Глава 1
Тристан
Это, наверное, тупой план. Как и большинство моих планов. Как и все, что я когда-либо делал.
Но, черт возьми, нет. Уж этот план должен сработать, даже если на это потребуется время. Всё равно мне больше нечем заняться. Никого не волнует, как я провожу свое время, и никто вообще даже не заметит, если меня убьют. Потому что, да, я знаю, что рано или поздно этим всё и закончится. Я на самом деле не такой уж тупица, что бы там ни говорил мой приемный отец.
Блядь. Почему я все еще думаю о нем? Мне двадцать шесть. Это всё было давным-давно, и он уже сдох.
Прямо сейчас мне нужно сосредоточиться. Вечер пятницы, «Лаш»* забит под завязку. Переполнен, насколько это вообще возможно. Этот ночной клуб настолько чертовски эксклюзивен, что «забит» означает, что все до единого кожаные диваны и кресла заняты богатыми и стильными людьми города.
* Название ночного клуба «Лаш» (Lush) имеет много значений: роскошь, шик, помпезность, нега и буйный, пьяный
Сэйлор, менеджер «Лаш», вставляет соломинку в только что налитый мной мартини, изящно берется за кончик наманикюренным ногтем и пробует напиток.
Она великолепна, как и всё здесь. Личико в форме сердечка, густые темные волосы, ниспадающие на спину, наряд из кожи и кружев, облегающий изгибы ее тела. Но она, к счастью, лесбиянка.
Не знаю, почему я только что подумал «к счастью». Я совершенно не ожидал, что она может увлечься мной. Может быть, потому, что с учетом ее ориентации, я спокоен, что сам не увлекусь ей? Мы можем быть просто людьми.
Ее блестящие губы слегка улыбаются, когда она выбрасывает соломинку в мусорное ведро.
- Неплохо, Тристан. Возможно, мы тебя оставим.
Мое жалкое сердце наполняется чувством, будто это значит что-то большее, чем просто «ты не уволен».
- Я же говорил, что справлюсь с пятницей.
- Ха. Ты просто хотел посмотреть, как Кармен трясет своей задницей.
Я ухмыляюсь, как и ожидает Сэйлор, но на самом деле, за офигенным вокалом я даже не заметил латиноамериканскую поп-певицу. Ставлю мартини на поднос рядом с бурбоном, который стоит больше, чем мой месячный счет за электричество, я бросаю взгляд через на сцену.
«Лаш» - просто обалденное место. Огромный открытый зал. С моей слегка приподнятой барной стойки я могу видеть всё. Разноуровневый зал с небольшими лестницами, изогнутые диваны и невысокие перегородки - в любом месте чувствуешь себя как в центре внимания. Сцена изящно закругляется под входом на мезонин, лестницы с которого спускаются с обеих сторон, позволяя каждому на сцене эффектно появиться, как чертова Золушка.
На сцене Кармен грациозно двигается, прекрасно зная свое дело, и пайетки на ее обтягивающем красном платье завораживающе сверкают в золотых огнях. Какого черта я не заметил эти бедра раньше? Что со мной не так?
Стараясь не думать об этом, я иду отрепетированной походкой и несу напитки шикарной паре, которая их ждет. В моей ворованной одежде, с манерами, скопированными из фильмов, никто и не догадывается, что я тот ещё человеческий мусор, которому не место в этой роскоши и веселье.
Когда владелец заведения Рафаэль нанял меня, он сказал, что у меня «правильный вид». Ха, да ни хрена. Я репетировал и совершенствовал его три недели.
Мое лицо этому способствует. Когда я смотрю в зеркало, я могу объективно сказать, что я хорошо выгляжу. Но как только я отворачиваюсь от своего отражения и оказываюсь в своей голове, я чувствую, что этот образ исчезает. Ну да и пофиг, внешность - часть того, что помогло мне в устройстве на эту работу. Лицо и прическа. Думаю, я не зря на нее потратился. К сожалению, прическу не украдешь, да и сам бы я ни за что не смог сделать «фейд с текстурным верхом»*.
* Фейд с текстурным верхом — это стильная мужская стрижка, сочетающая короткие или полностью выбритые боковые части (выполненные в технике fade, когда волосы плавно переходят от очень коротких или выбритых у основания к более длинным ближе к макушке) и текстурированную верхнюю часть.
Элегантными движениями рук я разношу напитки, словно я еще один элемент изысканной атмосферы. Они даже не замечают меня.
А мне это и нужно - остаться незамеченным. Чтобы я мог смотреть. Чтобы я мог слушать.
