Пейзажная лирика
Родные просторы
За опушки лесов опускается солнце,
Тёмных окон глазницы свой чуткий дозор
Оставляют, и с городом взгляд расстаётся
Мой, приметив окраин зелёный простор.
Там, в безропотной сени блаженства, нас ветер
Вновь зовёт за собою украдкой в ночи...
Поднял тост бы за то, что я вас в жизни встретил!
Но не нужно бокалов и слов – коль молчим
И пьянеем мы, за руки взявшись под клёном,
Без вина... Как для нас непривычно порой,
Суетою мещанских хлопот утомлённым,
Всем красотам природы внимать под луной!
Серебрится листва, и колышутся травы,
Споря с ветром украдкою где-то вдали:
Будто здесь уж не делит на первых и правых
Нас любовь – вольных жителей мирной земли...
Native vastness
Lazy sun goes down behind edge of forest,
Eye sockets of dark windows are leave their
Sensitive watch, and my gaze shifts from
The city, noticing outskirts of green space.
There, in uncomplaining shade of bliss, wind
Calls us for him furtively in warm night...
I'd raise a toast that I met you in my life!
But no need in glasses and words – if we're
Drunk with silence, holding hands under maple,
Without wine... How unusual for us sometimes,
With vain bustle of all philistine worries,
Listen to all beauties of nature under moon!
Foliage is silvery, and grasses are sway,
Arguing somewhere far away with quiet wind:
And here we're not divided to first and right
By love – as free inhabitants of peaceful land...
Крадущийся апрель
Не уйти в день вчерашний за беглым мне мартом,
Вновь крадётся в ночи акварельный апрель –
На холстах занавешенных окон с азартом
Растворяет всю хмарь пролетевших недель...
В зеркала луж рябящих столбы с фонарями
На проспектах глядятся, грязь стынет в ногах,
Окропляются редкими крыши дождями
И ветра самочинствуют в тихих дворах...
В этом времени года – свой шарм мимолётный:
Монохромных сюжетов немой хоровод,
Дух весны в повсеместных скитаньях бесплотный
И чуть зябнущих птиц меж ветвей первый слёт...
Sneaking april
I can't run in yesterday for fugitive March,
So again, watercolor April sneaks into night –
On canvases of curtained windows with ardor
Macerate all the haze of last flyed weeks...
Poles and lanterns looks in rippling mirrors
Of puddles from avenues, street dirt gets cold,
Rare roofs are sprinkled with shallow rain
And winds arbitrarily in quiet courtyards...
This time of year has its own fleeting charm:
Slow round dance of monochrome muted pictures,
Ethereal spring spirit in ubiquitous wanderings
And chilly birds' first gather among branches...
Пустоши
Скупы все пустоши на броские пейзажи,
Но посещать их всё ж отрадно мне порой
Без гнёта нужд и груза будничной поклажи,
Путь наугад взяв под вечернею звездой:
Здесь безмятежности привольные чертоги,
Вдаль распростёршись, горизонт собой теснят,
Когда усталые к межам их редким ноги
Непредумышленно податливо спешат,
Где в измождённо-хмуром зареве заката
И в тусклом золоте пшеничных колосков
Вуалью тьмы дремотной ширь полей объята –
От троп земных до небосвода куполов...
Всегда на подступах радушно столь встречает
Любая пустошь, к коей мой направлен ход:
Простор бескрайний и пьянит, и окрыляет,
И растворяться в красках вечера зовёт
Под мерный, сбивчивый и робкий, шёпот ветра
И шелест маревом укрытых редких трав,
До заключительного странствий километра
Ведя по света сторонам любым стремглав...
Досужих дум сочли все пустоши родные
Премного в каждый к ним визит степенный мой –
Забыть в разлуке чтоб терзания мирские
С поющим сердцем и ликующей душой!
Wastelands
All wastelands are stingy for catchy landscapes,
But visiting them is still gratifying sometimes
Without needs yoke and daily luggage burden,
When I can take random path under evening star:
Here are all expanced fields of sweet serenity,
Spreading out into distance, jostling horizon,
When my tired legs to their rare borders
Hurry at venture unintentionally and pliantly,
Where in dark, exhausted-gloomy sunset glow
And in dingy wheat spikelets goldenness
Fields breath exhausted with veil of darkness –
From earthly paths to far celestial domes...
