Универсамовские девчонки ||Турбо

Валера буравил взглядом протоптанный снег, улавливая краем ухо весьма интересный разговор лучшего друга с его суженной, которые отошли поодаль. Возле него смущенно терлась Яна, которая пыталась обнять себя двумя руками от холода. Первым порывом было сбегать за своей курткой, либо согреть ее собой, но щемящее чувство предательства блокировало в нём всё человеческое.

Девушка краем глаза наблюдала за тем, как парень до сих пор курит, хоть и от сигареты остался лишь горький фильтр. Она догадывалась, что он делает это специально, чтобы не заводить разговор, который пройдет ещё хуже, чем у ее пьяной подружки. Брюнетка до сих пор не могла умерить свой пыл, изредка повышая голос насколько, что Яна дергалась от неожиданности.

Весь боевой настрой на то, чтобы высказать всё Валере, а после и хорошенечко отмудохать, испарился, стоило ей только увидеть его. Высокий рост, широкие плечи, ледяной взор зеленых глаз — всё это заставляло забыть, каково ровно дышать. Она чувствовала себя до мизерности маленькой возле него, хоть и сама была не низкой. Хотя, дело тут далеко не в росте.

Пьяная голова буквально кричала ей о том, что вот он — идеальный момент для того, чтобы рассказать ему всю правду о его нерадивой девушке, которая являлась настоящим предателем. Но, что-то подсказывало ей, что он не поверит. Сочтет это за личную неприязнь, скажет, мол она специально клевещет на нее, дабы отмыться от своей вины. Ситуация набирала безвыходные обороты.

Но, Яна ведь тоже не из глупых. Прекрасно понимала, что она вполне может собрать всю необходимую информацию, дабы доказать свою невиновность. Было бы это всё связано с кем-либо другим, она бы просто забила на это, но увы, это был Валера, к которому ее тянуло.

Поэтому всё, что оставалось ей делать — это терпеть и ждать.

Превозмогая боль, гнев, усталость, страх и собственную гордыню. Перешагивать через себя — вот, что необходимо для достижения цели.

Прошло около десяти минут, когда разгневанная и, еще больше, пьяная Маша вернулась к ней, недовольно закатывая глаза. Она протянула подруге бутылку, где вина было совсем на донышке. Яне пить больше не хотелось, голова итак кружилась, а сама она едва могла стоять на ногах, то и дело пошатываясь. Почему-то было стыдно находиться в таком состоянии под строгим взором кудрявого парня.

— Яна, пошли. Мы уходим! — она резко потянула девушку за руку, и пройдя всего шаг, повалилась на лёд.

Блондинка тут же ринулась помогать подруге подняться, но лысый парень справился с этим быстрее. В мгновение поставил ту на ноги, заботливо придерживая за локоть, пока Маша театрально кривила пьяное личико. Было видно, что ей приятно от его помощи, но обида была в разы сильнее.

— Никуда вы не пойдете. Здесь будете ночевать.

— Да? И где же? В больничном подвале, что-ли? — брюнетка со скептицизмом выгнула бровь.

Вместо всех объяснений, Вахит взял ее за руку, уводя через черный вход внутрь. Маша была настолько впечатлена, что не сказала ни слова, послушно шагая прямо за ним. Яна осталась растерянно стоять, смотря то на недовольного Валеру, то на громоздкую дверь, за которой только что исчезли друзья.

— Тебе особое приглашение нужно? — послышался низкий голос уходящего вслед за остальными парня.

— Почему ты так строг ко мне? Что я сделала не так? — вопросы сорвались с губ прежде, чем она успела всё обдумать.

— Ты действительно задаешь мне такие вопросы?

— Да.

— Я уже всё тебе объяснил. Этого не достаточно? К тому же, это скорее я должен задать тебе вопрос, почему ты так поступила со мной...