«Лаш» привлекает определенный контингент нью-йоркской элиты. Это смесь стиля и сексуальности — элитный клуб вверху и очень эксклюзивный секс-клуб внизу. Здесь полно грязных рук, независимо от того, насколько накрашены и наполированы ногти.
Вот почему я здесь. Ради одной конкретной пары грязных рук.
В последнюю ночь, когда я видел своего брата, он обронил имя. Лоренцо Капелли. Таблоиды регулярно публикуют всякое дерьмо об этом 60-летнем бизнесмене. Подозреваемый в связях с мафией. Таинственные исчезновения окружающих его людей.
Мой брат, конечно, не попал в новости, когда исчез. Никому нет дела до исчезновения маленьких ненужных людей. Черт, даже шестнадцать лет назад, когда Эван исчез из нашего приёмного дома – ни одна газета об этом не упомянула . Так что на этот раз он уже был призраком.
Он точно показался мне привидением, появившимся из ниоткуда в моей убогой квартирке три месяца назад.
Какого черта я тогда так разозлился на него? Может, если бы я знал, что больше его не увижу, я бы отреагировал иначе. Может не разозлился, если бы он не был таким странным, холодным и незнакомым.
Конечно, он пообещал, что вернется. А также сказал собрать все моё барахло и ждать. Я накричал на него, как идиот. А потом всё равно сделал то, что он сказал.
Я запихнул свои жалкие тряпки в поношенную дорожную сумку, как в тот день, когда меня отправили обратно в приют после смерти приемного отца. Та же самая гребаная сумка.
Я ждал.
Сначала я злился на него за то, что он снова меня бросил. А потом я вспомнил то имя, которое он обронил.
Когда я начал копать информацию о семействе Капелли, я понял, что Эван не вернется. На этот раз - точно.
Если бы я просто хотел убить Лоренцо Капелли, я бы раздобыл оружие и сделал бы свой лучший выстрел по ублюдку, прежде чем его люди убьют меня. Может, если бы дело действительно было только в Эване, я бы так и сделал.
Но правда в том, что… Я просто хочу знать, где он был все эти годы. Я хочу знать, почему он бросил меня с этим мерзким ублюдком, приемным отцом, когда мне было десять лет. Да, я понимаю, что Эвану тогда было всего пятнадцать, но он мне был нужен. У меня не было никого, кроме него. А потом у меня не осталось ничего — и до сих пор никого нет, одна пустота.
Так и возникла эта авантюра - работать здесь. Единственная зацепка, которая у меня есть, это имя Капелли, но я не могу к нему подобраться. Я уже пытался устроиться на работу в его компанию. Я не прошел дальше ресепшена и не дошел даже до собеседования.
Он уже бывал здесь раньше. Это место подходит ему, тут люди его типа. Поэтому я подаю напитки и слушаю. Я жду подсказки, какой-то крупицы информации. Это лучше, чем ждать того, кто никогда не вернется.
Я осматриваю зал в поисках пустой посуды или призывающих жестов. Здесь это делают как-то невзначай, едва подняв пальцы, даже не поднимая глаз на меня. Я недостаточно важен для зрительного контакта.
Некоторые люди не подходят для этой работы, потому что их сводит с ума вся эта ерунда и такое обращение, но я никогда не был значимым человеком, поэтому не обращаю на это внимание.
Может быть, именно поэтому мой пульс ускоряется, когда я ловлю на себе взгляд пары темных глаз. Пары пристальных, властных глаз.
С одной стороны, тут это не редкость. Но с другой... черт, этот взгляд совсем другой.
С его темными глазами и светло-оливковой кожей он выглядит похожим на итальянца. Его темные волосы коротко подстрижены, гораздо короче, чем у меня. Но ему это идет, но к такому лицу, наверное, подойдет любая прическа.
У него в распоряжении целый диван, расположенный в нише вдоль стены. Клянусь, несколько минут назад там сидели два блондина, и я даже не заметил, как этот парень вошел. Я бы точно увидел, как он спускается с мезонина.
Он не делает подзывающего щелчка пальцами «иди сюда». Но все равно, каким-то образом, он зовет меня.
Эти темные глаза не отрываются от меня, пока я направляюсь к нему. Я останавливаюсь на полпути и ловлю себя на мысли: какого хрена я вообще делаю?
Это моя работа, напоминаю я себе. Мне нужно узнать, не хочет ли он выпить. Но я знаю, в глубине души, что какой-то примитивный инстинкт заставил меня подчиниться приказу в его глазах — и это меня бесит.
