6 Глава
Кассандра
Я шла по коридорам университета, стуча толстым белым каблуком, поверхностно слушая прилипшую ко мне Фифи и улыбками здороваясь с некоторыми из студентов Уэйна. Она то и дело сокрушалась над проектом по мировой экономике и спрашивала, что же нам всё-таки делать. Меня удивило, что она ни разу не заикнулась о моей полной ответственности и не скинула работу на меня, ведь из-за неприязни ко мне Рассел скинула на нас дурацкое задание.
– Фифи, – останавливаюсь посреди коридора, однокурсница врезается мне в спину от резкого торможения. – Я обо всём договорюсь. Не смей даже искать информацию из-за её бредовых идей.
– Но как, Кэсси? – её красивые зелёные глаза источали надежду.
– Не забивай голову, – я слегка улыбнулась, – увидимся.
Мы разошлись в противоположные стороны по разным аудиториям. У меня по плану стоял английский язык. В голове крутились те самые воспоминания и фотографии, что помогут мне в разговоре с ректором. Правда, я планирую начать шантаж. Да, есть вероятность его обращения в органы, однако этот подлец не посмеет, если боится замарать репутацию и вскрыться перед женой. Хотя, кому в Детройте не плевать на чью-то репутацию, помимо нас самих? Старый Хопкинс – завсегдатай увеселительных заведений, которые наверняка называет совещаниями, некоторых баров и клубов, которые он называет «у нас совет ректоров», ещё у него есть вторая дама сердца, чьи прихоти он обеспечивает в самых модных бутиках. Уверена, детишки и женушка будут очень рады узнать такую правду о главе семейства.
Поэтому завтра нужно нанести визит в кабинет самого порядочного семьянина из всех что я знаю, взять его грязную тушку в свои руки и прокрутить пару раз, чтобы он прокрутил сучку Рассел.
В приподнятом настроении сижу на английском и хорошо отвечаю на вопросы преподавателя – английский всегда давался мне легко, как и несколько других гуманитарных предметов. Однако и технические предметы даются мне довольно просто, если постараться. Уж не знаю, кого из моих предков в этом благодарить, никогда их не видела и не знала. Эти двое вышвырнули меня, как только я оказалась в больничной палате синим и некрасивым младенцем, и больше не объявлялись.
После окончания всех пар забираю пару тетрадей из шкафчика, чтобы сделать домашние задания, и опять же под руку с Фифи – как только она меня находит? – иду к выходу. Не понимаю, почему она продолжает ходить за мной, когда у неё куча других знакомых и подруг. Кто-то из них зовёт меня странной и пришибленной, ведь который год я слоняюсь одна, а Полистер, как надзиратель за сумасшедшим, ходит за мной по пятам и затыкает недалёкие рты, если этого не сделаю я сама.
– Мориленд уже второй день даже не смотрит в мою сторону, – шепчет забавная Фифи и оглядывается по сторонам, боясь встретить блондина.
– Соскучилась по его вниманию? – ехидничаю и перевожу взгляд с привлекательного лица девушки на крыльцо университета, вид на которое открылся, когда мы перешагнули порог здания.
Хмурюсь, не понимая, что он тут делает. Белая рубашка заправлена в тёмно-песочные строгие брюки, чёрная кожа на туфлях блестит новизной, волосы растрёпаны в идеальном беспорядке от ветра, что бушует на улице. Он бы сошел за ученика Уэйна. Но Ароки, к сожалению или к счастью, просто помощник владельца клуба «RecK». Увидев меня с Фифи, парень хотел подойти, но резко затормозил, а за своей спиной я услышала ненавистный голос нового преподавателя.
– Мисс Полистер, мисс Маршалл, – мы с Фифи расступились, позволяя мисс Рассел встать практически между нами. Её глаза скользнули за нас, и вид у Наоми тут же стал более напряжённым. – По поводу вашего задания.
– Решили дать ещё одну тему? – улыбаюсь ей, вкладывая в этот жест всю злость на неё.
– Я аннулирую его, – сказала мисс Рассел сквозь зубы.
Слева от меня слабо вздохнула Фифи, будто ей только что зачитали завещание, где ей передают триллионы долларов от покойного дядюшки, которого она никогда не знала. Я же начала искать некий подвох в словах фальшиво дружелюбной учительницы.