Always on outskirts so cordially welcoming
Any wasteland, to which my move is directed:
Its boundless expanse besotes and inspires,
And calls to dissolve in evening colors under
Measured, inconsistent and timid, wind whisper
And silent rustle of rare herbs, covered in haze,
Until final-farewell wandering kilometer, all
World sides leading around to any headlong...
Lots of idle thoughts were considered by native
Wastelands in every mine staid visit to them –
To forgot in separation last secular torments
With both singing heart and jubilant soul!
Закулисье мая
Ветра шум глушит дальние грома раскаты,
Рябь у сохнущих луж преизрядно редка,
И цикад раздаются кантаты
На прогулках у самого будто виска.
Занавешен изгиб горизонта листвою,
Не проглянет сквозь голые ветви гроза;
Лишь кустов переливы с травою
Густотой изумрудной полощут глаза.
Не цветёт уж сирень в палисаднике пышно,
Не стучит преклонённою кистью в окно –
Только ночь мечет звёзды неслышно
На бездвижное синее неба сукно...
Velum of May
Wind sounds drown out distant thunderclaps,
Ripples of drying puddles are remarkably rare,
And cantatas sound out from cicadas
On walking feels like almost near my temples.
Curve of horizon is curtained by foliage,
Blazes don't peek through bare branches;
Only shimmering shrubs with grasses
Rinse my cloudy eyes in emerald density.
Lilacs in garden are no longer blooming out,
And doesn't knock in window with bowed brush –
Only night silently throws it's stars
On motionless dark blue cloth of the sky...
Небеса
Взметнулась стая птиц смятенных
К небес лазурным куполам –
Не это ль в мыслях сокровенных
По неуёмным грусть стихам?
Не их ряды ли – буквы, строки
И строфы будущих страниц,
Черновиков скупых истоки
И лейтмотив идей-шутниц?
Не их плетут ли ловко крылья
Вязь ритуальную свою,
Пока не сложатся в бессилье
Они у мира на краю?
Не их ли ветер силуэты
Теснит за мутный горизонт –
Под солнца жгучие просветы,
В эфирный облачный бомонд?
Не их глазами ль образ редкий
Вдруг будет пойман, огранён,
И растворён как колер едкий,
Уйдя в палитры полутон?
Heaven
A flock of disarray birds soared
Sharply to azure domes of heaven –
Isn't this in innermost thoughts
Sadness about irrepressible poems?
Isn't in their rows are letters,
Lines and stanzas of future pages,
Low-volume origins draftsamples
And keynotes of jestering ideas?
Aren't their wings are deftly weave
It's own ritual significant ligature,
Until becoming totally powerless
Somewhere at the edge of our world?
Isn't their silhouettes potent wind
Presses behind cloudy horizon –
Under farthest scalding sun gaps,
To ethereal assembly of clouds?
Aren't their eyes suddenly catch
And polish rarest fantasy, that
Dissolves like caustic tint color
Into sky palette of halftones?
В поле
Расставшись с книгой, я лежал
И в небо взор бросал уныло...
Уж ветер будто бы вполсилы
Вдали протяжно завывал,
Уж трель полуденная вдаль
На лёгких крыльях птиц летела –
Туда, где рожью поседелой
Поля укутались, как в шаль...
Я вторил трели, свой мотив
Ни на мгновенье не сменяя,
Как, к небу руки простирая,
Вдруг чуять сон, лазурь допив,
Стал... Что же было мне чудней
Изведать с каждой прежней книгой,
Чтоб перед музой светлоликой
Предстать в круженьи мёртвых дней?
Во что боязнь мне обратить
Толпы оставить вздор надменный,
Досуг безмолвный и степенный
Приняв из права свет корить
За суету и праздность дел
Всю? Где безропотность в гонимых
Иль скорбной публикой любимых –
Тех, кто пороков дух воспел?
Мой мир и книжный как в один
Слились в объятьях сна нежданных,
Весь скоп страниц забыв пространных
И их истории зачин...
In the field
After parting with book, I lay
And sadly cast my gaze into sky...
Wind seems to be half-hearted
Howling in long distance away,
Midday trill flew into distance
On light wings of nearby birds –
Where fields are wrapped up by
Grey rye like a thick shawl...
