Универсамовские девчонки ||Турбо

Возвращаться в родной дом было сродни девяти кругам ада. Валера мог отдать абсолютно всё, что имел, лишь бы свалить с этого гнилого места куда подальше, и не возвращаться никогда.

Он был очень уставшим после тяжелого вечера, драка в ДК изрядно его помотала, а разбитый нос неприятно саднил. Порог родного дома как обычно встретил его запахом тяжелого перегара, который был слышен даже в подъезде. К нему сразу же выбежал маленький мальчик, цепляясь ему на ноги.

— Привет, мелкий. Батя с мамкой как обычно? — он присел на корточки.

— Ага. Пойдешь со мной мультики смотреть?

— Поздно уже. Спать давай.

— Ну Валер... — сколько же надежды было в детских глазах.

— Леша, спать. Завтра мультик посмотрим.

— Ага, ты вечно мне обещаешь, а в итоге уходишь! — мальчик надул щеки, скрещивая руки на груди.

Валере каждый раз ставало очень обидно за своего маленького братика, но бросить свои уличные дела он не мог. Слишком накаленная ситуация была.

Парень прекрасно понимал, насколько плохо живется его брату, который целыми днями видит то, как его родители напиваются, а после начинают скандалить. Валера мечтал заработать достаточно денег, чтобы забрать Лешу и увезти его подальше от этого ежедневного ужаса.

У них были разные отцы, но одна мать.

Когда-то давно, когда Валере было всего тринадцать лет, его родители разошлись. Отец на этой почве начал уходить в регулярные запои, забросил хорошую работу, превращаясь в алкоголика-неудачника, работающего грузчиком за три копейки. Он остался с ним, каждый день разгребая все недетские проблемы сам, пока папа валялся под столом пьяный в усмерть. Больше всего его бесили дружки собутыльники, которые всячески пытались споить еще и его, даже не смотря на возраст. А один раз, они вынесли с их квартиры всё золото, оставленное матерью, дабы купить пару бутылок водки.

Его мать тоже не теряла времени. Умотала в другой город, где завела себе мужика, который ничем не отличался от бывшего мужа. Так же пил, ничего не делая. Точнее, он просто бухал и избивал новоиспеченную женушку, которая души в нем не чаяла. Валера практически не общался с матерью, злясь на нее за то, что она оставила его в этом хаосе.

Спустя какое-то время он узнал, что у него будет братик. Конечно, парень обрадовался, выпрашивая отца свозить его к матери, дабы увидеть и потрогать ее животик. Но, тот всячески отказывался, аргументируя это тем, что не хочет больше никогда видеть эту «ведьму».

Так бы и получилось, если бы мать добровольно не вернулась домой, будучи с совсем еще маленьким ребенком на руках, который был от чужого мужика. Отец был в полнейшем шоке, первые несколько суток не впуская ту в родной дом. Валера до сих пор помнил, как носил своей маме небольшие пакеты с едой на вокзал, где та временно жила. Никому не показывая своего отчаяния, тринадцатилетний паренек сидел подолгу на незнакомых лавочках, глотая соленые слёзы.

У него едва получилось уговорить отца на то, чтоб тот смиловался и пустил бывшую жену в дом. Он со слезами на глазах рассказывал ему о том, что тот мужик, к которому она сбежала, избивал ее до полусмерти, пока та с трудом вынашивала ребенка. Трогательный рассказ сделал своё дело, поэтому семья вновь воссоединилась.

Валера думал, что всё теперь будет хорошо, но крупно ошибся. Стало вдвойне хуже, потому что оба родителя начали крупно выпивать, забивая огромный болт на своих детей, которые нуждались в них. Денег было совсем мало, их не хватало на все те принадлежности, в которых тогда нуждался маленький братик. Хотя, он нуждается в них до сих пор.

Вот именно по этой причине Валера и примкнул к незаконным действиям. В группировку его пристроил лучший друг, у которого была похожая ситуация. Вахит, живущий в доме напротив, стал его первым и самым верным другом.

Оба парня начали активно крутиться в уличных делах, зарабатывая лишнюю копейку на регулярных грабежах. В особенно тяжелые времена им приходилось гонять по темным переулкам обычных работяг с завода, отбирая у них добрую половину их небольшой зарплаты. Валера до сих пор не мог простить себе этого, хоть и стал намного хладнокровнее относиться ко всем особенностям их деятельности.

Он, в принципе, стал очень закрытым и холодным. Конечно, ему не были чужды человеческие качества и веселье, но с тех пор, парень умел крепко удерживать себя в ежовых рукавицах.

