Айс Латте с карамелью

Интересно, когда мы виделись в самый последний раз? Я и забыла черты его лица, может быть, если бы не увидела его, идущего рядом с братом, то и не вспомнила бы, но это зрелище напоминает отрывки картин из детства, где они рядом, как и сейчас. Последний раз мы виделись где-то три года назад, тогда мне было пятнадцать, а ему и Визэру по шестнадцать.

В то время мы с братом посещали в этой школе тренировки по баскетболу. Тренировки Визэра начинались раньше моих, а приходили мы вместе, поэтому сначала мне приходилось ждать начало для моей команды, а потом Визэр ждал меня после своей. Баскетбол я бросила полтора года назад, но с нашим тренером Эмилем у нас остались хорошие отношения.

Насколько помню, Визэр рассказывал, что он переехал из-за развода родителей. Отец не оставил сына матери и забрал его с собой, так их дружба с братом дала небольшую трещину. Теперь как-то непривычно видеть их снова вместе.

— Лин, это что, моя кофта? — Визэр подходит ко мне ближе и берет меня за рукав.

— Тебе показалось.

— Думаешь, я свою вещь не узнаю? — брат усмехается.

— Раз знаешь, что это твоя кофта, то зачем спрашиваешь? — кареглазый парень подходит ближе и облокачивается на плечо Визэра, намекая на его глупость. — Привет, Линнея. Надеюсь, что в этот раз ты не собираешься меня сбивать с ног? — он улыбается, но у меня не получается понять оттенки эмоций через его улыбку.

— Я уже извинилась, — скучающе напоминаю. В голове постепенно начинают всплывать его образы из воспоминаний. 

Парень выше моего брата где-то на полголовы, а майка открывает его руки и подчеркивает широкие плечи, выдающие хорошее телосложение. Такое примерно у всей команды, они, как и Визэр, ходят в зал для поддержания формы. Однако майка открывает не только его мышцы, но и зататуированный рукав на левой руке из пары роз и змеи, обвивающей его руку от запястья, уходя куда-то вверх к ключице. Черно-белые цветы завораживают, но я заставляю себя смотреть ему в глаза, хотя борьба с желанием в наглую рассмотреть его тату очень сложна. Тёмно-каштановые, хотя почти черные пряди волос немного лезут ему в глаза, но не достают ушей буквально пару миллиметров.

— А ты изменилась, хотя не могу понять, что именно поменялось в тебе, — парень же, в отличие от меня, пристально рассматривает меня с ног до головы, от чего получает подзатыльник, когда Визэр это замечает.

— Вильям, не забывай, что она моя сестра, — в какой-то степени предупреждающе протянул Визэр, а тот в ответ лишь пожимает плечами.

Вильям. Точно, я совсем забыла его имя. За три года, можно сказать, полностью забыла человека, но в мое оправдание идет то, что мы с ним никогда не общались близко или один на один. Максимум — это перекинуться парой фраз, когда видела его с братом.

Может, я и делаю вид, что не замечаю его взгляды, но это не так, и в какой-то степени это начинает напрягать. Резко перевожу свой взгляд, встречаюсь с карими глазами, но парень даже не собирается отводить взгляд. Не выдерживаю и выпаливаю:

— Что?

— Просто ты...

Фразу Вильяма обрывает звонок на мой телефон. Опускаю взор на экран телефона, и в следующее мгновение мои глаза распахиваются сами собой, выдавая мои эмоции. 

Входящий вызов: Магнус

Перевожу взгляд сначала на Вильяма, а затем и на брата, который немедленно выхватывает телефон из моей руки, чтобы посмотреть, кто вызвал у меня такую реакцию. Прочитав имя на экране, Визэр не стесняется в выражениях, даже не пытается понижать тон голоса, что замечает Эмиль:

— Берг, следи за языком! Иначе пройдешься у меня по всем нормативам!

Визэр сбрасывает вызов, даже не колеблясь и секунды. Начинаю радоваться тому, что кроме Вильяма эту странную сцену никто не увидел, однако мне моментально становится неловко за то, что ему пришлось стать свидетелем моего окаменения, стоило только прочесть имя на экране. Смотрю на парня, однако тот не обращает на меня никакого внимания, выставился на телефон в руках брата.

Я сама виновата. Надо было сразу заблокировать его везде.

— Берг, язык твой враг, помни это, — Эмиль подходит ближе и пальцем указывает ему на блокнот с нормами нормативов. — А все остальные идите сюда, сейчас разделим вас на три команды по шесть человек. Рассказываю суть и начинаем.

Жестом он подзывает моих одноклассников и остальных парней из команды.