Яне всего на мгновение послышалась тень грусти в его голосе. Так же, дрогнул и его серьезный взгляд, в котором она успела прочесть негодование с примесью сожаления. От этой картины буквально хотелось реветь, рвать на себе волосы из-за обостренного чувства несправедливости. Почему всё это происходило именно с ними? Вселенная слишком грубо обходилась со своими детьми.

— Я ничего не делала. И ты это знаешь, просто по какой-то причине пытаешься отрицать...

Парень оставил эту реплику без ответа, лишь выбросил обугленный бычок в снег, приоткрывая тяжелую дверь. Он специально придержал ее, чтобы девушка прошла вперед, но она по-прежнему мялась на месте, перепрыгивая с одной ноги на другую. Яна начинала раздражать этим, ведь у него итак не было толком настроения, а она пыталась еще больше вывести его из себя своей медлительностью.

— Ну? Ты идешь? — он шикнул на нее.

— Иду.

Они тихонечко прошли несколько лестничных пролётов прежде, чем остановились возле знакомой ей палаты. Валера предупредил ее, чтоб та вела себя тихо, ведь он там вылеживался не один. Яна раздраженно закатила глаза, показывая этим то, что она и без него была прекрасно осведомлена обо этом.

Зайдя в слегка тесноватую, но от чего-то уютную палату, Валера ткнул пальцем на свою койку, якобы приглашая ту лечь. Яна чуть опешила, недоверчиво подняв изящную бровь. Пьяный мозг не мог усвоить всю информацию правильно, трактуя его приглашение слегка не так.

— Чё ты вылупилась? Ложись, спи давай. Я подожду, всё равно сон не идет.

— Ты очень невежественный, ты знал это? — она продолжала пытаться вывести его на разговор.

— Не знаю, и знать не хочу.

Парень пресекал абсолютно любое ее слово, отвечая так, чтобы она не смогла связать с этого нормальный разговор. От досады хотелось топнуть ногой по полу, сжать руки в небольшие кулачки и заплакать. Яна чувствовала себя глупо.

Но, к большому ее сожалению, весь выпитый алкоголь и усталость после долгой ходьбы давала о себе знать, поэтому она широко зевнула, прикрываясь ладонью. Яна медленно прошла к кровати, стягивая с себя шубу.

Пока она не оказалась под теплым колючим одеялом, девушка не осознавала в полной мере, насколько сильно замерзла. Ее тело дрожало от холода, пока Яна пыталась поджать под себя ноги, дабы хоть немного согреться. Валера из темноты наблюдал за ней, пока сердце невольно сжималось от того, насколько сильно ему хотелось помочь ей.

Спустя пятнадцать минут, девушка уже во всю сопела, свернувшись в калачик. Ее тело до сих пор немного подрагивало, но всё же согревалось. Кудрявый парень поймал себя на мысли, что начал переживать за нее, не заболеет ли она после подобных ночных прогулок в легких вещах.

Больничная кровать была весьма широкой, места там хватило бы двоим с легкостью, да и сама Яна расположилась так, что почти свисала с нее. Валера начинал зевать, ведь он толком и не выспался, а теперь еще и уступил своё место несносной девчонке. И что ему теперь делать?

К Вахиту он пойти не мог, потому что тот и сам по-любому делил свое временное ложе с брюнеткой. Речь о Вове даже не шла, ведь в отличии от них ему хорошенечко досталось. Да и в ссоре они слегка были, беспокоить не хотелось.

Когда Валера убедился в том, что Яна довольно крепко заснула, переставая реагировать на любые звуки, он принял весьма импульсивное, но такое манящее решение. Он на носочках подошел к кровати, тихо, почти беззвучно ложась рядом с ней, закидывая руки под голову. Положение было не очень-то удобным, но и по-другому никак. Не хватало ещё, чтоб она потом взъелась на него за то, что он руки распускает. Тем более, после недавней стычки с бывшим одноклассником.