То, как его плотно сжатые губы чуть подрагивают, говорит мне, что он видит мое раздражение. Я расслабляю лицо и сглаживаю его выражение.
Он одет полностью в черное, жилет с едва заметными серебристыми полосками обтягивает его торс. На фоне кремового кожаного дивана его мощная фигура кажется еще более впечатляющей. Он явно тренируется. Это видно даже по его ногам, одна из которых небрежно закинута на другую.
- Хотите выпить?
Моя изысканная роль бармена потерпела полный крах. Я напряжен, и голос звучит резче, чем требуется. Поэтому я добавляю:
- Сэр.
Его взгляд медленно скользит от моего лица к ногам и обратно, как будто у него уже не было достаточно времени на разглядывание моих черных брюк и облегающей белой рубашки. Его глаза останавливаются на моем узком черном галстуке. Сам он галстук не носит, и верхние несколько пуговиц его черной рубашки расстегнуты.
Я с трудом сглатываю, а потом понимаю, что он смотрит на мое горло.
- Сэр? — напоминаю я. - Вы что-нибудь хотите?
Его губы снова чуть дергаются:
- О, конечно.
Его голос, глубокий и насыщенный, вызывает странную реакцию в моем теле, будто электрический ток проходит через меня. Я раньше никогда не чувствовал ничего подобного, и это ощущение нельзя назвать приятным. Это похоже на то, как если бы он физически прикоснулся ко мне.
Я понимаю, что хмурюсь, и пытаюсь смягчить выражение лица, но больше ничего не говорю. Я уже дважды спросил. Если он хочет выпить, ему придется это сказать.
Время тянется, а эти темные, опасные глаза по прежнему устремлены на меня. И ток продолжает идти по моему телу по какой-то чертовой причине прямо к низу живота и к моим яйцам. Да какого хрена?
Я уже готов уйти и сказать ему, что вернусь уточнить заказ через минуту, когда он говорит:
- То красное, которое открыла Сэйлор.
Меня это шокирует. Здесь никто так не заказывает, здесь в приоритете простота. Всегда звучит что-то вроде: «лучший виски» или «самое дорогое вино», и неважно, если на приготовление уйдет шесть минут. И уж точно никто не называет персонал по имени.
К тому же, я думал, что он закажет что-то крепкое, а не вино. Все мужчины здесь так делают.
Желая сбежать, я киваю и поворачиваюсь, чтобы уйти. Он останавливает меня словами:
- Ты сам принесешь его мне.
У меня сердце замирает. Какого черта, как он узнал, что я струсил и собирался просить Сэйлор сделать это вместо меня?
Я возвращаюсь в бар и вижу, что Сэйлор уже наливает бокал красного вина, словно знала, что он закажет.
- Кто, черт возьми, этот парень? — ворчу я, забыв, что пытаюсь производить впечатление спокойного и уверенного в себе человека.
Она поднимает темную бровь.
- Данте? Он старый друг Рафаэля.
- Я не видел, как он вошел.
- О, он никогда не пользуется главным входом. Он, знаешь ли… реально напрягающий. Хочешь я сама отнесу?
- Нет, он... я сам могу это сделать, — говорю я, не желая признаваться, что он приказал мне это сделать.
Балансируя бокалом вина на подносе, я возвращаюсь к его столу. Я могу точно сказать, что он продолжает наблюдать за мной, но на этот раз я не позволяю себе обращать на это внимание. Я планирую просто поставить вино на его стол изысканным жестом бармена и уйти. Снова раствориться в толпе клуба, чтобы он забыл обо мне.
А он, черт возьми, встает, когда я подхожу к его столу.
Он на несколько дюймов выше моих 5'11”*, что делает все эти мускулы чертовски внушительными. Когда он одергивает жилет, чтобы поправить его, его черная рубашка туго натягивается на мощных руках. Открытый верх рубашки немного раздвигается, намекая на его грудные мышцы.
* 5 футов 11 дюймов примерно 180 см
- Придержи мое место, — говорит он, когда я ставлю вино на стол, полностью забывая о своем изяществе бармена.
- Я… — я замолкаю, потому что он уходит.
Я провожаю его взглядом, и только поэтому, наверное, замечаю, как его штаны обтягивают задницу. Но, блин, как кто-то может этого не заметить? Это ничего не значит, не так ли?
Я не гей. Не потому, что у меня с этим проблемы. Это же Нью-Йорк, черт возьми. Но я просто... просто нет.