— Скоро будут проходить соревнования, и нужно собрать команду. Собирать буду по статистике, для этого позвали ребят второго курса. — Эмиль переводит на нас взгляд. — Вас же я сейчас распределю, кто у кого будет считать забитые мячи, независимо от места подачи, просто количество. Разделитесь на три команды по шесть человек, — дав указание команде баскетболистов, он направляется к корзине с мячами и толкает в их сторону, чтобы те разобрали их.

После нескольких минут объяснений мы начали то, ради чего сюда пришли. Всего было три игры. В первой я считала мячи у Визэра, во второй — у Вильяма, в третьей — у Таллэка.

Таллэк Торсен был самым разговорчивым за всё это время, когда первые два полностью сосредоточились на корзине. С ним мы знакомы не меньше, чем с Вильямом, и история знакомства с ним точно такая же. Голубоглазый блондин, волосы которого совсем немного вьются, создавая небольшую волну, всегда был излишне болтлив и любил пошутить, отчего с ним никогда не заскучаешь. Парень примерно того же роста, как и брат. Я же ростом чуть выше угла его нижней челюсти, в то время как Вильяму немного выше плеча.

Вильям — брюнет с очень глубоким оттенком каштанового, Таллэк — пепельный блондин и Визэр — шатен. Это трио всегда пользовалось популярностью, особенно с их любовью к черному и белому цвету в одежде. Шатенковый оттенок волос достался Визэру от отца, а мой рыжий — мне от мамы. Когда я находилась с ними рядом, то выделялась сильнее всего. У меня никогда не было определенного стиля в одежде, он стал появляться пару лет назад. Да и мой цвет волос также являлся всегда отличием среди них, я была словно взрывом цвета на черно-белом фоне.

В зале мы провели около двух часов, пропустив последние уроки, что было мне на руку. После того мы были вольны делать, что захотим. Все мои одноклассники, кроме Марит и Александра, ушли домой. Марит осталась по понятным причинам, ей нравится мой брат, хоть она и пытается это скрывать, а Алекс остался, чтобы поиграть в баскетбол с оставшимися.

Время близится к четырем часам. Многие сразу разошлись, осталось человек семь, не считая меня и брата. Мы долго играли, а раз Эмиль оставил нас одних, очень быстро началась игра без правил. Мы просто веселились, шутили и много чего обсуждали, но вскоре начали расходиться.

Периодически мои мысли возвращались к Магнусу. Мне было интересно, что же он хотел мне сказать, когда позвонил. Он хотел извиниться? Оправдаться? Что же? И каждый раз я ругала себя за эти мысли, но они появлялись снова и снова.

Сейчас, выходя из школы, надеялась встретить Калиму и пойти с ней прогуляться, но быстро вспоминаю, что занятия закончились уже давно и она, скорее всего, дома.

Вышагиваю так же медленно, как и в начале дня. Скучающим взглядом рассматриваю улицу, и, как следовало ожидать, ничего нового я не увидела. Уже начинаю представлять завтрашнюю встречу с подругами и их бесконечные разговоры о том, как же им понравилось в Беркене. В этом году намечается еще одна поездка, но никто не знает куда и когда, уверена, что Софи и Эва поедут вновь. Они обожают такие поездки, а мы с Калимой предпочитаем оставаться в Осло. Раньше меня не брали просто потому, что я не являлась ученицей этой школы, теперь же девочки будут пытаться уговаривать так же, как и Калиму.

***

Я очень поздно легла спать, поэтому сегодняшнее пробуждение мне далось не менее сложно, чем вчерашнее. Единственное отличие этого утра от того, что проснулась не от будильника, а от бесконечного, как мне спросонья казалось, количества сообщений. Раздражённо сажусь на кровати и смотрю на электронные часы, стоящие на моем рабочем столе. Еще даже шести утра нет.

— Кому жить надоело! — не менее раздражённо кричу в пустоту и тянусь к прикроватной тумбе.

Включаю телефон и щурю глаза, потому что забыла убавить яркость экрана. Справившись со своей слепотой, вижу миллион сообщений от Калимы, последнее из которых:

Протираю глаза, желая удостовериться в увиденном, и мои глаза меня не подвели. Я прочла всё правильно. Моя злость исчезает, и я усаживаюсь на кровати поудобнее, открывая чат с подругой. Взглядом натыкаюсь на огромный текст и, не желая его читать целиком, решаю позвонить.

Через два гудка Калима моментально отвечает и начинает свой невнятный рассказ, выдающий ее взволнованность. Только проснувшаяся я даже двух слов не смогла в голове связать воедино и понять смысл, поэтому решаю остановить поток вырывающихся слов.