Сон брал его быстро, организм всё ещё оставался слабым после ранения, поэтому уже спустя пару минут Валера начал засыпать. Он сам того и не понял, как его рука оказалась на ее тонкой талии, крепче прижимая к теплому телу. Это мимолетное соприкосновение пробудило в нем целую вереницу эмоций: от тихого восторга до громкой ярости на самого себя. Но, парень быстро выкинул это всё с головы, обещая себе, что это лишь обычное обстоятельство, которое ничего не значит.

Он не был связан с предательницей.

***

Ещё ночью, сквозь сон она почувствовала чужое прикосновение, которое мгновенно согрело ее тело. Яна не начинала паниковать, совсем не напряглась, ведь прекрасно понимала, кто сейчас лежит рядом. Она краем уха слушала его тихое сопение, довольно улыбаясь в подушку. В любом случае, это было в разы лучше, чем кусать друг друга ядовитыми репликами.

Теперь же, когда в палате стало совсем светло, Яна начинала приходить в себя, понимая, что совсем скоро сюда явятся медсестры, которые точно будут недовольны тем, что в больнице ночевали посторонние. Нужно было потихоньку валить.

Она попыталась привстать, но тяжелая мужская рука всё так же покоилась на ее талии, не давая нормально двигаться. Яна и не осознавала, насколько сильным и крепким был Валера. Девушка смущенно улыбнулась, когда в голове всплыли разные мысли о том, что ещё он умеет ими делать. Тут бежать нужно, а она вон о чем думает...

В голове всплыла та самая мысль, которая мучила ее на протяжении нескольких дней. Яна до сих пор злилась, когда вспоминала тот внезапный разговор с отцом Джона, который с нескрываемым высокомерием начал угрожать, что обязательно найдет обидчика сына. Ей нужно было предупредить Валеру, ведь это всё было весьма серьезным.

Бегущим взглядом осмотрев всё вокруг, Яна заметила на чужой тумбе небольшой блокнот и шариковую ручку. Конечно, брать чужие вещи было очень-очень неправильно, но она готова пожертвовать своей совестью. Поэтому, культурно украв у неизвестного человека лист, девушка оторвала небольшой кусочек, незамысловатым почерком выводя на нём короткое предложение:

«Под тебя копает отец музыканта».

Всего пять слов, но каков же смысл в них заложен. Яна не собиралась подписываться под короткой запиской, ведь он и сам прекрасно поймёт, кто ее оставил. Кроме нее никто не мог быть знаком с нелицеприятным мужчиной, и уж тем более только она знала обо всём произошедшем.

Ей нужно было найти лучшую подругу, которая пропадала хрен пойми где. Яна и не знала, где находится палата лысого пацана.

По итогу, оббегав несколько этажей, кучу палат и едва не напоровшись на дежурных врачей, Яне таки удалось найти Машу, которая выглядела слегка потрепано. Ее волосы больше походили на воронье гнездо, а черная тушь размазалась по всему милому лицу.

Она резко схватила ту за руку, потянув в сторону запасного выхода, через который они и проникли сюда. Яна мысленно молилась, дабы не напороться на вчерашнего, не очень приятного охранника. Внешних проблем итак хватало.

— Куда ты так быстро прёшь? Янка, меня сейчас стошнит прямо на тебя...

— А вот пить меньше нужно было. Мы из-за тебя оказались в чужих койках!

— Не знаю, как ты, но я ночевала в одиночестве...

Вся дальнейшая дорога прошла в блаженной тишине. Яна пресекала каждую реплику подруги, желая побыстрее оказаться дома, где со спокойной душой сможет выспаться в родной кровати. Конечно, возможность поспать вместе с кудрявым была весьма привлекательной, но у них всё ещё был не настолько высокий уровень отношений.

Когда они подошли прямо к их подъезду, обе девушки тут же заметили милицейскую машину, возле которой стояло двое мужчин. Один из них был очень даже знаком Яне, а вот самого милиционера она видела впервые. Плохое предчувствие сковало всё тело в громадные цепи.