Единственным толчком к чему-то большему и достойному был лишь младший братик, которому он желал только лучшего. Леша, веселый и озорной мальчик, был достоин лучшей жизни, чем запах перегара, который въелся в сырые стены, и постоянный крик родителей. А иногда, даже драки.

Пройдя в свою комнату, которая была самым чистым пространством в этой квартире, он стянул с себя колючий свитер, натягивая вместо него домашнюю футболку. Как бы ему не хотелось, но все же придется выйти к родителям, дабы угомонить их обоих.

Зайдя на кухню, он даже не удивился происходящему. На хлипком столе валялись бычки, стояло с десяток пустых бутылок из под водки, а в нос ударял запах испражнений и засушенной тараньки. Мать стояла у кухонной тумбы, чуть пошатываясь со стороны в сторону, пока отец, очень пьяный и недовольный, высказывал ей о том, что она променяла его на чужого мужика. Не смотря на большой отрезок времени, мужчина всё еще не мог забыть ее предательства, напоминая об этом при каждом удобном случае.

— Может вы успокоитесь? Первый час ночи на улице, все нормальные люди спят уже. — он недовольно оглянул их, скрещивая руки на ребрах.

— А те че, больше всех надо? Иди давай, не мешай! — послышался голос отца, который едва складывал слова в одно предложение.

— Валер, успокой его! У меня уже сил нет терпеть этого придурошного, упаси боже.

— Мам, почему Леша не спит еще? Мы же договаривались, что ты выстроишь ему нормальный режим...

— Какой нахрен режим? Она кроме как стелиться под очередного ебаря, больше ниче не умеет! — он стукнул кулаком по столу, от чего зашатались ножки.

— Ясно. Ничего нового.

Он вышел из кухни, идя к младшему брату. Валера поднял его на руки, укладывая к себе на кровать, попутно приговаривая о том, что уже совсем поздно и нужно спать. Маленький мальчик немного сопротивлялся, но всё же укутался поплотнее в мягкое одеяло, закрывая глаза. Парень лег около него, привлекая в теплые объятия.

Валера никогда никому не рассказывал об этом, делая вид, что всё хорошо. Единственным человеком, который знал практически всю правду, была Амина. Он не знал, в какой момент начал ей доверять, но сейчас, по прошествию времени, начинал жалеть о высказанном. В последнее время он только разочаровывался в ней, всё чаще задумываясь о расставании. Но, что-то останавливало его. Привязанность.

Когда сон наконец-то начал идти, Валера вскочил с кровати. Он совсем забыл о том, что лежало в кармане его потрепанной куртки. Тихо пройдя в коридор так, чтобы родители не услышали, он достал оттуда золотой браслет, который принадлежал...

Яне.

Когда они все вместе убегали подальше от ДК, украшение слетело с ее тонкой кисти, но она даже этого не заметила. Валера подобрал его, решив, что вернет тогда, когда они доберутся до их подвала. Но, благополучно об этом забыл.

Положив браслет под стопку книг, он со спокойной душой лег обратно в кровать. Как же хорошо, что он об этом вспомнил, иначе бы отец, который постоянно шарит по его карманам в поисках лишней копейки, забрал бы украшение, променяв позже на бутылку.

***

Она проспала почти сутки. Ее организм настолько ослаб после стольких танцев, длительного бега без перерыва, стресса и травм, что попросту отключился. Но, зато выспалась на месяц вперед. Самое то, когда работаешь по двенадцать часов.

Яну разбудил настойчивый стук в дверь. Она сонно поднялась с кровати, мысленно проклиная Машу, которая в очередной раз забыла ключи, теперь прерывая ее сон.

Не обратив никакого внимания на спавшую лямку своей атласной, совсем коротенькой ночнушки, Яна настежь открыла входную дверь, опираясь на раму. Она была до ужаса разморенной, но, стоило лишь увидеть «гостя», тут же ободрилась, поправляя одежду.

К ее огромнейшему удивлению, перед ней стоял Валера, который снова натянул на лицо свою фирменную ухмылочку. Как же он ее бесил.

— Приветик, помешал?

— Че надо?

— Ну что за грубости с самого порога? Неужели не рада меня видеть? Забыла обо мне совсем, да? — парень бесцеремонно шагнул внутрь квартиры, на миг соприкоснувшись с ее почти что оголенным телом.

Яна опешила от такой настойчивости, не успевая реагировать на каждое его движение. От мимолетного соприкосновения тела с его холодной курткой, у нее пошли мурашки по голым ногам, а соски встали, просвечиваясь через тонкую ткань ночной одежды. Ей тут же стало неуютно, и девушка наспех натянула на себя висящий на входе халат.

— Ты совсем охренел? Че тебе надо? — она недовольно изогнула бровь, повышая голос.

— Как твои колени? Сильно ушиблась? — он посмотрел на нее с напускным беспокойством, улыбаясь еще шире.

