Зато весело.
Из сна меня вырвал противный писк будильника, пронзительный, словно ультразвук, перебудивший, наверное, весь дом. Мрачно выругавшись, я подскочил и, схватив это изобретение Дьявола, выключил.
Потянувшись, я ещё с минуту посидел на тёплой кровати, борясь с желанием лечь обратно и забить на школу, но после собрал всю свою силу воли и всё же встал. Я и так слишком часто прогуливаю, а сегодня ещё и понедельник, значит к нам обязательно заглянет директор с проверкой, дотошный старик. Быстро умывшись, я пошёл на кухню. На столе лежало несколько бутербродов, а рядом записка от мамы.
«Сегодня я в ночную смену, ушла пораньше. Не пропускай школу! Люблю, мама.»
Коротко и ясно. Я усмехнулся, сделал себе кофе и сел завтракать. Это, конечно, не очень сытно, но утром мне другого и не надо. За пару минут разобравшись с едой, я вернулся в комнату и, переодевшись в школьную, чтоб её, форму, пошёл в школу.
— Доброе утро, дядь Стёпа, — поздоровался я с мужчиной, поливавшим цветы у дома. Уже который год...
— Доброе, Артём, — отозвался он, не отрываясь от своего занятия. Проходящие мимо девушки покосились на меня и ускорили шаг. Ну да, они же его не видят...
С рождения у меня есть способность, которая всегда мешала мне нормально жить. Я вижу призраков. Они ходят среди нас, невидимые и неслышимые никем, кроме нескольких таких же, как и я. Но я таких пока что не встречал. Вот и дядя Стёпа, покойный муж нашей соседки, погибший в аварии 7 лет назад, всегда рад поговорить со мной, когда не поливает любимые цветы.
Вздохнув, я поудобнее перехватил рюкзак и потопал в школу. Зайдя в здание, я попытался вспомнить, что у нас первым. А первым у нас литература... Терпеть её не могу. Но делать нечего, повернувшись, я пошёл к лестнице на второй этаж. Пришёл я, как всегда, за пару минут до звонка.
— Ивлев, неужели ты решил порадовать нас своим присутствием? — ехидно спросила меня учительница и наша классная по совместительству.
— Да, Галина Ивановна, и Вам доброе утро, — ответил я, направляясь к последней парте. Учительница никак не прокомментировала мой ответ, вновь погрузившись в невероятно интересную проверку журнала.
Прозвенел звонок, а в кабинете только половина класса. Бегло осмотрев всю эту скудную серую массу, учительница вздохнула и скривилась. Да, 11 «Б» многие учителя, почему-то, не любили и наша классная — не исключение.
— Доброе утро. Откройте учебник на странице 148 и обратите своё внимание на биографию одного из известнейших поэтов России, Сергея Александровича Есенина. А пока вы будете её читать, надеюсь, подтянутся и остальные ваши одноклассники, — торжественно произнесла Галина Ивановна.
— Это который повесился? — громко спросил Сашка.
— Это которого повесили, — ехидно ответил ему Матвей.
— Тишина в классе! Приступили к чтению! — отвязавшись от нас, она села за стол и достала из-под него какую-то книгу, которая тут же завладела её вниманием.
А примерно к пятнадцатой минуте урока действительно начали подтягиваться остальные любители литературы, как и всегда, в общем-то.
— Ну, а теперь, когда хотя бы несколько человек, надеюсь, ознакомились с биографией этого, безусловно, выдающегося человека, мы приступаем к его стихотворениям. Есть желающие прочитать с выражением первое? — естественно, желающих не нашлось, — Что ж, лес рук, как я погляжу. Тогда я прочту его вам сама.
«До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.Предназначенное расставаньеОбещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, —В этой жизни умирать не ново,Но и жить, конечно, не новей.»
— Итак, кто-нибудь может мне ответить, про что это стихотворение?
— Про суицид? — фыркнул Ванька.
— Оно и не странно, — ответил ему Федька.