– Приношу свои извинения, я правда погорячилась, – она выдавила из себя что-то типа улыбки, но получилось слишком коряво и непонятно, – надеюсь, наши отношения скоро наладятся. Мы не с того начали.
Мне показалось, что на последних словах она начнёт плеваться в нас ядом, настолько произносимые ею слова давались ей тяжело, будто к её голове прямо сейчас был приставлен пистолет.
– Так благородно с вашей стороны, мисс Рассел, настолько, что сегодня обязан пойти снег, – я не собиралась отступать, только пыталась насолить ей ещё больше. Пока что не важно, что или кто побудил её сделать данный шаг, нужно насладиться её крахом в полной мере. – Но, кажется, я говорила, что мы не притронемся к этому заданию, дабы не позволять преподавателю вроде вас аккумулировать в своих руках мнимую власть над студентами.
Преподаватель сжала руки в кулаки, глаза стали на порядок темнее – там уже вовсю плясали бесы. Эти бесы мне знакомы, боже, как же они мне знакомы. Эта женщина явно не та, за кого себя выдаёт. Взгляд вновь метнулся на парня за нашими спинами, и мисс Рассел слегка кивнула, то ли самой себе, то ли ему, то ли невидимому призраку за её спиной, что держит дуло пистолета.
– Всего хорошего, – выдала она, когда явно хотела послать меня, а Фифи просто в придачу.
Рассел развернулась на коротких каблуках и ушла в своём направлении, не расслабляя кулаков. Полистер, обескураженная, стояла с открытым ртом, переводя взгляд то на меня, то на длинный коридор, где скрылась преподаватель. Вдруг она рассмеялась своим звонким смехом, заставив меня улыбнуться.
– Не знаю, что это было, – в перерывах между конвульсиями прохрипела рыжая, – но в любом случае это было клёво. Нет, Маршалл, с тобой явно опасно сталкиваться.
– Просто она не должна думать, что её власть бесконечна, – слегка улыбнулась я.
Не скажу, что на душе мне стало полностью легко. Конечно, отсутствие проекта и реферата меня радует, однако мотивы Рассел мне всё ещё не ясны. И это в какой-то степени пугает. С чего вдруг такая щедрость?
– Похоже, вы её разозлили, – низкий мужской голос вывел нас обоих из транса.
Ароки стоял совсем рядом, он подошёл бесшумно по гравийной дорожке.
– Добрый день, Кассандра, – Фифи ехидно улыбалась, оглядывая азиата с ног до головы и стреляя в меня своими купидонскими стрелами.
– Привет, Ароки. Это Фифи, моя однокурсница, – рыжая тут же покрылась багровым румянцем, когда парень взял её руку и любезно поцеловал, представившись. – Что-то хотел?
– Я пойду, – пискнула Фифи. – До завтра, Кэсси! Приятно познакомиться, Ароки.
Девушка энергично последовала по своему пути под музыку в надетых наушниках, не снимая смущённую улыбку с лица. Вот таким способом Мориленду лучше заигрывать с ней, а не животным поведением.
– Тебя подвезти?
– Спасибо, я на машине, – Ароки топтался с места на место, будто боялся или смущался мне что-то сказать, картина выходила довольно неловкой. – Так, что хотел?
– Не хочешь сходить куда-нибудь вечером? – наконец выдал он.
Мне было отведено всего пару секунд на размышления и взвешивание все за и против. Я не могла пойти с ним, ибо я запретила самой себе связываться с кем-либо, ввязываться в любые виды отношений, я не могла позволить ему узнать меня ближе чем пьяную посетительницу клуба, потерявшую путь в туалет и странную девушку, царапающую его напарника. И в противовес этому – моё любопытство, возможность ближе узнать его, как второго человека в «RecK», и клятый человеческий фактор – мне хотелось почувствовать себя обычной девушкой, без всяких кровавых пятен за спиной и кучами спёртых вещей.
Нет, я не предам свои устои, но и прогуляться мне не мешает – от обычной прогулки же ничего не будет?
– Буду рада, – на выдохе протянула я. – Встретимся в восемь у церкви на Касс-авеню?
