен миг – упущено счастье.