I echoed those trills, not for a
Single moment changing my tune;
And, stretching out hands to sky,
Suddenly became feel a sleep-dream,
Drinking azure... What was weirder
To me in explore with every old book,
When before bright-faced muse
I appeared in a dead days circle?
In what should I turn back fear
To leave haughty crowd nonsense,
Taking a right to reproach seculars
At silent and sedate leisure for
All vanity and idleness in affairs?
Where is resignation in persecuted
Or mournful beloved by audience ones –
Who have glorified vices of spirit?
So contemplated world and book are
Merged in arms of unexpected sleep,
Forgetting all it's pages pileup and
Their vague stories beginnigs...
Июньские тропы
Уходит май, прощаясь на год, добрым гостем,
Как я дворами, словно вешние ветра,
Кружу – в лучах июньского уж солнца – с горстью
Тревожных мыслей, по обычаю, с утра...
За книги сяду – что хандра одолевает,
И птичий хор в саду предательски молчит:
Как будто жизнь на лето надобна другая –
Отнюдь не та, что в четырёх стенах весной кипит.
* * *
...Опять тропами вдаль зелёными нетвёрдо
Ступаю, будто в отрешённом забытьи,
Лишь сердца пылкого стучащие аккорды
Шагам покорно добавляют стук моим...
И пусть вовек мне в самовольном заточеньи
Постигнуть таинств бытия не суждено –
Вновь провожаю я весну без сожаленья,
Ведь только лету на душе всегда бывать дано!
June trails
May is leaving, saying goodbye for a year, as a
Kind guest, and among yards, like spring winds,
I circle – in rays of June's sun – with handful
Disturbing thoughts, as usual, in the morning...
I'll sit down with books – and spleen overcomes
At treacherously silent bird choir at garden:
So for warm months I need a different life –
Not one that boils in four walls at warm spring.
* * *
...Again I walk unsteadily in distance by green
Paths as if in a detached dark mind oblivion,
Only pounding chords of my perfervid heart
Humbly adds an extra knocks to my lazy steps...
Let me forever be in unauthorized confinement,
Comprehending life mysteries as unsolving –
But once again I've parting with spring without
Regret, 'cause it's always a summer inside my soul!
Закаты
И в лучезарно-звёздной гамме света,
И в переливах мутных красок тьмы смурной
Столь живописные рисует нам планета
Всегда закаты в галерее временной!
Средь дней в трудах есть ими наслажденье –
Любой закат всегда величественно горд
В своём чарующем и зрелищном явленьи,
Что словно с неба цвета грянувший аккорд!
Он в янтаре живом над далью тусклой
Как в гуще образов у кистей острия
В руках природы, пейзажистки столь искусной,
Карикатурность растворяет бытия...
Часов прошедших чаянья пустые
С собой уносит к предрассветным он холстам
И манит новые закаты расписные
На горизонты по забытым их следам!
Sunsets
And in a radiant starry scale of light,
And in overflow of dull colors of gloomy
Darkness so picturesque sunsets draws to us
Our planet always in it's timebeing gallery!
In midst of days in labors, there is a
Pleasure in them – any sunset is majestical
In its bewitching and spectacular phenomenon,
Like a color chord, bursting from highest sky!
It appears in live amber alive over dim
Distance at the tips of brushes in all sketches
In nature hands, most skillful landscape painter,
And sissolves caricatureness of our existence...
All empty aspirations of past hours it
Takes to create beautiful pre-dawn canvases
And attracts new painted, ornamented dawns
At horizons by their old forgotten tracks!
Море
О волны, сродни что всем душам мятежным, морские!
На вас не устану смотреть я в минуты прибоя!
Предвестники бурной, безудержной водной стихии,
И в редкий вы штиль – возмутители мыслей покоя...
Терзанья мои захлестнёте и будто в пучину
С собой заберёте всегда, оставляя смятенье;
И чинную редко найду вас оставить причину,
Картиной прибоя не в силах унять искушенье...
Изящные, резвые вестники водных просторов!
Вы снова у суши при мне растворитесь бесследно,
Где камни лишь тени оставят дроблёных узоров,
А ветер – вдаль эхом от них отзовётся победно...
В игре лучей солнца оттенки мелькнут бирюзовой
Палитры на миг – и смешаются с мутью прибрежной,
А после найдут отраженье своё в каждой новой
Кипучей волне, что лазурью обласкана нежной...