– Да, конечно, – при улыбке Ароки выдал ямочки на щеках, и я невольно вспомнила недовольную ухмылку его друга, не понимая, почему. У Себастьяна нет ямочек.
Мы распрощались с Ароки, договорившись встретиться вечером. А я предалась мыслям о парне, что вдруг взбрёл в голову. Я не слышала о нём ничего неделю, лишь вспоминала моё дикое поведение в тот вечер. И его пиджак, всё ещё висящий в моём гардеробе. Алкоголь в моей крови всегда приводит к чему-то опасному и ужасному, как было в том ресторанчике, – я несу полный бессвязный бред и слабо себя контролирую. Но Себастьян не имеет и малейшего права лезть мне в голову, копаться в ней и делать обо мне какие-либо выводы. Он ничего не знает обо мне, не знает меня настоящую, так что моя реакция была оправдана. А его... Его разве задели мои слова? Разве они не оказались правдивыми? Но ведь он и впрямь выглядит, как типичный мажор со своими причудами. Чёрт.
Дурацкие ямочки и дурацкий маскарадник. С чего они все вообще взялись в моей жизни?
Одежду выбираю лёгкую – не хочу выряжаться. Чёрные скинни джинсы и такого же цвета худи, рукав которого скрывает моего лучшего друга, нелепый пучок на голове и лёгкий макияж, наверх беру бежевое пальто и спускаюсь на парковку. До церкви доберусь на машине, оставлю её там и на ней же вернусь домой. Двадцатые числа апреля, а на улице всё равно прохладно, так что пальто не будет лишним.
Не знаю, поступаю ли я сейчас правильно, но доведу начатое до конца. Машина трогается с места, выруливаю на главную улицу к самому центру города, где ещё кипят остатки жизни. Через минут семь оказываюсь на месте, оставляю авто на парковке одного из бизнес центров и иду к месту встречи. Парень уже ожидал меня, с интересом в глазах разглядывая ничем непримечательную, на мой взгляд, методическую церковь. Её острая крыша всегда меня поражала, слишком вылезает из общей концепции. Ароки кутался в серый шарф от ветра и прятал руки в карманах чёрного пальто, оно ему придавало ещё более внушительный вид чем есть. Увидев мой силуэт, он заулыбался и чуть поправил укладку волос.
– Чудесно выглядишь, – я истерически хихикнула про себя, когда благодарила Ароки за комплимент, ведь сейчас я выгляжу так, словно вышла выбросить мусор.
– И ты довольно неплохо, милый шарфик.
Закончив с любезностями, мы двинулись прямо по главной улице. Прохожих было маловато, многие в такую прохладную погоду любили сидеть по кафешкам или дома, укутавшись в тёплый плед, смотреть всей семьёй странные американские ситкомы. Ароки упоминал в клубе, что он не местный. А сейчас рассказывал, как прилетел сюда относительно недавно с островов Японии, чтобы вести бизнес. Мне это показалось странным – я бы отдала всё, чтобы жить вдали отсюда и со своей семьёй на каких-нибудь островах. О семье Ароки упоминал вскользь, я же не настаивала и не расспрашивала – каждый имеет право на свой секрет. Парень смешил меня различными забавными историями из своего детства, наполненного счастливыми воспоминаниями с друзьями и близкими. По его речам я поняла, что семья довольно большая, и жил он судя по всему в деревне.
Мы прошли по Парк авеню через двенадцатиэтажный дом в стиле боз-ар. Это исторический район в нашем городе, оттого дом, серо-бордовый с ржавыми лестницами, напоминает мне уходящую эпоху Детройта. Ту, что уже отмерла. Затем мы двинулись на Кадиллак сквер, где всегда витала атмосфера праздника и единства, здесь всегда вкусно пахнет выпечкой и встречаются приветливо улыбающиеся горожане. Тут ещё есть жизнь или хотя бы её подобие.
