ГЛАВА-10. ВТОРОЙ МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ
Ваш сын рос активным, умным и невероятно любознательным. Каждый день с ним был как новое открытие. Но вместе с этим — мы стали чуть меньше бывать вдвоём. Всё было ради него, и мы оба не жалели ни секунды, но... иногда глаза просили отдыха, а руки — просто обнять любимого человека не между делом, а по-настоящему.
И вот, один из обычных вечеров. Я стояла на кухне, резала фрукты, пока малыш ковырялся в коробке с игрушками.
Вдруг хлопнула дверь, и Банчан вошёл, сияющий до невозможности.
— Любовь моя! — почти закричал он.
Я подняла бровь, засмеялась.
— Что такое? У нас всё хорошо?
Он подошёл, вытянул из-за спины конверт и протянул мне.
Я открыла. Два билета. В Италию.
— В Рим? — ахнула я.
— На девять дней. Мы уезжаем. Только ты и я.
Я открыла рот от удивления, не веря.
— Но… малыш?
Он усмехнулся:
— Уже договорился. Мои родители счастливы провести с ним это время. Мама уже купила ему кучу игрушек, папа расчистил двор для надувного бассейна. Они ждали только нашего "да".
Я растерянно улыбнулась.
— А ты уверен?
Он подошёл ближе, обнял меня за талию и прошептал:
— Уверен в одном: ты заслуживаешь не только быть мамой, но и снова быть женщиной, в которую я влюбился. Ты — моя жена. И я хочу снова украсть тебя для себя.
Прощание с малышом было трогательным. Он обнял нас обоих, похлопал по плечу, будто взрослый, и сказал:
— Папа, мама, не бойтесь. Я всё контролирую.
Банчан едва не расплакался от этой серьёзности, а потом долго целовал его в лоб.
— Только не давай дедушке слишком много сладкого, — пошутил он.
— Только если он не будет баловаться, — подмигнул наш сын.
Ты была одета в:
**
Чан в это с черными широкими штанами;
И вот мы — в самолёте. За окном — облака, под рукой — его ладонь.
— Чувствуешь? — шептал Банчан. — Это наше. Снова. Наше время.
— Я будто снова вернулась в начало, — улыбнулась я. — Только мы… немного счастливее.
В Риме он был ещё большим романтиком.
Он заказывал пасту в маленьких ресторанчиках, водил меня по улочкам, держа за руку, фотографировал на старую плёнку, смеялся, целовал каждый вечер под закатом.
Он арендовал лодку в Венеции, спел мне что-то наполовину на корейском, наполовину на итальянском, и в одном из ужинов сказал:
— Я бы женился на тебе ещё сто раз.
— Тогда сделай это.
— Серьёзно?
— А ты как думаешь?
**
На восьмой день он устроил мини-церемонию на пляже в тосканской деревне. Белое платье, которое он купил тайком. Цветы в волосах. Свечи. Маленький торт.
— Я клянусь снова. Что бы ни случилось. В этой жизни и в любой другой.
Я держала его за руки, глядя в знакомые, родные, тёплые глаза.
— А я клянусь любить тебя даже когда морщин станет больше, чем слов в нашей истории.
А через день мы вернулись домой — к нашему сыну, который кинулся в объятия, как будто прошёл не один отпуск, а вечность.
— Я соскучился! А вы мне хоть что-то привезли?
— Мы привезли тебе, — сказал Банчан, — двух ещё более счастливых родителей.
— И шоколад, — добавила я, смеясь.