— Нет, оно о любви! — опровергла их предположение учительница.
— Ну да, конечно. Я, вообще-то, о суициде писал, — раздался вдруг за моей спиной голос.
Медленно обернувшись, я застыл, не в силах даже дышать. У стены стоял Есенин... И с усмешкой смотрел на Галину Ивановну.
— Кхм, Галина Ивановна, стихотворение всё же про суицид, — с трудом сдержав смешок, обратился я к ней.
— Да что ты говоришь, Ивлев? Кто из нас учитель? Если такой умный, то выйди и проведи урок.
— Нет, спасибо, — открестился я.
— Вот и молчи тогда.
За спиной послышалось хмыканье. Я вновь повернулся и встретился взглядом с поэтом.
— Ты видишь меня? — удивился он.
— И даже слышу, — шёпотом поведал я.
— Как интересно...
— Значит, стих про суицид?
— Именно. Ваша учительница любит всё романтизировать, как я понял.
— Очень, — вздохнул я.
— Ивлев! Хватит разговаривать со стеной и повернись вперёд! — рявкнула учительница.
— Удачи, — усмехнулся Есенин и исчез.
Фыркнув, я вновь посмотрел на учительницу. Она что-то ещё рассказывала классу, но я её уже не слушал, размышляя о произошедшем. Встреча была неожиданной, но достаточно интересной.
После звонка я, не долго думая, поспешил на выход из класса, но был остановлен окликом учительницы. Она явно не была в восторге от того, что я спорил с ней на уроке. Я приготовился к выговору, а смешки за спиной от моих одноклассников лишь подтвердили, в какой ситуации я оказался.
— Ивлев, что это было, не подскажешь мне? — прищурилась женщина, когда я подошёл к её столу. Я сдавленно промычал что-то нечленораздельное, — Я жду ответа, — поторопила меня она, приподняв одну бровь.
— Извините, Галина Ивановна, этого больше не повторится, — выдавил я из себя. Я знал, что она может позвонить маме и настучать, какой я плохой. Только этого мне не хватало.
— Свободен, — спустя пару мгновений коротко бросила она, в упор глядя мне в глаза, — И чтобы такое больше не повторялось.
— До свидания, — пробормотал я и пулей вылетел из кабинета. Вот ведь... мегера.
На этом странности и неприятности этого дня не закончились. Стоило мне сделать пару шагов по направлению к следующему кабинету, где по расписанию у меня должна была быть история, передо мной, словно чёрт из табакерки, выскочил... Есенин. Выругавшись себе под нос, я шарахнулся в сторону, явно напугав этим проходившую мимо компанию младшеклассников. Я молча кивнул поэтому в сторону старой лестницы. Она была перекрыта из-за своей ветхости, поэтому там мало кто крутился. Идеальное место, чтобы поговорить с призраком. Ну, или со своей шизой.
— Кто ты такой? — поинтересовался Серёжа, как только мы оказались под лестницей, скрытые от чужих глаз и, надеюсь, ушей. За мной и так неприятным хвостиком тянется звание чудика.
— Артём. Артём Ивлев, — кашлянув, тихо ответил я, внимательно рассматривая своего собеседника. Он немного отличался от того, что было изображено на портретах с соответствующей подписью.
— Как ты можешь меня видеть? — чуть склонив голову набок и с не меньшим интересом рассматривая меня, спросил он.
— У меня с рождения эта способность, — чуть поморщился я, — Вижу и слышу призраков.
— Ты не в восторге от этого, да? — совсем по-мальчишески улыбнулся он.
— Не особо. Хотелось бы обычной нормальной жизни, — доверительно сообщил я, а после пожал плечами. Наш разговор был прерван громкой трелью звонка.
Прикрыв уши руками, я скривился, глядя на поэта, на лице которого застыло аналогичное выражение. Этот мерзкий звон прекратился спустя пару секунд, оставив за собой эхо, неприятно отдающееся в ушах.