Блондинка ещё сильнее вцепилась в руку лучшей подруги, буквально таща ее к тяжелым дверям в подъезд. Она пыталась игнорировать шокированные взгляды незваных «гостей», которые явно ожидали ее, не достучавшись в квартиру.

— Яна, постойте! — девушка услышала низкий голос мужчины, который подпирал дряхлое тело тростью.

— Что вам нужно? Мы ведь уже говорили! — она и не пыталась сдерживать гнев, ведь ей даже не дали привести себя в порядок, сразу наваливаясь с разговорами.

— Но вы не разговаривали со мной.

В разговор вступил милиционер, который важно поправлял лаковые очки, пока те настойчиво пытались спуститься по переносице. В его взгляде застыл скепсис с примесью недоверия, а язык его тела буквально кричал о напыщенности и высокомерии. Яна не сдержалась, закатывая голубые глаза к небу, громко цокая языком.

— Подождете десять минут, после зайдете.

— Вы извините конечно, но...

— Это был не вопрос, а утверждение.

Гордо подняв острый подбородок, Яна громко хлопнула подъездной дверью, побежав по ступенькам. Маша уставилась на нее с недопониманием, ведь совсем не знала, какие общие дела у подруги могли быть с ментами, которых все недолюбливали.

— Яна, кто это был? — она слегка понизила голос, глядя на разгневанную подругу, которая выглядела так, будто могла разнести вокруг себя всё.

— Папаша Джона и мент какой-то. Сейчас начнут допросы устраивать, пытаться выведать, кто его сынка забил...

— Э... А ты знаешь, кто это сделал?

— Я по-твоему дура совсем? Понятное же дело, что это Валерочка постарался. Будь ему неладно!

— Но он ведь отомстил за тебя. Чего ты злишься? — брюнетка удивлено подняла брови.

— Потому, что он не знает, какие проблемы на себя навлёк! Эти уличные беспорядки несут только вред.

— Беспорядок – такая же часть порядка. Хорошие времена всегда сменяются плохими, так же и наоборот.

— Маш, меня начинают пугать твои философские мысли...

Наконец, сняв с себя грязные вещи и умывшись ледяной водой, Яна хоть немного, но всё же пришла в себя. Она знала, что сейчас ее ждет непростой разговор, который закончится либо несогласием, либо ярым несогласием, переходящим в бытовую поножовщину.

Словно по будильнику, через десять минут в дверь тактично постучали, что-то шепотом обсуждая. Яна снова закатила глаза, впуская в квартиру неприятных личностей, которые портили ей настроение одним лишь своим видом. Если об отце бывшего одноклассника она могла сказать лишь то, что тот выглядел, как напыщенный индюк, то милиционер... Слов не найдется, чтобы высказать всё то, что крутилось в голове.

Рассевшись по-хозяйски на кухне, мент достал из кожаного дипломата небольшую тетрадь, в которую собирался записывать всё то, что девушка будет говорить.

— Яна, расскажите в подробностях, что происходило в тот день, когда вы столкнулись с моим сыном.

Девушка не смогла подавить истеричной улыбки, когда услышала это. Он серьезно просит рассказать о том, как его распрекрасный сын пытался изнасиловать ее? Или стоило начать с его открытых домогательств в ресторане?

— Я не буду ничего говорить.

— Может, вы не хотите ничего говорить потому, что ничего не было? Может, вы сами всё это придумали? — в беседу вмешался милиционер.

— Вы сейчас серьезно? — она моментально вспыхнула.

— Вполне. А чему вы удивляетесь? Заявление писать не стали, живете так, как обычный человек. А по иным данным, вы даже связаны с преступной группировкой, а вашим зятем является один из лидеров. Вы ведь недавно породнились с Владимиром Суворовым?

— Да как вы смеете? Здесь я жертва, а не этот ублюдок! — она зарычала.