Я с трудом отвожу глаза от него, чтобы посмотреть через зал на Сэйлор. Она работает с коктейльным шейкером, притворяясь, что флиртует с каким-то парнем, облокотившимся на барную стойку, и наблюдает за мной. Ловит мой взгляд и пожимает плечами, глядя на мое затруднительное положение.
Похоже, мне следует тут остаться. Придержать его место. Честно говоря, в таком ночном клубе, как «Лаш», бокала вина на столе было бы достаточно, чтобы показать, что столик занят. И все же... вот я здесь.
Чувствую себя идиотом, стоя здесь со своим подносом, но я почти уверен, что чувствовал бы себя еще глупее, если бы сидел, поэтому я просто продолжаю стоять. Когда я разрабатывал свой каталог клубных манер, я каким-то образом пропустил пункт «неловкое зависание возле дивана, пока какой-то напрягающий, требовательный мудак уходит поссать».
Он ушел не так уж и давно, но кажется, что прошла целая вечность. Я так рад видеть, как он выходит из-за угла, что немного расслабляюсь. Но тут же выпрямляюсь, когда замечаю довольный взгляд на его лице.
Он играет со мной. Понятия не имею, зачем, но я в этом чертовски уверен.
Это так меня бесит, что я не доверяю себе опять заговорить с ним. Он друг моего босса, и я не могу лишиться работы, особенно в первый же пятничный вечер. Но всё равно не могу удержаться от чересчур театрального жеста в сторону его стола, как будто приглашая его сесть. Затем резко убираю поднос под мышку и ухожу.
Пока я обхожу зал, собирая пустую посуду и принимая новые заказы, я физически ощущаю его взгляд на себе. Однако, когда я подхожу к бару и бросаю взгляд в его сторону, он смотрит на Кармен, а не на меня.
Оу.
Теперь я чувствую себя дурачком. А еще я чувствую... разочарование?
Какого черта. Как он мог так сильно заморочить мне голову? Мы почти не разговаривали, и вел он себя, по сути, как мудак. Я должен был почувствовать облегчение от того, что он потерял ко мне интерес.
Я отмахиваюсь от этих ощущений. Я занят делом. Смешиваю «Негрони»* для какого-то парня, который слишком молод, чтобы тратить свои деньги, и тратит средства, явно принадлежащие «папочке». Он очень пьян и раздражающе болтлив, но я подыгрываю, как будто мне интересно слушать его болтовню, пока он устраивает мне экскурс в историю этого напитка. Это меня почти не напрягает.
«О, круто, я этого не знал.»
«Хм».
«Ух ты».
Парень чувствует себя на высоте.
Вот почему — ну, одна из причин — я не люблю людей. Ничто не реально.
Иногда мне кажется, что мое тело — это машина, а я — пассажир внутри нее. Я поворачиваю руль, и она поворачивает. Я нажимаю на тормоз, и она останавливается. Я могу ехать куда угодно. Я могу смотреть через лобовое стекло. Но я отделен от нее. Меня там как будто нет.
* Экскурс в историю по коктейлю, который готовит Тристан 😊
Негрони — это классический итальянский коктейль, известный своим ярким, сбалансированным вкусом, который сочетает в себе горькие, сладкие и пряные ноты. Этот напиток обычно подают как аперитив перед едой.
Традиционно коктейль состоит из трех равных частей:
1. Джин — основа коктейля, добавляющая травяные и хвойные ноты.
2. Кампари — итальянский горький ликер, придающий характерный красный цвет и горький вкус.
3. Сладкий красный вермут (например, Мартини Россо) — для сладости и глубины вкуса.
История
Коктейль появился в начале XX века в Италии. Согласно легенде, он был создан в 1919 году во Флоренции, когда граф Камилло Негрони попросил бармена заменить содовую в его любимом коктейле "Американо" джином. Новый напиток получил его имя и стал популярным во всем мире.
Этот коктейль считается символом изысканности и стиля, но из-за его насыщенного вкуса он скорее для тех, кто ценит крепкие и сложные напитки.
-------------------------------
А потом, в другие моменты, я злюсь. Мне это почти нравится, потому что хотя бы в это время мне кажется, что всё вокруг реально. Но потом это проходит, и мне становится еще хуже. Когда никто не замечает, что ты злишься, когда всем все равно, ты чувствуешь себя еще более одиноким.