Не теряя времени, я коротко кивнул Есенину и поспешил в кабинет, на урок. Как оказалось, на тест. На парте меня уже ждал листок с заданиями. Усевшись, я печально посмотрел на это создание Дьявола, не иначе. Никогда не любил историю. У нас её преподавал старичок лет семидесяти, которому, по идее, давно пора на пенсию. Рассказывал он монотонно, тихо и нудно, под такое в самый раз поспать, ибо информация усваиваться отказывалась категорически. Вот я и смотрел теперь на листок с заданиями, как на врага народа, пытаясь решить, с какой стороны к нему подступиться. После быстро ознакомления с заданиями, я понял, что тест на нормальную оценку написать не получится. Придётся выбирать наугад. Надеясь хотя бы на троечку, я обвёл первый вариант ответа в первом вопросе.
— Третий, — раздалось у меня над головой, отчего я подпрыгнул на стуле и запрокинул голову, чуть не сломав себе шею. Надо мной возвышался Есенин, задумчиво глядя на лист с контрольной, а после на меня, — В первом вопросе третий вариант ответа.
Отойдя от первого шока, я судорожно пошарил по парте в поисках ручки, которую выронил от неожиданности, так и не отводя взгляда от поэта. Найдя заветный предмет, я быстро зачеркнул свой вариант ответа и обвёл нужный.
— Я так понимаю, ты в истории не ас, — так же спокойно заметил Есенин, не меняя своей позиции, — Во втором вопросе второй вариант.
— Спасибо, — шепнул я, обводя нужное, — Зачем ты мне помогаешь? — в классе стоял гул, одноклассники обсуждали тест, игнорируя присутствие учителя, что было мне лишь на руку. Мой шёпот потонул в этом гуле.
— Почему нет? — мне показалось, что поэт улыбнулся, но я не стал снова запрокидывать голову, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание, — В третьем вопросе тоже второй вариант ответа, — я быстро обвёл нужное, — Ты первый, кто слышит меня за столь долгое время. Так что это взаимовыгодно. В четвёртом вопросе первый вариант ответа.
Таким образом я и написал тест, буквально за пятнадцать минут. Оказалось, что Есенин действительно хорошо знает историю. Даже смешно. Отложив ручку, я задумчиво посмотрел на листок, уделив особо внимание последнему, двадцать пятому, самому, как мне показалось, трудному, но явно не для поэта, вопросу. Довольно улыбнувшись, я сдал тест учителю, игнорируя удивлённые взгляды одноклассников. Скорее всего, они ещё и половины не написали.
Забрав рюкзак, я пошёл к выходу из кабинета. К счастью, нам позволялось покинуть урок, если мы выполнили все требуемые задания.
— Ещё раз спасибо, — тихо поблагодарил я идущего рядом со мной Есенина. Коридоры пустовали, поэтому можно было разговаривать не особо скрываясь.
— Не за что, — пожал он плечами.
— Почему я тебя ни разу тут не видел? — вдруг задался я вопросом, на мгновение притормозив и немного удивлённо посмотрев на собеседника.
— Я впервые в этой школе, — хмыкнул он, — Я, так сказать, путешествую.
— Надолго ты тут? — расстроенно уточнил я, понимая, что скоро мне снова будет не с кем поговорить, кроме дяди Стёпы, вечно поливающего свои цветы.
— Думаю задержаться, — ответил тот мне, чуть задержав на мне взгляд и продолжа свой путь, — Что у тебя дальше?
— Геометрия, — скривился я, вспомнив своё расписание. Есенина тоже передёрнуло, — Надеюсь, что никакой контрольной не будет.
— Я тоже, — фыркнул Сергей, а после рассмеялся, — Никогда её не любил.
— Я тоже, — честно признался я, поравнявшись с поэтом, — Расскажешь о своей жизни?
Мне достался лукавый взгляд и я понял, что будет интересно. Похоже, жил он не скучно. Что ж... Пусть задержится тут. Я не против.