— Факт неприязни на лицо. Мы это обязательно учтём. — милиционер начал внимательно записывать что-то в свою тетрадь.

— Пошли вон! Вон, я сказала!

Голубые глаза были застелены пеленой злости, а руки по инерции сжались в аккуратные кулаки. Она бешеным взглядом смотрела прямо на двоих мужчин, которые лишь спокойно улыбались ей, явно довольные этим цирком.

— Передавайте привет Валерию Туркину. Мы обязательно к нему заглянем.

Это были последние слова, после которых они скрылись, с наслаждением выглядывая со спины на девушку, больше похожую на фурию.

***

Тот же день, вечер.

Валера несся на всех парах в сторону ее дома, игнорируя резкую боль в плече, которое всё ещё побаливало после травмы. Он был очень зол, но в этот раз только на себя. Ей же парень был благодарен.

Из-за усталости кудрявый проспал до самого вечера, пропустив все возможные процедуры, которые ему прописали врачи. Как только внимательный взор зеленых глаз зацепился за неизвестную бумажку, Валера тут же посерьезнел, прочитав ее несколько раз.

Джон. Отец. Менты.

Ну только этого, блять, ему не хватало. Ему явно перебежал дорогу черный кот, которого он по-случайности не заметил, забывая скрестить грубые пальцы и сплюнуть через плечо три раза. Хорошо, что хотя бы предупрежден.

Он почти что влетел в уже знакомый подъезд, пролетая лестницу, едва не спотыкаясь. Валера не понимал, почему так сильно спешил к ней, но что-то ему подсказывало, что так было нужно. Его рука нетерпеливо постучала о входную дверь, а за ней послышалось:

— Да вы чё, издеваетесь? — родной голос.

Валера удивленно поднял бровь. Конечно, теплого приёма после всех его грязных слов он не ждал, но и такого точно не ожидал. Он слышал приближающиеся шаги, и совсем тихое сморкание носом.

Дверь открыла заплаканная девушка, которая уставилась на него удивленным взглядом, явно не понимая, почему он здесь, а не в больнице. Не то, чтобы ее это расстроило, скорее наоборот, но всё же... Это было странно.

А ещё странным было то, что она в прямом смысле набросилась на него, крепко обнимая, впиваясь в треснувшие губы. Это был животный порыв, но только так она могла действительно успокоиться после тяжелого разговора, из-за которого девушка ревела уже несколько часов.

Валера не спешил отвечать ей взаимностью, хоть и желание было настолько сильным, что пульсировали вены. Он чувствовал на своём теле тепло ее тоненьких рук, которые так отчаянно вцепились в воротник его куртки. Яна хныкала, пыталась укусить его, но позже заглаживала вину, целуя так нежно, словно он был самым ценным для нее человеком.

Он не выдержал, хоть и пытался убедить себя в том, что это всё неправильно. «Она ведь предательница, проснись» — Валера выкинул подобные мысли из головы. В это мгновение всё вокруг казалось до ужаса неважным, важны были лишь они двое – сливаясь в страстном поцелуе, который наполнял их сердца незнакомым трепетом, не созданным для них.

Яна сильнее вжалась в него, запуская тоненькие пальцы в его густые кудри, которые забавно цеплялись за руки. Парень почти промурлыкал ей на ухо, когда почувствовал ее смелые прикосновения. Он никогда никому в этом не признавался, но он очень любил, когда кто-то дотрагивался к неугомонным волосам.

Девушка продолжала безостановочно целовать его, боясь даже на секунду отстраниться. Ей казалось, что если она не будет держаться за него, его точно кто-то украдет, заберет, спрячет так, что больше не найдут. Мысли путались так же, как и их языки в соприкосновении с друг другом.

И всё было бы прекрасно, если бы с подъезда не послышались торопливые шаги, а после знакомый голос, который заставил Яну продрогнуть.

— Принцесса?

— Вадим?