Легко потеряться для мира подчас в созерцаньи
Красот ваших – взор что чаруют феерией цвета!
И тягостно быстрое с морем извечно прощанье...
Не шёпот ли волн разбудил во мне тайно поэта?
Sea
Oh, sea waves, so familiar to all rebellious souls!
I won't tire of looking at you in surf! Harbingers
Of a stormy, unrestrained water element, and in rare
Calm you are troublemakers of pacifying thoughts...
You'll overwhelm my torment and as if into abyss
Always takind my mind with you, leaving confusion;
And I'll rarely find a reasonable cause to leave you,
Unable to resist temptation of beauty surf picture...
Graceful, playful messengers of water canvas! You're
Dissolving without a trace again near the shore with me,
And only stones will leave a shadows of your splashes,
And wind make echo into far distance victoriously...
During play of sun rays, shades of turquoise palettes
Flickering for a bit – and mixing with coastal murk,
And then they'll find their reflection in each new
Seething wave that is caressed by a gentlest azure...
It's easy to get lost for whole world in contemplation
Your beauties – that enchants by colors extravaganza!
And fast farewell to deep sea is always so painful...
Did whisper of waves secretly awaken a poet in me?
Луна
Луна к восходу за окном подходит в непогоду,
Табачный дым скрывает янтари блестящих глаз,
А ухо ловит, как каскадом карты падают в колоду,
И в смехе дружеском обрывки тонут ярых фраз...
Едва ж свет лунный сгонит прочь мой сон манящий,
Забрезжив в окнах сквозь кулисы серых облаков,
Взметнёт одна рука над головой вина бокал пьянящий,
Ну а вторая меж рядов застольных игроков
Низложит чинно масти в средоточьи их победном –
И для прогулки молчаливой двери я толкну,
Где в поднебесном серебре предстанут улицы все бледном,
Как будто ночь вдруг городскую явит седину...
Немая спутница моя! И ветер, и прохлада,
И рьяный дождь – в плутающих дорогах в никуда
Скорей подспорье мыслей хору, чья лиха бравада
До твоего простывшего рассветного следа.
Свети мне ярче, направляй по каверзным маршрутам!
Собьюсь где – заново глухие улицы пройду...
Лишь знай, что всем прощания с тобой волнительным минутам
Я место в сердце неизменно пылком отведу!
Moon
Moon rises outside windows in bad weather,
Tobacco smoke hides amber of shining eyes,
And ear catches how cards fall into deck in cascade,
And friendly laugh drowns harsh phrases parts...
As soon as moonlight dispels alluring dream,
Gleeming through curtains of grey clouds,
One hand will throw up heady glass of wine over head,
And second one between table players rows will
Lay down in center victoriuos dignified suits –
And for silent noiseless walk I'll push door,
Where streets will appear in sky-fall pale silver,
As if night suddenly reveals city's grizzle...
My silent companion! Even wind, and cold,
And mettled rain – on stray roads to nowhere
Rather a help choir of thoughts, whose dashing bravado
Manifests until your dawn trace will get cold.
Shine brighter to me, guide along tricky routes!
If I'll get lost somewhere – return me back...
Just know that exciting minutes of our new farewell
Inalterably will take place in my ardor heart!
Пожар
Павших листьев скоп кружится
И стремглав несётся вдаль,
До последней летней птицы
Задержав мою печаль...
Осень заревом пожара
Зелень метит всю окрест,
Будто пала с неба кара
В ночь на дол родных мне мест...
Не дожди тоску с ветрами
Навевают о весне,
Только мысли вечерами,
Растворённые в вине.
Как на скомканной бумаге
Перечёркнуты они,
И – от рифмы в полушаге –
Вновь шепчу их из тени...
Не беснуйся, сплин осенний,
В предрассветной кутерьме,
Не пляши в пылу сомнений
Грозной искрой на уме!
Ведь для них пожар трагичней
Облетевших рыжих крон...
С тем ли стал я прозаичней,
Злой хандрой опустошён?
Как мои бумагу руки
Разбросать велят кругом,
Листья ветер в стылой скуке
Обрывает за окном...
От неё не запереться,
Обречённо в дом спеша,
Там, где просит отогреться
Вновь продрогшая душа...
Сколь порой коварна осень –
Укрывать хандрою дни;
Как же нрав её несносен,
Подлецам иным сродни!