– Зимой здесь ставят красивую ёлку в честь Рождества, – я указала Ароки на центр площадки, окружённой высотками с офисами. – Напротив того здания, башни Кадиллак, – мы повернулись на башню высотой 133 метра. – Стоит фонтан Бэгли. Не знаю почему, но он очень привлекает туристов. По мне так обычный фонтан. А там, – Ароки повернул голову в правую сторону, куда я указывала рукой, – мы с моим другом, когда нам было примерно по одиннадцать, – моменты с Уолтером пролетели в моей голове, и после небольшой заминки я решила не растягивать тему. – Мы любили проводить там время... Ну знаешь, дети и гирлянды... Нам было весело. Ты разбираешься в искусстве?
– На уровне обывателя, – без смущения ответил Ароки. – Ты, по всей видимости, явно сильнее меня в этой сфере. Мои познания заканчиваются на том, что такое модерн.
– Я любила проводить время в библиотеке, когда училась в школе.
Я слабо улыбнулась и сделала шаг к одному из шатров, где можно было перекусить. Мы с Уолтером таскали еду из лавок, где продавали хот-доги и гамбургеры, кидали в карманы все конфеты и готовые закуски, что только видели, пока продавцы зевали на стороне. Нам нечего было есть, там, где нас «воспитывали», еды давали мало либо она была отвратительной, поэтому мы шли на такие поступки. У нас не было денег, но была смекалка и хитрость. Я посчитала нужным не рассказывать это парню, у которого явно больше власти и с которым я знакома всего ничего. Ни к чему верёвочки в его руках, что можно двигать в случае чего, повелевая мной. Момент ностальгии прошёл, как и момент лёгкой грусти по моей пародии на детство, и прежняя Кассандра вновь влилась в разговор с Ароки.
Шатёр внутри оказался слишком тёплым и светлым, здесь будто был уголок, в котором ты забывал, где находишься – настолько он не походил на Детройскую забегаловку, играла приятная расслабляющая мелодия и слышался слабый смех ещё оставшихся в заведении людей. Время близилось к одиннадцати, посетителей осталось совсем мало, но так в шатре становилось ещё приятнее.
– Ты планируешь остаться здесь после учёбы? – пригубив чёрный кофе, спросил Ароки.
Его шоколадные глаза неустанно смотрели в мои, пытаясь прочитать. Уверена, что он пытался сделать именно это. Он казался слишком проницательным, умным и, может быть, расчётливым.
– Нет. Хочу уехать, – без капли лжи ответила я.
– Уже есть мысли куда? Или твой молодой человек...
– Подожди, – раз он завёл про это разговор, то я посчитала нужным оповестить его сразу, дабы избежать неловкостей. – Извини, что перебиваю. Проясню. У меня нет молодого человека, – на этом моменте с его плеч будто упал камень, было видно, как расслабилась его спина. – И он мне не нужен. Я не ищу отношений и стараюсь быть сама по себе, все отношения заканчиваются на уровне знакомых. Лучше обговорить это сейчас, не хочу давать тебе ложных надежд.
Несколько мгновений Ароки молчал, растерянно глядя то на меня, то мне за спину.
– Вау, – усмехнулся азиат, растирая лоб правой рукой, будто так будет думаться легче. – Это было... неожиданно.
– Может быть, но пластырь ведь лучше отрывать резко – так меньше боли, чем медленно и мучительно.
– Да, я понял. Спасибо, что сказала, – с некой грустью произнёс мужчина.
Мы провели ещё некоторое время в тепле шатра за лёгким ужином. Ароки разбавлял тишину между нами непринуждённой болтовнёй, но теперь я чувствовала напряжение между нами. Ему было некомфортно, и это ожидаемо. Именно поэтому я ни с кем не знакомлюсь.
Всё стало слишком сложно.
Ночной Детройт кажется совсем запустевшим – холод среди серых домов, крики дерущихся кошек, изредка проезжающее жёлтое такси и какой-нибудь пьяница, еле передвигающий ногами на пути явно не к семейному очагу. Мы шли тем же путём, что и вперёд. То же здание в двенадцать этажей, кажущееся сейчас ещё более сгнившим и аварийным. Пока Ароки звучал у меня на фоне, я глядела по сторонам, не сильно ворочая головой. Ещё при выходе из шатра я заметила странного мужчину под два метра ростом, щелью вместо зуба и несколько раз сломанным ухом. Сейчас он шёл справа от меня и чуть поодаль. Интуиция активизировалась и начала шептать мне. Сделав вид, что улыбаюсь моему собеседнику и стараюсь поддерживать с ним зрительный контакт, повернула голову немного влево – сзади Ароки так же шёл совсем не доброжелательный мужчина, его костяшки сверкали от уличных фонарей, то был кастет. Впереди я увидела ещё двоих, опирающихся на стену одного из домов, слишком часто оборачивающихся на нас, но тщательно делающих вид, что ведут разговор о своём.
