Глава X
Эти глаза снились ей нередко, но только сейчас Рена в полной мере осознала всю безнадегу в их выражении. Потому что сама видела то же самое в собственном отражении. В особенно тяжелые дни она вспоминала тоскливый взгляд синих глаз, и её успокаивала мысль о том, что где-то среди миров, есть кто-то такой же одинокий и сломленный. Значит Эстре не одна.
Возможно, это существо – единственное, что не возненавидела Рена.
Иногда ей казалось, что она сама стала ненавистью, злостью и болью. А иногда снова становилась ничем.
- Не будь букой, - в камере, прислонившись к стене, появился Кастиил.
Он холодно улыбнулся Рене, скрестив руки на груди. Девушка почти привыкла к присутствию «злого Кастиила» время от времени, но смотреть на него ей не нравилось. Где-то там существовал реальный Кастиил, мирно правил и спокойно спал по ночам. Его не выворачивало от кошмаров, он никогда не видел их окровавленную дочь, и не слышал её крика. У него была жизнь. Было будущее.
- Сколько мне еще сидеть в заточении? – прохрипела Эстре, шумно вздохнув. – Я выполню любой приказ Харисса, но прозябать здесь мне надоело. Почему вы не выпускаете меня? Джеральд давно закончил со мной все манипуляции, я готова.
Рена еще раз вздохнула, но теперь от усталости говорить. Она не знала, сможет ли еще когда-нибудь вести с кем-то полноценную беседу. Время и одиночество лишили ее этого навыка.
- Всему свое время, - пожал плечами демон. – Хариссу пока не до тебя.
- А мне и не нужен Харисс для исполнения условий нашей сделки, - нахмурилась она. – Выпустите меня хотя бы для тренировок. Я должна быть сильной и выносливой, но один черт знает, сколько я уже гнию здесь.
Кастиил вновь улыбнулся, качнув головой в бок.
- А ты не знаешь? – удивился он. – Ты появилась здесь, едва наступил февраль. Сейчас конец августа.
Рена опустила голову. Эмоции захлестнули её – более полугода она находится в стерильной камере. Более полугода она не видела дневного света и не чувствовала свежего воздуха.
Какая-то её часть всё же верила в то, что наркотические пары искусственно тянули время, и на самом деле прошел едва месяц. Но нет. Семь месяцев.
- Впрочем, думаю, ты права, - цокнул Кастиил. – Тебе не помешало бы набрать мышечную массу, а солдатня с удовольствием полупила бы тебя, но... ты не готова.
- Готова, - возразила Рена, сглатывая липкую слюну.
Она желала ринуться в бой, и глотнуть воздуха свободы. Хотя бы на миг.
- Твой мозг по-прежнему склонен к простым радостям жизни, - покачал головой демон. – Это следует исправить, прежде чем выпустить тебя на волю.
- Что это значит?
Сердце девушки забилось чаще, чувствуя угрозу. Рена отошла от Кастиила, напрягшись всем телом. Снова пытки? Она не была уверена, что сможет их вынести на этот раз.
- Страх – то, что необходимо из тебя искоренить, - ухмыльнулся демон. – Но не переживай, ты не вспомнишь всего.
И он исчез. Эстре настороженно поглядела на густой пар, который медленно начал заполнять камеру.
А затем наступила темнота. Та, после которой требуется время, чтобы осознать и принять реальность. Темнота, наполненная болью, звучащая, как лязг металлических цепей и душераздирающие крики...
Рена моргнула, и подняла голову. Шею скрутило тупой болью, словно вокруг нее смыкались сильные руки.
- Мисс Эстре, - в камеру вошел высокий солдат. – Нам пора.
Девушка несколько секунд рассматривала незнакомца, силясь понять хоть что-то. Затем обвела взглядом стерильную камеру, и нахмурилась.
- Куда?
Свой голос показался Рене таким же незнакомым, как и солдат. Как и камера. Как и собственная личность.
- К мистеру Рейну, - ответил солдат, сложив руки за спиной.
Мистер Рейн... Рена знала его. Он – президент увядающей страны.
Эстре осторожно встала с кровати, и мужчина повел её по каменистым коридорам. На пути им попадались лишь редкие охранники, несущие службу. Каждого Рена рассматривала, как музейный экспонат. Она пыталась понять, стоит ли опасаться Харисса – и не находила ответа на этот вопрос.
Вместо ответа, Рена натыкалась на обжигающую стену внутри себя. Одновременно ледяную и пылающую огнем ярости. На короткий миг ей захотелось содрать с себя кожу, чтобы раздробить эту стену.
- Рена, - мурлыкающий голос Харисса вернул девушку к реальности. – Как ты, дорогая?
Он неспешно спускался со своего импровизированного престола, расплываясь в добродушной улыбке. Классический костюм благородного синего оттенка сидел на высокой стройной фигуре идеально.
- Что происходит? – прямо спросила Эстре.
- Твое заточение подходит к концу, - ответил Харисс, остановившись в паре шагов от неё. – Возможно, ты слегка не в своей тарелке, и тебя подводит память, но всё вернется на круги своя.
- Слегка? – переспросила Рена, охваченная гневом. – Я ничерта не понимаю, и ничерта не помню! Что ты со мной сделал?
Всё ее тело отзывалось тупой застарелой болью, а разум подкидывал одни лишь обрывки воспоминаний. Она едва ли осознавала своё собственное я.
- Можно сказать, немного скорректировал твою личность, - пожал плечами Харисс, словно говорил о чем-то обыденном. – Ты уже чувствуешь эту ярость? Она клокочет в тебе, требуя свободы?
Рена с размаху влепила ему пощечину, от чего голова Рейна отклонилась в сторону. Он рассмеялся, потирая гладко выбритую щеку.
- О да, вижу, ты готова.