* * *
Павших листьев скоп кружится
И стремглав несётся вдаль,
До последней летней птицы
Задержав мою печаль...
Blaze
Fallen leaves' osprey whirling
And headlong rushes into distance
Until last summer flying bird
Stopping my deep sadness...
Autumn as with glow of fire
Marks all greenery around
As if punishment fell from sky
At night to my dear places...
Not gloomy rains with winds
Bring a yearning about spring,
Only thoughts in evenings
That dissolved in taste wine.
Like on old crumpled paper
They are crossed out, and –
In a half-step before rhyme –
Whispered in shadows again...
Don't be mad, autumn spleen,
In predawn mess don't dance
In heat of doubt as formidable
Spark inside my inspired mind!
After all, fire for them is
More tragic than flown red
Trees crowns... Has I become
More prosaic with desolation?
Like my hands are about to
Scatter all papers around,
Wind is dropping off leaves
In every outside window...
There is no escape from this
Being in a hurry to the house,
Where nature asks to warm up
Chilled and shivered soul...
How insidious autumn can be –
In covering days by bluesy mood;
How unbearable it's temper is,
Akin to some sort of scoundrels!
* * *
Fallen leaves' osprey whirling
And headlong rushes into distance
Until last summer flying bird
Stopping my deep sadness...
Осенний лес
Как равнодушно я встречал
Природы летней увядание,
И как с разлукой трепетал,
Когда свершился миг прощания!
Милы мне были облака,
Над леса просекой парящие,
И крон ряды, издалека
Палитрой осени горящие...
Любил опушек шёпот я,
И птичьи трели неустанные,
Журчанье бойкого ручья
И утра зарева туманные...
Был завсегдатаем полян,
Цветов пленяющих безбрежностью,
И живо пряный их дурман
Ловил с невыразимой нежностью...
Хоть и беснуются внутри
Стихии леса утомлённого,
Но возвещают снегири
Мне волю духа покорённого.
Жаль, сорван лист календаря:
Все краски осени сливаются
В скупую гамму ноября –
И в ней до марта растворяются...
Где травяной ковёр исчез,
Дыхнув на снег древесной прелостью,
Укутан стал осенний лес
Дождливо-снежной мёрзлой серостью...
* * *
Как равнодушно я встречал
Природы летней увядание,
И как с разлукой трепетал,
Когда свершился миг прощания!
Autumn forest
Oh, how indifferently I've met
Nature's summer wilting, and
How trembled with parting, when
Farewell moment has come true!
Clouds were pleasant to me,
Soaring above green forest,
And crowns rows, from afar
Burning as palette of autumn...
I loved whisper of tree edges,
And loud relentless bird trills,
Murmur of a brisk streams
And moody foggy mornings...
I was regular meadows visitor,
Captivated by flowers at vastness,
And their spicy dope I caught
With unspeakable tenderness...
Though rages inside me all
Elements of weary cold forest,
But bullfinches announcing to
Me the will of subdued spirit.
Calendar sheet was ripped off:
All colors of autumn merged in
Mean gamut of November – and
Dissolved in it until March...
In disappearing of grass carpet,
Breathing woody delight on snow,
Autumn forest has become wrapped
In rainy-snowy frozen greyness...
* * *
Oh, how indifferently I've met
Nature's summer wilting, and
How trembled with parting, when
Farewell moment has come true!
Звёзды
Ах, сколько мне в пути являлось
На небосклоне звёзд чудных:
Лишь только шалью укрывалась
Ночь тёмно-синей, с мостовых,
Дождём вечерним окроплённых,
Иль с окон гаснущих порой
Их россыпь в отблесках томлёных
Шаг останавливала мой!
Они – лекарство душ ранимых,
Ночной мигрени приговор,
Признаний рой неизъяснимых
И красоты небесный хор!
Они для высшего восторга
Спешат зажечься надо мной,
Всё не оканчивая торга
С поры мгновеньями ночной...
Закружит танец звёзд – и снова,
Мерцаньем взор заворожив,
Мне как творцу живого слова
Дарует радостный мотив...
Что есть прелестней в этом мире
И неприступней, чем они?
Поверьте ж здесь похвал транжире,
Что им слагал стихи одни!