— Калима, успокойся, дыши ровно, — хриплым голосом говорю как можно серьезнее. — Успокойся и расскажи всё нормально по порядку.

После небольшой паузы девушка начинает заново, не так быстро, но не менее взволнованно.

— Я проснулась как обычно на утреннюю молитву, и как только я ее закончила, домой вернулся Эмирхан.

Эмирхан — старший брат Калимы, и он никогда особо не беспокоился о своей религии, однако под натиском сестры делал так, как нужно.

— Эмирхан возвращался домой от своего друга, они смотрели футбол, но не суть... Он увидел драку и решил их разнять, но он был далеко и не успел подбежать вовремя.

— Ты для этого меня разбудила? — зная, какой впечатлительной может быть моя подруга, уже хотела прервать разговор и лечь спать обратно, только Калима перебивает меня:

— Это был Магнус. Кто-то очень сильно избил его.

Сонливость снимает рукой, появляется ощущение, что тело поразила молния.

— У Магнуса всё лицо было в крови, просто огромное количество ссадин. Он лежал на земле не в силах пошевелиться, а тот, что его избил, быстро ушел, и Эмирхан не смог найти его.

— Что с ним сейчас? — страх за его целостность возрастает мгновенно.

Сколько бы я ни ругала себя за мысли о Магнусе, но любовь не так-то просто забыть за два дня. Два года не так легко стереть из памяти. Взглядом метаюсь по комнате, будто ответ на мой вопрос написан на стене. Сердцебиение учащается, а страх и беспокойство возрастают.

— Брат отвёл его в больницу и вернулся домой, рассказал мне, а я сейчас тебе.

— Он не видел, кто это был?

— Говорю же, нет. Эмирхан был слишком далеко.

Хочу спросить, в какой он больнице, но остаток разума говорит о глупости моего желания. Моя фантазия рисует фильм в моей голове, как кто-то ночью бьет моего бывшего парня. Пытаюсь стереть эти кадры из головы, но не получается. Спустя несколько секунд в моей голове появляется предположение, которое хочу сразу забыть, только в противовес этому развиваю его в голове. Достигнув пика мысленной цепочки, быстро встаю с кровати, сбрасываю телефонный звонок с Калимой, даже не попрощавшись с ней, и набираю номер Визэра.

Если этот идиот опять в полицейском участке, то я не пойду доставать его оттуда. Я просила его не трогать Магнуса. Просила оставить его.

Он мне не отвечает и только на третий звонок наконец поднимает трубку.

— Что-то произошло, Лин? Почему ты так рано названиваешь мне? — его бодрый голос подливает масло в огонь.

— Что ты сделал? — сразу отзываюсь я.

— О чем ты, Лин?

— Что ты сделал? — повторяю свой вопрос, не в силах сказать вслух свое предположение.

— Лин, ты пьяна? Если нет, то я не понимаю тебя от слова совсем.

— Магнус. Ты его...

— Этот придурок опять что-то сделал? — Визэр перебивает меня, не дослушав до конца, в его голосе возрастает раздражение.

— Я разговаривала с Калимой. Она рассказала, что Эмирхан видел, как кто-то избил его, — начинаю с малого, следующим будет вопрос напрямую.

— Видимо, карма существует. Жаль, что это был не я, — брат усмехается, что вовсе сбивает меня.

— Это был не ты?

— Конечно же нет. Я сейчас вообще на озере Согнсванн. 

Визэр выдерживает паузу, а после его кто-то зовет. Я не смогла различить сказанного, но продолжала вслушиваться.

— Лин, если ты беспокоишься о том, я это или нет, то я уже ответил. Видимо, не тебе одной он поднасрал в жизни, это просто карма сработала. Уверен, что в аду его уже заждались, поэтому не беспокойся ни о чем. Мне пора идти, и иди спи спокойно.

Визэр сбрасывает звонок, а я остаюсь стоять столбом посреди комнаты. Спать мне не хочется теперь от слова совсем. Такое чувство, словно меня облили из таза с ледяной водой.

Сон уходит на второй план, выхожу из комнаты, чтобы направиться на кухню. Каждый мой шаг сопровождается обжигающим холодом плитки, которой уложен весь пол в моей квартире. Открываю холодильник, и мой взгляд сразу приковывается к баночке «Спрайта».

Открыв алюминиевую банку, подхожу к окну и опираюсь на подоконник. Город только постепенно начинает просыпаться, и уже виднеются первые машины на развилке, чьи хозяева спешат на работу.

И что-то подсказывает мне в глубине души, что этот день выдастся не менее странным, чем предыдущие, хочется думать о том, что это просто не так.