Дело дрянь.
– Ароки, – тихо я прервала его монолог, суть которого потеряла слишком давно. – Только не вертись! По правую и левую руки надвигаются два подобия на вышибал, впереди ещё двое.
– Бредишь? – сомнительно отозвался парень, но оглядываться не стал, только убедился, что те двое у стены и вправду существуют.
– Надеюсь. Стой, – я остановилась посреди улицы, мы зашли в менее освещённую её часть. – Нужно припудриться.
– Серьёзно? – недовольно фыркнул Ароки, вскинув руки.
Прикрывая правый рукав пальто сумочкой, я ослабила ремешки кобуры. Двое спереди отошли от стены и направились к нам. В воздухе рядом с одним из них подлетела бита.
– Слушай, ты права. Когда скажу – беги, – шепнул азиат, слишком мило мне улыбаясь и заправляя прядь выпавших из пучка волос за ухо.
Абстрагируюсь от его болтовни, настраиваясь на шаги человека позади меня. Вижу, как губы Ароки выстраиваются в слово «беги», но всем моим слухом завладел лишь последний шаг амбала до меня.
– Поздно, – рычу ему в ответ и в обороте вытаскиваю нож, которым на лету рассекаю щёку идиоту, что решил нас подкараулить.
Шикнув, он схватился за кровоточащее место, но, плюнув на это, вновь двинулся на меня. Сейчас я пожалела, что не надела каблуки, а решила пойти в кроссовках. Мне срочно требовался план действий, ведь эта горилла превосходила меня в весе и росте в два раза, а за спиной я слышала, как кто-то начал подбегать, и Ароки тоже вступил в игру.
В надежде на слабый ум соперника я крутанулась на месте, чтобы полы пальто разлетелись и дали ему шанс ухватиться за меня. Он купился. В следующий момент я подбрасываю нож, впечатываюсь в стальное тело незнакомца, его руки тут же ставят блок, чтобы я не рыпалась и не дышала. В этот же момент лезвие сверкает в воздухе, падая мне в руку. Успеваю вывернуться из-под его руки, ослабшей в попытке перехватить оружие, полосую ему бицепс, нога летит в пах со всем призрением, а рукоятью ножа я выбиваю из него сознание. Шкаф с хлопком падает на серый бетон. Кровь из артерии на руке ненароком попадает мне на одежду, от чего вымученно морщусь.
– Новое пальто, – жалуюсь самой себе, но неожиданно из меня выдаётся глубокий выдох, и я отшатываюсь на полтора метра.
Жгучая, режущая боль растекается по ребру. Воздуха мало, жадно хватаю его ртом, оборачиваясь на мудака с битой и слегка разукрашенным лицом. Тот скалится во все зубы, пока его друг пытается противостоять моему спутнику, что получается, мягко говоря, не очень. Их всего осталось двое... или полтора. Тот, что с кастетом, уже валялся без сознания, а блестяшка сверкала на руке моего сегодняшнего кавалера.
– Что, испугалась? – я толком не могла разглядеть его черты лица, они все перемешались для меня и выглядели одинаково: дикие глаза, улыбка шакала и тёмно-серый, грязный цвет кожи. Он стал медленно подходить ко мне.
– Очень, – начала шептать я, прижимая при этом нож лезвием прямо к запястью, выжидая. Падаю на колени и делаю такой испуганный вид, какой только могу. – Пожалуйста, не...
– Кассандра! – кричит Ароки, слезая с напарника того, кто идёт на меня. Но он не успевает сделать и шагу, как тот снова валит его на землю.
– Тебе тоже звёздный приветик, – дико прохрипел незнакомец напротив. – Сейчас не будет страшно.
