7 страница
- Нынче люди и больших лошадей содержат, - возразил ему доктор. - У нас в Репишной семья содержит большую лошадь.
- Так то семья, барин! - замотал головой Перхуша так, что шапка совсем наползла ему на глаза.
И, поправив шапку, спросил:
- А какова лошадь-то?
- Раза в два больше обычной.
- В два? Это мало. Я у нас на станции видал и поболе. Вы там новое стойло не приметили?
- Нет.
- Осенью построили огромадное. Я вон по радио слыхал, нонче в Нижнем на ярмонке был битюг с дом четырехэтажнай.
- Есть такие лошади, - серьезно кивнул доктор. - Используются для сверхтяжелых работ.
- Вы видали?
- Видал издали, в Твери. Вез такой битюг состав с углем.
- Во! - прищелкнул языком Перхуша. - Сколько ж такая лошадь в день овса жрет?
- Ну, - доктор прищурился, морща свой нос, - я думаю, что...
Вдруг самокат тряхнуло, крутануло, послышался треск, и доктор чуть не вылетел в снег. Лошадки всхрапнули под брезентом.
- Ух ты... - только успел выдохнуть Перхуша, теряя свалившуюся с головы шапку и налетая грудью на правило.
С носа доктора слетело пенсне, замоталось на шнурке. Он сразу поймал его и надел. Самокат стоял на обочине, накренившись на правый бок.
- Засади тебя... - Перхуша слез, потирая грудь, обошел самокат, присел, заглядывая под него.
- Чего там? - спросил доктор, не вылезая изпод полости.
- Напоролися на чтой-то... - Перхуша сошел вправо с дороги и сразу провалился в снег, заворочался, кряхтя, полез под самокат.
Доктор ждал, сидя в накренившемся самокате. Наконец показалась голова Перхуши:
- Щас...
Он откинул успевшую покрыться снегом рогожу, потянул вожжи назад, не садясь на свое место:
- А ну, а ну, а ну...
Лошадки, отфыркиваясь, стали пятиться. Но самокат лишь дергался на месте.
- Дай-ка я сойду... - Доктор отстегнул медвежью полость, слез.
- А ну, а ну, а ну! - Перхуша уперся в самокат, помогая лошадям пятиться.
Самокат дернулся назад, дернулся еще, съехал с гиблого места и встал поперек дороги. Перхуша обежал его спереди, присел на корточки. Подошел и доктор в своем длинном пихоре. Нос правого полоза был расколот.
- Вот оно, засади тебя... Тьфу! - плюнул Перхуша.
- Треснула? - пригляделся доктор, наклоняясь.
- Ракололася, - обидно чомкнул губами Перхуша.
- На что ж такое мы налетели? - поискал глазами доктор спереди самоката.
Там был только взрыхленный снег, на который падал хлопьями снег новый. Перхуша принялся на этом месте разгребать снег валенком, вдруг пнул что-то твердое, оно выскользнуло из снежной мешанины. Возница и седок склонились, силясь разглядеть это, но толком не увидели ничего. Доктор протер пенсне, надел снова и вдруг увидел:
- Mein Gott... - Он осторожно протянул руку вниз.
Рука коснулась гладкого, твердого и прозрачного. Перхуша встал на четвереньки, чтобы разглядеть. В снегу еле виднелась прозрачная пирамида размером с Перхушину шапку. Седок и возница ощупали ее. Она была из твердого прозрачного, похожего на стекло, материала. Поземка крутила снежные хлопья вокруг идеально ровных граней пирамиды. Доктор ткнул ее - пирамида легко скользнула в сторону. Он взял ее в руки, выпрямился. Пирамида была чрезвычайно легкой, можно сказать - совсем ничего не весила. Доктор вертел ее в руках:
- Черт знает что...
Перхуша приглядывался, отирая с бровей налипающий снег:
- Чаво ж это?
- Пирамида, - наморщил нос доктор. - Твердая, как сталь.
- На нее напоролися? - чмокал Перхуша.
- Стало быть, на нее. - Доктор вертел пирамиду. - Какого черта она здесь?
- Нешто с воза упало?
- А зачем она?
- А, барин... - в сердцах Перхуша махнул руковицей, отходя к самокату. - Нонче столько штук разных понаделано непонятно для чего...
Он ухватился за сломанный носок полоза, покачал осторожно:
- Вроде не совсем отлупился.
Доктор со вздохом возвращающегося к нему раздражения швырнул пирамиду прочь, и она исчезла в снегу.
- Барин, надо б полоз перевязать чем-то. Да и назад поворотить. - Петруша высморкался в рукавицу.
- Как назад? Ты что?
- А то, что всего-то версты четыре проехали. А там, чай, в лощине снегу поболе, там с перетянутым полозом-то сядем. И тово.