Stars
Oh, how long it took me on way
In sky of wonderful shiny stars:
I just covered myself with shawl
Night is dark blue, from pavements
Evening rain sprinkled, or
From windows that sometimes go out
Their scattering in reflections
Of stewed my step was stopping!
They are medicine for souls of
Vulnerable night migraine sentence
Confessions swarm of inexplicable
And beauty of heavenly choir!
They are for highest delight
They hurry to light up above me
All without ending bargaining from
Time to time, for moments of night...
Dance of stars will spin – and again,
With twinkling eye, bewitching,
To me as creator of living word
Grants charming joyful motive...
What is more charming in this world
And more inaccessible than they?
Believe here spender of praises,
That composed only poems to them!
Пробужденье
Распрощавшись с осенней капелью,
Завывает сварливой метелью
И узорами скачет по стёклам
В декабре удалая зима,
И нескоро сойдёт акварелью,
Заходясь соловьиной свирелью,
Юный март, и в раскрытые окна
Вновь ворвётся весны кутерьма...
Я б не сделался мастером слова,
Коль забылись преданья былого –
Недосказанных тайн отголоски
И превратный обман злой любви...
Но грядущим сильней очарован
Я бываю, как вспомнятся снова
Мне столицы большие подмостки
И все клятвы годам на крови!
И, томимый немым откровеньем,
Снег ловлю я рукой с сожаленьем:
Он растает, как прежние грёзы,
Промелькнёт быстротечной мечтой...
Буду солнцу шептать с пробужденьем
Про убранство деревьев осенних
Иль весны заунывные слёзы –
Лишь скорей распрощаться б с зимой!
Awakening
Saying goodbye to outgoing autumn,
Grumpy howls wild blizzard and
Jumps with patterns on glasses
In December daring cold winter,
So won't soon down with watercolors,
Ramping with nightingale's flute,
Young March, and through windows
Won't burst spring turmoil again...
I wouldn't have become words master,
If had forgot old legends of past –
Echoes of all unsaid mysteries
And evil love perverse deceptions...
But I will be more fascinated of
The future, as remembering again
Big stages of fatherland's capital
And all vows on blood to dear youth!
And, tormented by mute revelation,
I catch snow in my hands with regret:
It'll melt like old reckless dreams,
Will flash of fleeting chimeras...
I'll whisper to sun with awakening
Thoughts of autumn trees decoration
Or sad tears of spring – just to
Get quickly parted with winter!
Магия гор
Особая магия в этих
Заснеженных статных горах!
Художник поймал в свои сети
Величье их в юных годах,
Случайный мольберт на досуге
Украсить пейзажем решив,
Сквозь стынь и суровые вьюги
Пройдя из забвенной глуши;
И холст дивный – с розовым следом
Подножия царственных гор –
Отныне мне стелется пледом
Блаженства на ревностный взор!
Но коль не смогу их вживую
Увидеть я сам никогда,
Едва ли хоть чуть затоскую,
И тронет в том сердце нужда.
Ведь некому было б со мною
При случае их посетить –
И взвихренный снег с мерзлотою
В душе навсегда поселить,
А с ними – и иней узорный,
В метель запорошенный лес
И воздух живительный горный
Со льдом в переливах небес...
Сколь холодно ж, столь одиноко
Всегда на вершинах стоять,
И лучше мне – пусть ненароком –
Тот издали холст созерцать...
Mountain magic
There is a special magic in these
Snow-covered stately mountains!
Some painter caught in his art net
Their greatness at prime youth,
Literally random easel at leisure
Decorating with beauty landscape,
Through cold and harsh blizzards
Coming from forgotten wilderness;
And glorious canva – with pink trace
On that regal mountains foothills –
From now on covers my soul and gaze
Like warm blanket of beatitudes!
But if I can't with my own eyes
Never see them ever personally,
I barely get even a little bored, and
Thirst for it won't touch my heart.
Because there would be no one near
To visit them by lucky chance –
And swirling snow with permafrost
Won't settle in our souls forever,
And with them – a patterned rime,
Powdery forest in harsh windstorm
And life-giving north air with
Shiny ice, that plays heaven colors...
Same way, standing on long-desired
Heights always as cold as lonely,
So for me better – even by chance –
Contemplate that elusive canva afar...