Мое тело напрягается, инстинкты улавливают его приближение еще до того, как я его вижу. Он подходит и оттесняет от барной стойки пьяного болтуна, который замолкает на полуслове и бросает взгляд на Данте. Парень забирает свой Негрони и уходит.
Данте скользит пустым бокалом по полированной поверхности бара. Я ловлю его и ставлю в контейнер внизу.
- Повторить то же самое? — спрашиваю я.
Эти темные глаза буквально прожигают меня. Может быть, поэтому мое лицо начинает гореть?
- Ты сам обратился к Рафаэлю или он нашел тебя?
Что за фигня. Почему этот парень не может быть просто нормальным и простым в общении?
- Я сам попросил работу здесь, если вы это имеете в виду.
- Хмм, — только и отвечает он, и этот звук словно вибрирует по моему телу. Во второй раз за сегодняшний вечер ощущения заканчиваются в моих яйцах.
Окей, у меня, очевидно, явно реакция на этого парня. Я не знаю почему, потому что со мной такого никогда не случалось. И мне это не нравится. Я не знаю, что с этим делать.
Сэйлор приходит мне на помощь.
- Не издевайся над моим новым сотрудником, Данте, — игриво ругает она. - Он мне нравится.
Что? Я ей нравлюсь?
Нет, тут же говорю я себе. Это просто фигура речи. Это не всерьез.
Данте ухмыляется на ее комментарий. Обычно, когда мужчины ухмыляются, это делает их похожими на придурков. Но на этом лице? Это выглядит... ну, черт, это выглядит сексуально. Сексуально и опасно.
Да, я понимаю, что с какого-то перепугу считаю мужчину сексуальным, но, блин... он такой.
- Рафаэль внизу? – спрашивает он.
Внизу клубного зала находится секс-клуб. Я его пока не видел. И не могу решить, нужно ли мне это. С одной стороны, люди склонны выбалтывать больше секретов в постели. По крайней мере, если верить фильмам. С другой стороны, я бы не знал, чем себя там занять.
Я не девственник или что-то в этом роде. Я просто... просто не знаю. Не то, чтобы мне это так сильно нравилось. Я не понимаю, почему секс настолько важен для большинства людей.
- Да, он внизу, — отвечает Сэйлор. - Хочешь, чтобы я позвала его?
- Просто скажи ему, что я хочу с ним поговорить.
То, как взгляд Данте метнулся в мою сторону, когда он это сказал, заставляет меня думать, что он хочет поговорить с Рафаэлем обо мне.
Чтобы меня уволили? Я был груб? Может, мне не стоило устраивать клоунаду с жестом в сторону его стола.
Черт.
Сэйлор достает клюквенный сок из холодильника и начинает работать над «Космо»*.
*Космополитен (Cosmopolitan), или просто "Космо," – это классический коктейль, который приобрел популярность благодаря сериалу «Секс в большом городе». Он отличается стильным видом, фруктовым вкусом и простотой приготовления. В составе: водка, клюквенный сок, сок лайма. Цвет коктейля – светло-розовый, что делает его визуально привлекательным.
- Ты можешь позвонить ему. Или написать сообщение. Как нормальный человек.
О, супер. Она тоже считает, что он ненормальный.
Не то чтобы я совсем нормальный. Но его ненормальность — это нечто другое. Она немного…пугающая.
- Тристан, подай мне два бокала для мартини, — говорит Сэйлор.
Я выхожу из оцепенения, осознавая, что стою неподвижно, как идиот.
- Тристан. — слышу я, как Данте тихо шепчет, словно пробуя на вкус мое имя, перекатывая его на языке.
Я вздрагиваю. Мне требуется секунда, чтобы поднять глаза. Когда я это делаю, он уже отвернулся от бара. Он уходит.
Я слежу за ним взглядом до самого выхода. Для такого крупного парня он двигается, будто крадется как хищник. Тихо. Незаметно. Как гребаная пантера.
- Ау, Земля вызывает Тристана, — подталкивает меня Сэйлор.
- Чёрт. Прости. — я протягиваю ей бокалы для мартини.
Я занят. Обычный пятничный вечер в «Лаш». Богатые тратят деньги и сплетничают. У меня впереди еще три часа игры в «изящного бармена».
Мне это вроде как даже нравится. Тот факт, что это, по сути, частный концерт латиноамериканской поп-музыки, не портит ситуацию. Кармен просто потрясающая.
И все же, чего-то не хватает. Я даже не осознавал, что какая-то часть меня проснулась, ожила… пока один определенный, тревожно привлекательный придурок не вышел за дверь, оставив меня бодрствующим, но одиноким.