— Я повторяю вопрос. Че приперся? Тебе осеннее солнце голову припекло или как?

— Ладно. Вот, держи. Ты вчера потеряла.

Яна едва не ахнула от удивления, когда увидела свой золотой браслет, который покоился в широкой мужской ладони. Она ведь и вправду не заметила пропажи такой ценной вещи, заваливаясь сразу спать после «веселой» прогулки. Резко выдернув украшение из его рук, она внимательно осмотрела его, будто ища подвох.

— Могла бы хоть спасибо сказать.

— А ты че, обиделся? Отдал, молодец. Теперь вали.

— Следи за языком, принцесса. Ты помнишь о нашем уговоре?

— Ты глухой? Я сказала, вали! Не уйдешь, на весь дом заору, что ты грабитель! — она истерично замахала рукой в сторону выхода.

— И как тебя только семья терпит...

— Что?

— Ты решила тоже в глухонемую поиграть? — он посмеялся.

— Не смей мне даже слова о семье говорить, ясно? Уходи, дверь там. — она со всей злобой ткнула пальцев в сторону выхода.

Не зная почему, девушка всегда чересчур остро реагировала на любые слова, связанные с семьей. Конечно, боль от утраты самых родных людей не утихала ни на секунду, но, она уже давно решила, что смогла пережить этот момент. Или, все дело в том, что она по-прежнему не смогла оправиться? А может, это всё потому, что ей недодали того внимания, в котором девчонка нуждалась?

Воспоминания из прошлого нехотя возвращались обратно в голову, полностью выбивая ее из колеи. Первым, о чем она помнила, было именно то, что ее часто недооценивали, уделяя старшей сестре вдвойне больше внимания.

Яна никогда не винила в этом Наташу, которая всё сознательное детство была рядом, пытаясь поддержать изо всех сил. Дело было именно в родителях, которые всегда были заняты для нее. У них всегда была отмазка, когда девчонка приходила к ним с предложением поиграть, либо же, почитать вместе на ночь.

Она знала, что они любили ее. Правда. Родители всегда старались дать им абсолютно всё, о чем те мечтали или просили, но никогда не задумывались, что любовь необязательно покупать. Если с Наташей они проводили всё свободное время, уча ее жизненному опыту и другим полезностям, то Яну бросали на произвол, дабы та набивала себе колени сама.

Через тернии к звездам.

Вот так ей говорили оба родителя.

Вернувшись из короткого путешествия по задворкам сознания, Яна будто проснулась от многолетнего сна, тупо уставившись на Валеру, который смотрел на нее с непониманием и легким беспокойством. Она даже боялась знать, насколько глупо выглядела со стороны, кривя лицо в злом оскале, плотнее запахивая халат. Только когда девушка тяжело выдохнула прелый воздух, парень скрылся за дверью, аккуратно ее закрывая.

Как бы ей не хотелось в этом признаваться, но на душе стало немного тепло от того, что парень так поступил. Зная всю их криминальную тему, он вполне мог забрать этот браслет себе, сдать его в ломбард или пихнуть какому-нибудь барыге, получив за это немалую сумму. Яна даже начала злиться на саму себя за подобную беспечность.

Этот браслет ей достался от матери. Девушка всегда хранила его, полировала до блеска, и никогда не снимала. Она настолько к нему привыкла, что не сразу заметила пропажу. Дура, ей богу.

— Янка!

С коридора послышался знакомый голос, а в нос ударил всё тот же ядреный запах сладкого парфюма.

— Маш, твои духи за километр слышно. Чего орешь?

— Что я пропустила? — она с подозрением уставилась на подругу, ставя руки в бока.

— В смысле?

— Что тут Валера делал? Я его встретила, когда он с подъезда выходил.

— Он мне браслет принес. Я его потеряла вчера, когда бежала.

— Точно? — девушка сощурила глаза.

— Да точно, что еще могло быть?

— Да мало ли, вдруг у вас роман тайный.

— Ну ты что, совсем уже? — Яна громко засмеялась, хватаясь обеими руками за живот.

Маша прошла вглубь комнаты, бесцеремонно бросая свою кожаную куртку на стул. Она взяла в руки граненый стакан, наливая холодную воду до самых краёв. Ее до сих пор мучал сушняк от выпитого пива на дискотеке. Яна тихонечко ухмыльнулась, радуясь тому, что практически ничего не выпила.

Зато, содрала к чертям собачим колени, которые неприятно саднили, посылая тупую боль в пятки. На ногах до сих пор была засохшая кровь, которую она почему-то не смыла.

— Знаешь, я вот че думаю... Поеду на следующей неделе к бабушке, заодно с Вахитом ее познакомлю.