В Новый год
Когда приходит в Новый год
К нам с опозданьем безотчётным
Зима, в проворстве мимолётном
Мы декабря стремим уход –
Что уступает январю
Свой снежный трон, метелей хоры,
Ковров жемчужные узоры
И в мёрзлом саване зарю...
Она почила до поры,
Теперь лишь март – её спаситель,
Январь же нонче победитель:
Своих гонцов во все дворы
Метели крыльями в ночи
Зимы чарующим предвестьем
Сердито гонит он – с бесчестьем
Злой стужи вновь неразлучим...
Гонцов опушек встретит фронт –
Там, где в глуши, средь вьюг несметных,
Ещё вчера в лучах рассветных
Плыл златоглавый горизонт...
Но вскоре будней кутерьма
Февраль низложит в гроб хрустальный,
Исполнив реверанс прощальный,
И на год вновь уйдёт зима –
Что бесновалась за окном
И круговерть знаменовала,
Когда в права свои вступала
С победоносным торжеством!
In the New Year
When in the New Year comes
Winter's cold with unjustifiable
Delay, in fleeting agility we're
Strive to get part with December –
What is inferior to January it's
Ice throne, chilliness choirs,
Snow carpet's pearl patterns
And all dawns in frozen shroud...
Weather is resting for time being,
Only March can become the savior,
But January is a winner for now:
His messengers goes to all yards
With winged snowstorms at nights
As enchanted winter harbingers,
Angrily chased by him – inseparable
With dishonor of hardest colds...
They'll be met with tree edges front –
Where in wilderness, amid countless
Blizzards, yesterday in rays of dawn
Golden-domed horizon was floating...
But soon everyday commotion will lay
Down February in crystal coffin,
Having performed farewell curtsy,
And winter will go away for a year
Again – that rages outside windows
And signified whirlwind of time,
When entered into it's own rights
With pompous victorious triumph!
Зимнее
Я в полной мере б не был русским,
Коль зиму втайне не любил –
И с градусным напитком без закуски
Тост к декабрю не возносил!
С «окном в Европу» ж мне открылся
Как гастроному всех изысков ряд,
Но лишь один из них сдружился
С народным ритуалом невпопад:
За побратимов чтить у водки
Глинтвейн, иль пунш, иль гренадин,
Ловя заморских вкусов нотки
И прочь гоня дремотный сплин.
Приход зимы я скорый знаменую
В кругу их тесном завсегда,
И горько по весне тоскую
По ним без веяний стыда,
Когда вина вновь охлаждённый
Мне в руку просится бокал
(Хоть с жаждой трапезу неутолённой
И с ним я часто завершал)...
Нет, мне мороз непримиримый
С фужером пряным всё ж родней:
Пусть пар, чуть вострым глазом уловимый,
Умчится ввысь, снегов белей,
В сезон метелей, стуж и стыни –
Когда в Европу древнее «окно»
На прихотливейшей чужбине
Раскрыть и малость не дано!
А даже если не согреет
Вдруг изнутри несвойский хмель,
Ничуть к нему любовь не оскудеет –
Как и к краям родных земель!
Где я ещё в мороз ядрёный
К причудам душу приобщу
И мировых традиций всех хвалёный
Гурманов опыт совмещу?
Winter verse
I wouldn't be Russian at all,
If secretly wouldn't love winter –
And with strong drink without relish
Wouldn't make toast to December!
With «window to Europe» that opened
To me with all it's gastronomical sets,
Only one of them has become friend
To one native folk ritual out of places:
Be honestly related with vodka,
Gluhwein, or punch, or grenadine,
Exuding notes of overseas tastes
And chasing away drowsy spleen.
Imminent arrival of winter I sign
Always in close drinks circle,
And bitterly missed at spring
All of them without shame whiffs,
When again re-chilled wine glass
Personally beg for my waiting hand,
(Although with unquenched meal thirst
I often finished with it also)...
No, to me an irreconcilable frost is
Better with fougere of spicy drink:
Let steam, perceptible with sharp eye,
Rush up, whiter than snow around,
In blizzard, cold and frost season –
When ancient Europe's «window» in most
Whimsical foreign delights land
Isn't given to plenty open a bit!
And even if suddenly unnatural
Hops doesn't warm me from inside,
Love for refined drinks won't be lost –
As well as to native lands edges!
Where am I in hard bitter cold
Can attach my soul to quirks
And combine vaunted experience of world
High gourmet traditions at once?