Он остановился в шаге от меня и присел на корточки. Тёмные глаза не выражали ничего, а наглая ухмылка не слезала с его грязного лица.
– Пожалуйста, не... – всхлипываю я и мотаю головой, якобы отгоняя слёзы.
– Что? – такие обычно ведутся на мои актёрские игры, он не исключение, а значит и правда интеллект у него маловат. Смотрю на деревяшку в его руках, и он вновь начинает скалиться. Дурни вроде него совсем забывают о бдительности, когда видят, что предполагаемая жертва трясётся от страха. Они начинают заранее предвкушать победу. А это всегда опасно.
– Не надо меня злить, – вывожу кисть и выпускаю нож, что метким попаданием летит ему прямо в живот.
Теперь жгучую и режущую боль с нехваткой воздуха и лёгким привкусом железа ощущает он. Бита звонко падает на асфальт вместе с тем, кто её держал, его жилистые руки обхватывают плетёную рукоять. Незнакомец начинает быстро дышать, значит паника уже подступила к горлу. Трус.
Но всё же ненавижу такие моменты, после них всегда гадко. Мне не нравится калечить человека, но подобные просто не оставляют мне выбора. Либо они – либо я.
Вырубаю этого взмахом биты и резко вытаскиваю нож из только что хрипящего и бьющегося в отчаянных конвульсиях тела, вытираю его о кофту незнакомца и поднимаюсь на ноги, тут же бросая биту. Ароки тяжело дышал, оглядывая четыре лежащих тела, и вдруг подошёл ко мне.
– Ты как? Цела? – парень осмотрел моё лицо и успокоился, не найдя видимых повреждений, однако моё левое ребро так и говорило о том, что оно не уцелело. На пару недель придётся забыть о топах.
– Бывало и хуже, – натянуто улыбнулась и поинтересовалась его здоровьем.
– Я в порядке. Ничего не попытались украсть?
– Нет. Только передали звёздный привет. Может они обдолбались?
Ароки настороженно смотрел куда-то сквозь меня несколько секунд, а потом отрицательно покачал головой. Казалось, что весь вечер пролетел, хотя не прошло и получаса. Вокруг всё ещё не было ни души, здания были нежилыми – нас, по всей видимости, ожидали и ставили на то, что мы выберем такой путь. Ничего мне не говоря, парень отошёл в сторону и кому-то позвонил. Я тем временем обходила всех лежащих на асфальте. Ничего примечательного из одежды и никаких опознавательных знаков в карманах, даже бумажников нет. Те, с которыми расправился Ароки, выглядели ужасающе. Их лица были смешаны с фаршем, у одного явно пробит череп и сломаны пару пальцев на руке. Среднего роста и телосложения азиат оказался серьёзно натасканным по боевым искусствам, он даже не получил серьёзных травм.
– Я провожу тебя до машины и оставлю. Сообщи, когда доберёшься до дома.
– Они же могут очнуться.
– Тут со всем разберутся, – Ароки грубо потянул меня за локоть и повёл к выходу из тёмного переулка.
Мы спешно двинулись к церкви, потрёпанные и грязные, хватка на моём локте значительно ослабла, когда показались признаки цивилизации. Отсутствие на улицах людей было только на руку.
– Ты неплохо справилась. Как ты?..
– Не спрашивай, – Ароки после небольшой паузы закивал головой, поняв, что это не лучшая тема для беседы.
Моя машина уже показалась на горизонте, и адреналин в крови начал снижаться – наступали дрожь, паника и страх. Изо всех сил старалась держаться, не помню, как оказалась в салоне и как Ароки ушёл обратно. Вырулив на трассу, мне хотелось поскорее оказаться дома и смыть с себя чужую кровь. Почему, чтобы убедиться в ещё не полной эмоциональной пустоте, нужно испытывать себя именно такими моментами?
Я не чёртов канатоходец, так почему судьба вечно ставит меня на грёбаную верёвку и заставляет маршировать по ней между жизнью и смертью, как будто я Филипп Пети и иду между башнями-близнецами?
Убогая жизнь и убогий Детройт. Когда же я выберусь отсюда?
Первый вариант главы был уж
слишком трешовым, пришлось
редактировать и чуть менять сюжет)))
Как вам?
allayiaaa