— А не рановато? Вы же только недавно начали встречаться. — девушка подожгла крепкую сигарету, наслаждаясь тяжелым дымом.

— Да не, нормально. Я же знаю, что у нас всё серьезно.

Иногда Яна искренне не понимала свою подругу. Как можно было узнать человека за пару недель? Да еще и ехать знакомить с единственным близким человеком, который непременно будет лишний раз волноваться. По ее нескромному мнению, Маша довольно часто склонялась к импульсивным решениям, будучи наивной дурочкой, которая верит всем и вся.

— Откуда ты можешь знать, что у вас все серьезно? Вы едва знакомы, и я вообще не понимаю, как ты могла так быстро согласиться на отношения...

— Это любовь с первого взгляда, хочешь верь, хочешь нет. Он совсем не такой, как твой сосед-ублюдок. — она небрежно махнула рукой в воздухе.

— Я бы так точно не смогла.

— Вот поэтому ты и одиночка до сих пор.

— Пояснишь? — девушка претенциозно изогнула изящную бровь.

— Ты не позволяешь себе пробовать что-то новое. Вечно отвергаешь всех, не давая им даже шанса на то, чтоб завоевать тебя. Всегда о чем-то переживаешь, думаешь много. А иногда, между прочим, очень даже полезно отдаться моменту, получая то, чего на самом деле желаешь.

— Бред.

— Нет, Янка, не бред. Взять в пример Вадима твоего. Ну хороший же мужик. И ухаживает хорошо. Чего ты боишься? Почему не попробуешь?

— Я не люблю его, вот и всё.

— Ну, любовь не всегда приходит сразу. Ты можешь полюбить спустя года, не теряя человека. Ты просто старая дева, признайся. По-любому мечтаешь в сорок лет завести кучу кошек и сидеть дома! — послышался заливистый смех.

— Ой, да иди ты. Моё время еще не пришло, да и я не очень-то рвусь к этому. Всё будет, но позже... — она потушила бычок, выбрасывая его с окна на клумбу.

— Да, да, да...

Ну а что еще она могла ей сказать? Признаться в том, что по ночам девушка частенько мечтает о семье и крепкой любви, было чем-то нереальным. Яна хранила всё в секрете, почему-то боясь полностью обнажить свою душу. И так было со всеми, вплоть до старшей сестры, с которой они всю жизнь вместе.

К слову, о сестре. У Наташи совсем скоро день рождение, и Яна полностью сломала голову от незнания, что ей можно подарить. Девушка не располагала большими деньгами, но и скупиться на подарок самому близкому человеку не хотелось. Она очень сильно переживала, что может ей не угодить, хоть и понимала, что старшая сестра примет любой подарок, даже если это будет криво вырезанная открытка с дурацкой надписью.

— Ты уже придумала, что будешь Наташе дарить? — Яна повернулась к подруге, которая щелкала семечки, аккуратно складывая скорлупу на салфетку.

— Блин, я вообще без понятия. В комиссионке ничего стоящего нет, я смотрела.

— Вот и я также.

Дальше разговор не шел. У Яны изрядно испортилось настроение из-за стычки с Валерой, а Маша просто сидела, втупившись взглядом в окно. Обе девушки были в собственных раздумьях, не зная о чем еще можно было поговорить. Их бытовуха очень отличалась от всех привычных, они не были теми девицами, которые днями напролет обсуждали модные журналы и местные сплетни, попивая чай с булочками. Что Яна, что Маша, хоть и казались со стороны пустоголовыми дурочками, на самом деле были довольно умными и вдумчивыми людьми. Они могли обсудить книги с той же легкостью, с какой обсуждают косметику или шмотье.

Яна взяла на руки кота, который до этого вился у ее ног, прося очередную вкусность. Шутливо пригрозив ему указательным пальцем, девушка погладила его пузико, унося с собой в спальню. На улице была ночь, а единственный свет, который был виден, это тусклые фонари, раздражающе мигающие.

Когда обе девушки уже расслаблено разлеглись на теплой кровати, прижимая друг друга в объятиях, послышался резкий звук разбитого стекла. Они не сразу поняли, что это было именно их окно.

Маша мгновенно подорвалась, выбегая на кухню, тихо пискнув от ужаса. Яна, которая была уже изрядно сонной, медленно прошагала вслед за ней, открывая рот от шока. Посреди комнаты, в куче стеклянных осколков, валялся громадный кирпич, который долетел сюда явно с чей-то помощью. Выскочив на балкон, девушка стала всматриваться в темную улицу, надеясь увидеть хотя бы силуэт. Но всё было тщетно, этот человек быстро улизнул с места.

— Янка, мне страшно.

— Мне тоже.