14
Чонгук
— Ее пальцы, должно быть, уже превратились в сосульки, — говорю я маме, наблюдая, как Джису и Лиса лепят своего десятого снеговика.
— У кого из них? Кажется, они обе наслаждаются жизнью. — Она смеется, наблюдая, как Джису засовывает морковку снеговику в промежность.
— Для них это в новинку.
Я думаю обо всем, что рассказала мне Лиса, и о том, через что ей пришлось пройти со своей семьей. Увезти Джису от всего этого было непросто.
— Найти покой и обеспечить безопасность своей семьи — то, о чем ты кое-что знаешь. — Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на свою маму, она пожимает плечами, будто это очевидно. — Ты не мог контролировать то, что случилось с Джином, а это означало, что впоследствии ты не смог обрести покой. — Она прислоняется к моему плечу, когда мы смотрим, как сестры и Эй-Джей играют. — Я понимаю, почему тебя к ней тянет. Сердце этой девушки чисто, как первый снег. Я верю, что забота о ней и ее малышке наконец-то подарит тебе покой, которого ты так долго ждал.
— Хм, — это все, что я говорю в ответ, обдумывая ее слова.
— Жаль, что мы не могли помочь тебе пережить это. Мы все были так убиты горем, — вздыхает она, и я обнимаю ее.
— Я знаю. Вы должны были быть рядом с маленьким Джином. Он нуждался в вас больше, чем я.
Я чувствую на себе ее взгляд и смотрю на нее сверху вниз.
— Ты думаешь, это то, что произошло, Чонгук? Что у нас было мало любви, а он нуждался в ней больше, чем ты? — когда я не отвечаю, я вижу слезы в ее глазах. — Настоящая любовь бесконечна. — Она протягивает руку и похлопывает меня по щеке. — И, думаю, скоро ты убедишься на собственном опыте.
В этот момент подходит мой папа и протягивает маме руку.
— Давай, милая, отправимся в путь, пока не стемнело.
— Хорошая идея. Но кто из вас, ребята, скажет об этом детям?
Мой папа поднимает руки, и я вздыхаю.
— Наверное, я буду плохим парнем.
Когда я подхожу к детям и говорю, что пора расходиться, они жалуются, что им приходится выбираться из снега, но обещанное свидание на следующий день, похоже, смягчает их обиду. Джису продолжает дуться, пока я не угощаю ее горячим какао с зефирками, выложенными горкой. Как только она слышит о сладостях, ей не терпится вернуться в дом.
После того, как мы все отогреваемся, Лиса идет купать Джису, а я остаюсь прибираться на кухне. Я как раз мою посуду, когда звонит мой телефон. Схватив полотенце для рук, я вытираю их, а затем умудряюсь провести по экрану, не проверив сначала, кто звонит.
— Эй, Чонгук. У меня есть кое-что, что может тебя заинтересовать.
Мне требуется секунда, чтобы узнать голос, и затем я понимаю, что это Рой со свалки.
— В чем дело? Кому-то нужен эвакуатор?
— Думаешь, я стал бы звонить тебе, чтобы лишить себя работы? Пф-ф-ф, — он произносит это так, словно я веду себя нелепо, прежде чем, наконец, переходит к делу. — Тот «Мерседес», который ты заставил меня передвинуть. Ты знаешь, какой?
— Да, я помню единственную машину, которую попросил передвинуть.
Волосы у меня на затылке встают дыбом, и я чувствую, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Ладно, пришел какой-то важный придурок, который хотел скупить подержанные машины. Он — крупная рыба, понимаешь?
Мне хочется закатить глаза и накричать на него, но я просто соглашаюсь с ним.
— Ага.
— Так что, да, как я и говорил, у него есть деньги, и он ищет машины, которые можно починить и продать, поэтому я показал ему все. Он был впечатлен моими запасами.
Он делает ударение на последнем слове, будто его свалка — какое-то грандиозное место.
— И?
— Он пришел и купил у меня три, прежде чем ты успел бы произнести «ржавое ведро». Черт, я практически отдаю их даром, но наличка есть наличка.
— Какое отношение это имеет к «Мерседесу»? — Рой либо торгует подержанными автомобилями, которые люди забирают на запчасти, либо продают на металлолом. Или он буксирует автомобили, которые ломаются на обочине дороги. На самом деле между этим не так уж много различий, но необычно, когда кто-то покупает более одного автомобиля. Тем более в это время года, когда перевозить старье через заснеженные горы — настоящая заноза в заднице.
— О да, он предложил купить и «Мерседес». Сказал, что он действительно заинтересован в нем.
Я бросаю полотенце для рук на стойку и подхожу к окну. Я не уверен, что именно хочу увидеть, но что-то мне не нравится.
— Как его звали?
— Черт возьми, деньгам не нужно имя, но он сказал, что вернется завтра. В любом случае, как ты думаешь, ты сможешь уговорить владельца переписать машину? Конечно, после того, как я получу свою долю.
— Машина не продается. — Я еще раз проверяю, заперта ли дверь и включена ли сигнализация. — Но дай мне знать, когда он вернется.
— Пытаешься набить цену. Я понимаю, — усмехается Рой.
— Я серьезно, Рой. Я хочу, чтобы ты позвонил мне днем или ночью.
— Да, да. Не выпрыгивай из штанов. Я позвоню тебе, но это моя продажа. Понял? Я тот, кто получит комиссионные.
— Конечно, — соглашаюсь я, потому что единственное, что я хочу знать, связано ли это с Лисой и Джису. И тут мне в голову приходит одна мысль. — Эй, Рой?
— Что?
— Ты ведь не рассказал ему обо мне, правда? — и тут я слышу позади себя какой-то звук, и это Лиса несет на руках раскрасневшуюся Джису. На ней рождественская пижама, а волосы уложены мокрыми локонами. Они обе смотрят на меня с широкими улыбками, но Лиса, должно быть, видит что-то в выражении моего лица, потому что ее улыбка исчезает.
— Я? Нет, ничего о тебе, не думаю. Если ты можешь в это поверить, он говорил больше, чем я. Он мне все уши прожужжал, прежде чем я наконец продал те машины. Мы много говорили о городе, и о том, сколько машин я отбуксировал, но он не спрашивал о «Мерседесе» до самого конца. Честно говоря, я не думал, что ему он так уж интересен, пока он не сказал, что вернется завтра.
— Хорошо, — это все, что я говорю в ответ, прежде чем Рой заканчивает разговор.
Может, ничего страшного, а может и нет. В любом случае, я знаю, что должен защитить эти две драгоценные души.